Quid ita?

Ты любишь, ты притворствовать умеешь, — Когда в толпе, украдкой от людей, Моя нога касается твоей — Ты мне ответ даешь — и не краснеешь! Ф. Тютчев *** —Эми, ну сколько раз тебе повторять, что это их дело?—повторяет бородатый, обнимая шатенку, которая готова порвать своего брата в клочья. Она очень недовольна и расстроена, что брат портит с каждым днём все больше и больше Романову. Она ведь знает, что в скором времени от старой и стеснительной девушки ничего не останется. От таких мыслей голова кругом. Девушка сильно обнимает Лазина пуская слёзы из глаз. Нет терпения, как и нервов бороться с этим. —Макс, ты же знаешь его,—она громко всхлипывает ему в грудь.—Он испортит мою девчонку, ее внутренний мир,—она плачет все сильнее и сильнее. —Я хочу как лучше, но он, словно не слышит меня. Брюнет прижимает ее к себе вытирая соленую воду с щёк и подбородка. Он не может смотреть, как плачет его девочка, которая перевернула для него весь мир. Он прекрасно понимает, что влюбился в неё, как мальчишка. —Все будет хорошо, слышишь? Это не наше дело. Главное, что они не убили друг друга,—последние слова он сказал с усмешкой. А Голубина целует его в губы, желая чувствовать. Лазин валит ее на кровать, накрывая собой. Оба сливаются в нежном поцелуе. Дыхание переходит в унисон, а сердце начинает издавать бешеный ритм. Он прижимает ее руки к постели и целует шею, кусая. Брюнетка старается приглушить хриплые стоны. Бородатый спускается к ключицам, животу, целуя, кусая, любя. Руками он снимает чёрные трусики, на что получает частое дыхание и тихий стон. Девушка поднимет его к себе и снова целует. Уже более чувственно и страстно. Он оттягивает нижнюю губу, желая услышать сладкий стон, что выходит достаточно быстро. Парень быстро стягивает с себя боксеры не разрывая поцелуй и входит во всю длину. Девушка вскрикивает, но потом начинает двигаться навстречу прижимая парня к себе все сильнее и сильнее. В животе завязывается тугой узел, который начинает потихоньку растворяться давая невероятные ощущения. Голубина стонет с каждым толчком понимая, что воздух в лёгких вот-вот закончится. Она пытается разорвать поцелуй, но парень не даёт этого сделать, благодаря чему сносит башню. Оба задыхаются. Задыхаются от любви. Перед тем, как они получат разрядку Лазин все таки разрывает поцелуй, прижимая руки девушки к постели. Он смотрит на неё искренне. —Эми, я люблю тебя,—он делает маленькую паузу желая увидеть ее реакцию. —Я понял, что не хочу, чтобы мы были друзьями,—она снова пускает слезу. Ее глаза искрятся. Неужели, она счастлива?—давай встречаться? Кажется, мир перевернулся. Неужели, это правда? Эми прижимает его к себе целуя так сильно, что даже представить не может. Он целует ее в ответ переворачивая обоих, чтобы девушка была сверху, словно наездница. Она быстро набирает темп, чтобы, наконец, дойти до разрядки. Оба делают пару толков с бешеным ритмом и получают долгожданный оргазм. —Я тоже люблю тебя, Макс. Она валится рядом с ним мурлыкая. Понимает, что тоже любит. Теперь, кажется, в мире стало на одну пару больше... *** Не успевает Романова дойти до женского туалета, как ее хватает чья-то рука, потянув на себя и в мужской туалет. Девушка слегка вскрикивает, но потом начинает долбить парня по грудаку, за то, что напугал. —Голубин, твою мать! Так и до инфаркта не далеко,—возмущается брюнетка, стоя рядом. Сейчас она не хочет ничего, кроме того, как сходить в туалет. Никакой там блондин, у которого встал член, который видно за пару километров, не помешает. —Главное, что б он был от оргазма, девчонка, а не от испуга или прочей херни,—язвит он, смотря прямо на Романову. Интересно, чего он так уставился? Ах... У неё, оказывается, попкорн прилип к платью. А точнее — к тому месту, где находится шикарная грудь. —Романова, блять. Вот как так можно есть попкорн, что он прилип к сиськам?