***
Последняя пара длится вечность: кажется, что минуты превратились в часы, и нудный голос преподавателя все только усугубляет. Девочки из группы поддержки обсуждают предстоящий матч, на котором мы будем выступать, а Лейла уже час рисует хаотичные линии и круги в тетради, безуспешно пытаясь успокоить нервы. Я же каждую минуту смотрю на наручные часы, мечтая, чтобы время шло быстрее. — Мне так страшно, Ами, — шепчет Лейла, одаривая меня испуганным взглядом, — вдруг мама захочет мне все испортить? Может, брать с собой Мишель — плохая идея? — Вместе вас практически невозможно задеть, нежели поодиночке. Поэтому взять ее с собой — твое лучшее решение, — улыбаюсь, пытаясь как-то приободрить подругу. — Вдруг она увидит, что мама против наших отношений, и захочет расстаться? Боже, я ведь тогда точно сломаюсь. — Мишель никогда не оставит тебя из-за такого. Лейла, не говори глупостей. Она любит тебя, любит очень сильно, и я уверена, что ее вообще ничто не сможет заставить отвернуться от тебя. — Не знаю, чем я заслужила вас двоих, но вы — самое лучшее и ценное, что есть в моей жизни, Ами, — Стивенс крепко сжимает мою руку. — Все пройдет гладко, ты зря переживаешь, — сжимаю ее руку в ответ, — и хватит уже распускать сопли, мне уже противно. — Пошла ты, — подруга усмехается, отпуская мою руку, и начинает рассказывать мне о завтрашней контрольной по истории. Как только пара заканчивается, я иду к выходу из здания, стараясь унять желание побежать, дабы скорее увидеть соседа. Но ноги не слушаются, и у меня в считанные секунды получается пробежать лестничный пролет. Останавливаюсь у выхода, делаю глубокий вдох и открываю двери, накинув на себя невозмутимый вид, слово я не перепрыгивала только что сразу через две ступеньки. Лу стоит у своей машины, оперевшись на нее плечом, и смотрит в экран телефона, нахмурившись. Длинные пальцы тыкают по экрану, набирая, похоже, сообщение. Как только я появляюсь в поле зрения голубоглазого, он убирает телефон в задний карман темных джинс и улыбается, как ни в чем не бывало. — Я уже не в первый раз замечаю, как ты пялишься в телефон, переписываешься и хмуришься. Но стоит мне подойти — ты сразу же его убираешь, — складываю руки на груди и намереваюсь докопаться до правды. На этот раз ты не отвертишься от меня, Томлинсон. — Забыл вчера оставить проститутке на чай, теперь ее сутенер грозится со мной расправиться, — я закатываю глаза на его очередную попытку сменить тему. — Звучит неправдоподобно. Теряешь хватку, Томлинсон. — Садись в машину, зануда, — парень открывает дверь пассажирского сиденья. Луи садится за руль, заводя машину, и не пристегивается. Я всегда ругаюсь на него из-за этого, а он только смеется, оправдываясь тем, что ему неудобно. Не могу не пялиться на профиль шатена, как бы я не старалась. Голубые глаза, прищуренные от лучей солнца, ярко светящих в лицо, кажутся еще ярче и глубже, еще красивее и завораживающе. Слегка обкусанные губы поджаты, показывая сосредоточенность парня на дороге. Иногда он поглядывает на меня, усмехаясь тому, что я всю дорогу смотрю только на него. Уверена, что после поездки он заставит меня краснеть, постоянно подкалывая. Но каждая его шутка, неважно, тупая она или вовсе не смешная, заставляет меня искренне улыбаться. К моему великому сожалению, мне не удается скрыть этого от внимательного взгляда Луи, как бы я не пыталась. Подскажите, как засунуть свои чувства глубоко в задницу? А то у меня с этим большие проблемы. Томлинсон придерживает дверь кофейни, пропуская меня внутрь, после чего помогает сесть за столик, отодвигая стул. Он делает это все на автомате и наверняка даже не задумывается о том, что каждый его подобный жест заставляет мое сердце пропускать удары. Ставлю сотню баксов, он ведет себя подобным образом с каждой девушкой или просто подругой, ведь он так воспитан. Правда, иногда мне хочется думать, что я значу для него нечто большее, из-за чего парень и старается. Томлинсон делает заказ у кассы, а рядом с ним стоит девушка, которая не отводит от него взгляда. Когда Лу закончил говорить и хотел вернуться за столик, блондинка остановила его, что-то сказав. Они начали мило болтать, а ее пальцы постоянно накручивали длинную прядь волос. Да она же флиртует с ним! Томлинсону отдают заказ, он улыбается этой девушке и направляется в мою сторону. — Шоколадный фраппе и побольше ореховой посыпки сверху, верно? — Даже Мэттью не мог запомнить этого, — улыбаюсь и благодарю парня, принимая стаканчик холодного кофе. Стараюсь не показывать своей ревности и не спрашивать, о чем они так мило беседовали. — Я уверен, он даже размер твоей груди запомнить не мог. — Ну, он же ее трогал, да и видел много раз, так что… — О, нет, оставь меня без этих мерзких подробностей, я же ревную, — Луи закатывает глаза и корчит рожицу, вызывая у меня смешок. — Та девушка показалась мне милой, — любопытство берет надо мной верх. — Да, она просила мой номер, — самодовольная улыбка озаряет лицо голубоглазого. — И ты ей его дал? — А ты что, ревнуешь? — Я? Да никогда в жизни, — откидываюсь на спинку стула и поворачиваю голову в бок, смотря в окно. — Да, Уилсон, ты ревнуешь. — Она просто тебе не подходит, выражение лица у нее какое-то глупое. — Расслабься, Ами, а то еще больше покраснеешь. Я сказал, что мне уже нравится другая. — Другая? И кто же? — не хочу показывать свое разочарование, поэтому стараюсь не смотреть на парня и говорить так, будто мне все равно. — Да так, ты ее не знаешь, — Луи пожимает плечами, беря в руки телефон, на который только что пришло уведомление. — Пишет та самая другая? Но как бы я не старалась скрыть свою ревность, услышав смех Томмо, понимаю, что с треском провалилась. — Да, ее зовут Дилан, вот, шлет твои детские фотки. Интересно, откуда они у нее взялись, вы же вроде не знакомы? — Ты общаешься с моим братом? — удивленно спрашиваю. — Да, мы хорошо поладили. Я не мог не узнать, что же произошло с твоими волосами, когда ты вернулась домой в шапке, — вижу коварную улыбку на лице соседа и в этот момент хочу провалиться под землю. Спрашивать про другую и тешить самолюбие Луи своей ревностью больше не хочется, так что придется мучать себя догадками. — Слышал, скоро матч по футболу. Вы с девочками будете выступать? — спрашивает Луи, убирая телефон в карман джинс. — Конечно, — улыбаюсь, — придешь посмотреть? — Уилсон, я никогда не упущу возможности поглазеть на твою задницу в ваших мини-юбках. — Озабоченный. — Не говори, что тебе это не нравится. — Помимо моей задницы, там есть еще таких девять. — Твоя самая сексуальная. — А как же задница девушки, которая тебе нравится? — слова вырываются быстрее, чем я думаю. — Амелия, — Луи наклоняется через столик, оказываясь почти вплотную к моему лицу, и заглядывает в глаза, — ты прикидываешься глупой или правда еще ничего не поняла? — Не поняла чего? — спрашиваю почти шепотом, почти не шевеля ртом, ибо боюсь, что задену губами его губы, которые находятся в чертовых миллиметрах. — Другая — это ты. Если бы сейчас я не сидела, то наверняка бы упала в обморок от шока. От шока, от волнения, от тысячи