Пока названия нет, но это что-то о любви

6 глава —Лёш, — его кто-то окликнул. Он повернул голову и заметил, что за столом сидит уже не один. —Настя? Что ты тут делаешь? — удивился Лёша, увидев жену. —Ну знаешь, как-то не до выступлений, когда у меня в семье такое происходит… — в её глазах он одновременно видел обиду и страх. —Насть, ты ничего не знаешь… —Ну так объясни мне, что происходит? —брюнетка, действительно, очень нервничала. —Я не знаю с чего начать… — Лёше чувствовал, как ему тяжело говорить об этом. История была слишком личной, он и не думал, что когда-нибудь сможет рассказать её кому-то, тем более жене. —Ну всё понятно, — Каменских резко встала со стула, и, взяв коляску, попыталась уйти. —Подожди, — как бы Лёше не хотелось даже мысленно тревожить Тину, понимал, что Настя имеет право знать правду. Он задержал её за руку. Она остановилась, попыталась успокоится. Минута. Глубоко выдохнула и, взяв сына на руки, села вместе с ребёнком на прежнее место. Лёша взглянул на них, в сердце что-то ёкнуло… Мальчик пытался дотронуться до маминого носа, Настя нежно держала его и пыталась поймать губами его маленькие пальчики. Несмотря на бесконечные ссоры, недопонимания, за это время Настя с Марком стали по-настоящему родными ему людьми… Лёша смог всем сердцем полюбить Марка, как своего сына, поэтому очень боялся потерять его, своего маленького озорного мальчишку. —Лёш, ну не томи ты, — попросила она. Лёша мужественно собрался с силами и рассказал всё Насте. Очень честно, начиная с ссоры с Тиной,  разговора во время свадьбы, заканчивая рассказом о вчерашней, такой случайной, но абсолютно неслучайной встрече… —Ты её любишь? — резко, но как-то спокойно спросила она, от волнения крепко прижав к себе Марка. —Да, — ответил он, опустив взгляд. Не скрыть, было тяжело смотреть ей в глаза. —Почему ты раньше мне об этом не рассказал? — спросила Настя после небольшой паузы, во время которой она постаралась всё осмыслить. —Я сам не знал о Соне. —Не о Соне, о том, что встречался с Тиной, что любишь её? О том, что было между вами на свадьбе… —Как бы я тебе сказал?.. Ведь я позвал тебя замуж и взял ответственность за тебя и ребёнка. И вообще, чтобы это поменяло? —Потапенко, много, очень много, какой же ты дурачёк, — Настя посадила сына в коляску, а сама, поправив волосы, взялась руками за голову. —Насть? — Лёша ничего не понимал. —Мы завтра же подаём на развод! Ты должен быть с ними. —А ты, а вы? — он запутался, не понимал шутит она или говорит искренне, слишком неожиданной была её реакция. —Лёш, ты сам прекрасно понимаешь, надеяться на то, что мы сможем стать настоящей было глупо. —Не глупо. Просто я очень виноват перед тобой, что изначально построил наши отношения на обмане. —Лёш, не смей винить себя, ты даже представить не можешь, как много сделал для меня и Маркуши. В тот день, я пришла к тебе просто за поддержкой, а ты создал для моего сыночка настоящую семью. Мы жили вместе, но нам было сложно, не отрицай, — она заглянула ему глаза, — но я пыталась всеми силами сохранить нашу семью, ведь думала, что нужна тебе… и никак не помогла предположить, что ради меня ты жертвуешь своим счастьем. —Наш Марк? — Лёша смотрел на мальчика, чувствуя огромную вину перед ним. —Лёш, ты сам знаешь, что мы всё равно не смогли быть вместе, рано или поздно возненавидели друг от друга окончательно. Нельзя без любви, запомни это… А Марку нужен счастливый папа и сестрёнка. Сонечка, правильно? —Правильно, — Лёша вспомнил о крошке, на его лице мгновенно появилась улыбка. Настя улыбнулась в ответ, но в её глазах блестнули слезы. Хотя их семейная жизнь не была идеально счастливой, ей всё равно было тяжело осознавать, что происходит… Ведь всегда грустно, когда-то, к чему ты так