accident

Сынри, правда, не знает, что теперь делать. С того самого дня прошло уже около месяца. С того момента, когда Сынхен-старший практически похитил его любимого лидера на глазах у всех и едва не убил. На самом деле, макнэ не знает, что тогда произошло, но, когда менеджер вернул его, выглядел Он ужасно. Хорошо, что с ним всю ночь был Енбэ, который так и не смог заснуть, беспокоясь за своего лучшего друга. Если бы не он, неизвестно, чем бы все это закончилось. Ведь каким бы сильным Великий Лидер Квон не пытался казаться, ни для кого не секрет, что в такие моменты его нельзя оставлять одного. Ну, по крайней мере, для одногруппников. Но это было только начало. У Сынри, если честно, до сих пор руки дрожат, когда он вспоминает первые дни. На Джиена было страшно смотреть. Он снова вернулся к тому состоянию, которое было у него после «RM». Совсем ему плохо. Иногда даже встать самостоятельно получается. Голова болит просто кошмар и тошнит постоянно. Вот только несмотря на свое хреновое состояние, лидер все равно рвется на работу. Потому что не привык сидеть в четырех стенах и ничего не делать. К тому же в общежитии слишком много тяжелых мыслей. К сожалению, помочь ему сейчас никто и не может. Да и не позволит он этого никому. А Сынхен не может без боли в области сердца смотреть на такого Дракона. Но что делать, он не знает. Даже находясь на расстоянии, макнэ чувствует боль находящегося рядом с ним человека. Поэтому не может перестать радоваться, что самый старший хен не только не живет с ними, но и, вообще, перестал появляться в общежитии. Не следует им встречаться. По крайней мере, какое-то время. Пока Джи-Драгон хоть немного не придет в себя. Остается надеяться, что для этого не понадобится слишком много времени. Иначе группа может не выдержать. Все-таки рэперам придется работать вместе. Прошел месяц. Целый месяц. Или только месяц. Это с какой стороны посмотреть. С одной стороны, один месяц — это очень мало. Особенно, если тебе разбили сердце. Раны, нанесенные любимым человеком, так быстро не заживают так быстро. А шрамы, вообще, остаются навсегда. Но, с другой стороны, один месяц — не так уж и мало. За такой промежуток времени может произойти все, что угодно. Особенно, с публичными людьми. У них, вообще, жизнь непостоянна. Так что… Нужно смотреть по ситуации. Но для лидера БигБэнг, видимо, это первый вариант. Он до сих пор находится в каком-то странном, подвешенном состоянии. Большую часть времени Джиен проводит в своей студии или репетиционных залах. Если здоровье позволяет. Когда становится слишком плохо, приходится отсиживаться в общежитии. Но и там он не остается без дела. Всегда найдет, чем заняться. Только бы не слышать в своей голове все эти угнетающие мысли, от которых становится невыносимо больно. Так, что иногда хочется просто запереться в ванной и немного повыть. Нельзя. Ведь он должен быть сильным ради тех, кто верит в него, ради родителей и друзей, ради фанатов и ради ребят из группы тоже. Ради них особенно. Лидер же. Главная его задача быть хорошим примером для остальных. Наверное, Сынри мог бы воспользоваться ситуацией. Мог бы воспользоваться ссорой Джиена и Сынхена-старшего. Это ведь так просто. Нужно было всего лишь быть постоянно рядом, поддерживать и не напоминать о произошедшем. И все бы, скорее всего, сложилось само собой. Вот только макнэ счел это верхом эгоизма, решив, что так нельзя. Ведь разбитое сердце нельзя исцелить таким способом. К тому же и сам Дракон предпочел обществу макнэ одиночество с бутылкой и бумагами. Ну и ладно. Пусть. Главное, чтобы не случилось ничего плохого. А Сынри может и подождать лучшего времени. Но лидеру стоит знать одно: он не оставит его, что бы ни случилось. *** — Как ты сегодня себя чувствуешь? Последнее время Джиен все свое время проводит с Енбэ. Даже в комнату к нему переехал, поменявшись с Дэсоном, который, в общем-то, был и не против. Потому что знает, что так будет лучше для всех. Будучи лучшим другом уже более 10 лет, Тэян определенно гораздо лучше представляет, что можно сделать в такой ситуации. Нет. Разумеется, все они понимают, что иногда нужно всего лишь быть радом. Это то, с чем Сынхен-старший благополучно не справился. Но проблема в том, что лидер БигБэнг практически никого к себе не подпускает, когда самочувствие становится хуже некуда. Поэтому и помочь ему очень трудно. Да чего уж там? Помочь ему почти что не представляется возможным. — Превосходно, — хриплым после сна голосом отзывается со своего места Дракон, резко поднимаясь с кровати. Пожалуй, не стоило этого делать. Все-таки все далеко не так «превосходно». От резкой смены положения голова начинает кружиться так, что кажется встать не получится. Но надо. На сегодня назначена запись новой песни, и Джиен просто обязан там быть. Хотя бы потому что является продюсером этой самой песни. Еще и остальных наставлять нужно. Это очень нелегко. Кроме того там будет еще и Топ… Интересно, смогут ли они, вообще, работать вместе? — Енбэ-я, разбуди, пожалуйста, Дэсон-и и Сынри, — после того, что произошло, Джиен не называет макнэ настоящим именем. Просто не может. — Хочу ненадолго зайти в ванную. — Помощь нужна? — обеспокоенно спрашивает старший, кажется, заметив что-то неладное. — Нет. Просто дайте мне минут десять, — очень хочется огрызнуться, но он никогда не позволит этого по отношению к Енбэ. Только не к нему. Потому что если и он отвернется… Дракон не переживет этого. Любому человеку нужен рядом близкий человек. Тот, кто останется рядом, несмотря ни на что. Но сейчас думать об этом сил нет абсолютно. Дождавшись кивка и тяжелого вздоха, лидер осторожно встает с кровати и выскальзывает за дверь, сразу же случайно налетая на вышедшего из своей комнаты Сынри, который