Now the man at the back (Сейчас чел в глубине зала) Is ready to crack as he raises his hands to the sky (Вот-вот вырубится, руки воздев в небеса) And the girl in the corner is everyone’s mourner (А девчонка в углу, что скорбит за всех) She could kill you with the wink of her eye. (Одним подмигиванием может убить тебя). © The Sweet — The Ballroom Blitz
Поведя головой вправо, слушая шумы за окном, она потерла опухшее после сна лицо, а потом только открыла глаза. Комната, наполненная серым светом, уставленная скромной мебелью, медленно обрела четкие очертания. Джейн с хмурым видом отвернулась от горы пустых коробок из-под китайской еды и от бутылок из-под энергетиков, затем взялась за телефон, наполовину разряженный. Ни одного пропущенного, одни исходящие. Джейн позвонила еще пару раз. — Это Джей Ди, Dean Construction. Сейчас занят, перезвоню вам позже. И вот так уже третий день. По расписанию они условились на один звонок раз в два дня, но он не позвонил ни вчера, ни три дня назад. Джейн бы и не беспокоилась так сильно, если бы не папина просьба быть начеку, сказанная им недавно. Поднявшись с кровати, Джейн включила музыку, снова повела головой, ориентируясь на правое ухо, и сделала громче. Серое декабрьское утро развеялось бодрым мотивом глэм рока. Джейн повела головой влево, прислушиваясь левым ухом, как делала каждое утро, будто за ночь могла чудом излечиться от частичной глухоты. Естественно, ничего не изменилось, но от совершения привычного действия стало полегче. После этого она пошла в душ. По возвращению отметила, что в прохладной комнате стало чуть светлее, а песня сменилась на другую. Комната плохо проветрилась, так что Джейн не стала закрывать окно, только оделась потеплее, и почти сразу села за компьютер, выписывая в тетрадь по английскому упражнения, которые ей следовало выполнить за каникулы. Не стоило надеяться, что хорошие результаты семестровых контрольных обеспечат ей какие-то привилегии. Кроме письма от учителя английского языка, никаких больше сообщений на почту не пришло. Другие учителя наверняка с радостью забыли о ней и об остальных заочниках на время каникул, и Джейн с радостью забыла их тоже. Она выключила компьютер, села за упражнения, решив разобраться с учебой, а потом уже взяться за более серьезное дело. Каникулы выдались бы занятые, это точно. Послышались помехи. Джейн подняла глаза на начищенную поверхность ненаглядного магнитофона и слегка хлопнула его по боку, как нашкодившего ребенка. Помехи прекратились, громкая музыка снова полилась чистым и скорым потоком, крича над единственным более-менее здоровым ухом.…And the girl in the corner Let no one ignore her Cause she’s thinks She’s the passionate one! Oh Yeah, yeah, yeah!..
Джейн подпела, играя голосом в унисон с Брайаном Коннелли, а потом начала дрыгаться в такт, мыча, на пару секунд забыв об английском в тетради. Эх, меньше всего ей хотелось бы провести Рождество здесь, подыхая от скуки и одиночества в четырех серых стенах. Если бы не отцовский звонок, она бы уже три дня как была дома, в Мичигане, а не здесь, на границе Индианы, на съемной квартире ближе к школе, куда она приезжала на время сессий. Если бы не тот звонок и вся эта напрягающая муть, они бы уже сидели дома, продолжая возиться с Харлеем, и встретили бы Рождество у телика, хоть дома, хоть в командировке. А даже если и без телика, то с радио в машине. Джейн нравились зимние радиопостановки, и отцу они тоже нравились, хоть вслух он и не признался бы. Что с папой? Где он? Почему не связался с ней? Если бы телефон был неисправен, он бы позвонил с чужого, он сам обещал так сделать при случае. Инструкции не высовываться не давались без веского повода, а из-за этой чертовщины с мафией могло произойти все, что угодно… Прекрати, Джейн. Ты драматизируешь, пересмотрела кровавой резни, вроде Криминального чтива. Подожди еще хотя бы день и не суйся никуда. Рисковать будешь в крайнем случае. Вздохнув, девушка покачала головой и сгорбилась над тетрадью. Сохранять спокойствие и следовать плану было вернейшим путем. Поддаться панике и эмоциям, значит, погубить себя и отца. Ей нужно было не гадать, накручивая