Это было воскресенье. А ещё это, наверное, был самый дождливый день за всю жизнь Питера в его памяти — лило как из ведра. На улице был день, а казалось будто уже вечер — настолько было пасмурно. Серые тучи не давали солнцу пускать свои лучи, а шум города во время дождя начал становиться вполне привычным после пары часов ливня.
Питер сидел на стуле, на котором сидела Мишель, когда впервые пришла к нему домой. Он сидел, думая о ней, о её письмах в пустоту, в никуда. Прошло несколько дней с того момента, как Питер с Мишель остались у неё поздним вечером вместо того, чтобы забраться на крышу. Все эти несколько дней парень думал, что бы он написал Тони. Ему ничего не приходило в голову, не смотря на то, что он очень хотел наконец излить свои чувства. Наверное, это не происходит по щелчку пальцев.
Питер лежал на своей кровати, смотря то на белый потолок, то в окно, по которому быстро стекали капли дождя. Он слышал как капли громко бьются об окно, как машины сигналят друг другу, как накапливаются лужи на улице. На улице было очень грустно, как и в комнате парня. Сами знаете к чему приводит такая комбинация.
Он думал о Мишель, о том, что она делает или о том, как проходит для неё этот дождливый день. В его голове перемешивались мысли о влюблённости в Мишель и о Тони Старке. Для него не было покоя. Он не мог заснуть, спокойно полежать или пойти патрулировать — слишком много чего в голове. Ему хотелось что-то сделать, что-то сказать или написать. Но при всём желании он не мог сделать ничего нормального.
Попытки написать письмо заканчивались тяжелыми вздохами. Питер чувствовал, что ему чего-то очень не хватает. Он точно решил для себя, что-то воскресенье было не очень хорошим для него днём. По крайней мере, пока что.
Мистер Старк, это я Питер Паркер, тот самый из Квинс.
Дорогой Энтони Старк
Привет, Тони
Мистер Старк, как дела? Это пишу я, Питер Паркер, привет.
Устав от этих мыслей и всех попыток, он резко встал со стола, за которым сидел уже час. Он бросил взгляд на полку, что стояла рядом со столом. Питер подошёл ещё ближе к ней. Фотография Тони и Питера, сделанная в Старк Индастриз. Да, та самая, что стояла на кухне у Тони возле семейных и детских фотографий. Только Питер об этом не догадывался — не думал, что Тони взял себе копию этой фотографии и вставил в красивую рамку для того, чтобы она стояла у них дома.
Питер долго смотрел на фотографию. Он смотрел на эти счастливые лица, широкие улыбки, на эту радость в них обоих. Теперь его нет. Его совсем не стало. С осознанием этого факта пришло и чувство вины. Снова. Так случается всегда. Ком в горле, жидкость в глазах, покалывание в области сердца.
Питер через всё это проходил и не раз. Он потихоньку учился сдерживать себя, сжимая свои ладони в кулаки. Он старался быть сильнее, чем он есть. Иногда у него выходило.
Питер чуть заново не утонул в своих мыслях, как его прервал еле слышный стук в дверь. Он знал, что это не Мэй — её недавно вызвали в офис. А больше… Больше у Питера не было тех, кто мог прийти к нему домой. Нет, нет, у него была Мишель Джонс. Он так боялся, что за дверью будет не она, что старался не надеяться на то, что это именно она пришла.
В спешке открыв дверь, Питер увидел Мишель — он облегченно выдохнул, а потом обратил внимание на то, как она выглядела. Мишель улыбалась, даже как ребёнок, которому разрешили поиграться под дождем. Волосы промокли, немного липли к лицу. Одежда поменяла цвет в более темный из-за воды. А с носа в тот момент упала последняя капля воды.
— Впустишь или нет? — Мишель продолжала улыбаться пока он не сводил с неё глаз. Лишь после её слов он прочистил горло и наконец ответил ей.
— Да, прости. Проходи, — сказал он
пропуская её в квартиру, в которой она была уже не раз.
Он дал ей полотенце и сухую одежду. Когда Мишель начала потихоньку сохнуть, они вместе сели на его кровать после того, как он предложил попить вместе чай. Воспоминания о их первом вечере у него в комнате вызывали искреннюю улыбку на их лицах.
— Знаешь, тебе не обязательно это делать. — Мишель увидела что творится на его столе.
Несколько ручек, заметки, карандаши и черновики были разбросаны по столу. Некоторая бумага лежала клочьями на нем.
— Я тебе это предложила, потому что мне обычно помогает. Это не значит, что ты должен делать тоже самое.
