***
ELLA POV***
Анжела дотронулась до моей руки: — Пойдем, перерыв на ланч. Ну давайте посмотрим на американскую школьную столовую. Идти пришлось в соседний корпус, прыгая через лужи (ха, опыт большой), я на минутку даже представила, что бегу через свой проходной двор к трамвайной остановке и в лужах отражается только низкое питерское небо, «наверное, это мой рай — искать его отражение… в предметах черного цвета…» * Все перебегали, укрывшись зонтами и капюшонами, а я подставила лицо под моросящий дождик: — «И хорошо, что он не знает про такую как я…» Хм… я что, пою вслух? Да и ладно, все равно русского языка здесь никто не знает. Можно и погромче, прямо в небо: — «И хорошо, что он не знает про такую как я И что в мечтах моих ванильные снежинки — зима А под шагами босоногими метели и лед…» * Мне было так здóрово, так спокойно на душе, я даже стала посмеиваться непонятно над чем. Какое-то опьяняющее чувство. И нет, не пью, не употребляю. А кажется, что я сейчас подпрыгну и полечу! А вот и двери столовой. То, чего я и боялась, как не называй школьный завтрак ланчем, а столовую — кафе, кислый запах еды и чистящих средств просто убивали мой нос с повышенной чувствительностью, родственники всегда посмеивались, что мне надо работать нюхачом на парфюмерной фабрике, или в полиции искать наркодилеров. А мне особой радости не доставляло унюхивать грязную одежду в метро в час пик, или застоявшийся запах алкоголя и мочи в переходах. Есть из тарелки, от которой пахнет хлоркой, как это было в летнем лагере. С другой стороны есть и плюсы, такие как ароматы цветов, как же мне нравилось гулять в Петродворце и Пушкино, запах выпечки, которую я чую за несколько кварталов, капля хорошего парфюма, свежие сочные фрукты. От одного столика мне помахали рукой, это Анжела с Эриком, рядом сидела Джессика, Майк, еще пара парней и девушек. Майк активно указывал на свободный стул, который я передвинула и села между Анжелой и Джессикой, и последняя была явно довольна тем, что я не претендую на ее Майка. Все уже выбрали себе еду. Я оставила сумку и пошла за подносом. Не могу! Черт! Не могу это есть! Как всё плохо пахнет! Всё жирное, подгорелое, несет старым горелым маслом, мне пришлось зажать нос от приступа тошноты, я прошла в конец очереди и взяла только бутылку воды. Придется носить с собой свой завтрак. Здесь нет даже хороших фруктов, те, что выложены на подносах, лежат наверно со дня открытия школы, они уже начали бродить и запахли фруктовым вином. Мне надо съесть или выпить что-то, кроме воды и я обратила внимание на соки. Фруктовые, так называемые американские соки, были в основном из воды и сахара, мне не подойдет, будет всплеск энергии от сахара, а потом я буду сонной и вялой. Овощных соков у них нет. Есть только томатный. Вот его и возьму. — Бутылка воды и пачка сока, — пробила чек на кассе, чуть позже надо будет решить вопрос с оплатой школьной столовой-кафе. У каждого ученика есть определенная скидка и сумма от социалки, если я не буду тут есть, эти деньги было бы неплохо перевести на книги или канцтовары. Запланировала себе зайти к секретарю и уточнить. За столом Джессика и Майк наперебой рассказывали про сорванный урок литературы, Ребекка увидела мой практически пустой поднос и ухмыльнулась: — На диете? Она думала, что я начну заниматься самобичеванием и страдать, что у меня какая-та часть тела не такая, какая надо или что я набрала лишние пару килограмм? — Нет, я не сижу на диетах, я довольна своей фигурой, — тут все уставились на мой обед из воды и сока, — я не могу есть то, что плохо пахнет, ребята, извините, но я не нашла для себя ничего аппетитного в этой столовой. Мне не хотелось никого обижать, так как мои одноклассники не виноваты