себя, а просто ждать возможности, когда получится все узнать. Джейн планировала поехать к координатору отца, мистеру Рэту, если сам отец не объявится сегодня или завтра. Рэт раньше просто связывал его с клиентами, помогал найти работу. Но со временем стал подкидывать больше нелегальных заказов, а потом связал его с людьми, дела с которыми папа напрочь не желал обсуждать, а ведь он любил рассказывать истории о работе. Джейн же не вчера родилась. Она отлично понимала, кто такие его новые деловые партнеры. Она знала мутных людей, как они выглядят, как себя ведут. В папином деле таких была куча. Он обычно не прятал ее от своих коллег, хоть и держал при себе почти на привязи, а тут даже в командировки брать с собой перестал. Значит, это были не просто мутные люди, но еще опасные и с определенной властью. Отцу работа с ними не доставляла удовольствия. Джейн тоже была очень недовольна. С начала этих «подработок», которые подкидывал Рэт, они стали реже пользоваться документами, то есть стали объезжать таможни и реже ходить в больницу по записи. Они уже не гуляли, как прежде, мимо парков с аттракционами и в лесах, стреляя по банкам летом и осенью. Папа не так давно сказал, что он решит эти проблемы и все у них снова станет хорошо. Джейн даже почувствовала легкое облегчение. Его последняя работа не была связана ни с чем незаконным, и ничего не предвещало беды. И вот, он исчез, проработав там больше недели. Он никогда не испарялся без вести больше, чем на три дня. Даже уезжая на те «делишки» Рэта, папа обязательно звонил ей и предупреждал, если мог ненадолго исчезнуть. И «ненадолго» никогда не длилось столько дней без единой весточки и предупреждения. Да перестань же! Джейн рыкнула на саму себя, и разозлилась сильнее, снова услышав помехи. Она снова подняла взгляд на магнитофон, чтобы посмотреть сквозь прозрачную крышку, не застряла ли кассета, ведь очень не хотелось бы искать новую в антиквариате, и… Увидела в выпуклом отражении тень в дверях. Большую такую, черную, с неясным белым лицом. Джейн тут же замерла, не в силах вдохнуть. В первую секунду пришел шок из-за неожиданности, затем страх, от которого все мышцы парализовало, а потом — напряжение, порыв убежать. Не отец, это точно. Рост не тот, телосложение не то, а еще он бы позвонил сначала. И уж точно не стал бы там стоять, подкрадываясь к ней. Она боялась, когда к ней подкрадывались, потому что не могла слышать шаги, и он это знал. Других гостей у нее быть не могло, а если и были, то незваные. Особенно если они взламывали ее замок и вламывались в ее съемную комнату. Джейн пришла в себя, вышла из ступора. Она, не шевельнувшись, бросила нервный взгляд вправо, на свою тумбочку, на которой лежал слуховой аппарат. А между тумбочкой и стеной лежал револьвер, как раз для незваных гостей. Но любой рывок не имел смысла, слишком долго доставать оружие, слишком долго включать аппарат и вставлять в ухо. Сейчас она могла только бежать, и выход у нее был только один — окно, через которое она могла по карнизу добраться до пожарной лестницы. Джейн много раз думала об этом, у нее могло получиться. Тень, тем временем, приблизилась, уже точно заметная не только в отражении. Свет перестал светить из-за спины. Джейн крепко сжала в руке заточенный перочинным ножом карандаш, и приготовилась, широко распахнув глаза. Стоило руке лечь на ее плечо, она ударила острием жилистую кисть, и услышала крик, полный ярости и удивления. Рука отдернулась, тень отшатнулась, и Джейн тут же юркнула вправо, перепрыгивая через кровать и забегая в ванную комнату, запираясь изнутри. Черт, черт, черт! Запертое пространство! Идиотка! Джейн начала ходить из угла в угол, думая, как будет выбираться. Сдаваться она, конечно, не собиралась. Бежать было некуда. Пришлось бы драться. А вот чем драться — это уже был вопрос. Тут же созрел план, когда она увидела шторку в ванне: залезть внутрь, закрыться. Не с пустыми руками, конечно. С освежителем воздуха. Хотя струя с запахом морского бриза вряд ли могла причинить такой вред, чтобы у нее была фора для побега. В глаза ему попадет, он покричит, но все равно догонит ее через три секунды. Нет, нужно