Чёрное и белое

— Доктор Лоренс, вы в состоянии оперировать? — рыжеволосую девушку, буквально за локоть отволокли от входа в операционный бокс, куда она направлялась слишком уверенными шагами. Да и она привыкла так делать, ведь ждал пациент, а значит пора в бой, каким-бы трудным он не был. — Да, всё в порядке, — она тщательно маскировала следы похмелья за мятной жвачкой и тональным кремом, но заведующего отделением хирургии было не провести, он слишком хорошо знал её выходки. Вот зачем ты сюда пришёл? — она не довольная, — я бы спокойно прооперировала, а потом бы мы поговорили. — Чейз, я думаю, вам стоит пройти в мой кабинет… — Но пациент, — возразила она, перебив мужчину. Лоренс потёрла правую руку, она немного болела, после того, как девушка проспала на ней всю ночь. Там же такой интересный случай, — Чейз крайне возмущена поведением мужчины. — Им займётся Чарльз, — пояснил Джексон, — к тому же, ваш брат уже ждёт вас. — И он здесь, — она уткнулась лицом в руку, не стоило так напиваться вчера ночью. — Да, доктор Лоренс, мистер Лоренс и я обеспокоены вашей выходкой на последней конференции и хотели бы обсудить это, — голос у профессора был строгий, да и была причина, весьма весомая. — Ну, хорошо, — она зевнула, и они направились к лифту, чтобы подняться на третий этаж, в офис доктора Фиштера. Выходки Чейз и вправду перешли все дозволенные границы, но наличие брата в кресле сотрудника министерства здравоохранения Англии, давало ей весьма сильный иммунитет перед возможным увольнением. А ведь приход в Бартс* в состоянии алкогольного опьянения было не самым страшным, ведь в таком виде она порой работала куда лучше. Почему? Было загадкой для всех, включая её саму. В помещении, стены которого были обшиты деревом, а на полу был дорогой ламинат, в одном из кресел сидел мужчина лет сорока в деловом костюме и пил предложенный секретаршей кофе. Он рассматривал одну из картин с изображением хвойного леса. — Привет, Бернард, — бросила Чейз, сев в соседнее кресло. На ней же был фиолетовый медицинский костюм и лёгкие кроссовки без шнуровки. — Здравствуй, Чейз, — звучало довольно брезгливо, он уже успел выслушать ото всех, кому не лень, касательно поведения младшей сестры, когда Фиштер занял место во главе стола, продолжил, — мы все прекрасно знаем, что ты самый молодой хирург не только в Англии, но и, пожалуй, в мире. Ты гениальна, я не побоюсь этого слова, но твои поступки портят твою репутацию. Ты хамишь, ты пьёшь, хотя нет, ты бухаешь, простите профессор, — он бросил виноватый взгляд на врача, тот коротко кивнул, — ты устроила драку с уважаемым польским учёным, во время женевской конференции, а вождение, да как ты ещё не попала в аварию! Как же он достал, — она со скукой смотрела на Бернарда и в её голове снова заиграл Моцарт, чтобы огородить мозг от высказываний этого офисного планктона, пусть и весьма хорошо устроившегося. В голове мелькают ноты, окрашенные в белый и розовый с вкраплением жёлтого. — Мы приняли решение, — голос главного врача затушил прекрасные звуки фортепиано, вернув Чейз назад в кабинет, — что вам нужна твёрдая рука. — Ещё твёрже, чем у него? — она покосилась на брата. — Из всего уважения к вашему брату, — продолжил Фиштер, — он остаётся вашим братом, а значит, не всегда способен принимать верные решения. — Короче, — она не была любителем демагогии. Главное, чтобы было коротко и по делу. — Ты едешь в Нью-Йорк, на повторную аттестацию, как нейрохирург, — выпалил Бернард. Что?! — она явно не ожидала такого поворота событий и едва не упала с кресла. — С чего это? — недовольно фыркнула девушка. — С того это, что если ты провалишься в США, то можешь забыть о работе врача, там с тобой бегать не станут, — доходчиво объяснил светловолосый брат, — у меня есть один хороший знакомый, он глава крупной клиники «Метро-Дженерал», ну ты наверняка слышала. Да, ну на х, — она выпучила глаза и снова перед глазами возникла та самая сцена на конференции, за сутки до драки. — Чейз Лоренс, — она была на удивление трезвой и отчётливо помнила, как после официально части, когда они были на выставке инструментов, к ней подошёл мужчина с каштановыми волосами и примерно одного с Бернардом возраста, — а вы? — Стивен Стрэндж, — представился он, пренебрежительный взгляд, — что вы думаете о методике Пурса? — она бросает взгляд на бейджик «Метро-Дженерал», Нью-Йорк, США, нейрохирург. Американец, — она сразу узнала акцент, — опять смотрят, как на ребёнка, — ей двадцать пять, диплом врача получен года два назад, верят в этом с трудом, как правило. — Что ж, такой способ краниотомии хоть и менее травматичен для пациента, но в тоже время не даёт такой широкий доступ к нужному участку, как более проверенные способы, — они шли по павильону с кучей стендов, принадлежащих разным организациям и клиникам, — я бы не стала использовать его в своей работе. — Против новаторства? — зелёные глаза изучают её, словно ищут какой-то подвох. — Против идиотизма, — она усмехается, — иногда старая добрая классика лучше, чем сотня новых вариантов. Вы смотрите на меня так, словно мне не место в вашем обществе, — с пренебрежением отмечает она, — ваше эго мешает вам воспринимать мои слова в серьёз. — Что? — брови ползут вверх, — просто вы весьма молодо выглядите, но я думаю, что вы не плохой специалист, если попали сюда. Сколько вам? — Не прилично задавать девушкам такие вопросы, — фыркает Чейз, но потом добавляет, — двадцать пять. — Вы лет в тринадцать закончили школу? — с насмешкой интересуется Стрэндж. — В четырнадцать… — А можно не «Метро-Дженерал»? — с мольбой просит она, — куда угодно, даже согласна на Африку. — Весьма похвален твой альтруизм, Чейз, — надсмехается брат, — но нет, завтра вылет, все вопросы уже решены. Я снял тебе квартиру на Манхеттене, хорошая просторная, всё как ты любишь. — Опять ты всё решил за меня, — она не выдерживает и покидает кабинет главного врача. Выбора нет, Нью-Йорк, значит Нью-Йорк, — думает она, сев на ближайший подоконник, — хотя опять же, я давно хотела сменить обстановку. Мысли снова возвращаются на конференцию. В гостиницу, где были сняты номера для приезжих. — А вам слабо переспать со мной? — Чейз ухмыляется, наблюдая, как Стивен резко меняется в лице. Вопрос застал его в расплох. — Я в отношениях, — резко отрезает он, как скальпелем, с той же, присущей ему точностью, — и вы слишком юны для меня. — Слабо значит, — снова усмешка. Они остановились. — Я не тот человек, которого можно взять на слабо, Чейз… А оказалось не слабо, — она встаёт с подоконника, в любом случае, нужно доработать остаток дня.