***
ELLA POV***
Прошла половина девятимесячного срока, отведенного Питером до начала Войны. Девять месяцев. «Земля беременна войной…»* Черт возьми! Все посыпалось, как костяшки домино. Элис подала идею Аро Вольтури позвонить Майору. Джаспер раньше времени дал Аро информацию про Войну. Агенты Вольтури слишком навязчиво, слишком активно и слишком рано стали собирать данные, подтолкнув человеческих военных к конкертным действиям. Последнюю каплю в начало всеобщего хаоса и разрушения добавили стычки вампиров и оборотней по всему миру. А началось все с черных шаманов-индейцев племени навахо и хопи, решивших, что они смогут переиграть свои легенды. Похищать меня, вампирессу из ковена Уитлоков было огромной ошибкой. Все индейцы — носители гена оборотня из племен хопи и навахо были уничтожены. Мой Джаспер оказался прав, огонь превращает в пепел и шамана и оборотня. В ответ против «бледных» и «хладных» поднялись оборотни племени чероки, для борьбы с ними к нам на помощь прилетели охранники Вольтури, кстати у большинства кисть руки имела мою метку «Э». Они помогли мне выстоять, сдержать щит во время битвы с новорожденными. Оборотни являлись сильными противниками вампиров, но их звериная сущность им мешала, доводила агрессию до сумасшествия. Вампиры побеждали. Нам пришлось закрыть нашу волчицу в бункере. Как бы Леа не возмущалась, но не все вампиры знали об их связи с Феликсом, и не всем вампирам нравились их отношения. Если об убитом вампире плакали только члены его ковена, его клана, то смерть оборотня-индейца вызывала бурю негодования среди коренных американцев, призывающих весь мир защитить их от нападок «белых». Посвященные понимали, что речь шла о вампирах. Остальные — обвиняли белое население Америки. В ответ белые американцы настраивали мировое сообщество против цветных, против иммигрантов, против всех, кто «не-американец». Другие страны обижались на Штаты и наказывали своих граждан, белых или черных в зависимости от внутренних проблем. «Земля беременна войной… Но мир её ещё не слышит.» Мы подготовили все для принятия доноров. Майор считал, что их нужно закрывать за месяц до начала действий. Питер был готов закрыть их в бункере уже сейчас, но он понимал, что за людьми должен быть постоянный уход и осмотр. Карлайл почти ежедневно звонил из центральной больницы Анкориджа. Оказалось не так просто набрать достойных кандидатов. Многие желающие нам не подходили по состоянию физического здоровья, большинство из них получали отказ из-за употребления наркотиков. Это был так называемый первый этап. Второй этап — проверку на психические реакции, на психологическую совместимость — тоже выдерживали немногие. Эммет предлагал всех поместить в в сурдокамеру, он прочитал в интернете, что при общей космической подготовке кандидат в ней проводит около трех суток. Конечно, мы не отбирали кандидатов в космонавты. Но депрессивные или агрессивные доноры нам тоже не нужны. Во время первого и второго этапа Эдвард прислушивался к мыслям кандидатов, благодаря ему Карлайл исключил несколько человек, пытавшихся скрыться от правосудия. Когда были отобраны пятьдесят человек, мы отправились на Аляску. Мы — это Джаспер, Питер, Шарлотта и я. После моего похищения Шарлотта постоянно чувствовала себя виноватой, хотя я ее никогда не обвиняла. Я знаю, что Майор ее наказал, оставил без рук и без крови на два дня, не позволяя Питеру навещать ее. Мне он сказал, что Шарлотта и Питер уехали, чтобы я не стала спасать сестру и подругу. Я была зла на Джаспера, когда узнала о наказании. На что он мне рявкнул, что нас обеих могли уничтожить. В его словах была и злость и ярость и много боли. Я не хочу думать, что с ним происходило, когда меня увезли. Но и относится ко мне как младенцу не стóит. Это была крупная ссора. Мне до сих пор стыдно.***
