***
Нервничаю так, словно собралась в тринадцать на первое свидание в кино с мальчиком из параллельного класса, который жутко мне нравился. Посреди фильма я расплакалась от испуга, когда он начал лезть обниматься и целоваться. У него жутко пахло изо рта, а в щели между зубами застряло зернышко от попкорна. Крашу ресницы тушью как можно аккуратнее, но все попытки оказываются тщетными — стоит мне открыть глаз пошире, как вся тушь отпечатывается на накрашенном веке. Психую, стирая все тени с глаза и начиная краситься по новой. Кажется, Луи еще ни разу не видел меня в таком праздничном виде: прямые темные волосы сейчас спадают на плечи легкой волной, вечно бледные и обкусанные губы накрашены нюдовой помадой, а глаза, украшением которых обычно являлись синяки под глазами, сейчас аккуратно накрашены. Ну, по крайней мере, один глаз точно накрашен. Закончив с глазами, открываю маленький ящик в комоде и достаю бархатную шкатулку, вынимая из нее пару золотых сережек-колец, подаренных мне от Алексии в далеком прошлом. Долго стою у раскрытого шкафа, перемещая вешалки с одеждой туда-сюда, не находя ничего подходящего. Не придумываю ничего лучше черной мини-юбки и белого свитера, а после сажусь на кровать. Стараюсь унять сердце, бьющееся с бешеным ритмом. Оно будто вот-вот выскочит из груди, но ни глубокие вдохи и выдохи, ни лежание на кровати мне не помогают. Одеваюсь, беру с комода пачку Мальборо и выхожу на балкон, вдыхая холодный октябрьский воздух. Телефон в руке начинает вибрировать, оповещая о звонке, и увидев имя Лейлы, немедленно отвечаю на звонок. — Я так волновалась, Стивенс, — не даю девушке произнести и слова, — прошла целая неделя с вашего отъезда, но единственное, что я получила — сообщение со словами, что у вас все хорошо и вы еще задержитесь. Какого черта? — У нас правда все хорошо, милая, — мягкий голос подруги доносится по ту сторону, — мама действительно очень сильно изменилась. Не хочешь догадаться, почему? — У нее кто-то появился? — делаю затяг, спрашивая. — В яблочко. Ему чуть больше пятидесяти, владеет какой-то крупной фирмой в нескольких городах и до невозможности сильно любит маму. Каждое утро он варит кофе, не разрешая ей вставать с кровати раньше десяти, заваливает ее подарками и цветами. Она носит кроссовки! — произносит восторженно Стивенс. — Это так круто, — искренне улыбаюсь, забывая, что подруга не может меня видеть, — а как она отнеслась к ЭмДжей? — Не поверишь! Не успели мы ступить на порог, как она крепко обняла ее, будто это Мишель ее дочь, а не я. Мама очень долго извинялась передо мной, мы обе плакали и простили друг друга. Ами, ты не представляешь, я словно снова обрела родной дом! — Значит, воссоединение семьи прошло как нельзя лучше? — Еще бы. Мама спрашивала про тебя и Дилана. Про него, конечно, чуточку больше, но и про тебя не забыла, — смеется Стивенс. — Твоя мама любит его больше, чем нас с тобой, я даже не удивлена, — закатываю глаза, — передавай ей привет. Я завидую Лейле, в хорошем смысле. Я счастлива за нее, как за саму себя, ведь знаю, какие бы ссоры не происходили в ее семье, она все равно любила маму, несмотря ни на что. Иногда мне хочется, чтобы мама крепко обняла меня, впустив в уютный родительский дом, но я понимаю, что это невозможно. — Про Алексию что-то слышно? — слышу, как подруга тяжело вздыхает. — Мы пересеклись с ней, когда шли с магазина. Ничего не изменилось, Ами, все такая же нездоровая худоба, косяк в руке и какой-то обдолбанный мужик рядом с ней, — чувствую, как Лейла не хочет рассказывать мне этого, но она знает, что мне нужна вся правда, — она узнала меня и единственным вопросом о тебе было: «Она еще не сторчалась? Я думала, яблоко