— Мне просто его очень не хватает, ЭмДжей, — сказал Питер, лишь на миг посмотрев на рядом стоящую девушку.
Мишель снова положила голову ему на плечо. Ей было сложно это делать — она всё ещё иногда думала, что не имеет полное право вторгаться в его личное пространство, просто так обнимать его или что-то в этом роде. Но ей очень хотелось сделать это. И она уже забыла, когда её желание начало побеждать над самоконтролем.
Мишель чувствовала как он напрягся тогда — чувствовала, как в его горле застревает неприятный ком, а в глазах накапливаются слезы. Она видела, как он сжимает ладони в кулаки, будто пытаясь направить все чувства в физическую силу. Но это так не работает — не всегда можно направить эмоции в обычную силу.
Тогда она лишь тихо произнесла:
— Питер… — Она сказала это ясно, но еле слышно. Именно это ей хотелось сказать, когда она наблюдала за тем, как ему плохо. Ей ведь самой становилось тяжело при виде Питера именно таким подавленным и пытающимся быть сильным.
Ему стало лучше — её голос уже утешал. Питер лёг на кровать, тяжело вздохнув, пытаясь не думать об этом. А Мишель легла рядом. Они были близко. Никто ничего не говорил. Снова их приятное молчание.
Они молча смотрели на потолок пока Мишель не услышала еле слышное сопение Питера. Звуки дождя за окном быстро убаюкивают. Он начал дышать ровнее. Лицо было спокойным, он спал сладко. Пока Питер засыпал, она думала о том, что произошло за последние два месяца. Все эти чувства, изменения, отношения между ними. Правда ли это всё? И правильно ли это всё?
Она часто думала о Питере и никогда не приходила ни к чему кроме факта, что он ей нравится и это необъяснимое чувство, которое не хочет исчезать. И тогда она пришла к тому же, как и всегда. Только в тот вечер она думала о нем не сидя одна в комнате, а лежа очень тесно к нему.
Мишель аккуратно встала, оставив скромный поцелуй у него на левой щеке. Она, наверное, думала, что не сможет сделать это, если он не спит.
Мишель ушла лишь после того, как прибралась у него на столе и укрыла его тонким одеялом. А в самом конце она взяла заметку и карандаш, написав:
«Ты мило спишь, оказывается. Всё будет хорошо. Надеюсь, что тебе сейчас уже лучше. Напиши, если буду нужна.»
***
Питер проснулся нескоро. На часах было двенадцать ночи. Когда он открыл глаза, ему понадобилось не так много времени, чтобы догадаться, что произошло. Он укрыт одеялом, на столе стало чище, а на левой щеке все ещё чувствовался скромный поцелуй — Мишель Джонс. Эта мысль заставила его невольно улыбнуться.
Её записка… У неё красивый, аккуратный почерк. Ещё одна улыбка вызванная ею.
Всё будет хорошо.
Питер очень хотел верить её словам. И он с каждым днём всё больше и больше верил в то, что всё будет хорошо. Она вселяла в него некую веру в такое.
Питер снова встал. На улице очень темно, а ливень превратился в несильный дождь. Питер не обращал внимание больше ни на что кроме той самой фотографии на полке. Он не забыл на чем остановился, когда услышал стук в дверь.
Аккуратно и даже нехотя взяв рамку в руки, Питер сел на край кровати, внимательно всматриваясь в фотографию.
Прости, Тони.
В тот момент, темной дождливой ночью после визита Мишель, Питер нашёл слова, которые хотел бы сказать Тони. Питер будто кивнул сам себе и сел за стол.
Дорогой Тони,
Как Вы? Что Вы чувствуете? Что Вы думаете?
У меня, если вам интересно, всё не так, как всегда, к сожалению. Я привык к обычной жизни, я бы даже хотел дальше жить ею. Но всё изменилось в тот день, до Германии. Вы помните? Я помню, по-моему, каждую деталь того дня.
Что, если бы мы не встретились? Какая у меня была бы жизнь? Предполагаю, что хуже. Ведь Вы, Тони, единственный, кто в меня, четырнадцатилетнего мальчика, поверили.
Что Вы тогда увидели во мне? Я просто парень из Квинса. Мне до вас, как до небес. Далеко, как и Вы сейчас от меня.
Я не могу справиться с утратой, какой же я тогда герой или мститель. Мне больно, и это не проходит. Я знаю, эта боль, эти мысли они рядом. Они были и будут рядом, чтобы в какой-то момент поглотить меня полностью.
