***
В этот раз всё случилось по тому же сценарию… Она шла в своём розовом платье барби по коридору Голоса, Паша снимал её в прямой эфир в инстаграм. Не любила такого, но знала, как поклонникам интересно заглядывать закулисы проекта, поэтому шла и улыбалась, из-за всех сил пытаясь просто быть собой. «Блин, вот нашёл время прямой эфир снимать, бездушное животное, лучше бы ручку подал» — подумала Тина, подойдя к порожкам, ведущим со сцене. Захватила край своего платья и уже была готова сделать шаг, но неожиданно почувствовала чужую руку на своём запястье. Тина сначала испугалась, потом увидела его… он был совсем другим, не было его милого, но дурацкого спортивного костюма с шапочкой под цвет. Сегодня на Лёше был классический костюм и чёрные очки. «Ещё бы снять с него эти дурацкие серёжки, было бы идеально» — думала Тина, а сама осторожно спускалась по ступенькам, держась за его руку. На последней она остановилась, а он не выдержал и потянулся к ней, чтобы поцеловаться. «Помада» — с горечью вспомнили оба, так и оставив поцелуй в воздухе. —Какая ты красивая, малая, — эмоций было так много, но связать двух слов для комплимента не мог. Она улыбалась, а он вёл её к креслу, не желая отпускать руку. —Спасибо, — поблагодарила Тина, снова чувствуя его родным, снова желая, чтобы он был рядом. Как жаль, что нужно идти к своему креслу. —Давай тебе ручку подам? —Да, помоги мне, — сказала Тина, это было не желание, это было необходимостью. Не боялась упасть, боялась, что он отпустит её. Лёша помог ей забраться на кресло. От дрожи и волнения, она перепутала, подошла не к своему. Но, это было не важно. Важно, как нежно он держал её за талию, внимательно и влюблённо смотря на неё через чёрные очки. На первой же рекламе он уже сидел в её гримёрке. Она знала, что он там, поэтому скромно намекнула Пашке и Нате, что её провожать не нужно. —Как долго, — как только она вошла, Лёша прижал её к двери и нагло коснулся её губ, очень долго не отпуская поцелуй, а под конец совсем захватил её губу, так, что Тина вздрогнула. —Лёш, платье, макияж… — она пыталась сохранять рассудок, ведь реклама идёт всего пятнадцать минут. —Заткни… молчи, — Лёша хотел сказать грубее, но остановился. Просто продолжил делать то, что хотел, а главное то, что хотела она. —Лёша, — Тина не могла до конца расслабиться, хотя его резкие, но такие чувственные касания уносили её, заставляя пульсировать всё тело. —Тише, — он не хотел, чтобы она сбивалась, поэтому ласково провёл рукой по её лицу. —Лёшк, после эфира, — прошептала ему на ушко и, не оглядываясь, выбежала из гримёрки. Знала, что, если хоть немного задержится, уже не сможет уйти. Ната, конечно, очень удивилась, но успела привести макияж и причёску Тины в нормальное состояние. Съёмки продолжидись, команда Потапа выступила классно. Лёша был очень эмоциональным и дерзким, произошедшее в гримёрки очень взбодрило его. Потом пришла очередь команды Дана. Тина с Лёшей с облегчением вздохнули, больше от них ничего не требовалось, нужно было просто дождаться окончания эфира и уже наконец-то сделать то, чего так требуют их эмоции. Продюсеры предупредили, что следующий номер Катерины Бегу, в простонароде просто Катечки, важный и должен быть интересно обыгран наставниками. Тина с грустью посмотрела на Дана, тот тоже был уже не рад. Все эти игры на камеру достали даже его, не ожидал, что участие в музыкальном проекте потребует от него таких актёрских способностей. Работники начали готовить сцену, на экране шёл профайл, Тина на несколько секунд закрыла глаза, Лёша бездумно смотрел на экран. «Я іноді помічаю ревнощі у Тіни…» — прозвучал хриповатый голос участницы. Тина сначала не поверила своим ушам. Всё, происходящее в этом сезоне, она пыталась принимать с пониманием, но эта фраза запустила необратимый процесс…1 глава
8 августа 2019 г. в 02:52
—Кондиционер выключить? — спросил Лёша, практически на полной скорости гоня по вечерней трассе. Неплохая идея наконец испытать мощность двигателя своего нового ренжа.
