POV Ацуши Накаджима
Ночь была тихой и теплой. Дазай лег спать в своей комнате, а Ацуши, немного посидев на кухне, отправился в свою. Чужая постель сперва вызывала неприятные ощущения, однако от осознания того, что за стеной находится человек, которому ты не безразличен, немного грело Тигру душу. Забравшись под теплое одеяло с головой, Накаджима довольно быстро провалился в сон — сказывалась усталость, накопленная за день. Внезапно его уха коснулся громкий протяжный стон. Дазай? Ацуши быстро поднялся на ноги и направился в комнату своего нового соседа. Стоя у двери, он долго думал, нужно ли стучать, но очередной стон, переходящий в крик, прервал его раздумья. — Дазай! Дазай, что случилось?! — Тигр подбежал к кровати Осаму. Шатен дергался, словно в конвульсиях, однако глаза его были плотно закрыты. С губ срывался хрип, складываясь в слова, которые Ацуши едва ли мог различить. Накаджима с ужасом разглядывал оголенное тело Дазая. Оно все было испещрено жуткими шрамами. Предплечья, плечи, шея, грудь. Несколько виднелись и на животе. Беловолосый прикрыл рот рукой, чтобы сдержать изумленный всхлип, а Дазай неожиданно закричал. Этот крик пробирал до глубины души, он был сравним с воплем израненного зверя, которого загнали в угол. Осаму крепко прижимал руки к груди, словно она горела самым адским огнем. На его щеках поблескивали в лунном свете слезы, губы лихорадочно дрожали. — Дазай! Дазай-сан, вам нужно проснуться! — Ацуши сам был готов заплакать — настолько страшно ему было за своего друга. — Дазай, проснитесь пожалуйста! Беловолосый принялся трясти бьющееся в агонии худощавое тело Осаму, однако тот лишь громче закричал. Боже, что же делать? Сейчас ведь соседи сбегутся на крик! Накаджима попытался приподнять Дазая, и это у него почти получилось, однако тот затрясся еще сильнее, крича еще громче и отчаяннее. Нужно срочно что-то сделать! Руки Ацуши дрожали, словно переняв лихорадку друга, однако его короткие пальцы смогли ухватиться за край подушки и прижать ее к лицу Осаму. Приложив еще немного усилий, Тигр надавил на слишком мягкую подушку и принялся молиться всем богам, боясь навредить соседу. Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Вытирая слезы с лица, Ацуши отнял подушку от головы Дазая, проверил его дыхание. Жив. Осаму приоткрыл глаза. Взгляд был совершенно пустым и потухшим, в нем напрочь отсутствовала жизнь. Тигр бросился на Шатена, крепко прижимая к себе, новая волна слез скатывалась по его красным щекам. — Дазай, о боги, я так испугался! — причитал он, едва не переходя на крик. — Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? — Я… — Осаму смотрел на свои трясущиеся руки, затем на Накаджиму, затем на свою грудь, которая все еще отдавала жуткой болью во все тело. Казалось, что время остановилось для них двоих. Дазай едва дышал, пытаясь успокоить беловолосого, пытаясь осознать, что же с ним произошло. Минуты длились словно секунды, медленно перетекая в часы, однако никто из парней этого не замечал. Лишь на утро Ацуши обнаружил, что они уснули, обнимая друг друга.POV Чуя Накахара
— Эй, вставай! Какого хера ты тут развалился? — рыжий пнул в бок Акутагаву. — В школу опоздаем. — Да когда тебя это вообще волновало? — отозвался тот из-под одеяла. Комната была наполнена ночной прохладой и запахом сигаретного дыма. На подоконнике одиноко стояли два стакана из-под вина, бутылка же валялась где-то на полу. Кровать приняла совсем неприглядный вид — простынь свисала на пол, одна из подушек валялась неподалеку, а одеяло было полностью под властью Рюноскэ. Черноволосый что-то прокряхтел и попытался встать. — Мне еще этот срач убирать после работы, — Накахара вновь оглядел комнату, освещенную первыми лучами солнца, бросил взгляд на парня, закутавшегося в одеяло, словно в кокон. — Давай поднимай свою задницу и иди завтракать. Я омлет приготовил. Оставив Акутагаву наедине с беспорядком, рыжий принялся искать свою одежду, что была разбросана повсюду. Наконец, приведя себя в порядок, он сел на кухне, закуривая последнюю сигарету. Рюноскэ присоединился спустя несколько минут, вид у него был крайне помятый. — Выспался? — поинтересовался Чуя, отправляя в рот кусочек омлета. — С тобой выспишься, — огрызнулся черноволосый, потирая ягодицу, которой за ночь досталось сильнее всего. Завтрак проходил в тишине, лишь изредка два взгляда пересекались, стремясь тут же сменить предмет наблюдения. Когда с омлетом было покончено, парни принялись собирать свои вещи. — Как думаешь… — Чуя приблизился к Рюноскэ. — Что это было? — О чем ты? — Акутагава увлеченно заталкивал в старый рюкзак тетрадки, которые нашел у рыжего на столе. — Будешь дебилом прикидываться, я тебе напомню, — рыкнул Накахара, хватая партнера за руку. — Так ты это хочешь обсудить? — черноволосый потянулся за сигаретой, в ожидании «увлекательного» разговора. — Ну не погоду же, блять! Что все это значит? Мы не можем просто замять эту тему. Мы теперь снова вместе? Рюноскэ затянулся, прикрыл глаза. В его мыслях проносились события прошедшей ночи, отзывавшиеся приятной болью в каждом укусе, что покрывали