от яблони недалеко падает». — Вот же стерва, — ухмыляюсь, узнавая приемную мать в своем репертуаре. — Как у тебя там дела? Все также избегаешь красавчика? — я слышу по голосу, как кудрявая расплывается в широкой улыбке. — Курю, собираюсь с мыслями и иду к нему на вечеринку в честь дня рождения. Слышишь музыку? Тусовка уже в самом разгаре, — поворачиваю голову в сторону балкона Луи, на котором какая-то парочка, уже изрядно пьяная, страстно целуется. Если честно, похоже это больше на то, как Веном завладевает телом Тома Харди — мерзко и слюняво. — Тогда не смею тебя задерживать. Напейся и признайся ему, что он приходит к тебе по ночам в эротических снах, — Лейла мягко смеется, — давай же, иди и как следует повеселись! Я очень скучаю, жду не дождусь, когда мы увидимся. — Люблю тебя, — услышав в ответ «и я тебя», сбрасываю трубку, заходя обратно в теплый дом. Надеваю любимые черные грубые ботинки, захватываю с журнального столика подарочный пакет, в котором лежит новый голубой худи и игра про человека-паука для плейстейшена Луи. Подарка лучше придумать и найти мне не удалось. Еще раз оглядываю себя с ног до головы и выхожу из дома, выключив свет в коридоре. Стучусь в дверь голубоглазого, хотя знаю, что она открыта и туда может заходить любой желающий. Крепко сжимаю тонкие ручки пакета, пытаясь успокоиться. Дверь резко открывается, и Луи предстает передо мной во всей красе: из уложенной челки выбивается прядь каштановых волос; голубые глаза сейчас кажутся еще ярче, чем обычно, словно их отфотошопили; двухдневная щетина не делает лицо неряшливым, а только наоборот, придает некую изюминку. Все та же легкая улыбка, слегка приподнятые брови и рука в кармане темных джинс. Клянусь, когда-нибудь я начну комплексовать на его фоне безупречности. — Привет, — мягко произносит Луи. — Привет, — улыбаюсь, протягивая ему подарок, — прости, я не смогла найти подарка лучше, надеюсь, я не сильно прогадала. — Я ведь сказал, что не может быть подарка лучше, чем твое присутствие, — парень заглядывает в пакет, — черт, человек-паук? Я давно хотел купить его! Широко улыбаюсь, радуясь, что все-таки немного, но попала в его хотелки. — Этот худи официально становится моим любимым, Уилсон, я заношу его до дыр, — рассматриваю со всех сторон толстовку, пока Луи прикладывает ее к груди, примеряя. На ее фоне голубые глаза кажутся магическими, завораживающими и ненастоящими, настолько они красивые. — Я подумала, что голубой подчеркнёт цвет твоих глаз и не ошиблась, — радость приходит на смену нервозности, позволяя мне расслабиться, — с днем рождения, Лу. — Иди ко мне, — раскрыв руки для объятий, парень обхватывает меня, захватывая в дурманящий плен, — ты, конечно, с подарком не прогадала, но я не шутил, когда говорил, что ты мой самый лучший подарок, Амелия. Ты только что сделала эту вечеринку в десять раз ярче и круче, а ты ведь только зашла на порог. Мне тебя не хватало, Уилсон. — Я тоже скучала. Я растворяюсь в теплых объятиях Томлинсона, таю, словно мороженое на солнце от его слов. Никакого страха, никаких предрассудков и лишних мыслей в голове, только комфорт и уют, словно в его объятиях я как дома. — Готова как следует надраться? Специально для тебя припрятал бутылку текилы, — парень выпускает меня из объятий, закидывая руку на плечо, и ведет в сторону кухни, где все завалено выпивкой. — Я пришла сюда только ради нее, наливай скорее. — Ауч, — обиженно произносит Томлинсон, но все же достает две рюмки, наливая горький алкоголь. Рюмка за рюмкой наполнялись до краев практически без остановки, и уже спустя час мне было настолько хорошо, что хотелось танцевать, прыгать и клясться Томлинсону в вечной любви. Даже Зейн совсем