в моем повышенном чувствительном обонянии. Мне стало немного неуютно и рука сама собой потянулась к моей подвеске как за успокоительным. Это буква «Л» в красном золоте и с малюсенькими бриллиантами, как говорила моя мама, от отца у тебя фамилия и эта подвеска. На самом деле, от отца у меня были глаза, цвета морской волны, сине-зелено-голубые, это когда я была в нейтральном настроении, когда злилась, они становились темно-серыми как морские волны в грозу, а когда я веселилась, то цвет менялся ближе к светло-голубому, как море в штиль. А вот рыже-каштановые волосы, сейчас они отросли почти до копчика, и бледный цвет кожи с голубыми прожилками вен, это от мамы, коренной ленинградки. Рост тоже мамин, абсолютно средний рост и среднее телосложение, хотя благодаря бальным танцам я всегда держала спину ровно и голову приподнято, некоторые сказали бы высокомерно. — Ты тоже носишь подвеску? — из размышлений меня вывела Джессика, она как сорока, видит все блестящее. — Почему тоже? — меня удивило, что Джессика выделила это слово. Протянула «тоооооже». Анжела мне ответила, что у Калленов девушки тоже носят подвески. — Так Каллены это девушки? Ага, моя первая теория про девочек-отличниц все-таки была верна. Майк заржал: — Там и девочки, и мальчики Значит теория не верна. — Сама смотри! — чуть ли не в ладоши захлопала Джессика. Я внутренне приготовилась защищать этих бедных Калленов, кем бы они ни были. Вот только в кого мне играть? Русского мафиози, который «крышует» американских ботанов или… Вот именно! Или. В столовую зашли, даже нет, не зашли, а вплыли, так плавно выглядели их движения, пять подростков. На мой взгляд, они, как и я, были старше остальных, возможно они все-таки второгодники. — Это и есть те самые Каллены с кем меня сегодня постоянно сравнивали? Наверное не надо было так громко вопрошать, первая девушка из Калленов, красивая блондинка, в белых обтягивающих джинсах и в белоснежной рубашке с золотыми пуговицами, с драгоценной бархоткой на шее, очень зло посмотрела на меня. Хотя ее парень, накаченный брюнет, тоже в светлых штанах и белом джемпере, ухмыльнулся и подмигнул. — Это Розали и Эммет, — сказал кто-то за столом. Следующим шел как на подиуме рыжий парень, высокий, стройный, с взъерошенными волосами будто пробежал несколько километров без остановки, его одежда такая же дорогая как у Розали и Эммета, светлые классические брюки, белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, в стиле секси-парень. — Это Эдвард, — прокомментировала Джессика. И судя по ее вздоху, она давно влюблена в рыжего Каллена. Еще одна пара — невысокая черноволосая девушка, с большими очень серьезными глазами. Эта девушка была в юбке, белой с серебряными нитями, в светлой кофте и с черным кожаным чокером на шее. Ее короткая юбка и чокер совсем не гармонировали со школьной обстановкой, она выглядела нелепо, будто взрослую женщину заставили играть подростка, причем эта взрослая женщина была плохая актриса. Брюнетка вцепилась рукой в высокого стройного мускулистого блондина, его длинные волнистые светло-медовые волосы блестели от капель дождя, его глаза показались мне золотыми, всё из-за внутреннего освещения, объяснила я сама себе. Он единственный из всех Калленов был в черном. — «Наверное, это мой рай — искать его отражение… В предметах черного цвета… Так близко кажется небо, когда глаза цвета рай.» * Слова песни невольно вырвались в виде тихого шепота, брюнетка резко остановилась как в трансе, а блондин наклонил голову и вопросительно посмотрел на меня. Дизайнерская одежда белых оттенков, в которые были наряжены все Каллены кроме последнего блондина, натолкнула меня на мысль сыграть с ними в «крестного отца» — защитника, вернее я буду «крестная мать» наверно. Что там было в фильме? Ах, да: — Buongiorno, miei cari amici! Сome stai? ** За произношение не ручаюсь, но я старалась выглядеть не хуже «дона Корлеоне». Видимо мое произношение было фатальным, такого ужаса в глазах блондина я не ожидала увидеть. Он схватил свою брюнетку и почти бегом отошел от нашего стола. Посмотрев на остальных Калленов, я решила больше никогда не говорить на итальянском. Все были в состоянии постапокалипсиса. Бледные, с потемневшими глазами, блондинка вытянула руку в мою сторону и что-то яростно шептала. Я все еще крутила подвеску с буквой «Л», но если мое украшение так всех раздражает, и Джессику, и все семейство Калленов, спрячу цепочку с подвеской под футболку. — А как зовут последних Калленов? — все-таки эта пара была самая колоритная, они что, практикуют БДСМ? — Джаспер и Элис, — ответила одна из девушек за столом. Значит Джаспер. С глазами «цвета рай». Если ничего не говорить и искусственно затягивать паузу, то самый большой сплетник компании взорвется от информации. И кто у нас получает премию главного сплетника-сплетницы? Правильно, Джессика. — Они все приемные дети доктора Карлайла Каллена и его жены Эсме. — Все пятеро? — надо проявить немного интереса. — Ну Розали и Джаспер, они брат с сестрой, у них фамилия Хейл, они какие-то родственники Эсме. А вот Эммет, Элис и Эдвард — приемные. — Странные у них имена, они бы подошли к началу 20 века, — зря я высказалась, кто знает какая мода на имена в Америке, у нас тоже то Прасковьи, то Евлампии появляются. — Странно то, что они живут парами! — яростно зашептала Джессика, — Я вообще сомневаюсь, что это законно. Теперь понятно, откуда у нее такая зависть. У кого-то есть пара, а Джессика одна. Почему бы ей не связаться с Майком. Надо бы подтолкнуть их в объятия друг друга. — Они же не родственники, — стала защищать Калленов Анжела, — просто живут вместе. — Ну и что? Они в старшей школе, значит им нет еще 18, — продолжала шипеть Джессика. — А Эдвард значит один? — я подливаю масло в огонь. — Ты и не думай подкатывать, ему никто из девушек не нравится, — продолжала злиться Джессика, — они все странные. — Я и не собиралась, — ответила я, — мне вообще нравятся блондины, — тут же Майк принял охотничью стойку, — только с карими глазами. Джессика вздохнула облегченно, у Майка были голубые глаза. — И зачем доктору столько подростков кормить? — решил посчитать чужие деньги Майк. Вот оно! Завистливые подростки! Почти все за столом обсуждали машины Калленов, одежду Калленов, считали, сколько раз в прошлом году они отдыхали, сколько зарабатывает доктор и почему его жена не работает. Мое чувство, что все-таки придется защищать Калленов от остальных безмозглых одноклассников, меня не обмануло. Их не любят. Им завидуют. И поэтому еще больше не любят. Пять подростков сидят отдельно в столовой, никто с ними не общается, наверняка на уроках они тоже сидят отдельно. За прошлый учебный год они так ни с кем и не подружились. Мне их стало жалко. Они напоминали брошенных котят, худых, большеглазых, которых никто не хочет забрать домой. Тут Майк завел разговор про то, что Эдвард скорее всего гей, раз он ни с кем из девочек не встречается. В этот момент я снова посмотрела на бедных Калленов, у Эдварда была ухмылка на лице, Розали и Эммет откровенно ржали и похоже потешались над ним, Элис сидела с выпученными глазами, готовая вот-вот заплакать, Джаспер выглядел злым? Он злился? Неужели они слышали Майка. Да не может быть, их стол стоит около окна, и достаточно шумно в столовой. Я решила сменить направление разговора: — Смотрите, все Каллены выглядят болезненно бледными, вы не думали, что доктор Каллен, их приемный отец, возможно собирает больных детей, может