Взмах черного лебедя.

Никто не может предсказать то, что будет в будущем, многие просто допускают ту или иную мысль на основе прошлого и настоящего.

Ингрид улыбается очень широко и задорно. Маленькие пухленькие ручки тянутся к новой, очень дорогой, игрушке. Попадая в руки маленькой девочки, обертка беспощадно рвется, из-за чего женщина, стоящая напротив, морщит нос. Но малышку это не заботило: содержимое подарка интересовало куда больше, чем обертка. <<Смотри во внутрь человека, а не на наружность. Кто знает, что в нем скрывается: целая вселенная или кучка грязи. >> Проносится в голове голос бабушки, но маленькая и юная Ингрид пока что не понимаем к чему это. Но старается запомнить: бабушка у нее мудрая, слова в пустоту не тратит. — Ваше мнение... Откидывает в сторону обертку и смотрит на большой кожаный футляр. Интересно, что там? Много-много кукол? Или набор парикмахера? А, может, лук и стрелы, что бы с папой ходить в лес? Девочка потирает руки и щелкает замком. Смотрит на подарок и ее взгляд выглядит растроенным: — Скхгипка? — Картавит девочка, смотря на то, что находится внутри. — Да, ma chère¹, с этого дня ты будешь учиться играть на ней, —Говорит женщина глубоким голосом. Она смотрит на растроенное детское лицо и продолжает, — Так будет лучше для тебя. Девочка переводит взгляд на папу, но не видит в нем поддержки. — Да, — Молвит девочка и закрывает крышку футляра, сильно сжимая глаза, что бы не заплакать. У Ингрид тысяча и одна маска на каждый случай жизни, и для каждого человека из ее жизни. Одна для мамы, другая для папы, третья для Роуз, четвертая для Джека...

—...Не учитывается,

Проблема Ингрид заключается в том, что ей нравятся все эти маски и она уже не помнит, когда была настоящей. Самой собой. А, может, все эти маски и есть она сама, она настоящая, просто для каждого человека она разная. Ингрид путается и не знает. — Ну что, мышонок, как обстоят дела? — Улыбается Детройд, свисая с подлокотника дивана и смотря на подругу, которая стоит в полотенце и если чуть-чуть спуститься вниз, то можно увидеть то, что она скрывает. — У меня та все отлично, как будто ты не знаешь, у тебя та что? — Та быстро печатает что-то в телефоне, не посмотрев на Ингрид. — Безлимитная - Ну, почти, - карточка у меня, предки на совещании, так что я вся твоя, — Блондинка поднимается и ложится на диван. — И как они тебя отпустили, — Усмехается Мишель, потирая волосы другим полотенцем и не переставая что-то писать. — У меня просто прекрасная бабушка, — Смеется та. Не искренне, а как-то натянуто. Мишель молчит, кидает телефон на диван и уходит в комнату. Ей еще супер-мега-короткое платье для вечеринки выбрать надо и максимально по шлюшечьему накраситься. Ингрид же довольствуется нежно-кремового цвета блузой с драпировкой от Balenciaga и юбкой на кокетке с цветочным принтом до колен от Dolce&Gabbana. А ей большего, в принципе, и не надо. Скромно, красиво и со вкусом. А главное дорого и богато. Вечеринка через два часа и Мишель обещала, что будет очень жарко. Но жарко не было от слова совсем. Ингрид сидит в висячем кресле и наблюдает за тем, как другие обдолбанные и пьяные люди танцуют. — Привет, — Кивает она вновь какому-то парню, имя которого не помнит, но который помнит ее. Это, кажется, десятый человек за пол часа. Она делает глоток кровавой Мери и смотрит в потолок, раздумывая. У Детройд масса знакомых, но нет друзей. Есть родители, но нет семьи. Наверно, именно так и выглядит одиночество. Когда в окружении десятка народу, живых людей, которые дышат и чувствую, именно ты чувствуешь себя... Никем. Будто вместо мебели. Да с трупами и то интереснее и веселее, чем с вами, мать вашу! Она допивает коктейль, ставит его на пол и идет в сторону выхода. И, знаете, лучше бы домой она вообще не возвращалась.

— Юная Леди!

***

— Юная Леди! — Кто-то несильно бьет её по щекам и трясет за плечо. Голова жутко раскалывается, во рту сухость, а в теле ужасная слабость. Как-будто выпила КАМАЗ водки, так этот самый КАМАЗ еще несколько раз проехался тебе туда-сюда. — ... — Пытается вымолвить хоть пару слов, слогов, букв, но ничего не выходит. Губы просто открываются и закрываются. В глазах двоится, а неизвестный парень так и остается не увиденным. Детройд чувствует, как ее поднимают, как земля уходит из под ног. Сопротивляться нет сил, лишь серое небо над головой как-то грустно смотрит на все это. И Ингрид смотрит в ответ. Когда ее кладут куда-то и на что-то мягкое, тело моментально расслабляется, а разум отключается. Последние слова эхом отдаются в голове, но почему-то они так четко запоминаются: — Мия, у нас очередная жертва.