не бесил меня со своим дурацким прозвищем. Луи исчезает вместе с каким-то Найлом, которому срочно понадобился лед. Я остаюсь одна и не придумываю ничего лучше, как пойти в центр, где пьяные студенты во всю отрываются. Танцую, не уверена, что совсем красиво и сексуально, но я старательно двигаю бедрами, вкладывая в это всю грацию. Чувствую на своих бедрах чужие руки, крепко сжимающие меня. Уж было думаю, что это Луи, но руки этого парня слишком горячие. Оборачиваюсь и вижу высокого стройного парня с кудрявой копной волос и зелеными глазами. Он улыбается, демонстрируя ямочки на щеках, а мне это кажется настолько очаровательным, что я не убираю его руки, продолжая танцевать. — Как тебя зовут? — наклонившись к моему уху, парень старается перекричать музыку. — Амелия, — отвечаю, немного замедлившись. — Гарри Стайлс, — парень представляется в ответ, на что получает от меня большой палец вверх. Мне все равно, как его зовут, если честно. Сейчас я хочу просто танцевать и пить, — ты подруга Томмо? Закатываю глаза на начавшийся расспрос. — Да, мы соседи, я живу напротив, — мой язык сильно заплетается, из-за чего я путаюсь в буквах, произнося это немного несвязно. — Тогда, может, пойдем к тебе? — руки парня опускаются на мой зад, он крепко прижимает меня к себе, а после сжимает ягодицы. Чувствую неладное, пытаюсь оттолкнуть его и убрать руки, на что он лишь сильнее прижимает к себе. Бью кулаками в крепкую грудь и плечи, но это выглядит даже смешно — мой кулак по сравнению с ним смахивает больше на младенческий. Мне становится страшно от его действий и собственного бессилия, поэтому пытаюсь выкрикнуть ему, чтобы отпустил меня. Но ни он, ни кто-либо еще меня не слышат. — Она же сказала отпустить ее, — меня резко одергивают от Гарри, потянув на себя, а у меня даже нет сил сопротивляться, словно я тряпичная кукла. Зейн, прижимающий меня к груди, явно очень зол из-за данной ситуации. Костяшки побелели от напряжения, а золотисто-карие глаза сейчас больше похожи на черные. Напряжённая спина свидетельствует о готовности парня накинуться на Стайлса, хорошенько ему вмазав. И сейчас я благодарю Бога за то, что Зейн вообще есть в этом мире. Не знаю, что могло произойти, не окажись он рядом. — Малик, ты, как всегда, вовремя, — Стайлс разочарованно вздыхает, натягивая усмешку, — испортил все веселье. — Какого хрена ты тут забыл? Томмо на куски тебя порвет, если увидит, — произносит Малик, стискивая зубы. Я впервые вижу его настолько злым. — Разве мог я пропустить день рождения лучшего друга? — Выметайся, Стайлс, я не шучу. — Хочу дождаться торта со свечками, — Гарри явно забавляет это ситуация. — Ну, все, я предупреждал, — отодвинув меня за спину, кареглазый направляется в сторону Стайлса, намереваясь нанести первый удар. — Хватит, — голос Луи раздается за спиной, но, видимо, слишком поздно, потому что кулак Зейна уже встретился с лицом Гарри. Подорвавшись, Томлинсон подбегает к Зейну, закручивая ему руки за спину, пытаясь удержать от еще одного удара. Гарри отхаркивает кровь и прикладывает пальцы к разбитой губе, качая головой и посмеиваясь. — Ну я же просто хотел дождаться торта! — произносит кудрявый. — Вали из моей квартиры к чертям собачьим, Стайлс. Как тебе смелости хватило заявиться сюда? — видимо, этот парень насолил ребятам не на шутку. — Да брось, Томмо, Лотти сама этого хотела, просто добавила лишней драмы слезами. Тогда ей вполне все понравилось. Неужели из-за этого мы разрушим нашу дружбу? Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, о чем только что сказал Гарри. Казалось, в этот момент все вмиг отрезвели, словно его слова были холодным ведром воды, вылившимся на всех неожиданно. Отвращение к этому парню появляется моментально. Симпатичная на первый взгляд мордашка и эти милые ямочки сейчас кажутся настолько отвратительными, что мне становится противно от самой себя за танец с этим уродом. Луи понимает, что парень специально выводит его на драку. Но, лишь крепче сжав кулаки, сквозь стиснутые зубы произносит: — Пошел вон, Стайлс, или я вызову копов. — Ухожу-ухожу. Что ты сразу о копах? — закатив глаза, Гарри все-таки покидает квартиру, а мы все облегченно выдыхаем. Томлинсон уходит в свою комнату, громко хлопая дверью. Зейн начинает разгонять всех гостей с криками «шоу окончено, долбаные кретины, валите отсюда!». И они начинают медленно покидать квартиру. Малик стоит посередине комнаты, усыпанной пластиковыми стаканчиками, полупустыми бутылками и бычками от сигарет, оглядывает весь этот ужас, а после хватает темную бутылку, направляясь ко мне. — Ты нужна ему, — протягивая бутылку виски, произносит Зейн, — даже я тут бессилен. Поджимаю губы, молча принимая бутылку, и, немного потоптавшись у двери, захожу в комнату Томмо, который сидит на полу, запустив руки в волосы, сильно оттягивая их. Сейчас я как никогда хочу помочь Луи, поддержать его, оказаться рядом в трудный момент, но как только я замечаю парня, все слова поддержки, крутящиеся в голове, улетучиваются. Будто меня попросили порекомендовать список любимых фильмов на вечер, и как назло, все вылетело из головы. — Лу… — тихо произношу, присаживаясь рядом на серый ковер. — Знаешь, Уилсон, походу ты магнит для всяких ублюдков и неприятностей. Тебя так и тянет к ним, — невесело усмехнувшись, произносит парень. — Черт, Луи, я не знала, о чем думала. Он просто подошел сзади, и мы начали танцевать, а потом… А потом Зейн и кулак, и драка, и… — постоянно запинаюсь, пытаясь оправдаться перед Луи, но он даже не смотрит на меня. — Этот урод изнасиловал мою сестру, а сейчас заявляется ко мне так, словно ничего не было, Амелия. Я хотел разбить бутылку об его тупую голову и убить, настолько зол я был, — он поднимает голову с колен, смотря на меня. Покрасневшие глаза кричат о боли, о злости, так и оставшейся внутри, об обиде и горе. А я сделала только хуже. Я хочу забрать всю его боль, уберечь от этого несчастья, хотя бы немного приглушить то, что творится у него внутри. Хочу повернуть время вспять, чтобы сразу же послать нахер Стайлса, а не танцевать с ним, как последняя дура. — Я никогда в жизни не ненавидел, не злился и не хотел никого убить, пока в нашей жизни не появился он. Мой лучший друг, друг семьи, он сидел с нами за ужином и рассказывал моей маме о своих успехах, а она радовалась за него, как за родного, черт возьми. Я будто разучилась говорить в этот момент. Томлинсон говорит, смотря как будто сквозь меня, переживая все эти моменты заново. Не знаю, что сказать и как поддержать, а может, слова тут и вовсе не нужны. Лу наверняка выслушал слишком много жалости в свой адрес. — Она до сих пор иногда пишет мне о том, как ей страшно даже просто сидеть рядом с одногруппником, — голос Луи сильно охрип, — Стайлс сломал ее на тысячу осколков, и Лотти больше никогда не сможет нормально жить. И вдруг пазл в голове сошелся. Его резкие смены настроения при виде сообщений, пропажи на несколько дней к семье и такое ярое желание защитить меня от Мэттью. Боже, Луи переживал такое, не говоря ни слова. — Теперь ты все знаешь, — покачивая головой, говорит Томлинсон, — я бы не хотел, чтобы ты узнала об этом так, но уже ничего не изменить. Если бы в тот момент рядом с вами оказался я, а не Зейн, то я бы точно забил его до смерти. — Мне так жаль, Лу, — пододвигаюсь ближе к парню, взяв его за руку, — черт, если бы я только знала… — Ничего бы не