—Всё нормально, — отозвалась Тина, хотя понимала, что даже при всём желании, он её не услышит. Но говорить громче не хотела, устала, да и желания не было. Бездумно пялиться в окно и высовывать туда руку, ловя дождевые капли, казалось более занятным досугом.
—Ну тогда хотя бы окно закрой, — настойчиво попросил он, понимая, что она сто процентов простынет и будет страдать от соплей и кашля весь следующий съёмочных день «любимого» проекта «Голос». Но ладно, это её дело, но ему самому уже стало не на шутку холодно.
—Пожалуйста! — она стало резко крутить рычаг, окно с грохотом закрылось.
—Да, Кароль, совсем ты нервная стала, — спокойно проговорил Лёша, отпив из стакана немного латте, купленного десять минут назад в придорожном Маке.
—Я просто устала. Отстань, — Тина сама понимала, что ведёт себя в лучшем случае как истеричка, но ничего с собой поделать не могла. Как говорится — Остапа понесло — нервная система певицы была настолько расшатана, что еле-еле справлялась с подступающими эмоциями.
—Нет проблем, — Лёша решил не трогать её, поэтому, как только преодолел сложную дорожную развяску, включил на магнитоле радио. Сначала несколько минут в эфире была реклама, потом новости, следом зазвучал какой-то ремикс. Лёше он понравился, мужчина стал изредка ритмично ударять пальцами по рулю, Тине же этот набор хаотично соединённых воедино звуков беспощадно давил на нервы, с каждой секундой, раздражая всё больше.
—Лёш, ты издеваешься?
—Тин, в следующий раз вызывай такси.
—Так и сделаю, — она взяла свой рюкзак и перелезла на заднее сидение, чтобы хоть как-то пережить остаток дороги до дома.
Лёшино настроение практически не испортилось. Ситуация неновая, скорее привычная.
Она устала после сложных съёмок, хочет домой. Он это понимает, но ничего сделать не может, потому что, если начнёт хоть как-то утешать — нарвётся на лишние эмоции. Оставалось молчать, чтобы не усугублять их и так натянутые отношения.
Так и жили… вроде вместе, а вроде совсем чужие. Виделись редко, оба работали наизнос, только съёмки Голоса позволяли проводить время вместе, поэтому Тина и Лёша из раза в раз соглашались и на взрослый, и на детский проект, принимали участие в «гениальных» сценариях продюсеров, не спали сутками, лишь бы просто побыть рядом.
Если честно, и на съёмках практически не удавалось побыть вместе. Тина всеми силами пыталась уберечь их отношения от лишних взглядов, сплетен, камер. Слишком много в последние годы журналисты влезали в её душу… В избежании этого Тина и Лёша делали всё, чтобы даже самые близкие не знали о существовании «их».
Он целовал её в пустой гримёрке — а она всё равно постоянно оглядывалась вокруг с опасением, не увидит ли кто. Это становилось адом, полным кошмаров для них двоих.
Нынешний — девятый сезон — особенно потрепал им нервы. Несмотря на всю Лёшину мужскую мудрость, ему было не очень приятно наблюдать за «искренними» моментами между Даном и Тиной. Он, конечно, понимал, кто и зачем всё это придумал, но смотреть на их флирт было достаточно тяжело.
А когда Дан выходил за границы сценария, например, кусая Тину за плечо, хотелось встать, хорошенько влепить ему и, взяв Кароль за руку, уйти с ней с этой съёмочной площадки программы «В мире животных». Но не мог. Его поступок бы сразу заметили окружающие и нарекли бы их с Тиной «новой парочкой шоу-бізнеса», Лёша понимал, как Тинка этого боится, поэтому оберегал её и её память, чтобы никто и никогда не смел даже написать «как она могла забыть Его…свою вечную и главную любовь».