сильно привык, заканчивается. —Насть, — он сел рядом и обнял её, — только, пожалуйста, не плачь. —Больше не буду, это от счастья за тебя дурака, правда, — проговорила она, проведя рукой по его лицу. —Ну всё, — он прижал её к себе, — но это ничего не меняет, я всё равно буду папой Марка, вы всегда можете на меня рассчитывать. —Конечно, он тебя очень любит, — улыбнулась Настя. —Ещё раз прости меня. —За что, глупенький? —Просто прости… —Я уверена, мы останемся хорошими друзьями, — Настя поцеловала его в щёку. —Спасибо тебе, — они обнялись. Марк захныкал, Лёша улыбнулся и, взяв его на руки, поднял над собой. Мальчик в папиных руках мгновенно засмеялся, Настя положила голову Потапенко на плечо. Сложная съёмка закончилась, группа уже давно разъехалась, но Сонечка категорически не хотела идти в номер, поэтому Тина решила остаться и немного погулять с ней. Тина шла по пляжу, любуясь морем и закатом, она очень устала за этот сложный день, но всю её головную боль, усталость во всём теле компенсировала счастливая и весёлая дочка, которая бегала по песочку и собирала ракушки, с визгом убегая от приливов. Соня была настоящим энерджайзером, казалось, малышка совсем не знала, что такое усталость и плохое настроение. Волны сегодня бушевали ни на шутку. Такое море навевало тревогу, но одновременно успокаивало и заставляло абстрагироваться от суеты и бытовых проблем, чтобы задуматься о чём-нибудь сокровенном и важном. Тина присела, ещё немного тёплый песок приятно проникал между её пальцев, а она не переставала любоваться морем и маленькой фигуркой дочки, которая по уши в песке и мокрым подолом платья бегала у воды. Вечер был волшебным, но в мыслях был только Лёша и его слова, которые она прокручивала в голове весь этот день. «Какая мы с ней семья? «, «Не было и дня, чтобы я не вспоминал о тебе», «Малыш…». «Ты знаешь, где он» — думала про себя Тина. «Просто соберись с силами и иди к нему. Ты ведь хочешь увидеть его…» Тина взяла себя в руки и пошла к ресторану, в котором видела его. Чувствовала, что он до сих пор там. Официант приоткрыл дверь, Тина с Сонечкой вошли в зал. Кароль огляделась и увидела Лёшу, не одного… с Настей, с улыбкой лежащей на его плече. «Что я творю…» — подумала Тина, и попыталась, как можно скорее уйти. Но не получилось, Соня узнала Лёшу и радостно побежала к нему, но Тина вовремя схватила малышку и убежала с ней из ресторана. Лёша увидел их, вскочил, он первый раз слышал плачь дочери, этот тревожный момент остался в его памяти ещё надолго. —Чего ты стоишь? Беги за ней! —Насть, а вы как? — Лёша обещал проводить их, так как уже практически стемнело. —Говорю же беги, беги за ней, мы доребёмся, — говорила она, касаясь его кончиками пальцев, заставляя отпустить её руки. Настя уже плакала, а Лёша не понимал, что ему делать. Хотел бежать за Тиной, за своей маленькой дочкой, но вина перед Настей колом сидела в его сердце, не позволяя сделать и шаг. —Не упусти их сейчас. Лёша, прошу тебя… — она плакала, осозновая, что он опять может потерять их. —Спасибо тебе и прости… —Лёша, беги, — настойчиво сказала Настя, прижав к себе ребёнка. Слёзы градом катились с её лица. Она пыталась не плакать, понимая, что делает Лёше ещё больнее, но не могла успокоится. Тина забежала за угол какого-то хостела и наконец поставила дочку на ножки, девочка сильно плакала, очень испугалась. Тина держала Соню за руки и с трудом пыталась восстановить сбившееся дыхание, несмотря на то, что дочка была совсем крошечной, пробежка с ней на руках далась Тине очень нелегко. —Тише, маленькая, сейчас мы пойдём домой, — Тина села перед девочкой на колени и ласково улыбнувшись, поправила взлохмаченные волосики малышки. Пульс только востанавливался, Тина ещё очень тяжело дышала, чем