бабочек в животе, я не знаю точно, от чего именно. Пару часов назад я гадала, что же он чувствует и чувствует ли вообще что-то. А сейчас он признается мне, без каких-либо намеков, просто напрямую. И как мне на это реагировать? Сказать, что он тоже мне нравится? Но, я ведь не могу так. Я еще совсем не готова к этому. — И я знаю, что нравлюсь тебе. Но благодаря одному кретину, не будем называть имен, ты теперь боишься отношений и парней в целом, — Луи делает паузу, явно давая мне время все переварить, — поэтому я не клеюсь к тебе и не даю никаких намеков. — Откуда столько уверенности? — голос осип, и я прокашливаюсь. — Ты совсем не умеешь скрывать своих эмоций, Уилсон. Ты же описаться от счастья готова только от одного моего вида. — Самодовольный кретин, это совсем не так! — громко возмущаюсь, после чего ойкаю, замечая вопросительные взгляды посетителей. — Думаешь, я не замечаю, как ты не отводишь взгляд, когда я за рулем? — холодная ладонь опускается на столик, задевая меня, отчего по руке проходит электрический заряд, заставляя меня нервно дернуться, — или как ты вздрагиваешь, стоит мне слегка дотронуться до тебя? Я замечаю все, Уилсон. Начиная с твоей широкой улыбки от каждого моего сообщения и заканчивая твоей ревностью к какой-то блондинке. Ты как открытая книга для меня, сиди и читай, сколько влезет. — Зато ты для меня одна большая загадка. — Не только тебе нужно время, Амелия. Может, сейчас я совершил огромную ошибку, рассказав это все. И ты снова начнешь бегать от меня и прятаться, но, черт возьми, я ведь все равно найду из этого выход. Я не хочу сбегать и прятаться. Сейчас я хочу поцеловать этого парня и попросить его, чтобы он все время говорил, что из всего найдет выход и со всем мне поможет. Хочу, чтобы он всегда был рядом со мной. А вместе с этим чувство страха начинает медленно окутывать все мое тело, словно парализуя. И я хотела бы сказать Луи, что никуда не сбегу, но я не могу.Глава 8.
13 октября 2021 г. в 01:21
Я наконец-то ощущаю ту привычную легкость в теле, о которой давно забыла. Словно тяжелый груз, висевший на моих плечах, резко упал, и мне удалось вдохнуть полной грудью. Или же кто-то сыграл огромную роль в снятии этого груза. Не знаю, но я сейчас не готова признаваться в этом, если честно.
Еще одна тяжелая тренировка позади, и я обессилено валюсь на газон, жадно выпивая целую бутылку воды залпом. Лейла лежит рядом в обнимку вместе с Мишель, которая молча пытается успокоить свою нервную девушку. Стивенс наконец-то решилась съездить к матери, чтобы повидаться с ней. Но, похоже, что ее и так пошатанная нервная система не выдержит такого напора, так что к вечеру кудрявой будет очень хреново, а ведь она еще даже не села в машину и не направилась в родной дом.
— Может, к черту? Ну, зачем нам видеться? Мы же можем просто по телефону поговорить. Двадцать первый век на дворе, фейстайм придумали не вчера, — нервно проговаривает Лейла, сдувая с глаз кудрявую прядь.
— Тебе все равно придется с ней увидеться. Рано или поздно, — говорю я, — никогда не узнаешь, когда твоя мать сопьется и возненавидит тебя.
— Сплюнь, глупая, — вижу средний палец от кудрявой, в ответ одариваю ее таким же жестом.
— Мы ведь поедем вместе, Лейла, тебе нечего бояться и уж тем более давать заднюю, — невозмутимо проговаривает Мишель, словно ей совсем не страшно.
— Как ты можешь оставаться такой спокойной? Разве ты не должна переживать больше меня? Ты ведь едешь знакомиться с моей матерью! — возмущается Стивенс.
— Кто-то же из нас должен быть в здравом уме.