Я не могла сдержать себя, вела как новорожденный вампир в первый месяц после обращения. Кричала обидные слова, обзывая Джаспера тираном, самым жестоким вампиром. Я помню его черные глаза, которые метали молнии. Он сжал губы в узкую полоску, нахмурился, его желваки выдавали, в каком сильном волнении он находился, взгляд не предвещал ничего хорошего. Но я и тогда не остановилась. Зачем-то напомнила, что он чуть не задушил Лею. Джаспер крикнул на меня чтобы я закрыла рот. Его фраза подействовала как красная тряпка на быка. Я была бы и рада остановиться, заткнуться, я про себя умоляла Джаспера, чтобы он меня обнял, успокоил, но Майор начал манипулировать моими эмоциями, я чувствовала как чужое, его, спокойствие окутывает меня и… сорвалась! Переломала всю мебель в гостиной, выскочила в лес и разрушила деревья. Я бежала, не фиксируя, не разбирая и не понимая, куда я бегу. Только скорость и запах леса могли немного успокоить мое нервное, даже психованное состояние. На самом деле я испугалась. Я была сама не своя. Моя агрессия, злость, ярость и даже ненависть были направлены на моего напарника, на Джаспера! Такое невозможно. Я люблю его! Это не обсуждается. Джаспер — все для меня. Но я была готова разорвать его на кусочки, черт! Зарычала от отчаяния и помчалась дальше. Остановилась около какой-то речки, мне не составляло труда перепрыгнуть через нее, но я знала, что противоположный берег — это не моя территория. Блядь! Я сплю? — Элла, что происходит? — конечно же мой напарник все это время бежал за мной. Я бы сама хотела знать, так как совершенно не понимала, что происходит. Джаспер двигался ко мне словно я могла в любой момент исчезнуть. Вспомнила дурацкие полицейские фильмы, когда жертва собирается спрыгнуть с крыши, а детектив ее уговаривает, каждый раз делая маленький шажок в сторону несчастной, обманывая, заговаривая зубы, чтобы в последний момент схватить ее и не дать совершить самоубийство. Неужели я выгляжу как эти дуры? Святой Иисус! Его взгляд пронизывал все мои нервные окончания, создавая трепет и… страх в душе. Тяжелый, уверенный взгляд исподлобья, от которого невозможно оторваться и в то же время хочется немедленно скрыться от него как можно дальше. Джаспер не враг! Я схожу с ума. Почему я должна бояться своего напарника? Его лицо было жестоким. Желваки напряжены, плотно сжатые губы. Джаспер злился. Майор. Чертов Майор! А когда Джаспер злой, то такой возбуждающий. Я видела все его напряженные мышцы, которые делали его тело рельефным, сильным, таким мужским. Я сделала осторожное движение назад и Джаспер направился ко мне, хватая за запястья. — Да что с тобой?! Ты меня боишься? — вампир шипел на меня. Ненавижу, когда шипят! Я зарычала. Почему этот звук мне напоминает зверя, а не разъяренную вампирессу? Мое тело трясет, я просто хочу, чтобы все закончилось. — Почему я тебя не чувствую? — Джаспер не может убить в себе эмпата. — Блядь, а почему ты всегда должен контролировать мои эмоции? — что я делаю! Мне надо отрезать язык! Мое тело живет отдельно от моего разума. Я кричу у себя в голове, чтобы Джаспер успокоил меня, но его слова только вызывают дополнительную волну раздражения. Я нашла определение. Они. Все. Меня. Раздражают. — Darling, я не контролирую твои чувства, не манипулирую ими, — Джаспер наклонил голову, будто прислушивался к чему-то. — Ты, чертов эмпат! — ну, успокой меня, сделай что-нибудь, мой мозг сейчас взорвется, он не контролирует мое тело. Наверно я выгляжу как долбанный новорожденный вампир, с которыми Майор справлялся на счет раз-два. Ну что ж. Пусть перевоспитывает еще одну. — Элла, скажи мне, что с тобой, я не понимаю. — Я хочу побыть одна, — вдруг заявляю. Джаспер удивленно смотрит на меня, но не спорит. — Хорошо, darling. Мне хочется бросится в его объятия, но какое-то чувство сдерживает меня. Молча смотрю как мой муж поворачивается ко мне спиной и уходит. Черт возьми! Он просто