Quid ita?

Ты на молитву мне ответь, В которой я тебя прошу. Я буду песни тебе петь, Тебя в стихах провозглашу. С. Есенин Блондин входит быстро, но аккуратно. Романова буквально растворяется его руках. По началу было больно, неприятно, но когда Глеб начал набирать темп и наматывать волосы на кулак девушка начала двигаться навстречу, прижимаясь всем телом к парню. Сердце издаёт бешеный ритм. Воздух в лёгких практически закончился. Тело изнывает. Голубин рычит, все сильнее и сильнее вдалбливаясь в это упругое тело. —Глеб! Я ахх...—она громко стонет, стараясь выговорить хоть слово, но ничего не выходит. —Я хочу чтоб ты кончила,—он оттягивает волосы девушки назад, заставляя откинуть голову. Ее шея во власти парня. Он кусает, рычит. —Хочу что б ты кричала мое имя все громче и громче, пока не кончишь, —он говорит это как всегда властным голосом.—Как же я давно хотел побывать в этом хрупком тельце...—Голубиную совсем не замечает того, что говорит это вслух, но кажется, всем абсолютно плевать. Они не могут насытиться друг другом. Оба отключились от внешнего мира. Друг друга замечают только себя. Ничего больше. Стефания чувствует блондина каждой клеточкой. Хочется, чтобы так было всегда. Чтобы она чувствовала его всегда, что бы знала, с кем можно быть такой, какую она скрывала всегда. —Глеб!— тело словно пробивает током. Появляется дикая отдышка. Голубин понял, что Романова впервые в своей жизни занималась сексом и получила оргазм. Что ж, отличное начало. Блондин ещё несколько раз делает сильные толчки, заставляя ту выгнуться в спине и выходит, кончая. Парень сильно прижимает девушку к себе, чем вызывает громкий «Ох!». Его руки держат миниатюрную талию, девушку, которая улыбается, как дурочка. В ее глазах он хочет утонуть. Он хочет забрать всю ее энергию, высосать, словно вампир, но увы и ах, ничего не выйдет. Ни у кого на этой планете сил не хватит. Голубин целует ее в губы все так же страстно, требовательно. Романова выполняет его желания, чувствуя над собой власть и ей это нравится. Нравится, как никогда раньше. Ее руки обвивают его шею, притягивая к себе. Она отвечает ему, позволяя проникнуть языком в рот. Его язык вырисовывает узоры. —Поздравляю, теперь ты — взрослая девушка. Она не знает, что ответить, поэтому просто снова целует. Только вот теперь ещё сильнее притягивая к себе, чтобы она легла на этот чертов стол, а он наклонился к ней, чтобы он чувствовал, что она снова мокрая, влажная. —Теперь я полностью твоя... **** Время близится к шести вечера. Романова стоит на кухне в чёрной футболке, которая стала практически ее, так как когда она сюда приходит, то сразу натягивает на себя. Она лепит тесто для пельменей потому, что просто захотелось. Мука летит в разные стороны, но девушка улыбается, пританцовывая музыке. Сименс пропадает где-то у себя в комнате сказав, что скоро вернётся. Звонит телефон и Романова берет трубку увидев, что звонит Адиль. Улыбка становится ещё шире, когда она видит его на пороге с телефоном в руках и букетом из клубники в шоколаде. -Привет, принцесса! — он сбрасывает обувь и подходит к девушке, целуя в щеку. —Я так соскучился. Стефания прижимается к брюнету прикрывая глаза от прохлады его тела после улицы. —Мне так не хватало тебя, Адик...—она обхватывает его шею руками, вставая на носочки, чтобы дотянуться хоть до плеча парня лбом. Не специально она вспоминает, как час назад на столе, который находится всего в паре метров, прижималась к Голубину и выкрикивала его имя с дикими стонами. Брюнетка вдыхает парфюм Жалелова, закатывая глаза от наслаждения. Она решается повиснуть на нем, словно обезьянка. Парень улыбается ещё шире. Он кидает букет на диван и обхватывает хрупкую талию девушки. Брюнет кружит Стефанию в воздухе, смотря за ее лицом, улыбкой, глазами. —Адик, как ты меня нашёл?—Романова уже стоит на полу, но до сих пор в объятиях парня. —Секрет,—он все так же улыбается. Кажется, Стефания улетает в космос от его очаровательной улыбки. Он так добр, ласков с ней. Его прикосновения так нежны, приятны. Хочется утонуть в нем, в его улыбке, прикосновениях. —Кстати, как насчёт погулять? —Ну вообще-то мы собирались в восемь, а не в шесть...