Золушка для мафии

      Она ужасно паникует, на мгновение забывает, как дышать, пытается вырваться, нелепо дёргаясь и крича. Не поздно же, люди были на улице, почему никто не поможет?       – Гха, – мужчина, держащий её, болезненно вскрикивает. Тсуне не видно причину этого, так как верхняя часть её тела уже была в машине, а сама девушка занята пытками упереться руками в проём.       Звук глухого удара, и хватка на ней ослабевает. Савада резко отскакивает от машины и оборачивается, находя глазами своего спасителя. Неизвестный мужчина лет под пятьдесят и весьма крепкого телосложения смотрел на лежащее тело. Тсуна побледнела ещё сильнее, не так она планировала провести вечер.       – Спасибо вам огромное, я… – её не слушают, спаситель быстро хватает девушку за локоть и тащит в сторону. И логично, ведь из машины выходят ещё двое, поэтому приходится ретироваться с места несостоявшегося преступления. Мужчина не торопится разбираться с ними, решая увести жертву, он усаживает растерянную Тсуну уже в свою неприметную машину.       Так… её всё-таки похитили? Только кто-то другой? Просто прекрасно, а она ведь даже не сопротивлялась во второй раз, веря спасителю.       Девушка активно думала, как достать телефон, чтобы не привлечь внимание, так и не найдя решения за десять минут, она запланировала выяснить, заблокированы ли двери, когда машина остановилась рядом с… полицейским участком?       – Оох, – то ли удивлённо, то ли облегчённо выдыхает Савада.       Это разумный поступок, раз её пытались похитить, то надо сообщить в орган правопорядка, и этот мужчина может выступить свидетелем. Тсуне стало стыдно, что она не спросила спасителя об имени и не поблагодарила нормально.       – Послушайте, сп…       – Быстрее, – он хлопает дверцей, выходя из машины. Тсуна быстро повторяет за ним.       Ну, она не в обиде на грубость. Сложно предъявлять претензии человеку, который спас её от участи быть проданной на органы. Девушка семенит за мужчиной, слегка растерянно смотря, как тот проходит стойку регистрации и уверенно движется куда-то по коридорам. Его не останавливают, не спрашивают, куда он так целенаправленно идёт, что несколько смущает Тсуну. И только она решается задать интересующие вопросы или встать столбом, пока ей не скажут хоть что-то, как они доходят до места назначение. По крайней мере, Тсуна предполагает, что сюда они и шли.       Это… камера допроса?       – Чт… погодите! – она рефлекторно повышает голос, когда мужчина выходит наружу и закрывает дверь, оставляя девушку внутри. Какого чёрта происходит? Разве её не должны были привести в кабинет для составления заявления? Да можно было прямо в регистрационной заполнить бумаги, но не тут!       Тсуна неуютно ёжится от прохлады. Специально, что ли, установили тут такую температуру? Серые стены, чёрная дверь, металлический стол с двумя стульями по разные стороны, в углу на потолке странная маленькая конструкция, будто бы там должна быть камера слежения, но её нет. Вау, а она думала, что комнаты допросов в реальности выглядят не так, как в фильмах. Только здесь освещение было хорошим, а не пугающим и слабым, как обычно показывают в кинематографе. Ах, не о том она думает. Надо меньше смотреть детективные сериалы.       Девушка неуверенно подходит к одностороннему стеклу или, как правильно оно называлось, зеркалу Геззела. Для неё оно выглядит как зеркало, для человека с той стороны как окно. Но наблюдал ли за ней кто-то в данный момент? Савада искренне надеется, что нет. Вдруг просто не было свободных комнаты для принятия пострадавших, вот её и привели сюда… тупая мысль.       Она косится на стул и решает сесть, а то только недавно прошедший испуг начал возвращаться, что аж ноги подкашиваются от напряжения. Сидеть было неудобно, а что она ждала от голого металла? Благодаря такому положению, девушка обратила внимание на свои колени, в машине было не до разглядывания содранной кожи. На неприятные ощущения она до этого не обращала внимания, жаль, что всё-таки заметила, теперь приходилось терпеть пощипывание. А ведь ещё и штаны стирать. Переключившись на обдумывание бытовых вещей, Савада даже немного расслабилась. Но забыть о месте её нахождения было трудновато.       