изменилось, на твоем месте могла оказаться любая другая. — Не могу поверить, что ты держал это все в себе, пока я ныла тебе о своих мелочных проблемах. — Ты всегда отвлекала меня от этого дерьма. Стоило мне только услышать твой голос, как я сразу же абстрагировался от всего вокруг, сосредотачиваясь на тебе. Ты делала меня лучше, помогала, сама того не замечая, а сегодня морда этого ублюдка осталась цела, только потому что я не хотел тебя напугать. — Такой ты бы меня не напугал, я насмотрелось на это в доме приемной матери, — усмехаюсь, открывая бутылку виски и делая несколько глотков подряд, после чего передаю ее Луи, который повторяет все мои действия. Грязные воспоминания ударяют в голову, на секунду возвращая меня в те времена. Обкуренная комната, звон пустых бутылок и крики матери, пока Дилан избивал очередного мудака, пришедшего к нам. — Тогда я могу пойти и набить ему морду? — Лу улыбается, подорвавшись, хочет встать с пола, но я обхватываю его предплечье, опуская обратно. — Ну уж нет, не дай Боже, он разукрасит твое красивую физиономию, — мягко усмехаюсь, опуская голову на плечо парня. Никогда еще мне не было так комфортно и спокойно. Даже с Мэттью страшные мысли о прошлом не покидали меня, не давая мне расслабиться. А рядом с Луи я словно в крепости, которую невозможно разрушить. — Как ты умудряешься в одном предложении одновременно делать комплименты и оскорблять? — Это моя сверхспособность, только т-с-с-с, — указательным пальцем хочу дотронуться до губ парня, но рука вздрагивает, и я тыкаю ему в глаз, от чего мы оба начинаем смеяться. — Ты можешь остаться сегодня со мной, Уилсон? — тихо, очень аккуратно произносит парень, будто боится, что я снова испугаюсь. Но я лишь киваю, вставая с пола, и протягиваю руку Луи, помогая ему встать. Не знаю, что сейчас мной руководствует: тоска по парню и нехватка его внимания, которым я сейчас насыщаюсь или бутылка текилы в моем организме. Может, завтра утром я захочу сбежать в свою квартиру до пробуждения Луи, пожалею о сегодняшнем вечере и снова начну его избегать, но сейчас я хочу только одного. Мы ложимся на кровать лицом друг к другу, укутываясь одеялом по самый подбородок. Колени соприкасаются друг с другом, и, набравшись смелости, беру его холодную руку, переплетая наши пальцы, делая, наконец, этот чертов шаг навстречу. Приятное тепло разливается по телу, и я чувствую, как начинаю засыпать, изо всех сил пытаясь не закрыть глаза, чтобы продлить этот момент. — Знаешь, ты снишься мне практически каждую ночь, — уже засыпая, произношу. — Ты мне тоже, Уилсон, ты мне тоже.Глава 9.
18 октября 2021 г. в 16:51
Каждая новая неделя тянется слишком долго. Сутки за сутками, словно день сурка, проходят без каких-либо изменений. Лейла вместе с Мишель все-таки уехали к матери и решили задержаться у нее на пару дней — настолько хорошо все прошло. У них порой не хватает времени, чтобы позвонить мне или просто отправить сообщение. Мне лишь остается ходить на скучные пары, готовиться к предстоящему матчу и старательно избегать Томлинсона. Увы, как бы я не хотела пойти к нему навстречу, я снова сделала десять шагов назад, строя из себя принцессу, как и говорил Зейн. Ненавижу признавать его правоту даже у себя в голове.
Луи давно все понял. Собственно, даже не предпринимает никаких попыток случайно пересечься со мной в коридоре или выловить у входа в раздевалку, чтобы поговорить. Потому что на этот раз он точно знает, в чем причина моей беготни от него. Я наказываю тем самым больше себя, нежели его. Мне дико не хватает его нелепых шуток и бесстыдной лести про мой зад в костюме черлидера, теплого взгляда ярко-голубых глаз и случайных прикосновений ледяных пальцев.
