Потому что я считаю, что тебя это вовсе не должно волновать?!
Я в который раз перечитываю свое сообщение, адресованное Томасу, и хмыкаю. Неужели он думает, что я буду докладывать о каждом своем шаге? Ни за что. Пусть спрашивает со своей дорогой и любимой невестки, которая успела за два часа выебать мне все мозги, рассказывая о знакомстве и отношениях с актером. Благо, я успела свалить быстрее, чем врезать ей. ? Не забывай о том, что она моя невеста Я медленно, стараясь попадать в каждую буковку на клавиатуре, печатаю ответ. Конечно, у меня не получилось написать хоть одно слово без ошибки, потому что я пьяна, зла и обижена.Не забывай, что ты изменяешь этой невесте со мной
Не переходи грань, ЭйсаЯ ее давным-давно перешла А теперь, дорой мой, иди нахуй
Грозно хмыкнув, я раздраженно отключаю звук на телефоне и прячу его в карман теплой кожанки. Одним лишь жестом подозвав к себе бармена, что спокойно протирал бокалы специальным белым полотенцем, я кидаю на стойку с сине-белой подсветкой пару купюр и прошу, чтобы он налил чего-то разносящего. Как по мне, то это уже мужчина, ему лет тридцать — точно, с кучей татуировок на шее (и как я смогла это разглядеть в непроглядной темноте?) хмыкает, а после указательным пальцем манит к себе. Мне пришлось привстать, чтобы быть достаточно близкой к нему. А от мужчины вкусно пахнет, кстати. — Из «что-то разносящего» есть маргарита, но для того, чтобы она разнесла голову, нужно перед этим кое-что употребить. — манящим и чуть грубым голосом загадочно произносит брюнет и играет бровями, смотря мне прямо в глаза. — Неси. — стараясь сделать хоть немного серьезное лицо, говорю я. Думаю, была бы я трезвой, то отказалась, так как понимаю, что за «секретный ингредиент» я сейчас буду употреблять. Но на данный момент я слишком пьяна, зла и расслаблена, чтобы отказаться. Поэтому, как только парень ставит передо мной бокал с коктейлем, а после достает пакетик с порошком и высыпает содержимое на стойку в виде дорожки, я заливаюсь в пьяном смехе и чуть ли не хлопаю в ладоши. И до чего же ты довела себя, Гонсалес? — Только единственное, — он крутит передо мной свернутую в трубочку купюру, и придерживает меня рукой, так как я уже готова просто уткнуться в дорожку, но этот красавчик мне не даёт этого сделать, — после того, как нюхнешь, то сделай буквально два-три глотка маргариты, не более. Не хватало нам еще тут смертей. Кокаин и алкоголь не стоит мешать, но эффект взрывной. Я киваю, принимаю свернутую банкноту и приступаю к делу. Как только я сделала глоток голубой жидкости, то сразу же закашляла. В носу легкое жжение от наркотика, а горло обожгла непонятная горечь — кажется, в этом бокале больше текилы, чем ликёра и лимонного сока. Я закусила напиток долькой лайма и расслабленно откинулась на спинку барного стула, стараясь не упасть. Спустя минут пять, когда мне становится уж совсем хорошо, в глазах все плывёт, а руки дрожат от наслаждения, и ко мне приливает энергия, я привстаю с барного стула, ложусь животом на барную стойку и заманиваю в поцелуй бармена, который все это время крутился недалеко от меня, наблюдая за моей физиономией. И мне совсем сейчас плевать на моё чересчур короткое платье, которое скорее всего задралось так, что посетители клуба могут наблюдать мой зад. Я шепчу бармену тихое «спасибо» и направляюсь на танцпол, чтобы покорить его. На данный момент мне хочется забыть все, что произошло за прошедшие два месяца, расслабиться и потанцевать. Поэтому я начинаю двигаться под энергичную музыку. Хотя, честно признаться, танцем это назвать сложно, скорее просто движения в разные стороны. Я начинаю чуть ли не бегать по залу и притягивать к себе танцевавших людей. Голова начинает кружиться, а ноги подкашиваться, но я все так же продолжаю