тоже, похоже, плохо спал. По крайней мере, выглядит он не лучшим образом. Почему-то Джиен не может поднять глаза и посмотреть на макнэ. Перед ним очень стыдно. Пожалуй, гораздо больше, чем перед другими. — Доброе утро, Хен, — в первую секунду он хочет разразиться гневной тирадой, но, как только замечает, кто перед ним, тут же светлеет. — Ты в порядке? Сынхен очень старается улыбнуться как можно более непринужденно. Не хочется заставлять лидера, которому снова нездоровиться, переживать. И почему он наотрез отказывается снова сходить в больницу? Ну правда. Ведь и дураку понятно, что ему нужна квалифицированная помощь. Но нет. Упрямый Дракон обратиться за помощью, только когда не сможет подняться на ноги. Вернее, даже не сам обратиться. Только в таком состоянии он позволит кому бы то ни было помочь себе. — Я-то в порядке, — копируя улыбку младшего, отзывается Джи. — А вот ты не выглядишь таковым. Плохо спал ночью? А ведь сегодня запись. Нужно быть в форме. Хоть Джиен и прикрывается рабочими моментами, он, действительно, переживает за Сынхена-младшего. Потому что знает, что любовь — та еще сука. И видит, каким взглядом тот смотрит на него. Хоть сам он в этом и не виноват, ну, в том, что макнэ запал на него, чувство вины не перестает терзать его. Бедный ребенок. Правда. Нашел в кого влюбиться. И почему он не нашел какую-нибудь длинноногую красотку? Модель, например? Или тоже айдола? Неважно кого. Главное, девушку. ДЕВУШКУ. Зачем ему понадобился такой, как Великий Лидер Квон? От этого сердце неприятно щемит. — Хен, не переживай об этом, — негромко посмеивается Сынри, краем глаза следя за тем, как Енбэ скрывается за дверью его комнаты. — Помнишь, однажды я записывался с похмелья? Вот это была жесть. А сегодня все пройдет хорошо. Ты собирался в ванную? — неожиданно спрашивает. — Иди. Я подожду. — Прости, Сынни-я, — и снова это виноватое выражение лица. — Просто из-за всего этого я не уверен, что песня вышла хорошей и нужно хотя бы постараться записать ее достойно. Иначе мы так никогда и не выпустим новый альбом, а випы так ждут и надеются, что… — он морщится от внезапно накатившей головной боли, но все равно не уходит. — Я понимаю, — слабая улыбка кажется немного грустной. — Все будет по высшему разряду. И песня вышла замечательной. Очень чувственная. Ясно? Все. Иди, — тем не менее Сынри первым скрывается на кухне, оставляя лидера одного. Скрывшись в ванной, Джиен вздыхает и встряхивает головой, не понимая, что с ним происходит. В самом-то деле. И когда это он успел стать таким неуверенным в себе? Ничего ведь не изменилось. Он все тот же великий Джи-Драгон. Тот, кто с легкостью преодолевает все препятствия и лишь улыбается тем, кто их устраивает. И большинство его песен становятся хитами. Так в этом ли дело? Лидер умывается и достает с полки припрятанный пузырек. Ничего криминального. Но айдолам запрещено держать в общежитии какие-либо лекарства. Поэтому приходится прятать. Это всего лишь сильнодействующее обезболивающее, но все же. Этот пузырек стоит тут давно, и он помнит, как однажды Сынхен-старший увидел его и как они едва не поругались из-за этого. Flash Back: — Что это?! — когда Топ заходит в ванную, лидер как раз прячет пузырек на свое место. Резко развернувшись, Джиен прячет руку за спину. Черт. Никто не должен был этого видеть. Особенно, старший рэпер. Теперь же придется все рассказать. А этого делать, ой, как не хочется. Он закусывает губу, умоляюще глядя на Сынхена, который обычно понимает его с полуслова и полувзгляда. Но тот остается стоять на месте. Терпеть сил не остается, и Джи предпринимает отчаянную попытку сбежать. И терпит поражение. — Еще раз спрашиваю: что это такое?! — практически рычит старший, заставляя своего парня поморщится. — Отпусти меня сейчас же, Чхве Сынхен! — холодно чеканит Дракон. И Сынхен не смеет перечить. Сначала лидер, действительно, собирается просто уйти, но, заметив стеклянный взгляд, передумывает. Нога болит адски, но он возвращается к полке, снова достает пузырек и, вздыхая, протягивает его старшему. — Прости, — Джиен обнимает сзади, стараясь не обращать внимания на боль. Получается так себе. — Сильно болит? — вместо ответа спрашивает Сынхен и аккуратно разворачивается, обнимая младшего в ответ. — Нам ведь нельзя без менеджера ничего пить, — но во взгляде его нет укора. Только безграничная тревога. — Знаю, — такой же тихий ответ. — Но иногда просто не могу терпеть. — Хорошо. Только не злоупотребляй, пожалуйста, — Топ наливает в стакан воды и помогает ему запить лекарство, после чего подхватывает на руки и уносит в комнату. Flash Back the End: — Какой же ты мудак, Хен! — в сердцах кричит лидер и тут же закрывает себе рот рукой. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал его. — Но я все равно ужасно скучаю, — шепчет уже тише. Боже, почему глупое сердце все еще болит? Хотя есть ли там чему болеть? После всего, что произошло, от сердца не должно было ничего остаться. Одни осколки. Или пепел. В любом случае болеть оно не должно. Тогда почему же?.. Наверное, компания была права, когда запрещала им любые отношения. Наверняка они знали, чем все это закончится. Джиен, правда, не знает, что теперь делать. Ему слишком больно. Так, что хочется выть. Но нельзя. Только не ему. Ведь лидер не может показывать слабину перед кем бы то ни было. — Хен, ты в порядке? Ожидающий своей очереди Сынри начинает волноваться, когда старший не показывается ни через десять, ни через пятнадцать минут. Он очень боится, что могло случиться что-то непоправимое. Потому что знает, что тот так и не смог оправиться. И знает, что ему очень нужно поддержка. Плевать, что у самого сердце рвется из груди, словно запертая в клетке птица. От этого очень больно. Но макнэ тоже должен быть сильным. Не ради кого-то там. А только ради одного единственного человека: того, кого любит всем сердцем. Ради своего любимого лидера. Джиен ничего не отвечает, просто исчезая где-то на кухне. В порядке ли он? Определенно нет. Хочется снова спрятаться в своей студии ото всех и не вылазить оттуда как минимум ближайшие пару месяцев. К сожалению, сейчас это невозможно. У публичных личностей нет времени на депрессии. Поэтому… Пусть будет так. И как бы не было больно, он готов приступить к работе. *** С самого начала Джиен знал, что это была плохая идея. Просто отвратительная. Не стоило записываться всем в один день. Да и все это знали. Потому что видели, что лидер все еще не готов встретиться лицом к лицу с тем, кто, хоть и не хотел, но так безжалостно уничтожил его сердце. Ян Хенсок, конечно, обещал развести их на некоторое время, но только на месяц. И сегодня этот срок истек. Хотя, надо сказать, Джи-Драгон держится молодцом. Не говоря ни слова Сынхену, который уже ждет у двери, он отмыкает студию и сразу же садится за пульт. — Значит так, — взгляд его ничего не выражает и от этого всем остальным становится не по себе. — Я надеюсь, что каждый из вас выучил свои партии и все пройдет гладко. У меня нет особого желания сидеть тут до ночи. Если кому надо, ноты лежат на столике в углу. Топ-хен, ты идешь первым. Потом — Сынни, Дэсон-и и Енбэ, — как и всегда раздает точные указания. — Я пойду последним. Такой расклад становится для всех большой неожиданностью. Потому что обычно рэперы записываются в самом конце. Но спорить с лидером Квоном никто не решается. Если он решил, что так надо, то пожалуйста. К тому же бесполезно спорить с продюсером. Джиен жестом приглашает старшего в комнату звукозаписи. Все то время, пока лидер раздает указания, глядя на всех своим привычным холодным взглядом, Сынхен смотрит только прямо перед собой. Этот взгляд, действительно, способен заморозить кого угодно. Со стороны может показаться, что Топ спокоен и в полном порядке, но, если приглядеться, можно заметить, как он беспрестанно теребит руками край своей толстовки. Старший буквально чувствует витающее в воздухе напряжение. И знает, что Джи не хочет работать с ним. Ну, оно и понятно. После того, что он натворил из-за своей тупости. Приревновав к слишком самоуверенному макнэ, Сынхен едва не убил того, кого клялся любить всю жизнь. С того дня он больше ни разу не садился за руль. Пробовал, но каждый раз перед глазами появляется та самая картина. Наверное, Топ никогда не сможет забыть тот взгляд, в котором испуг очень быстро сменился гневом, ненавистью и еще чем-то, что старшему определенно не нравилось. Он сразу понял, что натворил, но не смог сказать ничего вразумительного. Но главной ошибкой было отпустить Джиена одного. Из-за ужаса, охватившего все его существо, Сынхен даже не попытался его остановить. Сам он остаток вечера и всю ночь провел на трассе. Позвонить и узнать, что с любимым, рэпер долго не решался. Через три дня ему позвонил Енбэ и обо всем рассказал. А потом им дали некое подобие отпуска. Мемберы отказались работать с ним этот месяц. Сынхен чувствует неслабый толчок в бок, резко выныривает из тяжелых мыслей и воспоминаний и мутным взглядом оглядывается вокруг, замечая перед собой недовольное лицо лидера, уперевшего руки в бока. Только этого не хватало. Кажется, теперь он злится. Хотя даже так нет никого красивее. Вместо записи песни хочется просто прижать его к себе и больше никогда не совершать никаких необдуманных поступков. — Ты записываться сегодня собираешься или нет? — отворачиваясь, интересуется сегодняшний продюсер. — До завтра сидеть тут я не собираюсь. Быстро встал к микрофону, взял наушники и начал. Если честно Джиен не ожидал, что сможет разговаривать со старшим. Кроме того, удивительно, он практически ничего не чувствует. Где-то в области сердца неприятно колит, но не более того. Лидер включает аппаратуру и дает сигнал к началу. Единственное, что ему хочется, чтобы все это быстрее закончилось. Потому что этот некогда родной и любимый голос все равно заставляет трепетать. *** — Джиен-а, нам нужно поговорить. Как только лидер заканчивает запись своей партии и выходит, его тут же перехватывает Сынхен-старший. Вообще-то, он мог уйти сразу, как только закончил, но желание поговорить с кое-кем не позволило этого сделать. Но Джиен делает вид будто и не видит его вовсе, продолжая разговаривать со своим другом, который заскочил посмотреть на него. Давно не виделись, понимаете ли. — Кажется, с тобой хотят поговорить, — чуть улыбается парень, переводя взгляд за спину лидера. — А я — нет, — слишком уж спокойно звучит его голос. — Или у тебя есть вопрос по поводу песни, Хен? — Нет, — Топ немного теряется от этого вопроса. — Но Джиен… — В таком случае нам не о чем разговаривает, — фыркнув, Джиен снова отворачивается к другу. — Завтра репетиция в девять. Не опаздывай. Ах да. Для тех, кто по-другому не понимает, мы расстались. Так что иди разговаривай с кем-нибудь другим. Что ж, этого и следовало ожидать. Если Джи-Драгон так решил, то уже нет смысла пытаться что-либо исправить. Хотя… — Нам нужно поговорить, Хен, — копируя недавнюю фразу старшего, говорит Сынри. — И не думай, что у тебя получится отвертеться так же, как и у Джиен-хена. В тот самый день, когда его любимый хен вернулся в общежитие полуубитый, Сынри решил, что обязательно станет для него ангелом-хранителем. и никому не позволит его ранить. Даже если для этого придется навсегда испортить отношение с другим своим хеном. Ему особенно. Потому что смотреть на то, как Дракон мучается, сил нет абсолютно. Почему-то макнэ кажется, что сейчас самое лучшее время, чтобы начать действовать. Только сначала нужно избавиться от