уходит! А что я хотела? Да чтобы он схватил меня в охапку и понес домой, в берлогу, в пещеру. Чтобы он не отпускал меня. Не оставлял одну. Он и не оставил одну. Я чувствовала затылком, как за мной наблюдают. Пусть вампиров не было рядом, но ковен Уитлоков никогда не оставит тебя одну. Я даже пыталась угадать, чье дежурство настало. Тяжелый взгляд, который не выпускает тебя, все время контролирует, это Питер. Беспокойство и надежда, это Гаррет. Сожаление и вина, это Шарлотта. Спокойствие и наблюдение, это Феликс. Сочувствие и понимание, это Леа. Сегодня пятый день как я сижу на берегу какой-то речки. Я не ощущала Джаспера. С того момента как он ушел. Он действительно оставил меня одну. Правда под присмотром нянек. Но без его участия. Мне стало так обидно и больно. И я… завыла! Святая Мария! Я блядь завыла как гребанный волк! Хорошо, что моим наблюдателем в это время была Леа. Не так стыдно. Мне нужно с кем-то поговорить. Я не могла поделиться своим состоянием с Шарлоттой, уверена, она побежала бы докладывать все Майору. Она и Питер, двое были преданы Джасперу как никто другой. Иногда даже я чувствовала себя лишней в их кругу. Они многое пережили вместе, их столько объединяло. Питер мог сказать какое-то место на карте, Шарлотта подхватывала, Джаспер согласно кивал или наоборот, отрицательно качал головой и они понимали друг друга. Только я стояла хлопала ресницами. Джаспер конечно мне объяснял, что ранее в том или ином городе они охотились или воевали и собирались повторить (или нет) ту же ситуацию. Я действительно ощущала себя не в то время не в том месте. И пыталась уйти во время таких разговоров. Нет, с Шарлоттой я не буду разговаривать. Я скучала по Розали, по ее едким замечаниям, по ее острому уму. Она двумя словами могла бы поставить меня на место. Или дать мне пощечину для успокоения. Но Розали вместе с мужем, как и Эдвард с Бри помогают Карлайлу. — Леа! Я знаю, что ты здесь! Иди ко мне! — надеюсь, она меня услышала. Хруст веток выдал ее, хотя я знала до этого, что волчица приближается ко мне. Леа в зверином образе вопросительно смотрела на меня. Я заверила ее, что слушать она меня сможет и будучи оборотнем, а мне надо просто выговориться. — Я как новообращенный вампир. Не могу контролировать свои эмоции. Хотя… что там контролировать. Сплошная ярость. Меня раздражает буквально все! Как Питер и Шарлотта смотрят на меня, как Гаррет пытается рассмешить или Феликс хочет успокоить меня. Как Джаспер излишне оберегает меня. Бесит и злит то, что я не понимаю, что происходит. Мне хочется оторвать моему напарнику руки, когда он вроде ласково гладит мне волосы, а в следующую секунду я его хочу изнасиловать. Меня раздражает его рассудительность, холодная расчетливость, бесит его опыт. Я чувствую себя… не знаю как я себя чувствую. Как маленькая девочка? Да, он меня старше и как человек, на два года. А как вампир так почти на две сотни лет. Раздражение. Ярость. Агрессия. Злость. Черт! Я даже не могу толком описать. В итоге утыкаюсь носом в пушистую шею серебряной волчицы и всхлипываю без слез. Леа не выдержала моей истерики, волчица побежала за деревья и вскоре ко мне вернулась индейская девушка в шортах и майке. У нее были тайники с одеждой под каждым кустом? — Ты ведешь себя не как новорожденный вампир, — первое, что произнесла Леа. — Скажешь, что у меня пмс? Леа засмеялась во все горло. — Ты мертвая сука! Какой пмс? Будешь прокладки ядом пачкать? Блядь, ее слова меня рассмешили. Мы как два обдолбанных подростка лежали на земле и ржали. — Ты ведешь себя как я после трансформации, — прошептала девушка. — Что ты хочешь сказать? — я даже перестала злиться на весь мир. — Я хочу сказать, что ты мне напоминаешь молодого оборотня. Ебать! Больше слов у меня не было. — По-твоему, я превращаюсь в волчицу или… медведицу? — Я бы сказала в суку, — смеялась мне в лицо