Стараюсь выжечь у себя в памяти каждый взгляд парня, которым он одаривает меня на перерывах, если мы вдруг сталкиваемся. Каждый раз стараюсь запомнить как можно больше деталей в его образе. Я не могу пересилить себя и подойти к нему, просто сказав «привет». Страх остаться обманутой или преданной сейчас стоит выше всех остальных чувств. Парадокс, но иногда по ночам меня накрывает паника, что я потеряю этого парня из-за собственной глупости, а такими темпами, чувствую, это скоро сбудется.
Стоит Лу появиться в моем поле зрения, как желание подойти и крепко обнять его, никогда больше не отпуская, овладевает мной. Я бы давно сломалась, поддалась чувствам и пустила все на самотек, если бы Томмо сделал шаг; сказал бы мне, что никогда не сделает больно и не обидит. Я бы доверилась, не задумываясь. Но время, которое мы проводим в раздельности, только усугубляет положение.
Пачка красных Мальборо теперь снова в моей сумке на постоянной основе, и я не упускаю ни одной возможности выкурить лишнюю сигарету. А рядом с Луи в этом не было необходимости.
Стою у скамейки на заднем дворе университета рядом с другими студентами, где все обычно курят, зажигая сигарету. Жадно затягиваюсь, выпуская кольца дыма и постукивая носком черных ботинок. К вечеру сильно похолодало, из-за чего я кутаюсь в шерстяную клетчатую рубашку, которая совсем не предназначена для такой погоды. Мысли в голове настолько затянули меня, что я перестала обращать внимание на происходящее вокруг. Однако, услышав знакомый хриплый смех, доносящийся в двух шагах от меня, замираю с сигаретой у рта, не делая затяжку.
Луи вместе с Зейном подходят сюда. Когда мы пересекаемся взглядами, появляется резкое желание выкинуть эту сигарету и поскорее уйти, но понимаю, что выглядеть это будет совсем по-детски, поэтому пересиливаю себя и остаюсь на месте. Все-таки делаю вдох, и опускаю голову, уставившись на свои ботинки.
— Привет, принцесса, — произносит Зейн, слегка похлопывая меня по плечу. Парни встали напротив меня, смотря в упор.
— Привет, — стараюсь говорить ровно, но голос предательски начинает дрожать, как только я встречаюсь с ярко-голубыми глазами.
Луи смотрит на меня с привычной теплотой, будто мы не прекращали общаться, и от этого я начинаю еще больше чувствовать вину перед ним.
— Опять куришь, как паровоз? — насмешливо спрашивает Томлинсон, а легкая улыбка украшает его лицо.
Я все готова отдать за этот взгляд, которым он на меня смотрит.
— Нервы не к черту, — улыбаюсь ему в ответ.
— Ломка замучила? Могу дать номер знакомого дилера.
— Да, Лу, замучила, — снова опускаю взгляд, поджимая губы. Почему-то сейчас мне совсем не смешно от его любимой издевки надо мной.
— Избавьте меня от ваших двусмысленных диалогов, мне своей драмы в жизни хватает, — закуривая, Зейн закатывает глаза, — и, Томмо, номер знакомого диллера? Когда ты успел залезть ко мне в телефон и украсть номер Стивена?
— Иди к черту, — Луи толкает друга в плечо, смеясь.
— Принцесса, у меня остался лишний косяк, хочешь? Голову отключает на убой, — Малик вытаскивает из кармана джинс самокрутку, демонстрируя ее.
— Хватит называть меня принцессой. Убери эту хрень, увидят еще.
— Прин-цес-са, — по слогам повторяет кареглазый, раздражая меня.
Подул сильный ветер, освобождая деревья от сухой ярко-желтой листвы. Выкидываю скуренную сигарету в урну и складываю руки на груди, пытаясь хоть как-то согреться. Томлинсон снимает с себя черную джинсовку, оставаясь в одном худи, в два коротких шага преодолевает и так ничтожное расстояние между нами и накрывает мои плечи курткой. Запах его древесного парфюма сразу же окутывает меня, а вместе с ним и тепло, и я вдыхаю этот запах глубже. Боже, как же мне его не хватало.