— Вокруг тебя еще столько неизведанного, — Говорит Ба-младшая, носясь по маленькой, но очень миленькой и уютной кухоньке с каким-то склянками и травами. — И что же например, — Девушка закатывает глаза и отпивает из кружки домашний чай, который делает её ба. — Очень многое, — Вдохновленно и проницательно говорит она, вешая в тёмный угол комнаты несколько пучков лечебной ромашки. — Так может скажешь, а не будешь тут сказки таить? — Злится та и со стуком опускает кружку на стол. Ба-младшая не злиться, не морщит лоб, лишь укоризненно щурит глаза, из-за чего сетка морщинок виднеется более отчетливо, заставляя стыдиться своего порыва. — Ох, моя хорошая, — Ба подходит к внучке и заправляет белые локоны за ухо и гладит по макушке с отросшими тёмными корнями, — Ты еще слишком мала и импульсивна, — Старушка по доброму улыбается, смотря на то, как маленькая дует щечки. — Ба, мне уже шестнадцать как бы, — Та дергает головой и взлохмачивает волосы, — Это значит, что я уже не маленькая, — Ингрид складывает руки на груди и делает лицо кирпичом, стараясь показать, что она совладает со своими эмоциями. Но в груди настоящая буря. — Ох, Ри, — Ба смеется и нежно разъединяет руки блондинки, опуская их по швам, — Настоящая зрелость наступает лишь тогда, когда тут, — Она аккуратно проводит пальцем у солнечного сплетения девушки, — И тут, — Касается лба, — Царит полная гармонь, умиротворение и понимание, но в тебе этого сейчас нет. Пока что нет. — А когда оно наступит? — Шепотом молвит Ингрид, завораживающе глядя на бабушку. — Никто не знает точного времени. Оно может и никогда не наступит. Но в тебе течет моя кровь, и, о, Велес², он даст тебе ближе к двадцати годам знак, что ты созрела. Ты п о ч у в с т в у е ш ь э т о. Ингрид двадцать три и никакого знака она уже не ждет.

Детройд открывает глаза и ни на йоту не чувствует себя лучше. По-моему, ей даже хуже. Да, хуже. Определенно. К прошлым симптомам добавилась еще тошнота. Она смотрит в потолок и ничего не слышит. Ни ветра, ни птиц. Она... Умерла? От этой мысли она резко принимает сидячее положение и сразу же жалеет об этом. Голова отдается болью, а живот скручивает. Нет, лучше бы она все таки умерла. Ингрид опускает ноги на пол и паркет приятно холодит кожу. Ох, что-то ей не очень хорошо... Она резко прижимает руку ко рту и быстро-быстро оглядывает помещение. Слышится скрежет двери и она самая открывается и ведет на террасу. — Очнулась, — Констатирует факт вошедший парень и отходит в сторону, когда Ингрид несется на него. — Уйди с дороги пока не блеванула на тебя, — Кричит она себе в ладонь, из-за чего происходит эхо и бежит к каким-то кустами, вроде как роз. Успевает добежать и извергает скудное содержимое желудка. Парень подходит сзади и придерживает волосы в хвосте, гладя теплой - даже горячей - ладонью по спине, от чего становится до мурашек приятно. Содержимое выливается в виде желудочного сока, во рту кисло, а горло, кажется, начинает кровоточит. Детройд отхаркивается и видет в слюне несколько сгустков крови. — Ну заебись, — Тяжело дышит и видит протянутую ладонь со стаканом воды у лица, — Спасибо, — Тихо говорит она, делает глоток и поворачивается к парню... Парням. И один из них ей очень знакомый. Вода оказывается на полу и в носу, из-за чего блондинка начинает кашлять, а вода течь из носа. — Кхе, что ты тут... кхе, делаешь, блять...кхе, — Горло начинает болеть еще сильнее, но хотя бы дышать становится легче. Выпрямляется, расправляет плечи и проводит рукой по лицу. — Лучше бы спасибо сказала, — Старый знакомый складывает руки на груди и с насмешкой смотрит на девушку, — Я тебе, значит, волосы держу, а ты так благодаришь. — Ага, да, — Девушка ошарашенно переводит взгляд с Макса (ведь так его зовут? Она не ошиблась?) на незнакомого парня, — Спасибо... — Ноги не выдерживают и она бы упала на пол, если бы не вовремя подоспевший Макс. Он беспокоенно смотрит на девушку, держа ту за плечи и как-то по звериному рычит, когда другой парень касается ее плеча. — Не время для споров, ей плохо, — Холодно говорит этот самый парень. Ингрид очень сильно ощущает контраст двух рук: у незнакомца ладонь до ужаса холодная, у Макса наоборот же - до безобразия горячая. — И без тебя могу ей помочь, — Говорит он, резко поднимая девушку на руки. У той мир кругом пошел и, кажется, вновь начало мутить. Её вновь кладут на мягкое место, накрывают теплым пледом и убирают лишние волосы с лица. — Тебе надо поесть, — Говорит парень, смотря на ужасно-бледный вид девчонки. — Ничего мне не надо, — Шепотом молвит она, но парень слышит ее. — А что тебе надо? — В голосе слышится нотки злости, а руки вновь складываются на груди. — Спать... — Произносит Детройд и глаза моментально закрываются. Лицевые мышцы парня разглаживаются, а взгляд становится беспокоенным.

Сквозь сон Детройд чувствует на лбу горячие губы и плохие воспоминания уходят прочь.