было что-то еще, нужно было… — Джейн, не прячься! — послышался бас, хриплый и стонущий от боли, по ту сторону. — Я от твоего отца! — Да? — она нервно усмехнулась, роясь в навесных ящиках. Нужно было что-то, что горит. — Пароль скажи, — ляпнула сдуру. Где-то две секунды за дверью озадаченно молчали. Все эти секунды Джейн отчаянно вспоминала, что может гореть. Зажигалки тут не было, свечей со спичками она не держала, огонь разводить было бы слишком долго. Нужно было что-то, что быстро нагревается. По ту сторону что-то сказали. Она не расслышала — стояла к двери левым ухом. — Громче, у меня глухота! — Джейн, я не знаю никакого пароля! — Послышалось уже нетерпеливо. Руки у нее дрожали, роняя вниз флаконы, крема и всю остальную дрянь. — Сейчас не время для шуток! Твой отец в больнице! Сердце пропустило удар. Джейн с грохотом уронила в раковину свой фен, и замерла, чувствуя, что теперь удары начинают учащаться, и усиливаться, а ей становится трудно дышать. — Что… Что с ним? — спросила она. — Попал в аварию по дороге сюда! Мы его вытащили, отвезли в больницу, тебе надо к нему, — ответили ей почти криком. Джейн взялась за фен, глядя на него, как в первый раз. Он нагревался, как тостер, и вонял гарью, если она не прочищала его раз в месяц, а засорялся он довольно быстро и нагреваться начинал от малейшего волоска, попавшего в фильтр. Что, если запихнуть между лопастей продува кусок туалетной бумаги или ватные палочки? — Что с ним? — повторила она тверже. — И кто это «мы»? — Мы — его коллеги, Зэд и Вилли. Он сейчас без сознания, множество переломов. Он звал тебя, когда мы подобрали его на дороге, все просил позвонить тебе. Врачи боятся, что он впадет в глубокую кому к этому вечеру. У нее сперло дыхание. Джейн почувствовала, как мутнеет в глазах, пока выкручивала крышку с задней части фена. Руки тряслись, в них совсем ничего не держалось. Да и она целиком, впрочем, не держалась, потому что в коленях началась сильная дрожь. Но она продолжала делать. Криво, наобум, продолжая шумно рыться в ящиках. — Джейн? — послышалось еще через несколько секунд. Она промолчала, потому что челюсть сковало, и губы жутко дрожали. К горлу подкатил большой ком. — Джейн, нам пора, ехать еще долго! — Сказали ей. Девушка с силой затолкнула внутрь кусок туалетной бумаги, что-то даже опасно скрипнуло в хрупком механизме. — Что конкретно он сказал? — спросила она громко, на грани того, чтобы разреветься. Она ясно помнила, что такое травмы. Перелом — красная пелена перед глазами, сплошная завеса из боли, звон в ушах и невозможность произнести хоть что-то связное. Несколько переломов — агония. Такая, от которой враз теряешь сознание, едва успев что-то понять. Будь ты хоть девочка шести лет, хоть мужчина тридцати восьми, тебе не светит что-то говорить при множественных переломах. Разве что, кричать, пока не отключишься. — Только звал тебя, — ответили за дверью, прислонившись очень близко. — Выходи, Джейн. Она взялась за освежитель воздуха, вставила вилку в розетку, запрыгнула в ванну и запахнула шторку. Глухой шум фена, который с каждой секундой приближался к угрожающему реву, услышали и с той стороны. — Джейн! Не вынуждай меня выламывать дверь! — этот рев был не менее грозным. Даже ручка фена затряслась. Корпус посередине начал плавиться прямо на глазах, Джейн с испуга нажала на кнопку выключения, увидев первую искру, и тут же послышался удар, сотрясший стены, пол и несчастную ванну. Дверь распахнулась, с размаху врезавшись в кафель. Джейн включила фен снова, отшатнувшись к стене, будто бы это могло ее спасти. Корпус снова загорелся, и она отвела руку подальше от себя, почти сразу же приставив освежитель к самому фену, нащупав онемевшим пальцем кнопку, нажав… Поток огня рванул вперед с шумом ровно в тот момент, когда шторка перед ней отдернулась в сторону, почти сорвавшись с петель. У Джейн была одна секунда, чтобы рассмотреть бледное лицо с почти лысой головой и рыжими бровями, едва-едва успевшее исказиться в испуге, пока его не поглотил огонь. И тут же человек с истошным криком отшатнулся, дернув за собой штору, все-таки сорвав ее, и завалившись на спину. Девушка