—интересуется он, смотря уже не на грудь, а в глаза. Единственное, что он видит — как она заливается краской. —Ты серьезно? —Глеб, блин! Ты постоянно меня загоняешь в краску. Просто из-за своих тупых фантазий или просмотра не в ту точку не замечаешь этого...—она обижается и собирается уходить, как он хватает ее за талию, притягивая к себе, чтобы их тела соприкоснулись. Она смотрит в его глаза. Их лица на расстоянии пары сантиметров. —Я всегда смотрю на тебя полностью и вижу каждую твою клеточку. Не учи меня,—властно молвит он. От его тона хочется закрыть глаза и слушать дальше. Романова стоит в полном недоумении, широко раскрыв глаза. Кажется, к такому ответу она не была готова. Девушка виновато опускает глаза понимая, то была не права. —Романова, ну хватит уже прятать настоящую себя,—брюнетка не понимает его слов абсолютно. —Я же знаю, какая ты на самом деле, — кажется, начинает доходить.—Я ведь помню, какая ты была сегодня днём, — он улыбается.—Ты была далеко не стеснительная. Романова стоит в полном недоумении понимая, что это блондинистая отродье действительно прав. Все мысли растворятся, как дым от сигарет, когда он накрывает ее губы своими. Поцелуй был не в той привычной манере Голубина, а в более нежный, приятный. Романова тупит пару секунд, но потом замывается в блондинистая локоны отвечая на поцелуй. Глеб хочет посадить ее на раковину, но она не даёт, улыбаясь сквозь поцелуй. Голубин лишь плечами пожимает и проникает языком в ее рот, вырисовывая там красивые узоры. Они потеряли связь с внешним миром. Становится невыносимо жарко. Воздуха в легких не хватает. Он практически отсутствует. Хочется разбить стекло, где находится дополнительный, но такого не существует. Оба еле отлипают друг от друга понимая, что выглядят как глупые школьники. Они улыбаются, а позже заливаются смехом. —ГЛЕБ! Я больше с тобой никуда не пойду,—возмущается девушка, когда уже вышла из туалета вместе с парнем. —Это ещё почему?— интересуется он, вздергивая бровями и улыбаясь. —Да потому, что ты постоянно ищешь приключения на мою задницу. —Считай, что я — твой личный гид,—шутит парень, после чего оба заливаются смехом. Такая шутка была действительно смешна, учитывая обстоятельства... Но все же, они не понимают, что между ними. Вроде бы и какая-то искра пробегает при виде одного из них. А вроде и просто игра и просто друзья. Все как будто в тумане. Неужели, все настолько тяжело, что ничего не понятно? Кажется, это и есть тяжелый случай, когда оба больны на голову. Голубин понимает, что Романова манит к себе, вот только неизвестно чем. Она искренняя, милая, веселая, добрая, стеснительная, но это все - не про Голубина. Его не тянет на таких девушек. Он любит раскрепощенных, которые не будут стесняться по любому поводу. Поэтому Романова остаётся для него до сих пор чем-то неизведанным. Они заходят в зал понимая, что все зрители сейчас увидели лицо Глеба, поэтому начинается огромное количество вспышек и камер, которые записывают. Ещё эта Стефания, которая испугалась и вжалась в спину парня, что есть силы. И только казах сидит, ничего не понимая. Оба уже привыкли к такому виду Адиля, но виду стараются не подавать, потому что каждому он дорог и по разному. Романова садится на место, ложа свою руку под руку брюнета улыбаясь. Рядом с девушкой садится и Голубин, который незаметно для всех присутствующих, кроме брюнетки, кладёт руку на колено Стефании. «Вот тебе и вечер, мать твою, Романова»—кажется, все закружилось. Она хочет сидеть с Адилем в кино, прячась в его плечо и иногда мило беседуя. Но с другой