А ещё теперь во мне ещё больше страхов. Все, кого я люблю уходят от меня. Вы — хороший пример. Я боюсь того, что может случиться с Тетей Мэй или… ЭмДжей.
Да, ЭмДжей… Мишель Джонс. Моя подруга. Она мне очень близка, Тони, и я знаю, был бы ты* рядом, ты бы порадовался за меня. Может, ещё посмеялся бы, сказал бы что-то про Пеппер, пошутил бы.
Я уверен, у тебя было такое, когда боишься за своих любимых. Ведь мы в ответе за тех, кого любим, правда?
Да, я люблю ЭмДжей. Тони, она бы тебе точно понравилась. Она единственная, кто может сделать так, чтобы я по-настоящему улыбнулся. Я стараюсь делать тоже самое для неё. Ей тоже нужна помощь. Она потеряла отца.
Насчёт отцов… Тони, Морган просто умница. Она не унывает. Морган гордится тем, что её папа великий Железный человек. Она не унывает. Жаль, я так не могу.
Может, пора мне тебя отпустить? Знаешь, я слышал где-то, что если долго оплакивать человека, не отпускать его, он долгое время просто не сможет попасть в рай, застрянет между Землей и Небесами. Глупость, нет?
А если это правда, то я не готов тебя отпускать. Я не хочу прощаться, Тони. Пожалуйста, разбуди, ущипни меня.
Иногда я хочу позвонить тебе, но знаю, что тебя нет. Ты не возьмёшь трубку, не будешь дома, если я приеду, не пошутишь, если я сделаю какую-нибудь глупость.
Пожалуйста, Тони.
Я нуждаюсь в том, чтобы ты был рядом. Тони, я не был готов. Я бы никогда не был готов к такому.
Прости. Мне очень жаль.
Питер не плакал, когда писал письмо. Он писал то, что чувствовал и впервые за долгое время, он не чувствует потребность дать волю своим эмоциям. Будто все эмоции он вложил в письмо.
Написав всё это на белом листе бумаги, ему стало легче. Он облегченно выдохнул, сложив бумагу вдвое.
Всё будет хорошо.
Он открыл окно, чтобы дать свежему воздуху наполнить комнату. На улице лишь немного капал дождь. Было прохладно, но запах после дождя всегда манил Питера на улицу. Не отходя от окна, Питер взял телефон в руки. Он написал Мишель:
Привет ещё раз.
Peter Parker
Ты же не спишь?
Peter Parker
Можно я приду к тебе?
Peter Parker
Мы давно не были на крыше.
Peter Parker
Питер думал ждать ответа или уже идти к ней. В конце концов он решил, что будет лучше дождаться. Ему не пришлось ждать долго — Мишель ответила через 9 минут. Он заранее знал, что она не спит. Двенадцать ночи — не время для сна.
Привет:)
MJ
Мы были на крыше три дня назад, Питер.
MJ
Питер открыл диалог сразу же после уведомления о новом сообщении. Хорошая и в тоже время плохая привычка. Мишель перестала печатать и Питер уже начал думать, что она против того, чтобы он приходил.
Тогда Мишель всё-таки написала:
Приходи, я буду ждать.
MJ
***
Они стояли на крыше. Питер взял с собой зонтик на всякий случай. Но Мишель предпочла чувствовать на себе редкие капли дождя, не прячась под зонтиком. Впервые ночью в Нью-Йорке было тише чем днём.
— Я смог, — тихо сказал Питер ни с того ни с сего.
— Ты написал письмо? — Мишель всегда быстро понимала о чем он говорит. Ещё одна вещь, которую Питер любит в ней.
— Да. — Он улыбнулся. — И мне стало намного легче.
— Я рада, Питер. — Мишель смотрела на него.
— Спасибо, ЭмДжей. Большое спасибо. — Питер перевёл взгляд от большего горящего города, который является мечтой каждого туриста, на Мишель. На красивую Мишель Джонс. Огни Нью-Йорка не сравнятся с ней. Никогда.
— Как насчёт того, чтобы сходить завтра в парк? — спросил Питер, все ещё смотря на девушку.
— Отлично. Возьмём с собой Морган.
Питер был рад, что она так внимательна к нему и к людям, которых он любит. Она так внимательна ко всему, что касается Питера. Он очень любит эту черту её характера — внимательность.
Было три часа ночи, когда Питер открыв окно снаружи, забрался обратно домой. На лице все ещё была довольная улыбка, а в животе все ещё порхали бабочки — влюблённость.
Ему правда стало легче после этой ночи, после этого письма. Мишель делает с ним что-то необъяснимое так же как и он с ней.
Влюблённость.