закричала в ответ, выронив фен и освежитель в ту же секунду, то ли от страха, то ли от боли в руке, которой она держала горящий фен. Теперь горело внутреннее ребро ладони и пальцы. Но не было времени, чтобы обращать внимание на эту боль. Джейн с какой-то удивительной ловкостью выбежала из ванной, перепрыгнув через извивающегося и путающегося в подпаленной шторе мужчину. Практически не дыша, путаясь в сторонах из-за слез, застивших взгляд, девушка схватила с тумбочки свой слуховой аппарат, наспех включила и вставила в ухо, непонятно как. Затем побежала в угол за рюкзаком практически со всеми вещами, собранным для отбытия домой на каникулы в любой момент. Накинув на плечи тяжелый плащ, который под руку попался, Джейн похватала мелкие вещи, о которых удалось вспомнить, не забыла мотоциклетный шлем, а потом, уже стоя у окна, вспомнила о пистолете, и достала его из тайника. Все это время там, на фоне, где уже не орала, а неразборчиво шипела из магнитофона музыка, вопил мужчина, и теперь Джейн прекрасно слышала каждую секунду его мучений. Плач перешел в очередной рев, затем кряхтения, и, опасаясь того, что он вот-вот поднимется на ноги, девушка коряво вылезла из окна, отыскивая ногами парапет. Оказавшись снаружи, она мельком оглядела серые улицы, едва окунувшиеся в утренний свет, и повернулась к стене животом, потому что рюкзак мешал опираться спиной. Шлем пришлось надеть на голову, уж очень он мешал в руках, а так бы хоть от травмы головы спас, если она упадет вниз с третьего этажа. Ползком Джейн добралась до пожарной лестницы, находившейся в двух окнах от ее окна. Перевалившись через гнутые перила на пролет, она поняла, что мышцы у нее совсем одеревенели от страха и холода, но, в то же время, именно страх и холод подгоняли ее вперед. Не дав себе оправиться и опомниться, Джейн побежала вниз. Вернее, начала медленно падать, путаясь в ногах и придерживаясь за ледяные перила, но в итоге все равно мешком свалилась на асфальт. Боли она не почувствовала. Шок, промелькнуло в мешанине мыслей и чувств, но пока что Джейн не могла это обдумать. Она поднялась и сразу бросилась к своему мотоциклу, стоящему тут под окнами, стряхнула с него снег, села, выудила из кучи мелкого мусора в карманах ключ, путаясь, завела и рванула так быстро, как только милая Ямаха могла разогнаться с места. Пару раз Джейн оглянулась, пытаясь понять, идет ли за ней погоня, но ничего не смогла рассмотреть. Первую минуту она даже не понимала, куда ей ехать, ведь было не так много мест, а дома теперь было небезопасно. Каким вообще ёбанным образом они узнали, где она живет? Даже в школе этого не знали, у них был только адрес в Энн-Арбор, а адреса в Форт-Вэйне не мог знать никто, ведь квартиру отец смог выкупить без письменного договора через Рэта… Рэт. Блядский Рэт! Джейн тут же поняла, куда она поедет. Путь был не очень долгий, всего час с чем-то. Город, в котором располагалась контора Рэта, лежал на пути домой, так что Джейн знала, куда ехать. Она даже выкрутила из Ямахи все, что могла, и преодолела весь путь буквально за час. Ей казалось, что за ней идет вечная погоня, и она то жалела, что так расправилась с тем человеком, то хвалила себя за находчивость. Но что, если он говорил правду? Что, если отец попал в аварию, загремел в больницу, и это был его коллега и знакомый, а она вот так… Ужас. Джейн сразу одернула себя. Нет, не мог он говорить правду. Если бы этот мудак был коллегой отца и желал их воссоединения, он бы не выламывал ей дверь, не вламывался в ванную, не пытался её схватить. В его голосе не было слышно сочувствия или сожаления, только нетерпеливость и раздражение. Оказавшись в пригороде уже за границей Мичигана, Джейн разрезала тишину небольших зимних улочек ревом мотоцикла, который на полном ходу гнал к лавке в самом центре города. Почти бросив транспорт у дверей, она ворвалась внутрь, над головой раздался мелодичный перезвон восточной гирлянды, заглушенный резким хлопком двери. — Рэт! Джейн сняла с себя шлем, чтобы утырок с жиденькими мышиными волосами, стоящий за прилавком и глядящий на нее пораженным взглядом, мог рассмотреть ее получше. Не узнал, видать. Конечно, он