раздражающего фактора. — Хен, ты знаешь, что я люблю Джиен-хена, и я знаю, что ты знаешь. Так что не буду ходить вокруг да около и скажу прямо, — в глазах Сынри неожиданно появляется странный блеск, а голос приобретает стальные нотки. — Он никогда тебя не простит. То, что ты сделал… Ты ведь мог убить его. По-настоящему. Да еще и бросил одного на трассе. Если хоть немного раскаиваешься в содеянном, оставь его в покое, — он наливает воды и залпом осушает стакан. — Знаешь, я делал все, чтобы вы помирились. Даже написал тебе те два сообщения. Но ты сам все испортил. Теперь отступись, — сейчас остается лишь надеяться, что слова достигнут адресата. — Пока ты окончательно не уничтожил его. Мы с парнями постараемся его спасти, а тебе нужно лишь стоять и наблюдать. Просто оставайся в стороне, — тяжело вздыхает. — Наверное, ты сейчас думаешь, что я пытаюсь убрать соперника. Но это не так. Я всего лишь хочу помочь тому, кто мне дорог. И никогда не позволю себе причинить ему боль. Так что, прошу, не приближайся к нему, — на глаза сами собой наворачиваются слезы. — Хен! Джиен-хену очень плохо. — Мне тоже больно, Сынри-я, — едва слышно шепчет Сынхен-старший. — И я просто хочу все исправить. Потому что прекрасно знаю, что поступил, как мудак. Знаю, что Джиен не сможет меня простить, но я хочу всего лишь извиниться перед ним, — несмотря на то, что ревность по-прежнему сжигает все внутри, он не ругается с макнэ. Нет смысла. — Просто, ты, несмотря на свою собственную любовь, пытался помирить нас, а я все равно все испортил. — Не стоит, — Сынри вздыхает, грустно улыбаясь. — Ты и сам знаешь, что он не станет тебя слушать. Но я дам тебе один совет: если хочешь извиниться перед ним, напиши письмо. Так будет лучше для него, — и больше не говоря ни слова, убегает. Все-таки его уже ждут в машине. *** «Джиен-а, знаешь, мне уже скоро тридцатник стукнет, а я впервые пишу письмо. Это очень странно, да? Я всегда был уверенным в себе. Всегда мог все высказать в лицо. И даже в любви к тебя я признался, если помнишь, первым и не ходя вокруг да около. Потому что привык быть смелым. Знаешь, я всегда знал, что должен сказать в тот или иной момент. Знал, что должен сделать. Даже когда этого не знал ты, Великий Лидер Квон. Я старался быть независимым. Чтобы никто не мог причинить мне боль. Но потом… Если бы я только знал, к чему это приведет. Это так сложно. Знаешь, Джиен-а? Мне так жаль. Все это произошло только из-за меня. Но я, правда, не хотел. Прости. То, что я сделал… Теперь ты не то что не разговариваешь со мной, а даже не смотришь в мою сторону. В тот день я так сильно приревновал тебя, что мой мозг просто отключился. Ты даже представить себе не можешь, какую вину я сейчас ощущаю. По-началу я, действительно, ненавидел Сынри. Потому что наш макнэ слишком многое себе позволяет. Но именно он посоветовал написать это письмо. И я очень благодарен ему за все попытки помирить нас. Слушай, Джиен-а, давай хотя бы поговорим. Дай мне хотя бы шанс все объяснить и извиниться перед тобой. Умоляю тебя. И, если после этого ты все так же не захочешь находиться рядом со мной, я отступлю. Только помни, что нам еще работать в одной группе. И помни: я по-прежнему безумно люблю тебя.» Сынхен тяжело вздыхает и прячет письмо в конверт. Если все получится, он будет всю жизнь обязан Сынри. А если нет… Все равно младший сделал все, что мог, вопреки собственному желанию. Почему-то ему кажется, что ничего не выйдет. Джиен ведь слишком упрямый. И никогда не прощает ошибок. Поэтому надежды, что он когда-нибудь простит, равна нулю. Будет страдать, но никогда не пойдет против своих принципов. Остается надеяться, что лидер хотя бы прочитает письмо. Просто чтобы знал, что старший раскаивается. Неожиданно Топ понимает, что у него осталась одна большая проблема: как передать письмо. Вряд ли Дракон возьмет что-либо у него из рук. Просить макнэ тоже не хочется. Ему и так больно. Тэян не станет этого делать сам и Дэсону не даст. Интересно, если подкинуть ему в студию, он увидит? Не факт. Но попробовать стоит. В любом случае других идей у него нет. *** А Джи-Драгон-то наивно надеялся, что старший послушает и отвалит, наконец. Видимо, не судьба. Лидер стоит посреди студии, нервно сжимая в руках уже изрядно помятый исписанный лист. Да уж. Ведь знает же, что нельзя брать в руки посторонние предметы. Особенно, если ты публичная личность. И не сосчитать, сколько айдолов уже подвергались нападкам анти-фанатов. Или фанаток-сасенок. Теперь он понятия не имеет, что делать с письмом. Читать его, правда, не хочется. Потому что знает, что снова будет больно и неприятно. Но с другой с другой стороны очень уж любопытно, что Он там такое написал. «Если бы я только знал, к чему это приведет «…» Вот так он и знал. Знал, что не следует читать. Опять рана на сердце дает о себе знать тупой болью. Хотя, удивительно, но сейчас дыхание не сбивается и желания реветь больше нет. Совсем чуть-чуть больно. Даже, скорее, неприятно. Так, как бывает, когда, например, берут кровь из вены. «И помни: я по-прежнему люблю тебя.» Да неужели. Как-то слабо в это верится. Любит? По-прежнему? Но разве тот, кто любит, может позволить себе причинить вред тому, для кого эта любовь предназначается. Причем несколько раз. Нет. И ревность тут явно не оправдание. Даже если поводов для ревности предостаточно. По правде говоря, все началось немного раньше. В тот день, когда Сынхен позволил больному лидеру покинуть его квартиру. Если бы он тогда остановил его, возможно, эти отношения можно было бы сохранить. Впрочем, чего уж теперь об этом говорить. Теперь поздно. Сам не зная почему, Джи-Драгон чуть улыбается, аккуратно складывая письмо. Странно, но боли, которой он ждал и боялся, больше