—она улыбается указывая рукой на тесто и фарш для пельменей. Адиль лишь кивает с громким вздохом. —Понял, принял. Буду ждать тебя, принцесса. Романова, все так же улыбаясь, уходит обратно в готовку, теперь уже лепя сами пельмешки. Ее руки снова в муке, музыка продолжает играть, а она, в свою очередь, все так же качает бёдрами из стороны в сторону. И вроде бы все хорошо. Возможно, даже прекрасно. Стефания - готовит, Адиль - наблюдает и улыбается, но всегда появляется что-то, или кто-то, кто все портит. Этим кто-то оказался Глеб, который подходит сзади к Романовой, прижимая ее бёдра к чертовой столешнице с тестом, да так, что она охает от неожиданности. У него ослепляющая улыбка, и девушка это чувствует. Чувствует каждой клеточкой тела. Безусловно, она поняла, что это -Голубин, и если б не Адиль, сидящий в ахуе от происходящего, то она бы накинулась на блондина. Но она лишь улыбается. —Адиль, я ещё не готова к такому...—ее улыбка заигрывающая. Явно, она хотела наоборот... Девушка театрально «ненароком» поворачивается в сторону стола, за которым сидит сам Адиль, а потом ее глаза все так же театрально расширяются. —Глеб?! —Блять!— Голубин вскрикивает, когда замечает Адиля за столом. Кажется, он не был готов встретить третьего лишнего в своём же доме. —Адиль, какого черта ты здесь делаешь? —За Стеф приехал,—его голос напряжен. Кулаки сжаты с такой силой, что слышно хруст костяшек. Кажется, обстановка в этом доме становится все напряженнее с каждой секундой. Блондинистая голова вопросительно смотрит на Адиля, мол «Что не так?» периодически вздымая брови и показывая свой оскал. Его челюсть напрягается, венки на шее вздуваются. —Так, давайте вы подождёте, пока я приготовлю пельмешки потому, что я чертовски голодна, а потом уже ВСЕ пойдём гулять,— она это говорит с громким вздохом потому, что оба напрягают ее. Уже нет никакого желания что-либо делать. Адиль кивает в знак согласия, прикрывая глаза, дабы успокоиться. А вот Глеб... У Сименса заиграли черти в глазах. Сначала он тоже одобрительно кивает, но все так сжав челюсть от напряжения, а потом... Потом он незаметно щипает Романову за ягодицу, которая и так болит после ремня. Она старается сдержать крик от боли выдавая только тихий, никому неслышный стон. Все же, через несколько секунд Стефания возвращается к готовке. На этот раз она ставит кастрюлю на плиту и позже, когда вода вскипела, девушка закидывает тесто с мясом в кипящую воду и помешивает ложкой. —Ммм... какой приятный аромат,— восклицает Адиль и улыбается. Он сидит, наблюдая за девушкой, за ее формами, за движениями. Белобрысое отродье, в свою очередь, пишет Романовой. Кажется, он очень зол, но эта игра, которая длится между этими двумя, не даёт покоя. Девушка же читает эти сообщения, периодически закатывая глаза. Но в один момент у девушки заканчивается терпения, и она, кинув полотенце на стол, облокачивается о него и вопросительно смотрит на демона. —Глеб, разложи столовые приборы и расставь тарелки. Хватит хренью страдать,—она смотрит на него, задрав подбородок. Теперь настала ее очередь командовать. Но Глеб нихуя не делает, лишь смотрит на Стефанию, словно свысока, приподняв брови от столь важного тона. —Хренью?—он мрачнеет на секунду, понимая, что она имеет в виду. А Стефания положительно кивает.—Ладно, ладно,—он допечатывает последнее сообщение со словами: «Вернёмся - выпорю», на что брюнетка быстро ответила: «Посмотрим, вернусь ли?😉». Глеб достал тарелки и по Юрой начал подавать Стефании. Она знала, что если блондин не вставит хоть слова, то это будет не Сименс. Что в принципе и произошло. —Сучка ты, Романова...—тихо шепчет парень, держа тарелку, пока девушка накладывает готовое блюдо на тарелку. Она тихонько улыбается, даже не посмотрев на него. Но краем глаза подмечает, что все-таки возбуждать она умеет. Его достоинство еле держится в нижнем белье. Хотя бы треники нацепил. —Глеб, порции нужно ставит не на стол, где я лепила это все,—она указывает на тарелки, наполненные пельменями.