не имел честь хорошо познакомиться с ней. Только видел ее мельком, когда она разъезжала с отцом по командировкам. Между прочим, она всегда с ним здоровалась, а он на нее даже не смотрел. Трусливый урод. — Узнаешь? — спросила она, уставив руки в прилавок, глядя на него снизу вверх. — Ты… Джейн Дин? — выдавил он. — Надо же, быстро вспомнил! — ответила девушка. — Ты мне сейчас ответишь на все мои вопросы! Рэт едва нахмурился, расправил плечи, глядя на нее пока сдержанно. — Не надо повышать на меня тон, девочка, — сказал он. — Что у тебя за дело? — В мою квартиру в Форт-Вэйне вломился громила, а мой отец в последний раз выходил на связь пять дней назад! Я знаю, что в этом замешаны эти ваши… Партнеры! Отвечай, где он, где мой отец! — Джейн не отрывалась диким взглядом от его лица. Ее трясло больше не от холода из-за езды в наполовину распахнутом плаще, а от злости. И сдержанность Рэта, который, сука, не отрицал своей связи с бандюганами, выбешивала ее до невозможности. Если он продолжит так на нее смотреть, она его по стене размажет, чего бы ей это не стоило. — Если ты о сверхурочках, твой отец не ездил на них уже два месяца! Он выполняет стандартную установку пакетов, больше тебе знать не нужно! Не твоего ума дело! — Будешь затирать, что моего ума дело — я твою лавку разнесу, — рыкнула Джейн. — Отец никогда не пропадал, даже во время этих «сверхурочек». Ты сам сказал, он на стандартной установке пакетов, он не мог исчезнуть просто так, бесследно. Только если ваши партнеры не решили нанести ему визит без предупреждения… — Сейчас ты действительно лезешь не туда, куда тебе следует, деточка, — тише ответил Рэт, склонившись над прилавком и почти дыша ей в лицо. — Еще раз назовешь меня деточкой, и я тебе яйца оторву! — прорычала Джейн, не моргая. — Куда он мог пропасть? И кто мог рассказать, где его искать? Ты же все знаешь, не ври. — Не знаю я, куда подевался твой папаша! — почти прошипел Рэт. — Я знаю только, что он оказался треплом, и если его кто-то схватил за его длинный язык, не надо меня винить и разбрасываться угрозами, потому что мои угрозы будут куда весомее!.. Джейн, не выдержав, вытащила из внутреннего кармана плаща револьвер и, сделав шаг назад, направила прямо в лицо Рэту. Тот, само собой, рефлекторно отшатнулся. Девушка взвела спусковой крючок, щелчок прозвучал так же уверенно, как она сейчас выглядела. — Где мой отец и почему он трепло? — спросила она. — Считаю до пяти и стреляю тебе в плечо. Ты знаешь, каков Джейсон Дин, так что должен знать, что я на компромиссы тоже не иду. Терять мне нечего, так что… Три, четыре, пя… — Он… он связался с законниками. С ФБР, — ответил ей координатор, чья каменная маска дала трещину. — Дальше, — приказала Джейн, не разжимая зубов. — Кто поехал за ним? — Если бы я знал… Джейн едва повела пальцем, чуть нажав на крючок. Все он знал, псина. Рэт был связным между клиентами и исполнителями, все детали, все отчеты проходили через него. — Ирландцы! — выпалил он. — Ирландцы, с которыми мы работали, они узнали, что он сдавал их больше полугода. Они ищут его и всех вас, кто ему дорог. Значит, ее хотели похитить, чтобы заманить отца. Или просто убить в отместку. Отлично. Просто, блять, восхитительно. С другой стороны, если они ищут ее, значит, может быть, он еще в бегах и не попался им. Тогда нет смысла спрашивать, где он. Стоп. «Всех вас, кто ему дорог». «Всех вас», а не просто «всех» или «тебя». — Кого ищут, кроме меня? — спросила она. И тут же поняла, что и сама догадывается. Вернее, даже знает. — Та женщина и паренек — Сойеры? — задала Джейн вопрос, чувствуя укол горечи, но игнорируя его. Не было на это времени. Уязвленный и отчаянный Рэт молчал, глядя на нее, тем не менее, твердо. Кто еще знал про Сойеров? Этот урод точно знал, знала и та мафия — Ирландцы, — потому что они в качестве платы за одну услугу помогли найти их. И, если они уже начали охоту за ними, то у Сойеров большие проблемы. Если их захватят, то отец ринется за ними. Конечно, ринется. Если не за давней любовью, так за первым ребенком. Ей нужно было спешить. — Где они живут? — спросила Джейн. — Понятия не имею. — Все ты имеешь! И