нет. Наверное, потому что она вся запечатана внутри. Но это уже неважно. Кажется, старший все еще надеется на благополучный исход. Джиен хмыкает и садится писать ответ, когда слышит, как дверь тихонечко приоткрывается. — Хен, — заметив замершего лидера, Сынри радостно подходит ближе и с любопытством заглядывает ему через плечо. — А что ты делаешь? Вообще-то, Джиен должен был вернуться еще час назад. Он ведь заскочил в студию только чтобы что-то там забрать. И, наверное, поводов для волнений не было никаких. Старший даже чувствовал себя сегодня вполне сносно. Утром, правда, жаловался на небольшую головную боль, но вскоре все, вроде, прошло. Но это же ведь макнэ. Макнэ, который не может перестать волноваться за своего любимого лидера. — От любопытства кошка сдохла, — негромко посмеивается Джиен, легонько ударяя младшего по лбу ручкой. Но под обиженным взглядом сдается. — Это всего лишь ответное письмо. А кстати, чего ты хотел? — неожиданно спохватывается. За показной улыбкой Сынхен-младший пытается скрыть боль. Не хочется, чтобы лидер заметил. К тому же Сынри сам себе обещал, что старший ни о чем не узнает. Добавлять ему переживаний совсем не хочется. Бросив еще один взгляд на белый лист, он тяжело вздыхает. Кажется, старший хен все-таки воспользовался его советом. Сердце неприятно колит, несмотря на то, что это была его идея. Ну что поделать, если для макнэ всегда на первом месте будет благополучие их местного Дракона. Потому что так надо. И ему плевать, что дышать с каждой секундой становится труднее. — Ты должен был быстро вернуться, — негромко шепчет Сынри, отходя к двери. — Поэтому я решил проверить, все ли в порядке. Ребята ждут тебя на ужин. — Мной ужинать будете? — Джиен фыркает, бросая на младшего быстрый взгляд, и, вздохнув, поднимается с места. Наверное, Сынхену не следовало открывать рот. Потому что голос все-таки подвел его, чуть дрогнув на последнем слове. И, конечно же, это не остается незамеченным старшим, который мгновенно понимает, в чем дело. Понимает, поэтому тут же начинает собираться. Дописать ведь можно и в общежитии. Хотя, на самом деле, гораздо проще было бы просто поговорить. К сожалению, пока что это слишком трудно сделать. Даже для того, кто всегда остается на высоте. И для того, кто совершенно не боится трудностей. — Знаешь, Хен, — неожиданно на его плечо ложится чужая рука. — может, это и не мое дело, но почему бы тебе просто не поговорить с Сынхен-хеном? Что бы он не сделал, он любит тебя. До сих пор любит. И, может быть… — справиться с дрожью в голосе не удается. — Прекрати, Сынни-я! — резко обернувшись, лидер, сам от себя такого не ожидая, обнимает младшего. Нет. Объятия между участниками не такая уж и редкость. И Джиен с Сынри раньше обнимались довольно часто. Одно время они даже спали вместе. С макнэ спать, вообще, очень приятно. Он очень мягкий и теплый. Словно плюшевый медвежонок. На губах Дракона расцветает улыбка. Воспоминания о тех временах очень ценны. Намерений влюблять младшего в себя у него не было. Но сделанного уже не воротишь. Поэтому от обнимашек пришлось отказаться. Чтобы не причинить еще большую боль. Вот только Великий Квон не привык слишком сильно заботиться о чувствах других. Он очень старается. Правда. К сожалению, не всегда получается противиться собственным желаниям. — Что такое, Хен? — потрясенно выдыхает макнэ, чувствуя тепло чужого тела и такие желанные объятия. Господи, как же хорошо! Как давно он не чувствовал этих рук. И уже успел соскучиться. Хочется обнять в ответ. Но Сынхен не уверен, что у него есть такое право. Хотя… Нужно ведь пользоваться моментом. Лидер размыкает объятия до того, как макнэ успевает решиться. — Не говори о Сынхене, — на полном серьезе говорит Джи-Драгон. — Знаю, ты пытаешься поступить правильно. Не стоит. Возможно, когда-нибудь я смогу простить его, но забыть то, что он сделал — никогда, — хмыкает. — Я ценю то, что ты пытаешься все исправить, но не нужно этого делать. Ладно. Пошли, — и первым выходит из студии. — Наверное, ребята уже заждались. *** «Хен, то письмо, что ты написал… Это ведь наш смышленый макнэ тебе подсказал? Знаешь, он ведь всеми силами пытается все исправить. Хотя и ни в чем не виноват. Сынни считает себя виновным. Из-за твоих сцен. А ведь он с самыми чистыми намерениями пытался все вернуть на круги своя. Я был слеп. Ничего не знал о его чувствах. Наверное, мелкому было очень больно. Ужасный из меня хен. Из тебя, правда, еще ужаснее. Впрочем, кажется, я немного отвлекся. Даже зная, что это бесполезно, Сынни продолжает пытаться. Я любил тебя. Очень сильно любил. Но один твой поступок все разрушил. Сынхен-а, ты ведь знаешь меня достаточно долго. И прекрасно знаешь мой характер. Может, мне и хватит сил простить тебя. Это не так сложно. По правде говоря, я уже не злюсь. Практически. Потому что знаю, что ты просто приревновал к «ребенку». Простить-то я простил, но вот забыть не смогу. Никогда. Мне очень жаль. Только каждый раз при взгляде на тебя я вспоминаю тот день. И твои безумные глаза. Прошу, давай расстанемся по-хорошему. Не знаю, сможем ли мы остаться друзьями после этого. Просто дай мне время. Мне это нужно. Нам всем это нужно. Вряд ли ты понимаешь, что я чувствую. Если честно, я и сам не понимаю. Это очень трудно объяснить. Да я и не хочу пытаться. И, пожалуйста, не нужно злиться на Сынни. Помни: «ребенок» ни в чем не виноват. Прости, что не хватает духу поговорить с тобой с глазу на глаз. Когда-нибудь я обязательно сделаю это. Тысячи раз «прости», Сынхен-а.» В отличие от старшего Джиен решает самолично вручить ему письмо. Потому что считает, что так правильно. Поговорить с ним у него смелости не хватает, так хоть так. Он знает, что этим письмом причинит боль одному из самых