—а на стол. Голубин обреченно вздыхает и несёт тарелки на стол, ставая Адилю и Стефи. Признаться, Романова совсем не ожидала, что Глеб поставит блюдо не себе, а Адилю или ей. Она думала, что он в первую очередь поставит себе. Ошиблась, Романова. Девушка посмотрела на него, поднесла порцию пельмешек и поставила перед блондином, который облизнулся даже. Пельмени действительно выглядели очень аппетитно, да и на вкус были не хуже. —Стефи, это было очень вкусно! Можно ты будешь мне готовить их каждый день?—шутит Жалелов и встаёт, отправляя тарелку в посудомоечную машинку. Романова же, в свою очередь немного смутилась и покраснела. —Ути пути, ты ещё и смущаешься...—брюнетка улыбается ему растянув улыбку до ушей. —Давай отнесу,—он указывает на пустую тарелку и грязную вилку. —М! Адидасик, отнеси и мою, пожалуйста,—просит Сименс и подаёт тарелку брюнету, на что тот так же широко улыбается и уносит две тарелки туда же, куда и первую. —Ну что, собирайся,—говорит казах, обращаясь к зеленоглазой, которая отражает его же искреннюю улыбочку. —Адик, не забывай, что мы идём все, потому что нужно замять сегодняшний инцидент,—девушка смотрит на него, замечая, как улыбка становится менее широкой, но он не старается подавать виду. Зато Голубин... Это исчадие ада буквально плясало и пошло собираться. Романова быстренько подходит к брюнету, словно хитрая лиса и чмокает в губы.—Все ведь хорошо,—а после этих слов она ушла на верх собираться прихватив своё платье. —Ладно,—отвечает парень и направляется в туалет, дабы исправить нужду. А вот Романова тем временем уже зашла в комнату Эми и стягивает с себя футболку, оставаясь в одном нижнем белье. Она смотрится в зеркало и улыбается. Все-таки Адиль - приятный человек, с которым можно говорить на любые темы, обниматься все время, ещё и в придачу всегда делает комплименты и называет принцессой. —Романова, я вообще-то ожидал, что ты прийдешь ко мне в комнату,—он зарывается носом в ее чёрные волосы, которые пахнут мятой. Они мягкие, гладкие. Ее шея покрывается мурашками, а блондин видит, как она прикрывает глаза. —Глеб...—шепчет она, стараясь идти наперекор желанию, ведь внизу ждёт Адиль, и он, наверняка, долго сидеть не сможет. Его рука обхватывает талию, и он резко разворачивает ее вместе с собой и валит на кровать. Она обхватывает его шею и тянется за поцелуем, который так нужен. Но Голубин хитро улыбается, отдаляясь. Он обхватывает ее горло рукой, на что она выгибается, глухо постанывая. Ей хочется уже кричать, хоть ничего и не произошло, но этот его парфюм, глаза, чертова улыбка и власть сводят с ума. —Посмотрим значит, да? Вернётся ли она...—демон шепчет это настолько тихо, что уловить эти слова было практически невозможно. —Решила поиграть со мной? —Да...—она шепчет это, стараясь наконец дотронуться до него, но блондин держит крепко, не давая и шелохнуться. —Зачем ты нарываешься. У тебя же и так задница болит. После этой фразы он накрывает ее губы своими, и она так долго этого ждала, что стонет. Парень жадно кусает губы Стефании до крови, не жалея. Она сладко постанывает и ловко меняется местами с Голубиным. Теперь она наездница. Она сильно прижимается к нему всем телом, чтобы он чувствовал, как она намокла от его издевательств, поцелуев. Глеб улыбается сквозь поцелуй и проникает рукой под трусики, на что девушка останавливает его. Он смотрит на неё в недоумении, прервав поцелуй. Брюнетка начинает ловко тереться об его набухший член в штанах. Блондин прирыкивает, желая наконец оказаться в ней, поэтому ловко переворачивает обоих обратно. —На сегодня быть наездницей достаточно,—он шепчет Романовой это прямо в губы, а потом снова впивается в них. С пухлых губ он переходит на шею, нежно покусывая ее, потом на ключицы, а позже спускаясь и к животу. Ее рёбра то и дело, что поднимаются, а потом опускаются. Дыхание прерывистое. Она закусывает губу и закрывает глаза ожидая, что будет дальше. Воздух в легких заканчивается. Хочется задохнуться от него, его ласканий, его всего. —Стефи, ты скоро?—спрашивает по ту сторону двери брюнет и стучится. Он уже устал ждать, когда девушка соберётся. —Блять...—выругивается Голубин шепотом. Кажется, сейчас он готов открыть эту чёртову дверь и выгнать Жалелова отсюда к чертям. Зато Романова быстро вскакивает с постели и чуть-чуть открывает дверь казаху, оставляя маленькую щель, чтобы было видно только голову. —Адик, я скоро, просто возникли небольшие проблемы,—нагло лжёт она.