Тине было ещё хуже. Противно и тошно играть несуществующие чувства, заставляя людей верить в то, чего просто нет, в то, что всего лишь выдумка… Но отказаться от этих игр уже не могла. Она не могла даже просто подойти и пожаловаться Лёше… хотя иногда не выдерживала и шла к нему прямо посередине съёмки, настолько была на пике эмоций и обиды, что не задумывалась о последствиях… Но Лёша поддерживал и одновременно переводил всё в шутку, подливая масло в адский котлован дантины.
С такой жизнью оба посадили себе нервы, стали ещё сильнее отдаляться друг от друга. Лёша предлагал всё бросить и улететь куда-нибудь далеко, но Тина тянула. Не могла без сцены, без поклонников, для которых она очень много значила и которые очень много значили для неё. Поэтому они продолжали жить так, срываясь друг на друга, теряя весь оставшийся трепет, уносящий нежность их чувств.
—Приехали, — проконстатировал Лёша, когда они подъехали к её дому. Понимал, что она сама это прекрасно видит, просто хотел как-то начать разговор.
—Спасибо, зайдёшь?
—А ты этого хочешь? — Лёша не скромничал и не набивал себе цену, а реально хотел узнать ответ на этот простой, но важный вопрос.
—Пошли, мне Пашка новый чай привёз.
—Хочешь угостить? — улыбнулся Лёша, увидев в её поведении крупинки нежности настоящей Тины.
—Хочу протестировать, — неожиданно для себя улыбнулась она, выйдя из машины.
Они зашли в дом, Тина сразу же убежала на свой этаж. Лёша тоже не растерялся: принял душ и переоделся, благо в её доме всегда было много его одежды. Не знал, как это получалось, просто у него дома был классический холостятский безпорядок, в котором было сложно что-то найти, а у Тины его вещи, всегда выстиранные и идеально отглаженные, лежали в аккуратной стопочке в шкафу. Веры в то, что это каждый раз делает Тина, было мало, но он очень надеялся, что это дело её ручек.
—Ты чего чайник не включил? — Тина спустилась на кухню в красивой шёлковой пижаме красного цвета, поверх которой набросила халатик. Лёша незаметно улыбнулся, был уверен, что это новый ночной образ ждал именно его прихода. И в принципе, был прав, она хотела, чтобы он увидел.
—Вообще-то я первый раз у тебя в гостях, — Лёша смутился и сел в кресло, желая посмотреть, как она будет хозяйничать на кухне.
—Первый раз? Тогда этот стол тебе тоже ни о чём не говорит? — Тина хитро улыбнулась, постучав по белой столешнице.
—Почему же, что-то припоминаю, — улыбнулся Лёша, вспомнив, что они творили на этой кухне, в частности на этом столе всего месяц назад.
—Молодец, с сахаром?
—Как обычно.
Тина хотела сделать вид, что не знает, как он обычно пьёт чай, но на самом деле прекрасно знала, что обычно — это две ложечки и ещё половинка от половинки.
—Вкусно… — проговорил он.
Тина сидела возле него и, остужая свой напиток, любовалась Лёшей, стало очень стыдно за своё поведение, а он казался каким-то непередоваемо родным.
—Лёшк, давай я тебя всё-таки покормлю, — несмотря на то, что на часах было за полночь, она понимала, что он мужчина, которому нужен ужин.
—У тебя как будто что-то есть? — улыбнулся Лёша, потому что уже заранее проверил холодильник и ничего съестного там не обнаружил.
—Ради такого случая я что-нибудь придумаю, — улыбнулась Тина.
Через двадцать минут была готова ароматная яичница. Лёша всё это время с улыбкой наблюдал за её хлопатами, не замечая, как бежит время.
Тина решила ещё нарезать салат, взволновано суетясь, как девочка, первый раз готовящая с мамой или бабушкой. Лёша заметил это, поэтому придвинул доску с овощами к себе. Тинины глаза наполнились возмущением, но Лёша быстро посадил Тинку к себе на колени, она продолжила свою деятельность, а Лёша стал подворовывать помидоры.
