страницы чужой жизни.

После пережитого мало что могло серьезно напугать, но вот уже которую ночь капли пота катились по вискам вниз, прячась в прядях и щекоча, от чего и так обеспокоенное лицо чуть морщилось во сне. Тяжелое дыхание разносилось по всей комнате, но не выходило за ее пределы, не смотря на тонкие, почти картонные стенки дома. Причину кошмаров выяснить не удавалось, но они преследовали юношу каждую ночь, не оставляя ни на минуту. Вот уже третью неделю Какеин засыпал ближе к трем, долго ворочаясь и не зная, как устроиться удобнее. Постель казалась холодной, чужой и совсем неуютной. Сон был тяжелым, давящим, но никаких подробностей вспомнить не удавалось. Днем состояние вряд ли можно было назвать лучше. Иногда приходилось перечитывать одну строку учебника по несколько раз, постоянно погружаясь в непонятные мысли и теряя смысл. Домашнее задание было выполнено с третьего раза. На полтора часа дольше обычного. Желание прикасаться к джостику тоже отпало на днях. Казалось, что сейчас как-то не до этого. Понять себя самого почему-то не получалось. Подобное состояние вызывало различные мысли и подозрения. Неужели станд? Нет, не то… Этот вариант рассматривать совсем не хотелось, ведь все только закончилось. У Какеина был еще один вариант, о котором он не хотел думать и признавать как возможный. Даже в своих собственных мыслях. — Прости, кажется, я забыл карандаш, — Нориаки устало улыбнулся и чуть склонил голову. Джотаро, который еще на прошлой неделе заметил неладное, однако лезть не стал, перевел взгляд на свою парту. На ней был лишь один лист, карандаш и ручка. Сомневаясь, что во время урока воспользуется хоть чем-то из этого набора, он молча положил карандаш на соседнюю парту, после чего сел на свое место. Пусть конспект будет хоть у одного из них, а тот уж обязательно поделится своими записями. Самому сейчас не хотелось заниматься чем-то подобным. Тихо поблагодарив, Какеин вновь улыбнулся как можно мягче и начал делать какие-то пометки в тетради. Стоило ему отвести взгляд от темного козырька, как улыбка исчезла с лица. — Есть разговор. Занятия подошли к концу. Джотаро убрал свободную руку в карман формы и направился к выходу из кабинета, не взглянув на растерянного и сонного товарища. Не сказать, что брюнет был особо внимателен к окружающим, но подобное изменение в поведении Какеина он не мог не заметить. Это было совсем не в его стиле, если можно так выразиться. Попросив карандаш, он написал лишь пару предложений, а большую часть урока клевал носом. Парень витал в облаках до тех пор, пока урок не закончился, а Куджо не склонился над ним и не коснулся плеча. — Что-то не так, Джотаро? — как-то несмело приобняв школьную сумку, уточнил Какеин. Парочка уже покинула стены школы и стояла у ворот. Разговор начался лишь тогда, когда основная масса учеников разошлась кто куда. — Это я тебя должен спросить. Опустив хмурый взгляд, парень тянется к пачке сигарет и прикуривает, совсем не боясь, что их заметит кто-то из преподавателей. Ни о каких последствиях для него и речи быть не может. Молчание длиною в минуту первым не выдержал Нориаки, который в очередной раз натянуто улыбнулся и качнул головой, намекая, что понятия не имеет, к чему все это. Прикрыв глаза и шумно выдохнув, Куджо выкинул окурок. — Не помню, чтобы раньше любимчик всех преподавателей позволял себе спать на уроках, наплевав на них. — Я не спал, ДжоДжо, — завитая прядь была убрана за ухо, но не продержалась там долго, вскоре вновь спадая на лицо. — И до путешествия в Египет нам не удавалось посещать уроки вместе. Знакомы они были не так уж и давно, но Джотаро был готов поклясться, что знает этого парня как облупленного. И подобного раньше точно быть не могло. Дело не столько в отрешенности на занятиях, сколько