Разве такое возможно?

— Бишамон... — костяшки женственных пальцев в миг побелели, буквально предвкушая грядущую бурю между двумя божествами разных рангов. Зрачок сжался до неузнаваемости, вцепившись, как прицел, в пришедшего гостя. — Хах, — и тут в один момент, неземное существо будто подменили : на смену безпристрастной ленивице пришла язва-бестия, которая своим напором хотела атаковать словесно противника. — Всё ни как не можешь успокоиться? — Всё верно. — в следующую секунду над ухом разносится звук рассекающегося воздуха, а вместе с ним и пока еле заметный шрам от плотно сплетённого кнута. — Прямо здесь и сейчас. Я - возмездие. — оголив клык в гневной победной улыбке, светловолосый только только собирался сделать замах, как яркий поток света, будто от искр молнии, озарил место стычки, забрав в своих кулисах тройку ребят. — Как глупо... Казума? — обратился мужчина к своему советнику. — Их координаты. Наконец-то всё решится, беспризорница. *** Перед глазами всё мелькали и мелькали, казалось бы, бесконечные очереди домишек на любой вкус и цвет, от чего создавалось впечатление непрерывных каруселей, которые завлекут и запутают ради шутки. Но, к сожалению, время шло на минуты. — Ятори, как ты это объяснишь?! — в перемешку к мимолётному страху к парню пришло недовольство и обида, что знакомая, которой он оказывает всяческую поддержу, не додумалась хоть чем-то поделиться, чем-то, что имеет место быть в их диалоге и это что-то сейчас охотится на них, в прямом смысле слова. — Тц... — громко цыкнула темноволосая, не скрывая раздражения и волнения, после чего схватила школьника за ворот и затянула в ближайший закаулок, посчитавший надёжным местом и залепетала: — Сейчас ты, не поднимая паники, просто уходишь в безопасное место, словно ничего не бывало, никуда, дай боже, не лезешь и не ищешь неприятность на... Хвост? Всё, вали отсюда. — и так же быстро он швырнула его на другую сторону улицы, в то время как сама еле уже перебирала ногами дороги в поисках укрытия на момент передышки и отдыха. "А что со мной? Выпусти!" — Если хочешь жить, то замолчи хотя бы сейчас. — с нотками сарказма и угрозы прошептала эти слова горе богиня, после чего сползает по стене грязного домишки и садится на земь. — Из-за тебя мне сейчас трудно дать отпор. Поэтому и прячусь, как трусиха! — повысила тон голубоглазая, после чего намотала на руку оконтовку бинтов и сжала со всей силы так, чтобы ткань плотнее обычного легла на лезвие и сковала его. Но в ответ на её крики ничего не последовало. — Чего стихла? Стыдно поди? — победно задерев нос, божество столкнулось с убийственным взглядом лиловых глаз. — Твою ж! — и ударная волна от хлыста заставляет её выбраться из-за укрытия и выбежать на открытую местность. Середина спортивной площадки : турники да и только, нет щита, за которым можно почувствовать себя в безопасности. — Была не была. — особа в спортивном костюме осталась стоять на месте, готовясь к нападению. "Не останавливайся!" — В бестолку, Юкине. Если не дадим отпор сейчас - после будет поздно. Тем более, от него не уйти. У засранца отличный навигатор. — плотно схватившись за ручку нодати, девушка стала оглядываться вокруг себя в поиске противника. — Покажись! Ах! — злосчастный хлыст пролетел буквально к нескольких сантиметрах от горла, если бы не секки. — Кинуха. — во взгляде хозяина священное оружие прочло всё и теперь на пролом выполнит своё предназначение и этот приказ. Плотный материал кнута, словно бы живой, метался рядом с женской фигурой в спортивном костюме, дабы поймать свою жертву и сжать в тиски, как тот самый удав это делает с низшими по классу в пищевой цепи. — ! — "птичка в клетке". Заприметив, что цель совсем потеряла бдительность, блондин ловким движением руки отправляет своего слугу на нижнюю часть тела жертвы и обвивает ногу горе бога и оттягивает ближе к себе, дабы воплотить задуманное. — Гейки. — невозмутимое лицо таким же невозмутимым тоном призвало дополнительный снаряд и вот уже на противника наставлено дуло пистолета, готовое поразить горячие точки соперника. Раздалось три выстрела. В панике и в порядке бреда, тёмноволосая прикрылась тонким клиноком, который сумел разрезать две пули. Осталось дело за хозяйкой секки, последний патрон пролетел мимо, задевая пустое пространство. Дабы не дать подонку больше шансов на выстрел, голубоглазка высвобождается из плена при помощи острия духа и начинает метаться по площади, чтобы тот не смог нормально прицелиться. — Чёрт! — спрыгнув с крыши прямо на место боя, мужчина, собираясь принять удар, поставил блок тем самым револьвером, о чём вскоре пожалел, глядя на то, как острое лезвие врага проникает глубже в метал огнестрела. И тут владелец всех вышеперечисленных регалиев не выдержал, переходя на крик. — Не позволю! Я не позволю навредить моей семье дважды! — крепкая мужская ладонь схватила тонкие руки, сжимающие рукоять нодати, после чего бог войны призвал ещё один огнестрел и наставил дуло прямо в лицо сопернице. — Тогда тебе удалось уйти от меня, но сегодня... — тонкие пальцы, удерживающие курок пистолета слегка дрогнули, показывая всю боль дел давно минувших дней, но вдруг взгляд преобрел ещё большую ярость, пронзая женскую