близких людей. К сожалению, иначе нельзя. Сынхен должен знать о том, насколько бессмысленна его надежда. Должен знать, что ничего уже не вернуть и следует двигаться дальше. — Что это? — по правде говоря, Сынхен никак не ожидал, что лидер сам подойдет к нему вне работы. — Письмо, — а в глаза посмотреть очень страшно. — Прочти его, как будет время, — и мгновенно будто бы раствориться в воздухе. *** — Все в порядке, Хен? — вернувшись с прогулки, Сынри замечает приглушенный свет в гостиной. Правда в том, что макнэ никак не ожидал увидеть лидера, сидящего на диване и смотрящего пустыми глазами в темный экран. Он не знает, что было в письме, но догадывается. То, что тогда старший сказал ему… Как бы Сынхен не старался все исправить, он потерпел неудачу. Впрочем, ничего удивительно. Ведь Дракон всегда поступает только так, как хочет сам. Не получив никакого отклика, Сынри аккуратно кладет руку старшему на плечо. — Несмотря на то, что Сынхен-хен пытался убить меня, — даже воспоминание об этом заставляют поморщиться. — я не хочу, чтобы ему было больно. — Знаю, — больше всего на свете ему хочется обнять своего любимого лидера. Как раньше. Немного подумав, Сынри встает и идет в свою комнату. Но только для того, чтобы притащить оттуда парочку бутылок виски. Кажется, сейчас самое время напиться. От алкоголя должно стать легче. По крайней мере, макнэ очень на это надеется. Сам он постоянно использует этот метод. Когда становится совсем уж невыносимо больно и больше ничего не помогает. — Хочешь, чтобы я напился? — едва заметно криво усмехается. — Что ж, не самая плохая идея. Включим какую-нибудь комедию? Джиен с благодарностью забирает у младшего одну из бутылок и сразу же присасывается к горлышку. Действительно. Зачем же нужны стаканы? С некоторым трудом дотянувшись до пульта, он нажимает первую попавшуюся кнопку. По телевизору показывают какую-то муть, но искать ничего стоящего не хочется. Все-таки это только фон. У каждого из них мысли далеко отсюда. — Я знаю, — снова повторяет Сынри, когда чувствует себя достаточно пьяным. — Знаю, что ты никогда не хотел, чтобы хену было больно. Но он сделал это с тобой, — он заставляет старшего повернуться к себе. — А я больше всего не хочу, чтобы больно было именно тебе. И, наверное, виной всему количество выпитого лидером алкоголя, но Джи-Драгон неожиданно понимает, что тонет в глазах на против. Сейчас они кажутся ему настоящим болотом. Потому что выбраться из этого омута не получается. Несмотря на то, что в глубине души понимает, что это неправильно, он и не думает отстраняться или, вообще, хоть что-нибудь предпринимать. — Сынни, что ты делаешь? — шепчет Джиен, когда младший наклоняется к нему чересчур уж близко. — Тебе не кажется, что расстояние между нами слишком маленькое? — но вопреки своим собственным словам, остается неподвижным. Кажется, не только лидеру не следовало столько пить. Потому что в таком состоянии слишком трудно противиться собственным желаниям. Он видит прямо перед собой чуть раскрасневшегося, немного удивленного и бесконечно милого Дракона и не может с собой ничего поделать. Стараясь не спугнуть Джиена, Сынхен-младший наклоняется к самому его лицу, немного опаляя кожу горячим дыханием. Но поцеловать пока что не решается. Хотя и очень хочется. — Я люблю тебя, Джиен-хен, — на полном серьезе говорит он, не сводя глаз со старшего. — И мне тоже больно, когда ты страдаешь. Пожалуйста, не забывай об этом, — на последнем слове голос макнэ практически полностью исчезает. — Это очень больно, знаешь? — неожиданно на глаза наворачиваются слезы. — Прости. Прости меня, пожалуйста, — как только глаза младшего начинают слезиться, Джиен возвращается в реальность и тут же его обнимает. — Нет. Это ты прости меня, Хен, — осторожно вывернувшись из объятий, Сынри притягивает Джи к себе, мягко, но настойчиво целуя его. Он знает, что совершает большую ошибку. Эти его действия могут разрушить группу. Вряд ли им удастся в будущем работать вместе. Любовь ведь та еще стерва. Но алкоголь все-таки окончательно затуманивает разум, заставляя требовать ответа на поцелуй. И, похоже, Джиен тоже не в себе. Потому что он, поколебавшись несколько секунд, перехватывает инициативу. Поцелуй получается немного с привкусом соли из-за того, что Сынхен до сих пор плачет. Но никто не обращает на это никакого внимания. На удивление Дракон не чувствует никакого отвращения. И не чувствует, что делает что-то неправильное. Несмотря ни на что, он доверяет макнэ. Чуть ли не больше всех. По крайней мере, больше, чем Топу. Чуть улыбнувшись в поцелуй, Джиен прикрывает глаза, полностью отдаваясь новым чувствам. — Что тут происходит? — неожиданно включается свет, и чей-то потрясенный голос заставляет двух парней отскочить друг от друга. Взгляд Дэсона по истине бесценен в этот момент. Ну разумеется. Потому что последнее, что он ожидал увидеть поздним вечером, это целующихся макнэ и лидера. Правда, через пару секунд ему на глаза попадаются две практически пустые бутылки из-под виски. Теперь становится все понятно. Хотя почему-то главному вокалисту кажется, что дело не только в алкоголе. Ведь ни для кого не секрет, что их местный Дракон умеет пить, и от одной бутылки голову не теряет. Джиен, словно хищник, поднимается с дивана, плавно приближаясь к младшему. Вообще-то не в его привычках что-либо объяснять. Но сейчас это просто необходимо. Пока кое-кто не поднял крик. По правде говоря, Дэсон еще тот любитель почесать языком. Утром он обязательно расскажет обо всем остальным и тогда… Что будет тогда, пока что неизвестно. В любом случае, вряд ли они будут довольно. — Я ничего не видел, — быстро говорит Дэсон, зажмуривая глаза. — Разумеется, мне не все равно, что происходит с одногруппниками, но