стороны она желает сидеть с Голубиным, к которому она будет прижиматься каждый раз, когда пугается, а потом жалеть, потому что он начинает шептать или делать непристойные вещи. Хочется разврата, похоти. Того, что неизведанно раннее. Когда кино начинает кончаться Голубин понимает, что если сейчас все не свалят, то будет полная давка, куча вопросов, камер, фотографий, чего совсем не хочется. Поэтому он решается махать ребятам, что пора идти. —Стеф, Адидас, пошлите, пока нас не начали фотографировать и снимать,—тихо говорит блондин, чтобы никто, кроме этих двух ничего не услышал. —Хорошо,—отвечает Романова и встаёт потянув на себя брюнета, чтобы тот встал тоже. —Натяните на себя капюшоны,—тихо напоминает она. —Спасибо, принцесса, что напомнила. Она не находит ничего, кроме того, как просто улыбнуться в ответ. Адиль мило берет ее руку и ведёт за собой, пока Сименс плетётся сзади. Вот только из всей этой компании только Глеб понял, что Романовой тоже нужно прикрыться капюшоном. Поэтому он не задумываясь накидывает на ее темную голову ткань с шерсть. Стефания даже подпрыгнула от неожиданности. —Господи, Глеб, ты чего так пугаешь?—еле уловимо шепчет девушка, идя за Адилем и спускаясь вниз по лестнице. Глеб смотрит на неё чуть улыбаясь, а потом ещё и за ногу щипает заставляя Романову, словно дикая кошка, зашипеть. Адиль услышал то, как она практически пищит от боли. —Что случилось?—уже выйдя из зала интересуется брюнет. Он слегка улыбается, чтобы поднять настроение Романовой. —Ударилась,—врет Стефания, чтобы Адиль не нервничал. Все же, она понимает, что парень ей не равнодушен, как и она ему. Но пока, Романов мне может разобраться в себе. Ее тянет к Адилю, но в то же время и к Глебу, который так властно ведёт себя с ней. А девушке это нравится, и она готова выполнять каждое его требование. Неужели, все настолько запутанно и плохо? Брюнетка идёт рядом с Адилем чувствуя легкость, счастье и спокойствие. Но когда она видит блондина, у неё башню сносит от него. От него пахнет ментоловыми сигаретами, властью, страстью. Возможно, это появилось поле их первого секса? А пока все вместе идут к выходу, и Адиль думает, как сплавить побыстрее Голубина, который толком сегодня и слова не проронил в этой компании. Лишь рядом идёт в телефон пялясь. Когда все вместе выходят на улицу, то Сименс приходит сообщение от Депо. Артём Шатохин. «Сименс, нужна твоя помощь. Дуй на студию СРОЧНО!» Блондин обреченно вздохнул. Неужели, блядь, без него никак? Тут, между прочим, его девчонку пытаются забрать и завоевать ее сердце, а им тут помощь нужна! Отлично, Голубин, потом не удивляйся, почему она обижается. —Ребят, я вызываю такси и уезжаю,—специально говорит парень. Он не назвал причины потому, что стало интересно: а поинтересуется ли Романова, куда это он собрался. Ответа на этот вопрос долго ждать не пришлось. —Куда?—немного взволнованно интересуется девушка. Она переживала, что возможно Сименс не комфортно так отдыхать. Но хотя, какая ей должна быть разница. —Помощь на студии нужна,—отчеканивает парень, пытаясь подавить свою гордую улыбку. —Но вы не скучайте. В следующий раз еще погуляем. Может даже тройное свидание устроим...—эти слова были обращены по большей части к Романовой. Но последнее предложение он сказал именно Жалелова, который в ту же секунду напрягся. Такой расклад событий его отнюдь не устраивал. Хоть Адиль и кажется хорошим, милым парнем, то это - всего лишь маска. Он старается понравиться Романовой. Просто постепенно эта маска будет растворяться, чтобы девушка привыкала к его привычной манере. —У тебя своя есть для тройных свиданий,—рыкает он. Знал бы ты, Адидасик, что эта «своя» стоит перед тобой. При чем в полном шоке. —Как знаешь,—спокойно отвечает Глеб и садится в подъехавшее такси.