— Не стоило, — просовываю руки в карманы теплой джинсовки, — ты ведь сам замерзнешь.
— Иногда нужно принять помощь от парня и просто поблагодарить его без лишних слов, — Луи смотрит на меня сверху вниз с широкой улыбкой, поправляет на мне куртку, подворачивая воротник, а после делает два шага назад, на место, где и стоял до этого.
Вернись, пожалуйста, мне так не хватает твоего тепла.
— Спасибо, — в попытке отвлечься от дурманящего аромата, достаю еще одну сигарету и поджигаю, вдыхая новую дозу никотина.
— Черт, принцесса, ты куришь даже больше, чем я. А курю я много! — и снова это прозвище срывается с уст надоедливого брюнета.
— Когда-нибудь я так сильно стукну тебя по голове, что ты напрочь забудешь, как произносить слово «принцесса».
— Принцесса, принцесса, принцесса, — без остановки повторяет Малик, издевательски улыбаясь, и я уже замахиваюсь, чтобы ударить его, как ледяная рука Луи перехватывает мою.
Я пытаюсь вырвать руку из цепкой хватки, но все попытки оказываются бессмысленными. Хочу замахнуться свободной рукой — она попадает в такую же хватку. Через секунду Луи заводит мои руки за спину, вставая сзади, и крепко меня обнимает, сдерживая.
— Тише, Уилсон, не хватало мне еще за решеткой тебя навещать, — Томлинсон шепчет мне на ухо, обжигая шею горячим дыханием.
— Я всего лишь поправлю его уродскую прическу, — шиплю сквозь зубы, брыкаясь в объятьях.
— Сама ты уродская! — обиженно восклицает Зейн, — моя прическа идеальная.
— Бро, — произносит Луи, намекая, что парень перегибает.
— Она первая начала!
— Тебе сколько, десять? — усмехаюсь, позволяя себе расслабиться и раствориться в теплых объятиях.
— Ладно, мы продолжим эту войну завтра у Томмо, — Зейн останавливается, словно в недоумении, — ты же придешь на завтрашнюю вечеринку?
— Вечеринка? — спрашиваю, поворачивая голову к шатену.
— Оу, да, у меня завтра день рождения, я совсем забыл, — Луи выпускает меня из объятий, неловко почесывая затылок, — приходи, будет текила и пиво.
— У меня даже подарка нет и вообще…
— Твое присутствие будет лучше любого подарка, Уилсон, — Томлинсон перебивает меня, — может, уже пора сделать небольшой шаг вперед?
— Может и пора, — пожимаю плечами.
— Пошли, Томмо, нам пора. Препод по философии заживо нас сожрет, если мы опоздаем, — потянув за собой Луи, Малик начинает уходить.
— Увидимся, Ами, — на прощание Лу машет мне, оборачиваясь, а я машу ему в ответ, стоя на том же месте, как вкопанная.
Стоит ли мне идти? И будет ли Томмо ждать меня? Вдруг он позвал меня из вежливости и вообще видеть меня не хочет? Но, с другой стороны, это же Луи, и он сказал, что мое появление будет для него подарком, и, вроде как, попросил сделать шаг вперед…
Пора брать себя в руки! Я не позволю глупым предрассудкам и страху снова взять надо мной верх, сделав несчастной. Я устала от ежедневной рутины, овладевшей мной. Присутствие Луи необходимо в моей жизни. Мне необходимо всеми силами пытаться больше не оборачиваться и не сбегать. Я четко осознала, что его шутки про ломку оказались не такой уж и шуткой — у меня чертова ломка по Луи Томлинсону. Особенно эти мимолетные взгляды и неловкие встречи стали словно дорожка кокаина, которую поставили перед носом наркомана, а затем резко забрали, не дав занюхнуть.
Пора избавляться от ожога на сердце. И как я раньше не поняла, что Луи все время только и занимался тем, что лечил его?
Окей, теперь главный вопрос: где найти хороший подарок меньше, чем за двадцать четыре часа?