я точно знаю, что мафия не могла знать моего адреса, а отец не выдал бы им его даже под страхом смерти, так что это был ты, погань! — выплюнула она. Рэт тут же дернулся, вскидывая руку, и Джейн выстрелила. БАМ! БАМ! Рэт вскрикнул, прикрывая голову руками. По обе стороны от его головы были пулевые дыры в стене. — Адрес давай! — крикнула она. — И не дергайся, урод! Следующий тебе в лоб! — Шервуд, Огайо, Тисовая аллея, дом семнадцать! — послышалось в ответ. Как оказалось, расколоть его было легко. Координатор из него был так себе, он сменил прошлого всего лет пять назад, кажется. На вид ему было меньше, чем ее отцу, Рэт всегда смотрел на него услужливо и уступчиво, говоря по делу и не вставляя слова поперек. Теперь, кажется, он и к ней уступчивостью пропитался. Аж со штанов капало. — Ты меня сдал, ага? — спросила она. — Не отвечай, и так знаю. Если хоть кто-то узнает, что я у тебя была, я вернусь и тебе совершенно точно кранты, понятно? Но молись, чтобы это была я, а не мой отец. Джейн уже хотела опустить пистолет и очень быстро смотаться отсюда, когда заметила, что в одной руке, которую он собирался вскинуть в ее сторону, а потом прикрыл ею голову, был зажат шокер. Просто пуль было не так много, а вот его машинка наверняка была на полном заряде. — Отдай мне эту штуку и выйди из-за стойки, — приказала она. — Мигом, а то у меня палец дрожит, того и гляди сорвется! Рэт положил шокер на стойку, вышел в зал. Джейн взяла прибор для самообороны себе, затем попятилась к выходу, не спуская Рэта с мишени, отвлекшись лишь затем, чтобы забрать свой шлем с пола. Затем она довольно быстро вышла наружу, села на мотоцикл, и, едва напялив шлем, завела мотор и снова сорвалась с места так, что наледь под колесами зашуршала. Она, конечно, Сойеров знала только по рассказам, и никогда не питала к ним такой странной тяги, как отец, но очень надеялась, что с ними сейчас все в порядке. Не было времени придумать, что она им скажет, если успеет прибыть, как сможет их увести оттуда, куда будет прятать. Ладно, это можно было решить на месте. Сейчас ей просто нужно было прибыть первой. Ей просто нужна была фора хотя бы в час. Джейн сумела домчать за пятьдесят минут. Она ворвалась в незнакомое место, остановившись только у карты города, чтобы узнать, где эта Тисовая улица с тем самым домом, который для папы, наверное, к греческому Олимпу приравнивался. К счастью, улица с домом нашлись, и Джейн постаралась хорошенько запомнить, куда ей ехать. Она даже присмотрела здание, из-за которого могла бы за всем наблюдать издалека, случись что. Последнее знание ей пригодилось. Что-то случилось. Она опоздала. Сначала вывели женщину. Издалека не удалось ее рассмотреть, но сопротивлялась она довольно яро, хотя и без пользы — грозный мужик без труда вырубил ее, ударив по голове чем-то, похожим на пистолет, и в машину ее уже не завели, а положили. Первый черный додж уехал. Второй додж встал немного в стороне, а затем, спустя минут десять, наверное, на улицу въехал бордовый Плимут*, останавливаясь как раз у гаража семнадцатого дома. Вышедшего парня Джейн рассматривать особо не стала — наблюдала за второй черной машиной, и как из нее вышел внушительный мужчина, направившийся в дом. Джейн колебалась, думая, идти ей или не идти. Но колебалась недолго, на самом деле. Проверила барабан — осталось две пули. Тратить их не хотелось бы. Могли еще пригодиться. А вот шокера могло бы и хватить. Ожидает ли бандит ее появления с оружием? Не будет ли у него подкрепления? Джейн попыталась рассмотреть, кто еще есть во втором додже. Вроде как, никого не было. Странно, но, все равно, это было ей на руку. Девушка пересекла дорогу и побежала прямо к дому.***