—Не воруй, дождись, — Тина начала готовить блюдо к подаче, расположила по краям овощи, а сверху посыпала укропом, — всё, пробуй.
Тина попыталась встать, но Лёша оставил её у себя коленях, она этому даже обрадовалась, покрепче прижалась к нему.
—Ну как?
—Багиня ты, конечно, на сцене.
—Что? — Тину удивило такое нахальство. Даже если невкусно, мог бы хотя бы вид сделать, что нравится.
—Шучу, на самом деле хорошо получилось. Мне нравится, — Лёше честно понравилось еда, он поцеловал Тинку в щёку, — попробуй сама.
—Я не хочу, поздно уже, — Тина отказалась, но Лёша всё-таки настоял на одной вилочке.
—Открывай ротик, — проговорил Лёша и, заботливо подставив руку под подбородок, чтобы она не испачкалась, покормил её с вилки.
—Ну всё завтра в платье не влезу.
—Можешь без платья мне и так, и так нравится.
—Ага, — Тина дождалась, когда Лёша доест и крепко прижалась к нему, как-то по кошачьи уместившись на его коленях.
—Маленькая моя, — Лёша коснулся её плеча, стал нежно гладить её, лаская и тело, и душу.
—Лёш, когда мы с тобой нормально заживём?
—Не знаю, Манюнь… но точно понимаю, что нужно что-то менять…
—Ладно, пойдём спать, утро вечера мудренее.
—А смысл? Через четыре часа уже собираться на съёмки.
—Через три, — улыбнулась Тина. Лёша вспомнил, что она женщина и ей утром нужно не просто умыться и майку надеть.
—Вот именно, идёшь? Или тут на диване поспишь.
—Иду, — наверное, слишком громко и инициативно сказал Лёша, потому что очень не любил это диван, так как он был его постоянным убежищем во время их немалочисленных ссор.
Утром они поехали на съёмку, таких нежных сборов у них ещё не было.
В этот день нокауты были благополучно досняты, вдобавок появился небольшой промежуток перед первыми прямыми эфирами, но в принципе расслабляться всё равно было некогда, впереди важные репетиции.
—Тин, какие планы на заслуженный отдых?
—В понедельник, вторник и субботу у меня репетиции.
—Ну ладно, остаётся три дня между.
—В среду у меня выступление, а на оставшиеся два дня я хочу слетать к Вене.
—А для меня в твоём графике нет денёчка?
—Лёш, я сына две недели не видела. Я очень соскучилась, он хочет, чтобы я приехала.
—Про Веню ничего не говорю. Ну хотя бы часок после репетиции или вовремя, помнишь, мы в прошлом сезоне репетировали вместе.
—Ну не знаю…
—Тин, ну что опять происходит? Ну не может такого быть, чтобы у тебя совсем не было времени.
—Лёш, о нас опять стали много писать, коллеги начали догадываться. Дима сегодня очень неоднозначно пошутил. Я думаю, нам стоит меньше общаться на площадке и во время репетиций.
—Тин, ну сколько можно. Пусть говорят, что хотят, что нам теперь в кустах прятаться.
—Лёш, ну почему ты меня не понимаешь. Я не хочу, чтобы о «нас» знал кто-то кроме нас.
—Тин, тогда может нам вообще не встречаться? Нельзя так! — Лёшу окончательно достала эта ситуация.
—Можно, знаешь, в принципе неплохое предложение.
После этого разговора они не общались неделю. Ничего необычного, бывало, и месяцами не виделись. Безусловно скучали, но из-за гордости не звонили друг другу, иногда, конечно, рука тянулась к телефону, но что-то в последний момент всегда останавливался их…
Но, когда спустя время они встречали друг друга, по их телам пробегали мурашки, внутри что-то начинало беспощадно ныть. Понимали, что нельзя жить такой «больной» любовью. Понимали, что губят друг друга.