в его усталом виде и немного нервных неуверенных движениях. — Тебя что-то беспокоит. Не спрашивая, а скорее говоря очевидное, Джотаро двинулся с места. Он знал, что Какеин сейчас следует за ним, но не понимал, почему тот держит небольшую дистанцию. В голове было множество разных мыслей, от особо мрачных руки сжимались в кулаки, но взгляд и выражение лица оставались совершенно спокойными. Беспокоиться за кого-то вот так в открытую - странное и незнакомое чувство, но однажды он уже чуть не потерял его, буквально возвращая с того света. После случившегося даже выпускать из виду этого парня не хотелось. Молчание длилось до тех пор, пока они не подошли к светофору, у которого встречались каждое утро, а после занятий же расходились по домам. Какеин надеялся, что вопросов больше не последует. Он поднял руку, собираясь попрощаться, но не успел. — Если это что-то серьезное, то просто скажи, — ДжоДжо по привычке коснулся пальцами козырька кепки, оборачиваясь и хмуро смотря на поднятую дрожащую ладонь. — Прекращай делать вид, что все как обычно. Лицо напротив выглядело совсем измученным, было видно, что юноша плохо спал и наверняка толком не питался. Сам Джотаро чувствовал себя немного…немного не так. Смотря в фиалковые глаза, он чувствовал себя не так, как привык чувствовать. Шикнув на самого себя, он разворачивается, опускает козырек ниже и собирается уйти, так и не дождавшись ответа. Переступать через самого себя хотелось меньше всего, даже не смотря на все беспокойство внутри. — Я не знаю, — Какеин все же подает голос, когда расстояние между ними увеличилось до метров пяти. Взгляд был полон неуверенности и тревоги. Тонкие пальцы сжимали ручку сумки сильнее, чем положено. Джотаро молча разворачивается и твердым шагом подходит практически вплотную. Смотрит в расширенные глаза, хмуря брови. — Если это проделки ста- — Нет, — на этот раз ответ прозвучал быстро и уверенно, даже не дав договорить. — Дело не в стандах. Широкие плечи заметно расслабились. Джотаро бесшумно выдохнул, перебирая в голове другие возможные варианты, раз уж прямого ответа не последует. Нориаки же свободной рукой начал касаться пряди, надеясь, что собеседника удовлетворил его ответ, но брюнет продолжал смотреть в чужие глаза. Разговор не был закончен. — Позволь мне кое-что проверить. Коротко угукнув, немного обветренные губы зажали очередную сигарету. Как только все станет ясно, Какеин обязательно расскажет. «Я обязательно расскажу.» — Большое спасибо, Холли-сан, — улыбнувшись и чуть склонив голову, юноша принимает поднос с двумя чашками — чай для Нориаки и крепкий кофе для Джотаро. — Развлекайтесь, мальчики! — женщина улыбалась в ответ, искренне радуясь гостю, который уже стал в этой семье своим. Холли заглядывает в комнату сына и машет ему ладонью, на что тот лишь цыкает и прячет хмурый взгляд под козырьком. Подобное внимание от матери осточертело. — Джотаро, не забудьте почистить зубы перед сном! — Замо- — Мы не забудем, — Какеин кивает, чудом опередив в ответе своего друга, после чего прикрывает дверь в комнату и подает Джотаро его кофе, который явно не следует пить на ночь. Тот выглядел более раздраженным, чем обычно. — Узнал что-нибудь? — было решено перейти сразу к делу, ведь именно для этого и была запланирована ночевка в доме Куджо. Неопределенно качнув головой, Нориаки неловко улыбается и тихо произносит, что все известно станет чуть позже. Оставалось лишь ждать. Еще раз глянув на друга, Джотаро опускается на свое спальное место и закидывает руки за голову, пока не собираясь спать. За вечер не случилось ничего примечательного - оба подготовили домашнее задание на понедельник, перекусили и немного поболтали. Если быть точнее, то Какеин рассказал о своих принадлежностях для рисования и о