Девушка поёрзала на стуле в поисках более удобного положения и снова осмотрела комнату. Тсуне на секунду подумалось, что не хватает только наручников, и всё будет прямо по канону.       Когда дверь с еле слышным скрипом открывается и в помещение входит мужчина, Тсуна мысленно выбирала себе робу. Оранжевую или чёрно-белую? Сложный выбор. Хотя такая одежда обычно только в телевизоре, в жизни всё скучнее.       Она приходит в себя, когда замечает движение сбоку, и вздрагивает от неожиданности. Мужчине на вид меньше тридцати, молод, так что Тсуна решает мысленно называть его «парнем». Светлые волосы казались почти что белыми, а светло-голубые глаза заставляли думать, не является ли этот человек альбиносом? Одет он был не как полицейский, уж форму сотрудников Тсуна видела. На парне тёмная рубашка, чёрный галстук и такого же цвета не застёгнутый жилет, и если бы не значок полиции на груди, то Савада бы подумала, что это юрист или кто-то подобный, шпион?       Он присаживается напротив, кладёт перед собой папку, которую демонстративно открывает. И, ух, там фотография Тсуны. Девушка начала чувствовать себя виноватой, будто ей было, за что тут находиться. Это как в магазинах, когда она проходит через противокражные системы, то всегда напрягается, хотя знает, что ничего не брала. Тут точно так же, она покупала или продавала наркотики? Убила человека? Под этим внимательным взглядом Савада строит теорию про то, что лунатит или имеют вторую личность, которая совершает преступления.       – Я не буду ходить вокруг и спрошу сразу, – голос у него глубокий и приятный. Но в нынешних реалиях это неважно. – На кого ты работаешь?       Обращение на «ты» немного коробит, да, она младше, но всё же тут деловая, хм, встреча, и правильно было бы использовать официальный тон. Тсуна легко приняла такое обращение от Луче, та намного старше, да и по атмосфере в кофейне стало ясно, что там всё строится на дружелюбии и равенстве.       Но возникать и возмущаться девушка не планировала, особенно учитывая то, что она вообще не поняла вопрос.       – Простите? Я не совсем понимаю… – она смотрит на него широко раскрытыми глазами, полными растерянности.       Полицейский с прищуром смотрит на девушку. Вообще, он слабо напоминал итальянца, внешность и безразличное лицо больше ассоциировалось с англичанами, хотя это, наверное, просто стереотипное мышление о чопорности данной нации. Друзей из Британии у неё не было. Тсуна понимает, что думает совсем не о том, но и в свою виновность она не верит. Всё это похоже на ошибку и недопонимание, поэтому она немного успокаивается.       – Думаю, мои слова про то, что сотрудничество с полицией может сильно помочь, заставят тебя передумать, – парень складывает руки в замок и располагает их на столе, выглядит он уверенным в себе и расслабленным.       – Эм, нет? – она всё ещё ждёт толкового объяснения, всё больше убеждаясь, что этот парень странный.       – Я более чем уверен, что тебя просто использовали влиятельные люди и выясненные обстоятельства помогут со смягчением приговора. – Какого ещё приговора? Тсуна бледнеет.       – Я несовершеннолетняя, так что…       – Да, но твоё несовершеннолетие кончается послезавтра. – Ах, да. Точно. Круто, можно ли считать всё происходящее подарком на день рождения? А можно оформить возврат средств?       – Л-ладно, я отвечу на все вопросы… То есть я и вначале собиралась так поступить, но… Эм, можно описать проблему? Контекст? Ситуацию? Хоть что-то. – Её голос под конец срывается.       Алауди прикрывает глаза. Значит, она выбрала тактику «косить под дурочку». Этот ход был популярным, парень и не таких людей выводил на чистую воду, с молодой девчонкой тоже справится.       – Как ты попала на банкет Вонголы?       – О? Ну, по приглашению. – Тсуна даже выпрямляется на стуле от мимолетной радости, забывая, что нет причин для счастья. Она тут в одном шаге от тюремной камеры, вроде как.       – Потрясающий ответ, – его тон слишком ровный и спокойный, так что Савада еле понимает, что это сарказм. – На чьё имя и как ты его получила?       – На имя моего отца. И мне его принес курьер, – она понимает, что от неё ждут продолжения. Вот только нечего было говорить. – Мм, я удивилась. Я не ожидала чего-то такого… ага.       – Имя.       – А?       – Имя отца.       – Гросси Вито, – а вот теперь она не была так уверена, что невиновна. В фильмах родственники часто подставляют друг друга. Тсуна поражается тому, что она постоянно сравнивает всё с кинолентами, мда, однако, скудный у неё жизненный опыт.       – Такого человека нет в Семье.       – Эм, в смысле? То есть он глава семьи Гросси. То есть был, умер. – Савада выглядит совсем уж потерянной, смотрит испуганно и непонимающе.       – Я про Вонголу. Какая Семья тебя наняла? – Тсуна прикусывает нижнюю губу, шестерёнки её мозга активно крутятся. Какая-то идея появляется в голове, но зацепится за неё не получается. – На банкете ты бы не смогла украсть информацию, значит, у тебя была другая цель? Дон?       Девушка застывает с открытым ртом, неужели…       – Но он не смог прийти, так что ты ушла с пустыми руками? – Алауди был абсолютно спокоен, но даже так он умел устрашать голосом и взглядом. – Я не Джотто, не поверю, что это всё случайно и безобидно.       Тсуна хотела было спросить: «Вы знаете Джотто?», но это тупой вопрос, ответ ведь очевиден. Сложившаяся в голове картина не радовала от слова совсем. Девушка прикрыла лицо ладонями и с настоящим отчаянием застонала. За что ей это всё?       Дверь резко открывается и стукается о стену от силы, приложенной для открытия.       – Какого чёрта тут происходит, Алауди? – Тсуна даже не реагирует на голос Джотто, она пытается найти аргументы против своей теории. Пока что не получалось.       Джотто же с беспокойством посмотрел на девушку, для него эта сцена выглядела так, будто Тсунаёши плакала.       – Ну и кто тебя пустил? – полицейский, чьё имя Савада теперь знала, не звучал довольным.       – Твои люди.       Тут Тсуна подумала, а какая должность у этого Алауди? Он слишком молод для высокого положения, Но раз у него есть «свои люди», то… хотя кто знает, что подразумевается под этим, вряд ли обычных полицейских так называют.       – Ты перегибаешь палку, информацию можно узнать и менее прямолинейным путём.       – Ты лучше всех должен знать, что нельзя пренебрегать такими ситуациями, не в положении Вонголы, а если цель – это ты? Если хочешь верить, что она не из вражеской Семьи, то это не станет правдой каким-то волшебным образом.       Тсуна снова застонала, теперь она почти не сомневалась в сделанных выводах. Голова начала болеть то ли от всей этой ситуации, то ли тот удар решил наконец проявить себя.       – Вы в порядке? – девушка чувствует аккуратное прикосновение кончиков пальцев к её запястьям. Джотто не решался оторвать руки Тсуны от лица, будто боясь увидеть слёзы.       Савада улавливает мотив порыва парня, поэтому убирает руки, демонстрируя отсутствие следов слёз. Хотя, конечно, она и так выглядит не ахти. Уголки губ депрессивно опущены вниз, глаза смотрят с испугом, Джотто недовольно смотрит на друга, не так интерпретируя настрой девушки.       – Это кровь? Чёрт, Алауди?! – Вонгола выпрямляется и со всей серьёзностью смотрит на названного. Алауди раздражённо закрывает глаза, набирается терпения и открывает их. Джотто верил какой-то девчонке, забывая о Семье. Полный бред, поведение, недостойное наследника.       Джотто правильно понимает взгляд давнишнего друга, он знал, как это выглядит со стороны, как слабость. Но он уверен, что Тсуна ничего ужасного не планировала.       – Она связана с Джиглио Неро, так что мы уже знаем, в какой она Семье.       – Неро? – Тсуна шепчет себе под нос. Это фамилия Луче и Арии. Но нет, ребята из кофейни не могут быть связаны с ма… с этим.       – Реборн тебе не сказал? Девчонка просто работает там, Луче её наняла, не зная о её связи с их бывшей деятельностью. – Савада звучно хлопает себя по лицу. Значит, люди в кофейне тоже связаны со всем этим. Что ещё она узнает?       Джотто хмурится и переводит взгляд на девушку. Мысль о её допросе ему не нравилась, честно. Но, чёрт, он уже давно не новичок, он привык ко всей жестокости в их деле и сам не раз принимал участие в подобном. Если Тсуна не из Джиглио Неро, то поступок Алауди оправдан.       Парень устало вздыхает и выпрямляется, отдаляясь от девушки.       – Ладно, – пусть Тсуна не могла понять весь подтекст этого «ладно», но общий настрой уловила. Её только что отдали на растерзание. Внутри что-то болезненно сжалось, и девушке стало страшно. – Но мог бы не прибегать к таким мерам сразу. – Он имеет в виду кровь на руках и щеках Савады.       – Её пытались похитить, наверное, оттуда и кровь. Мой человек, следящий за ней, предотвратил попытку и привёз её сюда. Если бы не это, я бы повременил с допросом, а тут так неплохо сложилось. – Алауди довольно хмыкает, видя, что друг вернулся себе здравомыслие.       – Похитить?       – Кто знает, возможно, она перешла дорогу не только Вонголе?       Джотто не может больше отрицать странность ситуации, но в его взгляде всё равно остаются отголоски мягкости, когда он смотрит на Тсуну.       – Просто объясните всё, интуиция подсказывает мне, что вашей вины тут не может быть много. – Алауди хочет ударить Джотто, тот уже осточертел со своей интуицией.       Тсуна отрывает взгляд от края столешницы и встречается глазами с Джотто, которого она только-только начала считать приятным собеседником, с которым можно было отлично поговорить. Кто же знал, что он…       – Вы из мафии, да?       Лицо Джотто на секунду отражает высшую степень удивления.       – Что? – недоумённо переспрашивает он.       – Вы из мафии. Вонгола – это мафиозный клан? И, – она делает паузу и смотрит на Алауди. – И полиция работает с вами? Ох, как же всё дерьмово. И я с вами… мама родная.       Тсуна скрючивается, ставя локти на колени и запуская пальцы в волосы. Мафия, криминал! Нет, нет, нет, как она в это вляпалась?       – Что ты несё… – Алауди замолкает.       – Тсуна, – зовёт её Джотто. – Тсуна, посмотри на меня.       Он не замечает, что впервые переходит на «ты», парень снова касается её рук, чтобы Савада перестала тянуть себя за волосы. Это выглядело так отчаянно, что Джотто хотел как-то это остановить. Но было поздно.       – Ты не знаешь, то есть не знала про мафию?       Девушка делает несколько вдохов и выдохов, дыхательные упражнения когда-то спасли её от приступов паники или злости на мачеху, так что теперь стали привычкой. Ей не мешают и просто ждут, когда Тсуна придёт в себя. Тишина давит на Саваду, что хочется кричать, но она просто дышит. Алауди всё ещё был уверен, что это актёрская игра, чтобы выставить себя невиновной, но и настаивать он не собирался. В допросах надо уметь быть терпеливым.       – Хааа, – Тсуна сделала последний глубокий вдох и придала телу более прямое положение. – Я не знала про мафию. Я не знала про Вонголу. В тот день перед банкетом я впервые услышала название этой… компании.       – Как ты попала внутрь тогда? – повторяет вопросы полицейский, или лучше называть его волком в погонах? Главное, не вслух.       – Я уже сказала, – она начинает злиться. А это случается редко из-за нажитого за годы с мачехой терпением. – Пришло приглашение на имя моего отца. А в этом вы должны разбираться лучше меня. У вас, вон, судя по всему, досье на меня! Так что вы знаете больше моего.       Тсуна неопределённо машет рукой на папку, тщетно пытаясь скрыть нарастающее раздражение в голосе.       Алауди подхватывает папку, в которой не было ничего, указывающего на связь девчонки с мафией, и кидает её перед Савадой. Та вздрагивает от хлопка и из-за сосредоточения на пролистывании страниц не замечает, как Джотто осуждающе посмотрел на друга.       Досье было не только на неё, там и мать, и мачеха с дочерьми, и… какой-то левый мужик?       – Кто это? – она поднимает лист с фотографией какого-то мужчины блондина.       Алауди впервые показывает какую-то нормальную эмоцию, а именно удивление. У Джотто мелькнула мысль, что Тсуна совсем устала, что не узнаёт это лицо.       – Ваш отец. Гросси Вито.       – Чего? Я знаю, как выглядит мой отец. И это не он. – Шестерёнки Тсуны снова закрутились, пытаясь найти промашку. Пластическая операция? Не то.       Парни со смыслом переглядываются.       – Но именно это изображение находится при запросе Вито, даже его биометрический паспорт содержит эту фотографию.       Тсуна вполне уверена, в паспорте отца была его фотка, а не это. И не удивительно, кто будет показывать паспорт с чужим лицом и ждать, что его не задержат?       – Это… интересно. Похоже на зацепку, попробуем найти что-то, – Джотто теперь ни в чём не уверен. Очевидно, Тсуна нигде не замешана, но вот её отец. – Вполне возможно, что его личность была подделана.       – Ох, оох, – Савада вдруг вспомнила невероятно важную вещь. Её захотелось побиться о какую-нибудь жёсткую поверхность своей бестолковой головой. – Твою ж… я думала, что моего отца зовут Вито, потому что так было написано и он так представлялся всем. Но я не подумала про то, как я и моя мама звали его. И да, приглашение было выписано на иное имя. Емицу.       Джотто застывает, уставившись нечитаемым взглядом в стену, его губы двигались, не озвучивая мысли парня.       – Господи, Емицу. Та же фамилия, а столько проблем. – Он запускает руки в свои волосы и взъерошивает и так растрёпанную шевелюру. Он ведь при поиске по Гросси натыкался на Емицу, но связи с Вито там не было. Конечно, не было, это один и тот же человек.       – Вы знаете его?       – Конкретно я плохо был с ним знаком, но вот мой отец близко общался с Емицу.       Алауди, не так хорошо знавший погибших людей Вонголы, так как полноценно вошёл в Семью только три года назад, вопросительно уставился на Джотто. Но он был поглощён своими мыслями.       – Мой отец работал на Вонголу? – Джотто не замечает в голосе девушке испуганные нотки.       – Да-да, помимо основной его должности он возглавлял наш внешний консультационный отдел, который занимался информационным и техническим обеспечение. Чёрт, ну конечно, с их направлением деятельности было бы не трудно создать вторую личность для гражданской жизни и сделать такую защиту, что никто бы с лёгкостью не нашёл правду.       Значит, его реальное имя Емицу, а Вито поддельное, а не наоборот, как всегда думала Тсуна? Узнавать об отце всё это было неприятно.       – Не торопи события, – Алауди останавливает поток слов Джотто. – Надо всё это будет проверить.       – Да, конечно, – Вонгола был взбудоражен, его настроение резко подскочило. Ведь всё было так просто! – Только не стоит распространяться. Я не слышал про семью Емицу, да и у него могли быть враги, так что стоит сохранить всё в секрете, а я спокойно поищу дополнительную информацию в резиденции.       – Не учи меня, что надо хранить информацию. – Уж Алауди прекрасно знал, что делать.       А Тсуна с каждой секундой поникала от услышанного. Отец – мафиози, у него есть враги. А она теперь в жопе. А ведь, казалось бы, ниже падать некуда.       Джотто с улыбкой опускает взгляд на девушку, он был рад, что она не оказалась шпионом, и только сейчас он замечает её настрой.       – Тсуна, т-вы… всё хорошо? – он вдруг понял, что не все легко принимают такую информацию. Девушка не знала про мафию, так что её можно было понять.       – Вы… убьёте меня? – в тишине камеры допроса эти негромкие слова звучат как крик.       У парня отнимается язык от бредовости этого вопроса, как вдруг он понимает: свидетелей принято убирать.       – Нет, конечно, – он кладёт руку её на плечо и чувствует как слабые мышцы напрягаются, Джотто прерывает контакт. – Вы дочь одного из людей Семьи, мы не бросаем своих.       Он приободряюще улыбается, но… Полный боли взгляд карих глаз молчаливо спрашивает: «А если бы мой отец не был мафиози, то что?». На это Джотто ничего сказать не может. Он не знает ответ.       