бледное тело парня. Никогда раньше он бы не подумал, что примчится к этому рыжему придурку из-за дурацкого кошмара. Не подумал бы, что они снова займутся тем, о чем хотелось бы забыть. Но что произошло, то произошло. — Ты этого хочешь? — вместе с сигаретным дымом вопрос сорвался с тонких губ Акутагавы. — А ты? — Мне все равно. В сердце Чуи вспыхнул огонь. Ненависть, раздражение. Желание. Желание владеть этим холодным придурком захватило его. Еще никогда раньше он не чувствовал такой болезненной привязанности, ведь казалось, что только Рюноскэ он и нужен в этом ублюдском мире. Только он способен утихомирить пожар в душе брошенного рыжего паренька, только он может укротить каждого демона из тех, что беснуются даже в самых темных уголках сознания Чуи. Только он… — Ты будешь моим парнем. Понял? — Накахара притянул Акутагаву к себе. — Но только попробуй заикнуться об этом в школе, иначе я оттрахаю тебя так, что еще месяц ходить не сможешь. Рюноскэ ухмыльнулся.POV Дазай Осаму
Юноша сладко потянулся, откидывая с себя одеяло. По его лицу скользил игривый лучик солнца, что пробивался сквозь не слишком плотно прикрытые занавески. Часы мирно отсчитывали минуту за минутой, когда Дазай обратил на них внимание. Боги, я опоздал в школу. Осаму приподнялся на локтях, оценил обстановку в комнате. Ночью ему показалось, что в ней творилось какое-то безумство, однако все было на своих местах. — Ацуши! — сонным голосом позвал Дазай, но ответом ему была тишина. Ну, хоть кто-то из нас двоих успел на урок. Парень осмотрел свое тело, которое почему-то жутко болело на протяжении всей ночи, скользнул взглядом по неприятно покалывающей отметке на груди. Едва коснувшись ее дрожащими пальцами, Осаму на миг вспомнил кошмар, что не отпускал его до самого рассвета. В коридоре были разбросаны коробки, оставшиеся от скорого переезда Накаджимы. Одну из них Дазай пнул ногой, лениво проверяя на наличие содержимого. Не торопясь поставил кипятиться чайник и направился в ванную. Отражение в зеркале откровенно напугало парня. Красные глаза, под которыми залегли серые тени, бледная кожа и эта мерзкая отметина на груди. Осаму вновь провел по ней пальцами, но это ни к чему не привело. Что же ты такое? Выпив две кружки чая, Дазай решил, что сегодня останется дома. Конечно, учителя простят ему небольшой больничный, а одноклассники, может, и не заметят его отсутствия, ведь парень часто грешил прогулами. Осаму вернулся в комнату, накинул на осунувшееся тело теплый халат и открыл окно. Порыв нежного осеннего воздуха проник в комнату, поигрывая листами бумаги на рабочем столе, зарываясь своими бесплотными пальцами в каштановые волосы юноши. Солнце, что встало гораздо раньше Дазая, бросало свои лучи на махровый ковер, а в них танцевали свой неспешный вальс едва заметные пылинки. Осаму неторопливо опустился на кровать, зажмурившись от внезапно возникнувшей головной боли. Казалось, в его теле совсем не было сил. Так, а теперь медленно положить голову на подушку, без резких движений. Парень наблюдал, как на стене пляшут тени пролетающих за окном птиц. Ему хотелось так же летать. Раскинуть крылья и отдаться небу. А что мне мешает? Дазай вернулся к окну, присел на широкий подоконник, едва не уронив горшок с неизвестным ему растением. Взгляд скользил по простирающейся вдаль улице, по многоэтажке, возвышающейся напротив. По окну, в котором ночами горел свет. Шатен взял в руки телефон, открыл журнал сообщений. Я действительно самоубийца…Эй, ты не забыл про наш доклад по биологии?
Не дождавшись быстрого ответа, Осаму решил еще немного вздремнуть. Прошло около часа, когда телефон пронзительно завибрировал, чем вызвал новый приступ головной боли. Парень бросил короткий взгляд на экран. ты не сдох? какая жалость в отличие от тебя я о нем помню Дазай коротко улыбнулся, но если бы кто-то видел его сейчас, то он бы наверняка сказал, что улыбка вышла весьма вымученной.Неужели ты сделал набросок работы?
Мне показалось, ты был занят ночью.
придурок, это тебя не касается! я вышлю тебе все, что написал, вечером Отложив телефон, парень вновь погрузился в сон.POV Ацуши Накаджима
Когда учебный день остался позади, Тигр поспешил домой. Ему было непривычно называть квартиру Дазая домом, однако только там он почувствовал себя не одиноким. Ацуши торопливо шагал по тротуару, время от времени пиная попавшийся под ногу камушек и радуясь сегодняшней похвале от учителя математики. Он старательно старался применять на уроке все, о чем ему говорил Чуя, и результат не заставил себя долго ждать. Вдохновленный своей маленькой победой Накаджима лучезарно улыбался всем, кого он встречал по пути. Конечно, после занятий он не забыл поблагодарить и своего временного наставника, хотя тот и не выказал особой гордости своим учеником. Но почему же Дазай так и не пришел в школу? Он сильно заболел? Ночью ему было так плохо, а я бросил его утром… Накаджима стоял у входной двери, вот уже пять минут дожидаясь, когда ему откроют. Он попытался позвонить Дазаю, но тот не брал трубку. В сердце начала зарождаться тревога. Из квартиры не доносилось ни звука.