это меня не касается. Надеюсь, вы оба больше не будете страдать, — после чего резво убегает в свою комнату. На такое поведение младшего лидер только смеется и, пожав плечами, возвращается на диван. Потому что хочет закончить начатый разговор. Ну, или не совсем разговор. Джиен присаживается рядом с макнэ и аккуратно берет его руки в свои. Несмотря на количество выпитого алкоголя, он неожиданно понимает, что голова его как никогда ясная. А значит, того, что произошло, избежать было нельзя. Но неожиданно Сынри отдергивает от старшего руки, глядя на него практически испуганно. Ну еще бы. Только-только все стало приходить в норму и, вот, пожалуйста. Сам устроил попойку и сам сорвался. Несмотря на все надежды, чувства со временем не только не угасли, но и стали сильнее. Теперь макнэ буквально сгорает от желания обладать «запретным плодом». Вкусив один раз, отказаться уже невозможно. И пути обратно не существует. Страшно. Ведь в группе едва-едва установились мир и покой, а теперь неизвестно, чем все это обернется. Конечно, не стоит сомневаться, что Джи-Драгон не сделает ничего, что может навредить БигБэнг. Все-таки он, пожалуй, самый преданный мембер. Не удивительно, что именно его выбрали на роль лидера, хоть он и не самый старший. Так же не стоит сомневаться и в том, что все будет так, как захочет именно лидер. Руководство практически всегда выполняет его прихоти. И, пока Дракон является самым высокооплачиваемым айдолом, так и будет. Вот только что теперь делать бедному влюбленному парню? На самом деле Сынхен никогда не питал надежду, что его тайным желаниям суждено сбыться. Эти двое были замечательной парой. Если бы только можно было все вернуть… Сейчас это уже ложь. Потому что больше Сынри не хочет, чтобы все вернулось на круги своя. Кажется, пора подумать и о себе. Джиен слишком сладок, чтобы можно было устоять. Особенно, когда он вот так вот сидит рядом и смотрит в глаза напротив с каким-то странным выражением. Чужие эмоции очень трудно прочитать, но, кажется, в глазах большими буквами горит желание. Поэтому макнэ, не дав себе время на раздумия, снова притягивает старшего к себе, требуя его ответить на поцелуй. Несмотря на запрет на отношениях, Сынхен целуется просто потрясающе. Так, будто бы множество раз тренировался именно для этого момента. Он аккуратно проводит языком по чужим губам, заставляя приоткрыть рот. И закрывает глаза, все еще не веря в происходящее. По правде говоря, Джиен до сих пор не уверен в том, что он делает. Как бы то ни было, а официально он расстался только сегодня. И, возможно, мизерный шанс все вернуть еще был. До этого момента. Вообще-то лидер умеет целоваться и привык доминировать в этом, но Сынри настолько потрясающий, что тот не спешит перехватывать инициативу во второй раз. Смелость макнэ поражает. Удивительно, что он не побоялся последствий и боли. Ведь лидер вполне мог и оттолкнуть. До сих пор загадка, почему он не сделал этого. Джи-Драгон привычно усмехается в поцелуй, обхватывая, наконец, младшего за плечи и притягивая поближе к себе. Все мысли улетучиваются. Да, наверное, не следовало так торопиться, но кого это волнует. Даже если старший хен все увидит. Теперь его не касается личная жизнь этого Дракона. Ну кто бы мог подумать, чем обернется простое участие в шоу. Во-первых, продолжительной болезнью одного из участников. А во-вторых, расставанием одной из лучших пар. Что ж, возможно, это и к лучшему. Ничто в мире не постоянно. Когда воздуха начинает катастрофически не хватать, парни отстраняются друг от друга, и Сынри с удивлением замечает лихорадочный блеск в глазах на против. Как же давно он не видел его. И скучал. Даже если раньше этот блеск не принадлежал ему. — Хен, это просто… просто… вау, — на что-то более вразумительного его не хватает. — Ты великолепен, Хен, — даже в таком состоянии макнэ не забывает о правилах приличия. — Пойдем в комнату, — негромко говорит старший. — Мы обязательно поговорим с тобой обо всем завтра. А сейчас пора спатеньки, — Джиен поднимается на ноги и, пошатываясь направляется к себе. Голова кружится, но непонятно отчего. От выпитого алкоголя или же снова организм дает знать, что такие потрясения вредны для него? Впрочем, все это неважно. Потому что его тут же приобнимают за талию чужие руки, помогая идти. В комнате Сынри осторожно укладывает старшего на кровать и уже собирается уйти, когда его хватают за руку. — Ляжешь со мной? — неуверенный вопрос повисает в воздухе. Ответа и не требуется. Вместо этого Сынхен скидывает с себя ненужную майку и штаны и залазит под одеяло. По правде говоря, ему очень хочется немедленно разрешить все свои сомнения. О том, что произошло. И о том, что теперь будет между ними. Но, когда он поворачивается, чтобы спросить об этом, чувствует, как ему в грудь утыкается чужой лоб, и слышит размеренное дыхание. Ладно. Поговорить, действительно, можно и завтра. А пока что у него вся ночь впереди, чтобы подумать, что сказать. *** По правде говоря, Сынхен с самого начала знал, что именно этим все и закончится. Хотя в глубине души надеялся на благополучный исход. Но ведь это же Великий Лидер Квон. Он никогда не прощает ошибки. И, вообще-то, старший прекрасно понимает, что виноват. Но того, что сделано, уже не воротишь. Как бы не хотелось ему вернуться назад и все исправить, это невозможно. К сожалению, люди не обладают способностью возвращаться в прошлое. Несмотря на то, что иногда очень хочется. Что ж, видимо, выбора особого и нет. Отложив письмо в сторону, Топ шаркает в сторону кухни. За несколькими бутылками соджу, валяющимися в холодильнике. Поскольку сейчас он живет один, с этим проблем нет. Две бутылки в нем исчезают в легкую, оставляя после себя успокаивающую пустоту. Сейчас, завалившись