— Ты знаешь, кто твой отец? — спросила она. Парень нахмурился и немедленно ощетинился. — С чего вдруг я должен тебе отвечать? По-моему, это мне следует спрашивать. Джейн тоже нахмурилась, переминаясь с ноги на ногу. Она расправила плечи, перестав казаться такой растерянной, стоило ему огрызнуться. А что, он, видимо, пришел в себя. Быстро оправился. — Я же сказала, я пытаюсь тебе все объяснить сначала! Для этого мне просто нужно знать, что знаешь ты. — Видимо, ничего! — воскликнул он почти возмущенно. — А ты откуда про меня знаешь? — Я твоя сестра, вот откуда! — выпалила она. Пару раз моргнув, парень глядел на нее ошарашено и недоверчиво. Он окончательно запутался, это было видно по его глазам. Джейн вздохнула. — То есть, мне рассказал мой отец, Джейсон Дин. Я знаю, что тебя зовут Ник, а твою мать зовут Вероника Сойер, и они встречались пару недель в выпускном классе… — Они не встречались, — автоматически поправил он. Теперь уже Джейн замолчала, ему оставалось только воспользоваться моментом ее растерянности. — Он манипулировал ей и использовал ее, а потом… — Пожертвовал собой, — она покачала головой, морщась. — Да. Это, вроде, неловко… — Неловко? — Ник издал истерический смешок. — Ты говоришь, что ты — моя сестра, что мой отец, который себя взорвал на глазах моей матери, не просто выжил, но и спокойно себе живет дальше. Что из этого тебе кажется самым неловким? Она, едва подняв неприязненный взгляд, села в кресло, куда бросила свой плащ. Все было сложно, она знала. И разговор выдался бы не из простых, но, все же, она надеялась, что Сойеры не станут усложнять. — Мой отец, Джей Ди, связался с нехорошими людьми, — вновь заговорила Джейн спустя несколько мгновений молчания, оставив его саркастический вопрос без ответа. — Какой сюрприз, — оскалился Ник. — Как он вообще выжил? Причем тут я и моя мать? — Ну, выжил он с трудом. Целым, скажем так, не остался, — поджав под себя ноги, Джейн оценивающе качнула головой. — Твоя мать не сказала тебе, что он жив? — Откуда она могла знать? Каким вообще… — Ник затаил дыхание, потому что, кажется, он знал ответ на этот вопрос, но он ему не нравился, и потому парень не захотел об этом думать. Значит, она ему не сказала. — Кто эти люди? Куда они забрали мою мать? — Они помогли отцу найти вас пару лет назад. Сейчас у них с отцом возникли проблемы, и мы теперь тоже туда вмешаны. Она наблюдала, как в его глазах мгновенно вспыхивает пламя, как оно завладевает им, и как от злости он до хруста сжимает кулаки. Зря она надеялась, в самом деле. Ну, просто, это все только звучало плохо, на деле же все было не так однозначно, правда! Только как это ему объяснить? — Он не должен был нас искать! Он не имел права думать о нас и портить наши жизни таким образом. Ему мало того, что он сделал с нами тогда? — закричал он, всем своим существом нападая на нее. Джейн сначала вжалась в кресло от волны агрессии, направленной на нее, но тут же нахмурилась и сделала не менее агрессивный выпад вперед. — Не надо на меня набрасываться, я тут ни при чем! — воскликнула она. — Должен он был или нет, сейчас уже не имеет значения! Надо думать, где наши родители и как их выручать… — Наши! — крякнул Ник. — Меня не волнует, что там с твоим… с этим… Он меня не волнует. Он мне никто, лишь заноза в моей голове, и из-за него сейчас какие-то уроды похитили мою мать… — Ты не собираешься ее спасать, что ли? — перебила Джейн. — Хорош сынок, ничего не скажешь. — Ты… — Ник снова собирался напасть на нее, но, видимо, всплыл вопрос поважнее. У него даже прояснился взгляд. — В смысле, я собираюсь спасать? Я должен в одиночку, неизвестно как, найти тех мужиков и голыми руками их уложить, чтобы забрать свою мать? Для таких целей есть полиция, и я собираюсь обратиться к ним. — Да что ты! — Джейн фыркнула. — У вас в Шервуде, значит, хорошая полиция? Непредвзятая, неподкупная? — По крайней мере, вооруженная. Глупый, наивный мальчишка. Что он вообще знал? Как там можно было жить, деля все на черное и белое? Кто так жил? Семилетки? Очередное фырканье со стороны Джейн заставило его дернуться так, словно она дала ему пощечину. — Уверен, что их оружие не обернется против тебя? — сказала она. — Еще скажи, что они борются с мафиозниками, а не сотрудничают с ними, чтобы упростить себе работу и сберечь своих людей. Мы, конечно, можем это проверить. Я знаю человека, который может сказать, лежит ли эта территория под их контролем. И, если… — Мы? — вырвалось у парня. — Какое еще «мы»? — Такое, у которого вместе есть шанс остаться на свободе и даже, может быть, спасти своих родителей… Каждый своего, я имею в