фигуру с ног до головы. — Всё наконец закончится! —и вместе с громким криком раздается выстрел. Нарочно промазав, парень быстрее сменил экипировку, не давая жертве расслабиться и, держа на готове кнут, отдал новый приказ подчинённому. — Кураха! — красивая улыбка исказилась в злобном оскале, глядя на то, как огромный зверь выпрыгивает из-за угла самого ближайшего здания и рывком кидается на указанную цель. Острые когти ручного льва пронзили нежную плоть района талии и теперь привычная белая майка стала пропитывается горячей алой кровью. Вскрикнув от мимолётной боли, девушка стала отбиваться от нападавшего. В следующий момент раздается режущий звук и теперь мохнатое создание стало пятиться назад, подальше от обидчика, давая врагу уйти. — Кураха! — перепугавшись за товарища, подогревая и без того бурлящую злость, молодой парень кидается к священному оружию и начинает оказывать первую помощь, призывая помощника. *** — Я ведь... Не хотела обижать того льва. — перебирая тонкие девечьи пальчики, подросток устало и испугано глянула на темнеющее небо, которое при помощи облаков, словно волнами, уносило закат в неизвестность. На секунду к стоящей в голову вернулись те страшные минуты разговора, когда её в буквальном смысле слова пробрало от кончиков пальцев до макушки. Сейчас девчушка осталась наедине с той, которая прежде, тогда, когда-то давно убивала в ничем невинных душ. — А ты... — медленно обернувшись к виновнице взолнованного состояния, белокурая отводит испуганный взгляд в сторону и решается продолжить вопрос. — почему ты прежде убивала? — нервно сглотгув, она снова становится к хозяйке спиной, будто совершенно не заинтересована в её ответе, но держала ухо востро. — Ты ведь своим ошибочным поступком навлекла на нас беду. — Тц... — терпя накатившую волну боли при сжимании кровоточащей раны, голубоглазая опустила пустые глаза на сырую землю. Но помимо физической боли, девушка почувствовала некий укол, который только усугубил самочувствие. Её осуждает и отчитывает собственное оружие? Бред! — Захотела убить и убила. — теперь тёмноволосую осенило, и, в кротком испуге, взгляд прошёлся по маленькой фигуре собеседника. — Всё ясно. Вот, о чём вы разговаривали с Кофуку. — поднявшись на ватные ноги после огромных нагрузок, богиня отряхивает руки от земли и злобно произносит сквозь скрежет зуб. — Клянусь при встрече порешать за лишний роспуск всякого бреда. Тут блондинка было дело хотела возразить ей, как сильная ударная волна сносит с ног обеих, а шинки так вообще чуть ли не унесло потоком на несколько метров. — Секки! — перед уставшим беглецом падают разрезанные в щепки деревья маленькой опушки и рядом, совсем впритык сходятся два клинка. — И не пожалеешь же ты природу из мира живых... Совесть потерял напрочь. — попыталась отшутиться и съязвить Ятори, прежде чем вжаться в грязь под натиском мощного и грамоздкого оружия. — Дабы уничтожить зло, нужно идти на жертвы. — напор продолжился с большей силой, не жалея ни хрупкую фигуру девушки, ни хлипкое лезвие катаны. Поток усталости прошёлся по дрожащим рукам, заставляя ослабить защиту и подпустить к своему горлу шинки врага. Как вдруг всю удручающую обстановку нарушил забавный женский лепет, который приближался с каждым метром. Но резко он затих, отдалился, из-за чего двум враждующим пришлось поднять головы к небу, где застали девушку в забавной клетчатой юбке с крупным мужским силуэтом. — Хватит дурачиться, глупыши! — и тонкие пальчики в следущий момент уже сжимали в ладони изящный веер в темном цвете. Вот розововолосая замахивается, что разъединить "сладкую парочку". Мощнейший поток сбитых с толку душ последовал из огромной дыры, которую богиня нищеты открыла прямо по среди поля боя двух божеств. От такого сильного ветра, вызванным открытой дверью для нечестивых, соперников разбросало, словно на боксе по разные углы ринга. Аякаши же не думали отступать, ведь теперь они свободны на какое-то время и могут разойтись, поэтому стали нападать на присутствующих, после чего пролетали мимо как ни в чем не бывало. Почти потухшим огоньком в глазах Ятори успела увидеть всю ту суету возле полуобнажённого парня, которого, прилажив не мало усилий, старались увести куда подальше все его орудия. Свалившись на колени и вздохнув с облегчением, тёмноволосая приложила руку к открытой ране и медленно оглядела, как Кокки, уже в человеческом облике, отчитывал божку, словно дочку. — Ятори, Юкине! — запыхавшись, на место прибежал юнец-полудух, явно отставший слегка от звёздной двойки. — Вы как? — рубиновые глаза успели только увидеть огромное ранение у знакомой прежде чем задать ещё один вопрос. Сгоотнув, он попытался коснуться богини, чтобы помочь ей встать, как крупная мужская руку сделала это вместо него и поволокла женский силуэт впереди, как плохо наполненную ватой игрушку, всё ещё сжимавшую клинок. Ики только и осталось, что идти со всеми вместе обратно, выслушивая постоянные короткие ссоры между шинки Кофуку и виновницей внезапных поисков. Как ни странно, оба молчали и не решались что-либо сказать другу другу : ни упрека, ни простого кивка, никакого жеста. "Будь добра, не покройся скверной до нашей следующей встречи, "богиня бедствия...""