очень пугала дочку. Слёзы наполняли Тинины глаза, но она улыбалась, глядя на малышку, чтобы ей не было страшно. Ночь, какой-то тёмный переулок, старая обшарпанная лестница, со второго этажа слышны голоса. Девочка испуганным взглядом смотрит вокруг, ей очень непривычно и страшно. «Почему мама плачет?» — единственная мысль рождается в её детской голове. Соня никогда не видела маминых слез, поэтому ей было очень тревожно. Дотронувшись пальчиком до маминой слезинки, Сонечка не выдержела и тоже заплакала. —Тише, маленькая моя, всё хорошо, — Тина сняла с себя джинсовку и укутала в неё дочку, — Иди ко мне. Тина взяла Соню на руки, и нежно целуя её в щёчки и в лоб, качала её. Она знала, что Лёша ищет их. Но сейчас она была уверена, что ни за что не влезет в его семью, ведь видела, что они с Настей и маленьким Марком семья. Ещё немного подождав, они с Соней вернулись в гостиницу. Тина видела Лёшу, он взволнованный стоял у главного входа и ждал её. «У него семья» — ещё раз повторила про себя Тина и вошла в отель через чёрный вход. Сонечка заснула быстро, но спала беспокойно, перепугалась крошка. Тина сидела рядом с ней, изредка смотря в окно. А Лёша всё ждал… Тине было очень жалко его, но она продолжала внушать себе, что так будет лучше всем. На следующее утро Тина позвонила Паше. Её голос показался ему очень взволнованым, поэтому он примчался быстро. —Паш, это ты рассказал Потапу о Соне? — как только менеджер переступил порог номера, шёпотом спросила Тина, так как дочка ещё спала. —Ну да. —Паш… — Тина глубоко вздохнула. —Ты не хотела, чтобы он знал? — удивился Орлов. —Паш, он её отец. Паша замер, с трудом осмысляя её слова. —Потап? Софии? —Да. —То есть он не знал о ней? Тин, почему ты скрывала? — менеджер был, мягко говоря, в шоке. —Паш, прошу тебя, избавь меня от объяснений. —Хорошо, можешь не говорить… Но я считаю, чтобы там между вами не было, он имеет право хотя бы видеться с Соней. —Паш, ты ничего не знаешь! —Тина, очнись, не важно, что у вас там стряслось, но Лёша такой же родитель Сони, как ты! —Паш, мне срочно нужно уехать. —Ты уверена? У тебя ещё два важных выступления? —Паш, нам очень срочно нужно уехать, — повторила она, глубоко вздохнув, чтобы не потекли слёзы. —Хорошо, я всё решу. Но Потап… —Орлов, ты отвезёшь нас в аэропорт или нет? —Хорошо, поехали, — он взял чемодан и пошёл к выходу из номера, понимал, что любым своим словом делает ей только больнее. —Паш, подожди, — Тина достала из своего рюкзака небольшую жёлтую коробочку, — отдай её… ему. —Хорошо, прости меня, это, действительно, не моё дело, — Паша взял коробку. —Ничего, пойдём, на рейс опоздаем, — проговорила Тина, обняв Орлова. —Пойдёмте, красотки, — улыбнулся Паша, наблюдая, как Тина лаского берёт на ручки спящую дочку. Паша отвёз Тину и Соню в аэропорт. Вернулся, Лёша ещё сидел и ждал… Он не спал эту ночь, поэтому выглядел очень болезненно. —Тина? — Потап тихо произёс её имя, не считая нужным продолжать вопрос. —Их самолёт улетел час назад, — проговорил Орлов. Лёша ничего не сказал, лишь наклонился, обхватив голову руками. —Она передала тебе, — Паша отдал ему коробку, было больно смотреть на мужчину. —Спасибо, — Лёша взял её, и, с трудом встав с лавки, ушёл. Лёша вернулся к Насте и Марку, больше идти было некуда. Тихо прошёл в гостиную, сел на пол. Как не было больно, он решил открыть коробку. Первое, что он увидел — фото Сони. Маленькая улыбчивая девочка с большой сладкой ватой в руке. Лёша осторожно дотронулся до фотографии… Он смотрел на крошечную дочку, но видел маленькую Тину, но с его глазками. Потом лежал маленький слепок с ножки дочери, его сделали в роддоме через день после её рождения. Лёша смотрел и не верил, что дети бывают настолько крохотными. Дальше были