том, что его вдохновляет. Фиалковые глаза за это время ни разу не взглянули в чужие, а говорил он явно через силу, старательно подбирая слова и боясь неловкого молчания или же расспросов - непонятно, чего больше. Между Какеином сейчас и им же неделю назад было немного отличий. Руки дрожали сильнее, чем за все последнее время, бледность сменилась жаром на щеках, а неловкость движений выражалась все ярче. Единственное, из-за чего Джотаро еще не рявкнул на друга, так это улыбка, которая была куда искреннее и счастливее, чем вчера или неделю назад. Когда стрелка часов перевалила за полночь, свет в комнате был погашен, а постельные места расстелены. Они оба еще не спали, но почему-то молчали. — Спокойной ночи, Джотаро, — не выдержав двадцатую минуту тяжелого молчания, тихо произносит Какеин. Он откладывает свои серьги рядом с футоном и поворачивается лицом к стене, даже не надеясь, что сможет уснуть. «Глупо было надеяться, что в таких условиях я хоть немного расслаблюсь. Наивный.» — невесело усмехнувшись, юноша утыкается носом в подушку, бесшумно, но глубоко вдыхая запах, которым была пропитана вся комната. Пальцы сначала легко поглаживали ткань, а после крепко сжали. Легкая, но немного печальная улыбка не сходила с лица. Хотелось чего-то большего, чем просто вдыхать запах или касаться подушечками пальцем постельного белья. Губы медленно задрожали, а сдержать судорожного вздоха не получилось. Каждый элемент мебели и даже стены комнаты были насквозь пропитаны этим запахом. Непонятно, положительных или же отрицательных эмоций он вызывал больше. — Ну? — на соседнем футоне послышалось чирканье зажигалки, а через пару секунд уже ощущался запах табака, предельно быстро распространявшегося по комнате. Нервный смешок заставил Куджо обернуться и чуть прищурить глаза, чтобы разглядеть чужое лицо. На нем по прежнему была легкая, но печальная улыбка, опущенный взгляд. Через пару минут тишины сделав последнюю затяжку, парень потушил окурок о пепельницу и отодвинул ее чуть дальше. — Я дал слово, что когда разберусь, то расскажу об этом тебе, — голос был намного увереннее, чего не скажешь о его обладателе. — Разобрался? — спокойно уточнил брюнет. — Да, — слабо кивнув, юноша сделал небольшую паузу. — Разобрался. Вместо разъяснений Какеин поднимается со своего места и подползает ближе. Хмурые глаза напряженно сверлят чужое лицо, пока Нориаки аккуратно берет большую ладонь и прижимает к своей груди. Джотаро на какое-то время совсем затаил дыхание, стараясь получше прислушаться к ощущениям. Сначала он ожидал чего-то по-настоящему страшного, но быстро успокоился. Казалось, что чужое сердце бьется прямо в его руку, чудом не пробивая ребра. Поправив вьющуюся челку, юноша заглянул в глаза напротив, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы все понять. Каких-либо слов он все равно не смог бы подобрать. И Джотаро понял. Он отодвигается ближе к стене и чуть поднимает край одеяла, приглашая лечь к себе. Грустная улыбка Нориаки медленно сменилась на более легкую, а нижняя губа прекратила подрагивать. Он улегся рядом и моментально расслабился, когда почувствовал родной запах, издаваемый уже не от подушки, а от его обладателя. Совсем рядом. Вся тяжесть, что давила на плечи последние недели вмиг куда-то испарилась, а глаза начали слипаться. Каждую ночь во время путешествия до Египта они ночевали вместе. Либо в машине, либо в одном номере. По возвращению в Японию ночи стали для Какеина куда холоднее. И климат тут был ни при чем. За долгое время Нориаки впервые не посещали кошмары. Он крепко спал и более не просыпался посреди ночи, стараясь прогнать не самые радужные мысли. Тревога полностью отступила в тот момент, когда сильная рука легла на талию, а обветренные губы коснулись вишневых волос.