Леа, хотя мне было не смешно, — Вряд ли ты станешь зверем как я или другие оборотни. Ты — мертвая. Хладная. Бледнокожая. Леа говорила еще много про то, что я не смогу стать настоящим оборотнем. Но я ее не слушала. Я не хочу, я не буду, я не стану какой-то вонючей псиной. — Закрой рот, Леа! — я кричала на девушку. Но ее не так легко испугать, зато разозлить в два счета. Передо мной стоит серебристая волчица и скалит зубы. Я покажу тебе молодого оборотня! Кидаюсь на спину волчицы, но Леа не зря столько тренировалась с нами, она — одна из лучших. Леа отпрыгивает в сторону и уже целится в меня. Мы бросаемся навстречу друг дружке. Понимаю, что веду себя глупо, но тело просит разрядки. Выдираю клок шерсти с загривка волчицы, она скулит и набрасывается на меня, успевая вырвать клок волос. Вот же сука! Я приседаю в ту секунду, когда Леа прыгает на меня, планируя процарапать ей живот. Но волчица практически в воздухе тормозит и падает на меня сверху. Мы кубарем скатываемся к реке. Холодная вода немного отрезвляет и остужает наш пыл, хотя я не ощущаю низкую температуру как неприятную, это человеческая память мне диктует мерзнуть в речной воде. Волчица залезла поглубже и трансформировалась в девушку. — Ну что, успокоилась? — пыхтела Леа. Я прислушалась к себе. А ведь она права. Я чувствовала себя гораздо спокойнее. Только жрать хотелось. Это давнее чувство пустого желудка. Не то ощущение, когда дерет горло и нужно утолить жар теплой кровью или еще лучше — свежим ядом, после того как вампир выпил кровь. Мне действительно хотелось сжевать кусок мяса с кровью. Конечно я понимала, что мое тело необходимо заполнять кровью или ядом. От мяса — его растворит мой яд — придется избавляться частым питанием. — Леа, что со мной? — мой голос звучит как у напуганного щенка. — Не знаю, Элла. Ты была с черными шаманами. Что они сделали, я не знаю. — Skinwalker «меняющий кожу»… он смотрел на меня, — я вспомнила его немигающий взгляд, который проникал прямо в душу. Я обняла себя за плечи, мне необходимо было чувствовать мои руки. — Он говорил что-нибудь? — шепчет Леа. — Не помню. — Элла, мое дежурство заканчивается, — вдруг произносит Леа, — я не хочу, чтобы Гаррет меня видел обнаженной. Я пойду? — Спасибо тебе, волчица, — я усмехнулась. По правде, мне хотелось побыть одной и подумать. Леа выпрыгнула из воды уже в зверином обличие и помчалась в сторону Сэм Хьюстона, фыркая от воды. Значит ублюдок черный шаман не зря держал меня прикованной к стене, ему нужна была слабая вампирша, поэтому он оторвал руки, чтобы я истекала ядом. Ослабленный организм легко заразить вирусом, легко подчинить гипнозом, можно напичкать наркотиками или алкоголем. Вампиры не пьянеют. Вернее так, чтобы опьянеть, вампиру нужно в десятки раз больше алкоголя, чем обычному человеку. Но если у меня почти не было яда, то «меняющий кожу» мог влить в меня какую-нибудь гадость вроде огненной воды, водки то есть или волчьей крови. Фу! Я благодарна волчице. Леа увидела и поняла то, что остальные не замечали, даже я сама не могла предположить, что меня пытались трансформировать в оборотня. Но если не полностью, то что-то внушили, что-то вложили. Зарождающуюся ненависть к вампирам как к природным врагам. Я постаралась найти в себе этого оборотня. Если невозможно убить его, то мне придется приручить. Надеюсь, не свежим куском мяса. Мой щит. Он может защитить от удара, укуса вампира или оборотня. Я могу растягивать его, сжимать. Когда я готовлюсь к бою. Когда я сосредоточена. Когда я жду нападения. Ментальный щит всегда меня закрывает как вторая кожа. Благодаря ему я защищена от тех способностей вампиров, которые влияют на разум. Ни Эдвард, ни Аро не могут прочесть мои мысли, Джейн не может причинить мне боль, Алек не может влиять на мои чувства, а Кейт не может ударить током. Джаспер испытывает мои эмоции всегда. Сильнее