конверты, он узнал Тинин почерк. Слишком ровный и красивый, чтобы перепутать его. Начал читать, это были письма, не просто письма, а послания для него. На них стояли разные даты, но каждое из них начиналось с обращения к нему. «Лешенька, привет, у нас будет девочка. Я очень рада, ты же тоже хотел принцессу… " «Лёш, сегодня весь день было плохо, вызывала скорую… Но врач сказал, что всё в норме. Лёш, я справлюсь, главное, что с нашей будущей малышкой всё хорошо…» «Лёш, она родилась! У нас с тобой дочка, она такая чудесная. Ты бы видел её глазки, они точь-в-точь, как твои… " «Лёшк, я назвала её Софией, Сонечкой. Мне кажется ей подходит это нежное имя, думаю, ты будешь не против… " «У малышки колики. Практически не спит, я даю ей лекарства, но они нам не помогают. Я очень волнуюсь» «Лёш, я скучаю… Смотрю на неё, но каждый раз вижу в ней тебя. Хотя Соня в чём-то похожа и на меня, всё-таки она папина дочка… твоя дочка. Очень хочу, чтобы ты увидел её… " «Сонечке пол годика, устроили для неё большой праздник. Приехал братик, бабушка с дедушкой, крёстный, не хватало только тебя. Малышка это чувствует, мы недавно играли с ней в развивающую игру, там была карточка «папа». А крошка не понимает, что значит это слово, смотрит на меня озадачено и пальчиком показывает на картинку… " «Сегодня наша дочка первый раз гуляла с братом. Они играли в песочек. Веня заметил, что она у неё уже хорошие волоски. А я, представляешь, даже не обращала внимание, а можно уже и хвостики дочурке делать… " Лёша не мог это читать. Просто не мог, слишком тяжело, слишком больно… Хотя все письма были с надеждой, как будто она верила, что он, действительно, прочитает эти неотправленные письма. Но между строчек он чувствовал её тоску и одиночество. Не мог простить себе это. «Малышки мои, маленькие мои» — шептал он, сжимая до хруста кулак. Ну кто, ну кто сказал, что мужчины не имеют права плакать, кто придумал эти глупые правила? А что делать Лёше сейчас, когда боль настолько зажимает его изнутри, что с каждой минутой он всё сильнее понимает, что она обязательно убьёт его… Лёша лёг на пол, и зажав кулак во рту, отчаянно застонал. —Лёша! Лёша! Что случилось? — Настя выбежала из спальни, по дороге пытаясь завязать на себе халат. Пока не услышала звук, даже не знала, что Лёша здесь. Он ничего не отвечал, она не знала, что и думать. Подняла с пола первую пропавшуюся бумагу, стала читать. Хватило пару строк, чтобы понять, что случилось. Лёша прижимал к груди фотографию Сони и, прикрывая лицо руками, изредка вздрагивал от всхлипов. —Лёх, ну всё, — она сжала его руки, чтобы он успокоился. Насте знала его, казалось, вечность, но таким, она не видела его никогда… —Что случилось, Лёш? —Они уехали… Насть, она не будет со мной. —Так, что это? Ну-ка собрался. Лёша, ты  собираешься бороться за свою дочь, за свою семью? —Собираюсь, но… —Никаких но. Быстро встал и полетел к ним! —Она… —Пока не поздно. Насте, конечно, не хотелось отпускать его одного в таком состоянии, но понимала, что он должен ехать. Когда Лёша уехал в аэропорт, Настя целый час сидела, как на ножах. Волновалась, очень волновалась за него. Знала, что в таком состоянии он может натворить что угодно. Не хотелось ей влезать в их отношения, но всё-таки не сдержалась и решила набрать Тине. —Тин, привет. —Настя? — Тина была удивлена. —Да, есть минутка? Нужно поговорить. —Есть, — Тина на всякий случай присела. —Выслушай меня, пожалуйста, и прошу не перебивай. —Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, почему отказываешь Лёхе. Я ни к чему тебя не принуждаю, просто хочу сказать. Да, мы с Лёшей женаты, мы ждали и воспитывали вместе сына. Он был рядом, поддерживал и помогал мне во всём. Но любви? Нет, между нами её нет. Он тогда, был