Сказки сестер Гриль: Золото и медь

Отдохнуть в комфортных условиях хотелось бы подольше, но погоня за похитителями царевны снова направила невольных напарниц на запутанные лесные тропинки. До следующей стоянки время тянулось липкой смолой. И хотя продвигались девушки довольно быстро, между ними висело напряжённое молчание. По крайне мере, таким оно было со стороны порядком уставшей воровки. Когда пришла пора готовиться к ночлегу, Рин отошла подальше в лес, размышляя обо всём, что на неё свалилось за пару последних недель. Руки автоматически собирали хворост, а из глаз на него падали тяжёлые капли. В конце концов она просто бросила охапку веток возле большого дерева, а себя – рядом. И зарыдала в голос. «Как же я устала… - в отчаянии подумала она. – Вся эта эпопея с поисками царевны, пущанами, Германом… И вредный некромант подозревает меня непонятно в чём. Вроде же поверил, что я не похищала девицу, но все равно таскает за собой. Что ему мешает меня убить или бросить в тюрьму? Зачем-то нужна? Как походная кухарка? Мало того, что я первые путешествую без своей семьи, так ещё в такой компании. Ни поговорить с ним нормально, ни выпить душевно. А ведь мне так страшно! Я совсем запуталась. И скучаю по Ханзи, Стево, Вайолке, Шуко, Станке и Солёному… По куче детворы, с которой приходилось возиться. А больше всех, конечно, по Раде… Уж она всегда знает, как поступить. И зачем только украла эти руны? Тот богатенький простак прятал их словно огромную ценность, а я даже не знаю, как их теперь продать. Из-за одной чуть не сгорела заживо, а другая вообще не сработала...» Рин ещё немного посидела в тени дуба, обхватив себя руками и шмыгая носом. Раньше рядом всегда были родные люди, готовые поддержать и развеселить... Девушка достала метательные ножики, которые Стево подарил ей в ночь расставания. Он сказал тогда, что верит в Рин и что у неё обязательно получится всё, что она задумала. - Правильно. Я сильная, - сказала Рин себе, вставая и выпрямляя спину. – Пока что жива и даже с наваром. Всё как-нибудь утрясётся, главное продолжать барахтаться. Может, вообще сейчас возьму и сбегу! - Каррр! – раздалось сверху громовое возражение. На ветвях дерева сидел как будто знакомый ворон и укоризненно смотрел на девушку. - Да пошутила я, пошутила. А ты вообще не подслушивай! – показала она язык птице. Рин дособирала хворост, потёрла лицо лунной травой, чтобы не было видно последствий слёз, и направилась к временной стоянке. Воровка неслышно подкрадывалась и прислушивалась: вдруг удастся что-то вызнать про задаваку-сыщика. До неё донеслись два голоса – женский, или даже скорее девичий, и мужской. Рин подбиралась ближе, чтобы разобрать слова говорящих и хоть что-нибудь разглядеть. И тут подлец-ворон рявкнул во всё горло! Девушка чуть хворост не выронила от неожиданности. Конечно, голоса тут же смолкли. Несостоявшаяся шпионка вышла на поляну, где в гордом одиночестве сидел некромант.