виду. Ник промолчал. Он задумался, это было заметно. Джейн, хоть и злилась, но понимала его сомнения. С одной стороны — профессионалы, которые обязаны быть честными людьми, и не могут все поголовно быть связаны с бандитами, а с другой — сомнительная девчонка, которая рассказывает небылицы, дочь монстра, как ему расписала его мамочка. — Как ты меня нашла? — спросил он. — И как собираешься искать тех уродов? — Да все так же, — Джейн задумчиво нахмурилась. — Пойду к одному… придурку. Понимаешь ли, он единственный из посторонних, кто знал мой адрес. Когда пришли, чтобы похитить меня, прямо как за тобой, я долго не думала. Он мне еще должен за это и за то, что сдал моего отца. А если будет молчать, можно просто за ним проследить… — То есть, ты собираешься довериться тому, кто тебя сдал убийцам? На что ты вообще рассчитываешь? Боже… — Ник взялся за голову и прикрыл глаза. — У меня хотя бы есть план, и знаю я побольше твоего, — Джейн смерила его презрительным взглядом. — А еще я не боюсь идти и бороться за то, что мне дорого, маменькин сыночек. Ник резко поднялся, снова дернувшись в ее сторону. — Ты ничего не знаешь обо мне! — прошипел он. — Ты вообще не смеешь говорить обо мне или моей матери, как и твой кровожадный папаня! — Он убил тех мудил в одиночку, что ли? — Джейн сорвалась с места. — Не твоя ли мамочка поднесла той первой кружечку? Не она ли постаралась над записками? Почему не сказала полиции правду? Почему не пошла туда, как ты хочешь пойти? Она боялась его или как? А я знаю, почему она тебе об этом не говорит! Ей это нравилось! Только она себе в этом никогда не признается. Святая Вероника Сойер. — Закрой рот! — Ник схватил ее за плечо и крепко сжал, собираясь оттолкнуть и заставить заткнуться. — У тебя нет никакого права. Он ее не знал. — Может быть, он ее не знал, но он не врал себе и мне тоже не врал, — выплюнула ему в лицо девчонка. — Да он только и делал, что лгал, — прорычал Ник. — Странно, он говорил, что она — умнейшая женщина из всех, что он встречал. Либо она не такая умная, либо даже слишком. Кто кому врет? Она схватила его за запястье, отталкивая от себя, злобно щурясь и напрягая губы в кривой ухмылке. Выговаривая слова с мстительным выражением, Джейн смотрела на него, видя, как он разрывается на части, не желая верить в правду. Хорошо же его воспитали, хорошо же натаскали. Он наверняка бил тех, кто не согласен с его правдой, и ее бы вот-вот ударил. Да, давай, только дай повод… — Верь дальше этому ублюдку, — сказал он почти ровным тоном. — И можешь валить спасать его, а обо мне забудь. Я иду в полицию. Джейн подумала, что он и в самом деле… — Идиот, — прошипела она снова. — Ладно, придурок, обойдусь без тебя. Если тебя сдадут тем мудозвонам, на спасение не рассчитывай. И мать твою я вытаскивать не буду. Ради вас, ебаных Сойеров, я и пальцем не пошевелю, и пусть отец убивается по вам, лицемерным… Она не сразу поняла, что Ник пихнул ее в сторону двумя руками. Запутавшись в ногах и тяжело дыша, Джейн потащила его за запястье, потому что если уж и падать, то вдвоем. — Сукин сын… — зарычала она. Ник, ворча, вырвал руку из ее хватки, сам едва не навернувшись, и рукой сшиб пепельницу со столика рядом с креслом, затем зашипев и дернув на себя руку. — Сама ты… сука! — он оттолкнул ее, когда она пыталась ухватиться за него покрепче, и Джейн на ногах все же не устояла. Звон разбитой пепельницы совсем потерялся за кряхтением, скрипом сбитого кресла, звуком падения с глухим стуком и, наконец, за истошным вскриком. Джейн сначала ударилась головой, но не сильно. Боль в макушке была ничем, по сравнению с болью в руке. Девушка медленно подняла с пола руку, с которой крупными каплями стекала кровь. Ей было видно небольшой осколок, торчащий прямо из ребра ее правой ладони. Над ней рвано вздохнул Ник. — Мудак! — воскликнула Джейн, оборачиваясь на него. — Надо было тебя там оставить, Сойер! — Папаше своему это передай! — отозвался он, двинувшись с места. — Поехавший! — ответила она, а потом стиснула зубы, едва сдерживая крик, когда вытаскивала из ладони маленький осколок. Парень развернулся к ней спиной и вылетел из номера, хлопнув дверью.