ужасно потерян, знал, что не сможет без тебя, поэтому решил найти утешение в помощи мне и ребёнку. А я тогда была в таком состоянии. что, конечно, согласилась, нужно было, чтобы хоть кто-то был рядом. —Насть, спасибо… Но… —Тин, я не требую от тебя ответа, просто говорю так, как есть. —Спасибо, Насть. —Не за что, удачи. Звонок Насти застал Тину врасплох, но она была не из тех, кто меняет свои решения. Общаться с дочерью — да, что-то большее — нет. Тине даже казалось, что и чувства к Лёше уже пропали. У неё есть Соня, а это главное. Малышка немного приболела, наверное, вчера перегуляла, поэтому мысли Тины были занята только ей. —Тин, ещё раз привет. —Да, Насть. —Лёша был у тебя? —Нет, я же сказала, у меня ему нечего делать, — тяжело вздохнула Тина, эмоционально отвечая в трубку. —Прости. Просто он должен был прилететь три часа назад, дома его не было, на работе тоже. Мы не знаем, что и думать. Если что-нибудь узнаешь, пожалуйста, сообщи. —Хорошо, — отстранёно ответила Тина, но тем не менее очень испугалась. Так и сидела у телефона, через десять минут не выдержала, даже решила сама набрать ему, но его номер был выключен. Лёша аккуратно нёс коробку, переодически приоткрывая крышку, чтобы в неё проникал воздух. На крыльце Тининого дома немного замялся, но всё-таки открыл дверь, ключ, к счастью, до сих пор висел на его связке. Вошёл в дом и сразу увидел свою кроху, лежащую на диване под одеялком и с интересом смотрящую мультик. Она тоже увидела его, моментально вскочила и с радостной улыбкой побежала к Лёше. Вспомнила, узнала… Лёша поставил коробку на пол и поймал в свои объятия дочку, замотаную в тёплый шерстяной плед и стал не переставая, целовать её. Дотрагивался до её височка, а она, как и мама, нежно улыбалась и от смущения хмурмла носик. А он просто купался в её нежности, теряя голову от любви к ней. После поставил её на ножки и, сев перед малышкой на колени, обнял её. «Сонечка, прости меня…» — шептал он, смотря на удивлённое лицо доченьки, которая, конечно, ещё ничего не понимала. —Сонечка, ты где? Я же говорила не вставать с кроватки, — Тина вышла из ванны и забеспокилась, не увидев дочку. Огляделась, пытаясь найти проказницу, но заметила его, Лёшу. —Прости, мы тут… — улыбнулся он, увидев её. —Ах, ты животное, мы уже с ума сошли, тебя потеряли. Уже всех, кого можно, обзвонили. Я уже не знала, что и думать, — к счастью Тины, у неё на плече весело влажное полотенце, которым она собиралась обтирать Соню. Она сняла его и начала из-за всех сил бить им Лёшу. —Тин, подожди, ай, больно, — чего-чего, но такой реакции он точно не ожидал. Пришлось уворачиваться от мокрых ударов. —Дурак, я думала с ума сойду от страха, а он стоит, улыбается. Больной! — Тина ударила последний раз, на следующий Лёша схватил её, заключив в свои объятия. Он нежно держал её на руках, прижимая к себе. Она, находясь совсем близко к его лицу, робко смотрела ему в глаза, постепенно успокаиваясь и розчиняючись в его руках. Секунда, и он целовал её, сначала робко в ложбинку, потом достаточно своенравно, поднимаясь всё выше. Тина сначала пыталась сопротивляться, но буквально через минуту потеряла силы и просто напросто желание это делать. Она осознала, как скучала, как ей не хватало таких волнительных, но до мурашек трепетных касаний. Теперь понимала, что ничего и никуда не ушло, ни чувства, ни сумасшедшая тяга к нему, ни зависимость от его ненормального, но нежного взгляда. А мурашки, как накрывали её тело при одном его касании несколько лет назад, так и накрывают сейчас. Всё осталось. —Да, я больной… потому очень тебя люблю, — он пытался наверстать упущенное, не переставая дотрагиваться до её тела, как будто боялся, что всё это сон и он может закончится. —Лёш… — сказала