Можно вечно смотреть на дуэт этих девушек. Они такие разные абсолютно во всем, но это только сближает их и дополняет, создавая идеальный симбиоз. Их будто написали для книги — два идеальных персонажа, коих в реальном мире не бывает. У них даже препирания и споры выглядят гармонично, словно они читают прописанный им сценарий.
— Мне уже можно уходить от вас? Вы такие милые, меня начинает тошнить, — строю недовольную гримасу, получая в ответ язвительные ответы, и встаю с газона, захватывая с собой спортивную сумку.
После душа направляюсь в сторону курилки, где стоит пара студентов. Достаю телефон и вижу несколько уведомлений от Дилана и Луи. Пальцы сами тыкают на сообщение соседа, и я благополучно забываю о зажженной сигарете, внимательно вчитываясь в каждое слово из сообщения.
Луи: Ты чертовски сексуальна в этой форме, Уилсон.
Луи: Окей, не обольщайся, это была шутка. Ты похожа на одну из Винкс. Знаешь, треугольные сиськи, кривые ноги и все такое.
Луи: Как насчет похода в кофейню? Сегодня у нас заканчиваются пары в одно время.
Не могу сдержать глупой улыбки до ушей, перечитывая раз за разом его сообщения. Дурацкие бабочки в животе делают сальто, заставляя каждый раз вдыхать как можно глубже.
Я: Ты похож на Ривена, он там самый бесячий персонаж.
Я: И, ты что, пялился на меня во время тренировки?
Луи: Я передумал, кофе отменяется, ты задела мое нежное эго.
Не проходит и минуты, как за этим сообщением следует следующее:
Луи: Буду ждать тебя на парковке.
Пялюсь в экран телефона, как влюбленная малолетка, которой отправили на одно сердечко больше, чем обычно. Сигарета давно потухла, но у меня даже не возникает желания зажечь новую, чтобы восполнить недостаток никотина в организме.
Мне страшно от того, что я улыбаюсь от сообщений Томлинсона и каждый день с нетерпением жду окончания пар, ведь тогда смогу снова побегу на парковку, где он уже будет ждать меня, чтобы вместе поехать домой. Мне действительно как будто снова шестнадцать, и я впервые влюбилась в старшеклассника. Мой внутренний ребенок, которого выпустили наружу после долгого сидения взаперти, ликует с каждым днем все больше и больше, ведь я постепенно становлюсь счастливей. Но между тем, он словно ждет подвоха, словно вот-вот, и нам опять выстрелят в спину.
Как только Дилан улетел обратно домой, Лу практически не отходил от меня, посвящая мне все свое свободное время, боясь за мое эмоциональное состояние. Он называл свое желание быть рядом соседским долгом, ведь "кто тебя знает, Уилсон? Вдруг ты опять захочешь напиться, укутаться в одеяло и лежать, никому не открывая дверь, а мне внезапно понадобится соль?»
За это время голубоглазый вел себя как самый настоящий лучший друг, не проявляя никаких знаков внимания. Пошлые неуместные шутки мы опустим, ведь это Томлинсон. Порой мне кажется, что чувства, которые есть внутри меня по отношению к нему, неправильные. Они далеко не дружеские, и я боюсь, что в какой-то момент эти самые чувства поглотят меня в свою бездну. А Лу может сказать, что я для него не больше, чем друг.
Но между этими мыслями проскакивают флешбеки с вечеринки, на которой мы танцевали. Я помню его взгляд, помню его ледяные пальцы, крепко сжимающие мою талию, и помню его слова о том, как сильно он хочет мне помочь. Может, он действительно что-то испытывает ко мне и мастерски это скрывает, а может никаких чувств и нет. Не знаю, чего я боюсь больше: того, что мои чувства окажутся невзаимными, или того, что мне снова разобьют сердце, вонзив нож в спину. Хотя, это ведь практически одно и то же.
Томмо все также является для меня закрытой книгой. Я понятия не имею, какие чувства он испытывает, что вообще происходит в его жизни. Мы говорим только обо мне и моем состоянии, а у него всегда «все окей», как бы я не старалась докопаться до правды.