кружиться с незнакомой девушкой, которая, как мне кажется, так же недавно выпила немного маргариты с кокаином. Мы ловко танцевали посреди зала, иногда соприкасаясь телами и руками. Скажу честно — мне нравятся руки этой девушки, такие нежные. Мне начало казаться, что я медленно схожу с ума: мне было жарко настолько, что я чувствовала стекавший по моему лбу и спине пот, в глазах двоилось, а разум хотел, чтобы я натворила что-то несуразное. У меня появилась легкая эйфория и возбуждение, которое с каждой секундой все нарастало и нарастало. Осмотрев людей вокруг меня, я хмыкнула. Ни одного симпатичного парня, к которому хочется пристать, а после заняться жестоким трахом в вип-комнате, если в этом клубе они присутствуют. Впервые я здесь, поэтому ничего и никого не знаю. Но однозначно могу сказать, что здесь мне хорошо, чувствую себя как в своей тарелке… Или это на меня так действует наркотик? — Малышка... — меня резко прижали к телу, а чужие руки легли на мою талию - женские руки. Сначала я была шокирована, так как мне не нравится, когда меня так к себе прижимают, но после я повернулась лицом к той, что меня так непристойно обняла. Это оказалась та девушка, с которой мы минуты две назад отжигали посреди танцпола. Ох, черт, кажется, я потекла всего-лишь от ее взгляда. Хоть у меня и двоится в глазах, но я смогла ее рассмотреть в свете цветных прожекторов: блондинка, не могу понять какой у нее цвет глаз из-за чересчур расширенных зрачков: то ли голубые, то ли серые, дурацкая и немного хитрая улыбка озаряла ее лицо. Закончив осмотр незнакомки, я шаловливо положила свои руки на ее плечи. Думаю, что нам нужно одно и то же — удовлетворить друг друга. И все же я сошла с ума, так как поцеловала ее стоя практически прямо посреди зала. Благо те, кто отжигает под песни, не особо-то обращают на нас внимание, а те, кто сидит за баром, и подавно. Этот поцелуй был очень нежен, но с легкой остротой страсти и небрежности. Непривычно целовать девушку. Мой первый опыт. — Черт, — оторвавшись от меня, блондинка выдохнула прямо в мои губы, я же не открывала глаза, просто не хотелось этого делать — возвращаться в душащую реальность, — ты такая сексуальная. Я хмыкнула и открыла глаза, и ведь зря это сделала, не стоит забывать о том, что я под наркотиками. Перед собой, вместо лица незнакомой мне девушки, я увидела лицо Тома, который с привычной ухмылкой смотрел на меня. В миг я почувствовала прикосновение его грубых ладоней и холодных пальцев и прикрыла глаза в наслаждении. Из-за затуманенного разума я так и не поняла, что это были жалкие попытки моего сознания предотвратить то, что будет после. Послав оставшиеся процент моего здравого разума, я помахала ручкой на прощание своему мозгу и вновь прильнула к губам, как мне показалось, Тома, не сразу осознав, что это та незнакомка. Она сразу же ответила на мой поцелуй. Ее руки начали исследовать мое тело, каждый раз сжимая то бедра, то ягодицы или талию. Я же не отставала: оттягивала длинные густые волосы, с каждым разом притягивая все ближе и ближе её губы, с грубостью сминала их. Черт, я получаю от этого невъебиельное удовольствие. Если бы нас не толкнул пробирающийся сквозь толпу парень, то мы бы так и стояли очень долго. Но, отпрянув друг от друга, мы с блондинкой лишь посмотрели друг другу в глаза (и тогда уж я заметила, что ее глаза цвета морской волны. Скорее всего, это линзы, так как таких ярких глаз просто не существует в природе. По крайней мере, я никогда не встречала). Спустя несколько секунд мы пьяно рассмеялись в унисон. — А ты ничего такая. — прикусив губу, произнесла я. Шикарный комплимент, но на большее я сейчас не способна. Ещё раз осмотрев голубоглазую насколько мне позволяло расстояние, я заметила, что она и вправду «ничего