она серьёзным тоном. Он напрягся, — я тоже л… —Родная моя, — Лёша прижал её затылок к себе, по традиции, запутавшись в пшеничных волосах. Лаского шептал ей на ушко важные для них двоих слова, а Тина плакала в его руках. Такого пика достигли её эмоции от одиночества и бесконечного ожидания его, что она физически не могла успокоиться. Всё внутри взрагивало от каждого всхлипа, но ей даже нравилась эта боль, потому ОН был рядом, ОН был с ней. Лёша поставил её на ноги и аккуратно вытер с её лица слёзы. «Я не позволю тебе плакать…» — прошептал он. Она улыбнулась сквозь слезы и положила голову ему на грудь, он закрыл глаза и прижал её к себе. —Не плач, маленькая моя, всё будет хорошо… Мы начнём всё сначала. —Сначала не хочу, хочу с момента, на котором мы остановились, — Тина хитро улыбнулась и, как маленький ребёнок, нежно держалась за его указательный палец. Смешная привычка, но такая её… Тина ещё улыбнулась, он в ответ… Поднял её на руки и стал кружить. Она смеялась, теряя рассудок от нахлынувшего счастья. Казалось, что он и никуда не уходил, всё это время был с ней, слишком родными были касания его ладоней. —Аккуратно, Соня, — Тина боялась, что заденет ногами дочку. Лёша вернул Тину на пол, но оставил руку на её талии, ей приятно, но непривычно щекотно. Второй рукой Лёша осторожно взял на руки Соню, которая абсолютно не понимала, что происходит. —София, это твой папа, — Тина с улыбкой посмотрела на Лёшу, тот одобрительно кивнул. Потом робко взглянул на дочку, ожидая, какой будет реакция этого маленького чуда. —Малыш, я твой папа, — повторил он, видя удивлённый взгляд малышки. —Па…па, — достаточно уверенно проговорила девочка, хитро, но нежно улыбаясь. Сидя в сильных папиных руках, она наконец-то поняла, что означает это слово. Даже не поняла, почувствовала, кто такой её папа… —Тин, ты слышала? — Лёша по-очередно посмотрел на своих девочек. Потом прижал дочку к себе и очень нежно поцеловал её. Девочка немного засмущалась, поэтому попросилась к маме на ручки. —Сонечка, умница, — Тина была готова до смерти зацеловать дочь, которая нежно и кокетливо закрывалась ручками. —Первое её слово… ПАПА, — Лёша не мог поверить. —Котёнок, вот, оказывается, почему ты молчала? Ждала, когда твой папа придёт. Да? Умничка моя. Тина с Лёшей так бы и зацеловали дочку, но неожиданно их прервал странный звук где-то совсем близко. Они обернулось и увидели, что из коробки, принесённой Лёшей, осторожно вылезает маленький белый пушистый котёнок, шея которого обвязана большим красным бантом. Девочка сразу заинтересовалась неизвестным зверьком и побежала к нему. —Лёш, это что? —Малыш, не что, а кто? — Лёша улыбнулся, — вот, кстати, и причина моей пропажи. Я же не мог приехать к дочерей без её мечты. —Прочитал? — Тина улыбнулась, радуясь, что ему, действительно, интересна жизнь маленькой принцессе, — белый котёнок… Стоп, у него глазки разные? —Как и мечтала, один голубой, второй зелёный. —Лёшка, это космос. —Косьсь, — повторила девочка. —Ну вот, имя уже есть, — улыбнулся Лёша, любуясь своими девочками, и понимая насколько ему уютно и хорошо рядом с ними. Лёша насыпал зверьку корма, они втроём стали наблюдать, как котёнок кушает. Космос был невероятно красивым и милым зверьком, Соня пищала от восторга, наблюдая за новым жителем их дома, а сидела исключительно на папиных руках. —Лёш, что теперь будет? —Родная, я не знаю, что будет, но знаю одно, что всегда буду с вами. —Всегда? —Всегда, мала, всегда, — проговорил он, поцеловав её в губы, а Соню в щёчку, — Ты главное прости меня. —За что? —За то, что не был рядом… —Главное, что ты рядом сейчас, — она улыбнулась, осознавая, что Лёша, держащий на руках крошку Софию, это настоящее счастье, необъяснимое и очевидно бесконечное…