или слабее. Мой щит полностью не спасает от дара эмпата. Но мой напарник сказал, что не чувствует моих эмоций. Есть что-то закрывающее меня от его дара. Я пока не знаю, хорошо это или плохо. Этих пяти дней мне хватило для медитации. Пора возвращаться. Я уже слышала смешок Гаррета, он бежал как медведь через заросли. А ведь умел превращаться почти в невидимку, становился незаметным под носом любого вампира. По молчаливому согласию, Леа и я никому не говорили о моем псевдо-оборотничестве. Зная, откуда появляются мои вспышки агрессии, я постараюсь контролировать их. Но обещать было легче, чем выполнить. То мне не нравился взгляд Питера, ему больше всех попадало, то меня доставали приколы Гаррета, то улыбка Феликса или грустный вид Шарлотты, я кидалась на всех. Первое время Джаспер молча наблюдал, чтобы мне не причинили вред, но потом он дал команду бороться со мной в полную силу. Надо признать, эти вспышки ярости и вслед за ними многочисленные дикие спарринги меня натренировали быстрее, чем просто тренировки Питера. Мы бились со всей силы, а с моей стороны и со все дури. В итоге я доебалась и до Джаспера. Даже у эмпата терпение не безграничное. Джаспер схватил меня за предплечья, разворачивая к себе и прошипел: — Хватит. Успокойся! Меня было уже не остановить. Я укусила Джаспера за шею. Никакого сексуального подтекста. Он крепко держал меня за руки. У меня остались ноги и зубы. Бить ногами в позиции очень близко друг к другу было невозможно. Я укусила. От неожиданности Джаспер отпустил меня на долю секунды, которой хватило отскочить от него и оттолкнуть щитом. Мой напарник ударился в дерево и снес его. Я успела подумать, хорошо, что мы не в бункере. Майор разозлился. Блядь! Он стоял опустив голову, его взгляд прожигал мой щит, мой купол. Я вздрогнула, когда до меня дотронулись всполохи несуществующего пламени. Джаспер уничтожал физический щит, добирался до меня горячим обжигающим пламенем. И я… убежала. Как трусиха! Я тупо убежала. Черт возьми! Если ты, «меняющий кожу», каким-то образом пытался обратить меня в оборотня, то почему твой зверь не помогает?! Я зарычала и добавила скорости. Как хорошо пахнет мокрая земля и свежая трава! Я готова броситься и лежать в ней. Что я и сделала. Все равно Джаспер догонит меня. Пусть найдет меня здесь. Я ждала появления разъяренного Майора каждую секунду. Через две минуты стала хихикать, мой напарник потерял мой след. Через три минуты начала гордиться собой, что Джаспер так долго не может найти меня. Через четыре минуты я забеспокоилась, может что-то случилось и мой муж не побежал за мной. Я выдержала еще десять секунд и тогда на поляну выскочил Джаспер, взъерошенный и обеспокоенный. — Черт! Ты здесь! Джаспер кинулся ко мне, перебирая руками по моему телу. — Ты в порядке? Darling? — В общем, да, — я заставила себя успокоиться, — теряешь навыки, Майор. Я ждала тебя больше четырех минут. — Твой след, — Джаспер не отрывал от меня малиновых глаз, — его не было. — То есть? — Я подумал, что ты прыгала по деревьям, потерял время пока искал тебя наверху, потом почувствовал твои эмоции, гордость, радость, беспокойство и нашел тебя через них. — А мой запах? — Сейчас ты пахнешь собой, но иногда ты прячешься словно в скорлупу. И я не понимаю, что происходит. — Кажется, на мне волчья шкура. Я — несостоявшийся оборотень. Я рассказала Джасперу о моих скачках в настроении, о разговоре с Леа, о чертовом шамане. — Неужели ты не догадался идти по запаху волка? — запоздало спрашиваю моего напарника. — Его не было, — отвечает Джаспер, — стоял аромат свежей травы, земли, каких-то ягод. Никакого волка, никакого оборотня.***