такая». Чуть пухленькая фигура, но нельзя сказать, что девушка является пышкой. Широкие губы, которые, как я считаю, сделаны у хирурга, большие глаза. Тонкие пальцы, на которых набиты какие-то слова, точно не английские. Помимо пальцев у блондинки забит рукав правой руки, а на левой кожа девственно чиста, на шее — сова, а над бровью надпись «freedom». Мне чертовски нравится это. — Раз уж я «ничего такая», — она ухмыляется, — то, думаю, можно продолжить, только не здесь. Действие наркотического вещества медленно заканчивалось, от чего у меня начала побаливать голова, а так же жечь нос. Но разум все ещё задурманен не только кокаином, но и алкоголем, поэтому я лишь согласно киваю. Блондинка берет меня за руку и ведёт куда-то в сторону диванчиков, которые закрыты полупрозрачной тканью. Девушка нагло толкает меня на мягкий диван, а сама устраивается на мне. — Я ведь не знаю даже твоего имени. — закатывая глаза от наслаждения ее поцелуев в шею, говорю я. — Мы еще не раз встретимся, поэтому потом узнаешь моё имя. — загадочно отвечает девушка, отрываясь от кожи моей шеи. Я пропустила мимо ушей эти слова, потому что мне было вовсе не до этого. Схватив голубоглазую за бедра, я услышала тихий, практически беззвучный стон. Боже, почему я так возбуждаюсь от этого? И почему моя гетеросексуальность вмиг покинула чат, даже не спросив меня? Но в то же время я даже не против сейчас заняться сексом с девушкой. В жизни нужно попробовать всё: от сигарет в подростковом возрасте до наркотиков. Буду ли я жалеть следующим утром — вовсе не знаю, но понятно одно, эта ночь мне запомнится надолго. Я ощутила, что ткань моих трусиков намокла, а клитор начал пульсировать. Мне захотелось быстрее закончить начатое, но девушка, видимо, этого не хотела. Она так же продолжила целовать мою шею, иногда губы, сжимая сквозь ткань платья мою грудь. И повезло же ей — я без лифчика. Я же сидела, расслабившись, как будто так и должно быть. И почему меня эта ситуация веселит? — Жаль, что я не могу содрать с тебя это платье и трахнуть тебя языком. — когда блондинка лизнула ложбину груди (благо, декольте платья практически позволяло это сделать), я издала довольно-таки громкий стон, который сразу же растворился в громкой музыке. — А я буду не против, — протянула я, — чего же ты ждёшь? — с некой надеждой спросила я. Кажется, я уже сама засуну себе руку в трусики и доведу до оргазма. Она слишком медленная. — То есть, тебя не смущает, что здесь куча людей? — спросила она. — Плевать, они все пьяны и обкурены, — я пожала плечами, а после захныкала, — меньше слов — больше дела. Девушка хмыкнула, провела длинными пальцами по моей груди, а после чуть привстала и приподняла моё платье. Я будто знала на что иду: ни лифчика, ни колгот, благо, трусики хоть надела. Хотя сейчас они как ни к стати очень сильно мешают. В ожидании того, что девушка наконец-то введёт в меня свои пальцы, я резко задвигала бёдрами и закусила губу. И вот, секунда, незнакомка отодвигает кружевную ткань и проводит подушечкой пальца по набухшему клитору. Я начала двигать бёдрами ещё обильнее, как бы просят о том, чтобы она уже ввела свои пальцы. С губ сорвался громкий стон, когда блондинка, хихикая, наконец-то сделала то, что требовалось. Я откинула голову назад, на спинку дивана, насаживаясь на её пальцы все больше и больше. А она водила свои пальцы с каждым разом все глубже, грубее, каждый раз то ускоряя темп, то замедляя. И, блять, эти прикосновения не сравнить ни с чем. Даже с грубостью ладоней Тома. Хотя, не могу утверждать, что мне не понравится такое и с Томом, так как мы с ним этого еще не практиковали. Я громко стонала, выгибалась, наслаждалась тем, что происходит. В который раз повторяю: мне это чертовски нравится. — Ох, святое дерьмо... — выдохнула