Драмиона. Драбблы

Это было наше лето. Наши три месяца счастья. Наши 92 дня. 2208 часов, или 132480 минут. Кому как угодно. Но вывод один: они пренадлежали нам. Никакой вражды, наигранной ненависти, слёз и боли. Только его голова на моих коленях, его руки в моих волосах и две счастливые улыбки. Мы всегда считали лето- затишьем перед бурей, перед чем-то серьёзным и страшным. Мы считали лето нашим бункером, а друг друга- надеждой на счастливый финал. Мы жили несбыточными надеждами, проживая желанное будующее в мечтах, озвученных ночам друг другу. Ведь под звёздным небом, откуда на нас смотрят предки, так трудно соврать. Танцуя под летним ливнем и слыша раскаты грома я не боялась, потому что знала, что он всегда меня защитит, потому что держась за его руку я, будто, перемещалась в другой мир. В мой персональный рай. До августа я не задумывалась о том, что когда-то мой ангел-хранитель покинет меня, что когда-то судьба остановит нас на перекрёстке, и заставит пойти по разным дорогам. Но ничего невозможного не существует. Они осквернили душу, девственно чистую душу, скрывающуюся за чёрным туманом. Они клеймили его, и скоро ему было суждено упасть с небес, было суждено быть изгнанным. В тот миг, не смотря на весь свой страх, и слёзы, готовые рисовать мокрые дорожки по моим щекам, я обняла его, и поцеловала метку. Всё-же тогда ему было сложнее чем мне… В тот миг, видя то, как он еле держится, и старается не заплакать, я поняла, что мне не суждено быть рядом с моим счастьем, с моей верой, надеждой и любовью. Август мы провели забыв о той боли, что чувствовали в начале месяца, мы решили забыть о конце нашего пути, и жить одним днём. Мы смеялись громче музыки, кричали какую-то ерунду в три часа ночи, плавали ночью в реке и бегали по высоким холмам не боясь упасть. Я могу назвать то лето своим домом, ведь дом- это то место, где нам хорошо. Тогда я была счастлива. А сейчас… Сейчас весна. И я лежу на холодном полу Малфой-Мэнора, смотрю в серые глаза, и шепчу о своей любви. Силы медленно покидают моё тело, и я понимаю, что всё-равно умру. Беллатриса наконец-то оставляет меня в покое, но, видимо, не на долго. Я слышу, как она произносит смертельное заклятие, но не чувству страха, я не боюсь умирать смотря в его глаза. В его всегда спокойные глаза. Закрыв веки, обрывками сознания, покидаюшего меня ещё до столкновения с зелёным лучём я слышу его крик, а позже удар о каменный пол подле себя. Протянув руку в право, беру его за, ещё тёплую, ладонь и ухожу. Ухожу в наше лето. К бесконечному счастью. К моей любви. К нему.