на диван, рэпер перебирает некоторые моменты из их совместной жизни и приходит к неутешительному выводу: да, так будет лучше. Потому что, если хорошенько подумать, они не были образцовой парой. От слова совсем. Конечно, они любили друг друга. С этим бессмысленно спорить. Да и никто не собирается. Любили и по возможности старались мириться со всеми недостатками. Но далеко не всегда это выходило. Потому что местный Дракон слишком независим и очень любит свободу. И выпить. Сколько бы старший не ругался на него и не пытался образумить. Он тоже любит выпить, но желательно дома в одиночестве или узком кругу. В отличие от Джиена, который предпочитает отправиться в клуб с шумной компанией. Это очень не нравилось Сынхену-старшему. Иногда терпение заканчивалось, и он, не сдержавшись, отчитывал лидера. Но получал в ответ лишь холодный взгляд и побеги в студию, откуда потом ему и приходилось вытаскивать своего любимого. Но и сам Топ не был таким уж правильным, периодически сбегая на съемную квартиру, чтобы расслабиться. Из-за этого они пару раз даже расставились. Теперь-то он понимает, что чувствовал Джиен, когда он возвращался. Впрочем, сейчас это все уже неважно. Кажется, не зря Джи-Драгона считают одной из самых сильных личностей. Для того, чтобы поставить точку в отношениях с любимым человеком, нужно много силы. А для того, чтобы постараться остаться друзьями после всего, тем более. — За тебя, Джиен-а, — поднимая бутылку, заплетающимся языком говорит Сынхен. — И за твою силу духа. Будет трудно. Он понимает. Но психовать и бросать группу не собирается. Все-таки эти парни много для него значат. Поэтому придется стиснуть зубы и вернуться в строй. Вот только Сынхен еще не знает, какой «сюрприз» ждет его. Кто знает, может, после этого БигБэнг прекратят свое существование. Ведь находится каждый день с бывшим и видеть, как он целует другого очень больно. Особенно, если тот второй, тоже очень важен для тебя. *** — Джиен-хен, я все прекрасно понимаю. Тебе сейчас очень тяжело и, возможно, хочется подумать обо всем, что произошло в последнее время. После тех съемок все покатилось по наклонной. Если так разобраться, наверное, во всем виноват Квансу. Но, с другой стороны, глупо его винить в глупости Сынхен-хена. Ой. Прости, пожалуйста, я не хотел этого говорить. Просто мне больно видеть, как ты страдаешь. И очень жаль, что мне так и не удалось вас помирить. Возможно, если бы ты ничего не знал о моих чувствах… Тогда бы… Но сейчас уже бесполезно об этом говорить. Я люблю тебя. Очень сильно люблю. Знаю, ты не чувствуешь того же. Потому что чувствую, что твое сердце все еще на что-то надеется. Несмотря на то, что инициатором окончания был именно ты. Хен, пожалуйста, может ты мог бы дать мне шанс? Просто быть рядом с тобой. Большего мне и не нужно. Главное, знать, что ты рядом и с тобой все хорошо. Обещаю, мои чувства не будут мешать тебе. И группе тоже не будут. Я смогу их побороть, спрячу поглубже. Только не отдаляйся от меня после этого. Пожалуйста. Потому что я не переживу этого. Хен… Наверное, все это звучит ужасно глупо, но я не умею по-другому. Знаешь же, как трудно мне бывает говорить о подобном. — Знаю, — негромкий голос заставляет макнэ буквально подпрыгнуть на месте, резко оборачиваясь. Черт. Как неловко-то. Вот этого точно не должно было произойти. Джиен собственной персоной стоит в паре метров, опираясь плечом о косяк. Непонятно, как много лидер слышал, но, похоже, он совсем не злится. В глазах смешинки, а на губах немного странная, но определенно довольная улыбка. Пройдя внутрь, старший сразу же становится на против красного, словно помидор, парня. И, наверное, ему не следовало ничего этого слышать, но теперь уже поздно. — Как давно ты здесь, Хен? — едва слышно бормочет Сынри, прикрывая руками пылающее лицо и стараясь не думать, что репетировать речь в общежитии было верхом глупости. — Ты, наверное, хотел спросить, как много я слышал? — усмехается. — Вообще-то, где-то со слов о Квансу-хене. Надеюсь, я не много пропустил? Посмотри на меня, Сынни-я, — неожиданно голос Дракона становится серьезным, заставляя младшего внутренне содрогнуться. Но противиться просьбам лидера он никогда не умел. Поэтому через несколько секунд Сынхен несмело поднимает смущенный взгляд. Вообще-то, смутить макнэ Бэнгов очень и очень непросто, и, наверное, это впервые, когда ему, действительно хочется провалиться под землю. — В ответ на такую речь я тоже должен сказать хоть что-нибудь, — Сынри порывается возразить, но ему не дают. — Ты ведь знаешь, что со мной тебе будет очень непросто. Я терпеть не могу, когда мне ограничивают свободу или указывают, что делать. Сможешь ли ты смириться с тем, что я в первую очередь лидер группы? Не хочу, чтобы тебе было потом больно. Знаешь, мне будет тяжело вновь кому-то вот так вот довериться. Но ты ведь можешь подождать? Просто, пожалуйста, будь рядом, пока я не смогу дать ответ. — Я подожду, — согласно кивает. — Просто знай, что ты всегда можешь положиться на меня. В этот момент Сынри кажется, что у него в груди взрываются фейерверки, а в животе порхают бабочку. Пусть точного ответа и не было дано, тенденция определенно положительная. По крайней мере, Джиен не сказал сразу, что это невозможно и не стоит надеяться. Теперь остается только ждать. И быть рядом. Больше от него ничего не зависит. Хотя… В свою очередь макнэ позаботится, чтобы с его любимым хенов все было хорошо и чтобы он просто снова стал счастливым. Но хорошо бы когда-нибудь стать причиной этого счастья. Для этого нужно постараться. Но ведь это Ли Сынхен. Он не привык отступать. А значит, сможет справиться и с этим. Нужно только немного подождать. Судя по мягкой улыбке и искрящимся глазам лидера совсем немного.