я, когда перед глазами начали взрываться фейерверки, а моё тело задрожало в конвульсиях. Финал нашего недосекса настал. Блондинка встала с меня и села рядом, схватив со стола бокал с чем-то непонятным. Я еле поправила платье и легла обратно, чтобы отдышаться. Блять, что она со мной сделала? Почему мне хочется ещё раз ощутить её пальцы внутри меня? — Будешь? — я неловко кивнула и залпом выпила весь бокал. Язык и горло обожгло, в висках начало болеть, а уши заложило. Жестокая дрянь. — Это Джони-попрыгунчик. Пьянеешь сразу же, а то после того, как ты кончила, то немного протрезвела. Я спокойно киваю. И мы на протяжении часа молчим, попивая принесенные официантами алкоголь. — Спасибо за хороший вечер. — заплетавшийся язык не давал мне спокойно сказать эти четыре слова. И, вообще, я сомневаюсь, что блондинка что-то поняла. Но она просто кивнула и отсалютовала мне. Достав из кармана пару купюр, я кинула их на стол, и встал с удобного дивана. Чуть качаясь, я пошла к выходу из клуба, по пути еле расталкивая пьяных людей. Какой же кайф — выйти на улицу из душного помещения и вдохнуть побольше воздуха, стараясь немного протрезветь. Но у меня ничего не получалось. Тогда я решила вызвать такси, но из-за дрожащий пальцев не могла даже попасть в циферку, не говоря о том, что я помнила только первые три цифры номера такси. Но зато мне пришла в голову «гениальная» идея — позвонить первому попавшемуся номеру и попросить забрать меня. И, как я думаю, вы догадались, что это был все тот же старый-добрый Том Холланд. Длинные и противные гудки раздаются практически на всю улицу — и хватило же мне ума включить громкую связь. Я в ожидании ответа сажусь на ближайшую скамейку (которая была практически вся в снегу): у меня ломило все тело, поэтому стоять вовсе не хотелось, тем более в туфлях на высоком каблуке. Как же холодно. На улице, наверное, четырнадцать градусов по Фаренгейту (-10 по Цельсию), не выше. — Алло? — в трубке раздается тихий сонный голос. На душе сразу же теплеет, как только я представляю Тома без футболки, в одних пижамных штанах и с взлохмаченными волосами, которые спадают на лоб. Пьяная и немного странная улыбка озарила моё лицо. Думаю, что я сейчас выгляжу, как психопатка. — Алло? Эйса? — вновь раздался чуть грубый голос Томаса. — Забери меня отсюда, пожалуйста, — заикнувшись, молю я. Мне очень холодно: я без колготок и лифчика, с голыми ногами, но зато хоть кожанку тёплую надела — вовсе с головой не дружу, — мне очень холодно, а еще я не помню номер такси и не могу сама уехать. — Что? — кажется, шатен был ошеломлен, — ты видела время, Эйса? — в его голосе слышится злоба, что мне невольно хочется извиниться и заскулить. — Я не могу за тобой приехать. Я молчала минуты две, слушая ровное дыхание актёра и гул ветра, из-за которого мои конечности уже онемели. Я попыталась встать со скамьи, но у меня ничего не получилось, потому что ноги вовсе не слушались меня. — Почему? — голосом ребёнка, которого обидели, спросила я. — Не хочу, — признался парень, шумно выдохнув, — ты где? — Около клуба, но не своего. — грубо ответила я. Обида заполонила меня, я уже раз десять успела пожалеть, что позвонила ему. Но все же глубоко в душе у меня была надежда на то, что Том согласится забрать меня. Что он уже едет по улицам Лондона и с улыбкой встретит меня. Но не тут-то было… В трубке послышался голос Зен, что милым голосом говорит: «любимый, пошли спать». Том отвечает ей кратко и таким же сладким голосом: «сейчас приду, иди ложись». — Ммм, понятно, — ухмыляюсь я, — хорошо, спокойной ночи. — Скажи адрес клуба, я пришлю такси. — и вот вновь вернулся его холодный и грубый голос. Я промолчала. — Эйса? — спустя несколько секунд повторил Том. Я снова промолчала и просто сбросила вызов.