—Я скоро выйду. Можешь пока что покурить и подождать меня,—она ловко обвела его вокруг пальца и мило улыбается. —Хорошо. Кстати, а где Глебас, не знаешь? —Если не ошибаюсь, то я слышала, как он пошёл в ванную. Адиль кивает и уходит вниз. А Романова быстро закрывает дверь, подходя к блондину. —Продолжим?— улыбается он, стянув с себя всю одежду. —Голубин, я тебя убью,— говорит она, нахмурив брови.—Зачем щипать меня? Тем более, за бока. Я чуть не вскрикнула, пока с Адиком разговаривала, придурок. —Романова, твою мать, вот ты серьезно? Тебя сейчас это волнует? — он встаёт, кидая ее на кровать. Но она в свою очередь тянет его на себя, чтобы он плюхнулся прямо на нее, а потом перекатывается, чтобы оказаться на нем. Между их лицами буквально сантиметр, и она облизывается. —Голубин, мы торопимся, — облом.—Поэтому или уже и одевайся, ангелок, — последние слова она сказала в шутку и слезла с него. —Ну ты и сучка, Романова. Она выпроваживает его и начинает собираться. Натягивает на себя чёрное платье, в котором пошла сегодня в универ. На голове девушка решила ничего не делать. Только волосы расчесала. Конечно, колготкам ещё днём пришёл конец потому, что Голубиных разорвал из в клочки, но потом стянул. Поэтому Стефания берет капроновые чулки подруги, так как та не носит колготок. —Надеюсь, Эми не будет против, если я надену ее чулки...—она искренне на это надеется. Осталось только нанести гигиеническую помаду и тушь. Девушка легко красит ресницы и мажет на губы прозрачную помаду. И во-а-ля! Она готова. Романова выходит из комнаты Эми и стучится к Глебу, но тот не открывает и молчит. —Глеб, ты скоро?—стучится она, не решаясь войти. Мало ли, не выдержит и снова повалит на кровать. Неожиданно дверь открывается и его руки хватают за талию, перекидывая брюнетку через плечо. Она начинает трепыхаться и громко смеяться. Голубиных спускается так с ней по лестнице, донеся до порога дома. —Дурак!—смеется Стефания и обувается. Она повернулась к Голубину задом, что было не кстати. Глеб, в мою очередь укусил девушку за ягодицу, над которой он издевается черт знает сколько. —ААААЙ! —Не надо было отворачиваться ,—улыбается он и натягивает на девушку куртку, а потом на себя. —Открывай дверь. —Возьми, пожалуйста, этот сладкий букет... Парень закатывает глаза и подаёт клубнику в шоколаде довольной Романовой. Оба выходят, и девушка подходит к Жалелову. Он улыбается при виде ее каждый раз. —Ну что, поехали?—интересуется брюнет у обоих, на что Романова кивает, все так же улыбаясь, а Глеб отвечает «да». Стефания садится на заднее сиденье, а Глеб — на переднее. Он не хотел, чтобы Адиль как-то приставал к ней. Машина трогается и начинается диалог. —Адидас, как у тебя с музлом дела?—интересуется Голубин, делся музыку чуть громче. —Да нормально. Пишу новый альбом. У тебя как?—интересуется Жалелов и через зеркало заднего вида смотрит на Стефанию, улыбаясь. Она сидит и слушает разговоры парней, переодически тоже улыбаясь. —Времени категорически не хватает. Девчонка одна не даёт покоя,—он нахально улыбается, смотря только вперёд. Это желание посмотреть на Романову, ее реакцию. Но он не может, потому что гордость не позволяет. А девушка в то время нервно поедает букет из клубники в шоколаде. —И что же это за девчонка такая горячая?—невзначай интересуется Адиль и смотрит на Голубина, который улыбается во все тридцать два. —Нууу...—тянет он, а у Стефании глаз округляются. Она была готова убить его, если он хоть слово скажет про неё.—Она такая красивая. У неё пышные формы,—Романова смотрит на себя понимая, что поправилась, хмурится.—шикарные волосы, зелёные глаза, а ещё я знаю, что она чертовски любит шоколад с фундуком ,—он хитро улыбается, а вот брюнетка сидит в шоке. Как он узнал, что она обожает этот чертов шоколад. «Так, Романова, успокойся. Вдох, выдох, черт тебя подери.»—думает она про себя, улыбаясь. Неужели Эми проболталась, что Романова, готова поедать его пачками за раз, и он никогда ей не надоест. От стресса она съедает ещё одну клубничку из букета. —Я тоже люблю такой шоколад,—влезает в разговор Стефания, чтобы намекнуть Адику на следующий сюрприз. —Кстати, хотите клубнику в шоколаде?