Мы прилетели в Анкоридж поздним вечером. Нас встречали Эммет и Розали, которая долго ко мне принюхивалась. От аэропорта до больницы дорога заняла не больше часа. За это время Розали пожаловалась на Карлайла, что он пытается спасти слишком много никчемных людей; на Эсме, что она своей благотворительностью привлекает много внимания; на Эдварда, что он сосредоточен на кандидатах и оставил Бри без внимания; на саму Бри, что она ведет себя слишком нервно и может проболтаться; на Эммета, что он становится невнимательным. Я подумала, что Розали просто устала. Она никогда не любила людей, а сейчас ей пришлось с ними плотно общаться. Розали была на передовой, проверяя физическое здоровье кандидатов в доноры, это она брала их кровь на анализы, это она проводила сканирования, рентгенографии, томографии. Одним словом, Розали проводила полную сheck-up программу. Надо сказать, что к ней попадали кандидаты после проверки Карлайлом, который проводил минимальные анализы. Эммет принимал кандидатов от Розали. Он выбрал тест Купера для выяснения физической выносливости; бег, плавание, элементы борьбы и йоги. Эммет не придирался так, как Розали. Но часть кандидатов выбывала на этом этапе. Затем снова проверка здоровья, в этот раз психологического, который проводили Карлайл и Эдвард. И снова выбывшие. В итоге осталось пятьдесят человек. Все они были размещены в отдельном крыле больницы и могли отказаться от участия. Джаспер приказал пока никого из кандидатов не беспокоить. Он был уверен, что за три-четыре дня среди них появится бунтарь-предводитель и изгой. От обоих было необходимо избавиться. Оставалось только ждать. Мы жили в отдельном деревянном коттедже в пригороде Анкориджа, сутками разбирая личные дела кандидатов. Отобрать двадцать человек. Тех, кто спустится с нами под землю. Те, кто будет с нами после. Те, кому мы поможем выжить, чтобы они помогли выжить нам. Джаспер не отрывался от бумаг и от своего ноутбука. Мы не можем допустить ни единой ошибки.***
Я хотела немного отвлечь моего напарника от всей суматохи и перетащила кожаный диван из гостиной в коридор. Подумала, что это идеально подходит для моего плана. Прямо напротив кабинета Джаспера. Его стол и ноутбук были прямо перед ним, и он работал, работал, работал. Я понимала, что осталось мало времени, скоро мы закроемся в бункере на два-три года, но можно оторваться от дел, хотя бы на полчаса. Я включаю музыку, привлекая внимания Джаспера. Он приподнимает голову от своих расчетов. Я встряхнула волосами и одним движением сняла платье, оставшись в белоснежном белье. Джаспер закрыл ноутбук и вопросительно приподнял бровь, черт возьми! это выглядело так сексуально! Слегка дотрагиваюсь до своего живота, позволяя моим пальцам лениво скользить вокруг пупка, задевая резинку моих трусиков, прежде чем медленно вернуться к нижней части бюстгальтера. Я сняла одну лямку и оставила свободно висеть на моем плече, прежде чем повернуться спиной, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Джаспер прочистил горло. Я снова стояла к нему лицом, придерживая лиф рукой и массируя мою грудь. Кружева мешали ласкать грудь и я скинула эту часть белья на пол. Моя рука сжимала и тянула сосок. Мое дыхание зачастило. Второй рукой я ласкала свой живот. Закрыв глаза представляла, что меня ласкают сильные, крепкие руки Джаспера. Я всхлипнула и приоткрыла веки. Мой напарник медленно опустил руку под стол. Я ухмыльнулась, все-таки Джаспер отложил работу. Я провела пальцем по трусикам и немного спустила их. Недостаточно, чтобы Джаспер увидел мою промежность. И вполне достаточно, чтобы подразнить его. Я опустила руку вниз стала массировать, вверх и вниз, вниз и вверх. Джаспер тихо зарычал. Видела, что его рука двигается быстрее под столом. Я чувствовала, что промокла. Мои трусики тоже полетели на пол. Я слегка коснулась клитора. Кончиками пальцев. Новый кожаный диван звал в свои объятия. Медленно опустилась, широко, очень широко раздвинув ноги. Похоть летала вокруг нас. От Джаспера ко мне и обратно. Похоть, желание, возбуждение. Не стала тратить