у них у всех какое-то генетическое заболевание. Бывают такие редкие болезни, что врачи не могут вылечить, не могут спасти, могут только облегчить страдания перед смертельным исходом. Необходима театральная пауза, чтобы все прониклись моментом. Теперь продолжу: — А может не странное генетическое заболевание, а неизлечимый рак крови? И подросткам осталось жить несколько лет, а может только месяцев. Я думаю, что Эдвард поступает благородно, что не встречается с другими девушками, — я повернулась к Джессике, — Представь, Джессика, вот станет он за тобой ухаживать, ты влюбишься, он в тебя влюбится, вы станете строить планы на будущее, ты уже потратишь деньги на свадебное платье, а через год-другой твой жених умрет. За столом все затихли. — А ведь правда, — поддержал меня Эрик, — мы прикалываемся над ними, а может ребята на лекарствах постоянно. — Поэтому Карлайл и Эсме очень часто уходят в походы с детьми, — грустная Анжела поняла меня слишком буквально, — чтоб перед смертью успели побольше увидеть и испытать. Она была готова заплакать. Пора возвращать Калленов к жизни. Теперь надо добить: — С другой стороны, посмотрите. Эммет — высокий накаченный брюнет, Эдвард — стройный немного худощавый рыжик, Джаспер — высокий стройный мускулистый блондин. Розали — высокая блондинка с формами и с волосами до лопаток, Элис — низенькая худенькая брюнетка с короткими волосами. Кого не хватает в женской сборной? Вопрос на логику. Анжела подняла руку как на уроке: — Если исходить по цвету волос, то Калленам нужна рыжая девушка. — А если по росту, то она должна быть ниже Розали и выше Элис, — подхватил Эрик, — ну и телосложение скажем так, должно быть между ними. — Я продолжу про волосы, — Анжела перебила Эрика, — если у Элис короткие, у Розали до лопаток, то у новой девушки Каллен волосы должны быть очень длинными. Все за столом уставились на меня. Да, и за столом Калленов тоже. Чёрт, чёрт, чёрт! Не люблю быть в центре внимания. От волнения во рту стало совершенно сухо, я пыталась что-то сказать, но только смогла прошептать, что у меня сухая глотка и надо выпить что-нибудь, Анжела помогла открыть пачку с томатным соком. А дальше всё произошло в какие-то доли секунды. Анжела плохо содрала алюминиевую крышку и я, когда поднесла пачку ко рту, поранила губу, и судя по ржавому привкусу сока, поранила до крови. — Томатный сок с кровью, довольно питательно, — не успела я закончить фразу, как у Калленов произошел жуткий шум падающих стульев, я повернула голову, но не опустила руку с соком и часть напитка потекла по губе и дальше вниз по подбородку. В это время рыжий Каллен, Эдвард, был прижат к столу своими братьями, как в полицейских боевиках, мордой в стол, руки заведены за спиной. Тот, что брюнет, Эммет, выглядел напуганным, он с силой удерживал брата. В отличие от него, Джаспер ухмылялся, он одной рукой сжимал плечо Эдварда, а другую руку поднес к своему лицу и большим пальцем провел по губам, показывая мне, что дескать испачкалась. И я, дура, вместо того, чтобы взять салфетку как сделала бы нормальная девушка, как под гипнозом повторила движение Джаспера. Большим пальцем провела по губам, собрала томатный сок, а затем облизала палец. Джаспер стоял с кривоватой улыбкой, а глаза… глаза его были черные, цвета «ад». В тишине Эммет с Джаспером вывели брата из столовой, за ними прошествовала Розали с взглядом медузы горгоны, думаю, она мечтала убить всех в этой столовой, за ней побежала Элис, пряча лицо в своих руках. Первый день моей «интеграции» в американское школьное общество можно считать засчитанным. ----------------------------------------------------------------- * Макsим «Наверно это мой рай» ** Добрый день, мои дорогие друзья. Как дела?