—Аривидерчи, Романова и Жалелов. Машина трогается, и Голубин исчезает. «Что только что было?»,—думает про себя девушка и через секунду расслабляется потому, что чувствует горячее дыхание брюнета на макушке. Стефания слегка морщится, но потом обнимает парня, требуя тепла. Он прижимает ее к себе. Хочется остаться в этой теплоте навечно, но люди, проходящие мимо мешали. —Пойдём в машину,—говорит парень и ведёт девушку за руку к машине. Брюнетка садится на переднее сиденье, Адиль - за руль. Он заводит машину, мотор которой рычит.—Куда поедем? —Ммм... даже не знаю,—честно отвечает она, но потом думает о том, чтобы заехать к ней в отель переодеться в более удобную одежду, и они поехали куда-нибудь продолжить отдых. —Давай ко мне в отель заедем,—у парня загорелись глаза, и Романова, естественно, заметила это, поэтому быстро продолжила.—Я переоденусь в более удобную одежду и можем поехать куда-нибудь ещё, если хочешь. Жалелов немного думает, но пот кивает, потому что эта идея ему вполне понравилась. Он ведь прекрасно понимает, что ходит в тёплом платье сегодня жарко, ведь на улице не так уж и холодно. Парень заводит мотор и машина выезжает с парковочного места. Пока они выезжали за территорию торгового центра, многие успели сделать фотографии по типу: «Скриптонит и его подружка» потому, что капюшон он скинул ещё на улице. Но ему плевать, что их с брюнеткой как-то заметили. По дороге брюнет положил одну руку на колено девушки, что вызвало тепло. Его руки такие горячие. Романова решила ответить на его жест. Она положила свою руку сверху слегка поглаживая. За окном было уже темно, поэтому вечернюю Москву освещали уличные фонари. Город имел отдельную красоту. В окнах домов горел свет. В них было видно, что кто-то проводит вечер в компании телевизора в темноте, кто-то, видимо, убирается. Ну а у кого-то света в квартире не было и вовсе потому, что скорее всего хозяин на работе или отдыхает где-то в общественном месте. Наблюдая за пейзажем в окне Романова и не заметила, как они приехали. Адиль слегка потрепал ее колено, чтобы девушка отреагировала. Она повернулась к нему с улыбкой на лице. —Приехали,—оповещает парень. Девушка выходит из машины, следом вышел и Адиль. Они пошли в номер. Кажется, обстановка должна потихоньку накопляться, но к удивлению, этого не происходит. Они идут отсалютует спокойно ещё и улыбаясь. Адиль, возможно, надеется не выйти из этого номера сегодня потому, что уж очень девушка в душу запала. Романова же хочет просто переодеться и поехать развлекаться дальше. Возможно, если будет лень куда-то ехать, то можно посмотреть фильм на маке. Все равно Романова все вещи из своей квартиры увезла. За исключением нескольких пар обуви и пуховиков. Можно было бы заказать еды, например, суши. Но это все только мысли, поэтому Стефания открывает дверь номера со словами: «Добро пожаловать в мое временное жилище!» Кажется, она сказала это слишком радостно. Кажется, теперь она понимает, что выглядит со стороны, как дура. Но казах лишь улыбается и честно, это уже начинает раздражать. —Адик, может чашечку чая?—интересуется девушка, ставя чайник. Она касается подушечками пальцев плеча парня проходя мимо него. Адиль облизывается, смотря за красивой женской фигурой. Романова замечает реакцию Жалелова краем глаза. Она старается идти вальяжно, чтобы брюнет видел очертания тела. Адиль еле заметно кивает. —Хорошо, я тогда пойду переоденусь в более удобную одежду,—быстро кидает брюнетка и скрывается в ванной комнате. —Стефи, блять...—шумно вздыхает парень.—Я ведь не смогу сдержаться и трахну тебя... А Романова тем временем стоит у двери, подслушивая и улыбаясь самой себе.