—интересуется она, вылезая чуть вперёд, чтобы оба видели ее милые щечки. В ответ идут два положительных кивка. Брюнетка снимает с палочки одну клубничку и приказывает брюнету открыть рот, чтобы положить в него ягоду в шоколаде. Он жуёт ее и мычит от удовольствия говоря «какая вкуснятина!». Далее, Романова снимает ещё одну клубнику и приказывает открыть рот Голубину, который улыбается во все тридцать два. Вот только он не просто открывает рот, а жадно кусает эту ягодку, случайно захватывая палец девушки. Она слегка визжит, но потом закидывает и оставшуюся часть клубнички и смеётся. —Спасибо,—говорит Голубин и смотрит на Стефанию, у которой опять голова находится между двумя сиденьями. Девушка лишь кивает в ответ все так же улыбаясь. —Ну что, приехали,—произносит Адиль и ждёт, пока все выйдут из авто. Глеб выходит, а вот Романова сидит на месте, не понимая, зачем они приехали в торговый центр. —Ади, зачем мы приехали в торговый центр? —Мы приехали смотреть кино,—улыбается парень и щёлкает девушку по носу. —Постой пока с Глебом, а я быстро припаркуюсь. —Хорошо,—быстро отвечает она и выпрыгивает из машины, которая в скором времени скрывается за остальными машинами. Девушка подходит к Голубину хитро улыбаясь. Она смотрит на него, а он, в свою очередь, резко и грубо целует ее губы, кусая сильно, но не до крови. А брюнетка позволяет проникнуть парню языком в рот. Их языки сплетаются, вырисовываю красивые узоры. Оба быстро отлипают друг от друга потому, что понимают, какая публичная личность Глеб и его легко заметят фанаты, которые как раз таки почти и спалили его. Голубин быстро натягивает капюшон на голову и натягивает его на Романову, которая слегка надувает губки. —Ну и что мы злимся?— он повторяет ее злое личико, слегка посмеиваясь. А Стефания стоит не двигаясь. —У меня все болит,—в понятии «все» была только задница.—Как я буду сидеть в кино, ели мне вообще больно даже стоять?—она смотрит на него и понимает, что блондин думает, как смягчит посадку. Но сказать свою идею он не успевает, так как подходит Адиль. *** Билеты были куплены на «Оно 2» и теперь все вместе стоят на кассе, где продают попкорн. Все выбирают огромное ведро сладкого попкорна, потому что так захотела Романова и берут три больших стакана пепси. —Надеюсь, хомяк, тебе этого хватит на весь сеанс,—шутит Голубин и получает неодобрительный взгляд от девушки, которая готова убить его. —Молчу,— в знак доказательства он закрывает рот. По пути в зал Стефания что-то бурно обсуждала с Жалеловым, а Сименс только слушал и пару раз общался на ту же тему. —Чур я по серединке!—восклицает девушка и усаживается на последний ряд и место, Которе находится по середине двух парней. Оба усмехаются над ней и садятся рядом. Глеб сидит справа, а Адик- слева. (А теперь, как Твикс. Реши, на какой стороне ты)) Все кино брюнетка то и дело, что пряталась в плечи Адиля и Глеба. Адиль улыбался и успокаивал шепча на ухо, что все хорошо и это - всего лишь фантастика. А вот Глеб, когда Романова пряталась в его плече и прижималась всем телом, то он пугал ещё сильнее и незаметно щипал девушку за грудь, поэтому по большей части Стефания старалась прятаться в сторону брюнета. И вот, очередной момент, когда все так страшно, Романова случайно хочет спрятаться в плечо Голубина, но тот хотел встать, поэтому она прячется в его живот, сразу же отлипая. Глеб усмехнулся и сказал, что сходит в туалет. Романова остаётся с Адилем. Он дотрагивается до ее руки, сжимая в своей, чтобы не было так страшно. Стефания облокачивается на его плечо и продолжает смотреть фильм. А Глеб в то время стоит в туалете у раковины улыбаясь и печатая. Глеб Голубин «Романова, у меня теперь стояк, и я не знаю, что мне с этим делать. Не поможешь?🍑» Стефания Романова «С удовольствием. Тут такой момент страшный😓» **** —Адик, я отойду на секунду, хорошо? —она выдерживает маленькую паузу.—Нужно на телефонный звонок ответить. Только она вышла из зала, как смотрит на телефон и понимает, на какое сообщение ответила. На ум не приходит ничего, как ответить только короткое, но четкое «Блять, Голубин».