время и быстро вонзила палец во влагалище. Застонала погромче для моего мужа, и начала медленно двигать пальцем. Джаспер следил за моей рукой угольно-черными глазами. Он облизнулся будто хотел съесть меня. Другой рукой я натирала клитор, делая медленные круги, пощипывая, оттягивая. Один палец внутри меня не давал столько удовольствий как член Джаспера. Я добавила второй, третий палец. Сжимая их, двигая быстро и медленно. Я смотрела за моим напарником, он тоже ласкал себя. Святой Иисус! Это так возбуждает! Я застонала и откинулась на диване, предоставив Джасперу полный обзор. Мои руки вернулись к груди, лаская, массируя, сжимая. Я была на грани оргазма, поэтому не услышала, не поняла, что Джаспер уже не сидел за столом. Мой оргазм настиг меня в тот момент, когда Джаспер резко и глубоко вошел в меня. Я закричала и сжала его член моими стенками. Губы моего напарника покрывали мое тело, он кусал, целовал, лизал в полнейшем беспорядке. Двигаясь внутри меня с размахом и не жалея мое тело. Его руки обвивают мою талию, и он прижимает меня к груди. — Не могу насытиться тобой, — шепчет Джаспер мне в губы. Мы ведем себя как молодожены, не можем оторваться друг от друга. Джаспер наполняет меня толстым каменным членом, я только ахаю, когда его удары особенно сильные. — Глубже… еще… — вырывается мой вздох. Джаспер знает, прекрасно знает чего я хочу и меняет свои движения, теперь он закидывает мои ноги к себе на плечи. Уверенный взгляд, кривая усмешка, точные четкие движения, которые попадают в мой нервный центр, заставляя выгибать спину и сжимать бедра. Наслаждение пробежало от моей поясницы до клитора. Казалось, что каждый нерв моего тела разгорается новым желанием, которое разливается по животу, спине, поднимается к груди и собирается в промежности. Джаспер крепко сжимает мои бедра и ускоряет удары, доходя до неистового ритма. Жадно целует, властно притягивая меня к себе, впечатываясь в мое тело. — Darlin´… моя… — шепот Джаспера накрывает меня. Его удары становятся грубее и я вскрикиваю, потому что мне немного больно, но тут же крик боли переходит в стон, это иная боль, сладкая и желанная, когда не хочется останавливаться, хочется больше, сильнее, грубее. Я чувствую его внутри, как его каменный член растягивает меня, наполняя собой, вызывая волны похоти и жажду наслаждения. Застываю на мгновение, мое тело достигло вершины, потом содрогаюсь в полной эйфории и протяжно кричу имя мужа, царапая его твердую спину. Джаспер прикусывает мою шею и сам хрипло стонет, совершая несколько сильных толчков. — Люблю тебя, — зарываюсь пальцами в его волосы, сильно их сжимаю и покрываю его лицо поцелуями. — Darlin´, — Джаспер прикрывает глаза. Мне просто необходимо почувствовать его всем телом и понять, как он меня любит. Джаспер в одно мгновение перевернул нас, я оказалась сверху, уже чувствуя, что его эрекция снова стала жесткой. Я стала двигаться и Джаспер снова внутри меня. Глубоко. Ненасытно. Нежно. Джаспер руками поднимал и опускал меня, все убыстряя темп, и я чувствовала, как он заполняет меня. Глубже, еще, сильнее, быстрее. Джаспер удержал меня на кончике члена и изверг фонтан спермы. Моя вагина стала пульсировать и сжиматься. Я застонала от удовольствия и упала ему на грудь. -------------------------- * Земля беременна войной… Ещё как будто горя мало. Душа чуть-чуть затрепетала: — Чур, чур меня. Нет, не со мной! Земля беременна войной… Но мир её ещё не слышит, Ещё он полной грудью дышит, Лишь небо в дымке грозовой. Земля беременна войной… Всё так же жарко солнце греет, И ветерок по полю веет, Но студит холод гробовой. Земля беременна войной… Всё громче слышатся раскаты. И оловянные солдаты Ложатся в землю под ветлой. Земля беременна войной… Трепещут мирные народы: — Когда же срок? Наутро — РОДЫ?! В четыре? Чур! Нет! Не со мной!!! Земля беременна войной… (Валентина Горак)