Душащая атмосфера отчётливо ощущалась в помещении.       – Я думаю, что хватит тут сидеть. Тсуна ни в чём не замешана, – конечно, оставались вопросы, но это подождёт. Джотто бы хотел дать девушке отдохнуть и… снова увидеть её улыбку. Эта мысль кажется неуместной и глупой, так что парень продолжает. – Я отвезу вас домой. А, нет, в больницу.       Тсуна хотела бы промолчать, желания открывать рот просто не было, а то ощущение, что она так расплачется. Но она берёт себя в руки и отказывается от больницы. Джотто точно хотел поспорить, он ведь не знал, что травмы нет, всего лишь царапины. Но уставший взгляд Савады лишает его желания спорить.       – Хорошо, значит, домой, – он подаёт руку Тсуне, чтобы помочь той встать, и не удивляется, когда его жест игнорируют. Девушка поднимается сама, игнорируя затёкшие ноги. – Мы пойдём, Алауди. Я свяжусь с тобой позже.       Тсуна, не оглядываясь, идёт за Джотто к выходу. Её губы искривляются в ироничной усмешке. Мафиози гуляет по отделению полиции. Вот сюр.       Она продолжает идти, на улице опустив глаза в бетон, чтобы не видеть освещённого фонарями Джотто. А ведь позавчера она была рада с ним поболтать, а теперь… не видеть бы никогда.       Девушка хоть и смотрела под ноги, но это был невидящий взгляд, так что неудивительно, что она запнулась о бордюр и начала заваливаться вперёд. На приближающуюся землю Тсуна смотрела как на неизбежную катастрофу, сравнивая это со своей жизнью, которая тоже близилась если не к завершению, то к огромным проблемам.       Джотто оборачивается на звук столкновения тела и асфальта и на секунду замирает, смотря на картину. Тсуна сидит на земле, её руки обессилено висят по бокам, колени кровоточат, а лица не видно из-за распущенных волос. В голове возникает недавняя сцена с её глазами, полными боли. И ему самому становится почти физически больно. Эта сцена почему-то давила психологически, хотя уж кто-кто, а наследник мафиозного клана видел картины пострашнее.       Он не говорит ничего, просто подходит к Тсуне и аккуратно приобнимает её за плечи, помогая встать и мимолётно отметив разницу в росте и ещё более отчётливую хрупкость девушки. Она что-то лепечет о неуклюжести и проклятых дырках джинс, Джотто вслушивается, но не соображает. По дороге к машине не происходит никаких происшествий, парень усаживает Саваду на заднее сиденье и собирается сесть рядом, когда понимает, что не стоит. Тсуна и так зажалась в углу, хоть она и пыталась выглядеть нормально, села обычно, смотрела вперёд, но скованность в её позе всё равно была заметна.       Джотто садится на переднее пассажирское сиденье и кивает водителю, в этот момент он жалеет, что поехал с ним. По его мнению, Тсуне было бы легче без посторонних лиц, чтобы никто не видел её. И да, девушка не любила показывать свою слабость, но наличию водителя она была рада. То есть это было третье лицо, да, мужчина, очевидно, был связан с Вонголой, так что он закроет глаза на убийства работодателя. Но почему-то не быть наедине с Джотто было… хорошо, просто хорошо.       Минут пятнадцать они едут в тишине, только радио пыталось разрядить атмосферу.       – Доброй ночи, – он не получает ответа, Джотто остаётся только наблюдать за неестественно прямой спиной удаляющейся Тсуны. Когда она закрывает дверь, парень не чувствует облегчения, а вот Савада наоборот.       – Вернулась? – голос сводной сестры почему-то кажется Тсуне мёдом. А с ней такое происходит впервые. – Если мама сказала, что вернётся поздно, то это не повод, чтобы шлять… О, Боже, ты в порядке?       Фелисити, вышедшая с кухни, обеспокоенно смотрит на окровавленные колени. Второе падение таки добило пострадавшую кожу.       – А? Да, конечно. Я… я спать. – И девушка вяло поплелась вверх по лестнице под внимательный взгляд Фели, которая была уже готова ловить сестру, но Савада устояла на ногах.       – Вот же чёрт, надо предупредить Элеттру, чтобы тоже приглядывала за этой идиоткой. – Фели почти что убеждает себя, что не волнуется о Тсуне. Почти.