Живи ради меня.

Прошёл первый месяц учёбы. Октябрь выдался ещё более дождливым, но менее холодным. Деревья стояли, словно обнажённые девушки перед самым пикантным завершением романтического вечера. Только очень редко из серых, унылых облаков иногда напоминало о себе солнце. Оно уже не грело своими лучами, а только наоборот обжигало холодом душу с мыслью о том, что лето ещё не скоро, а впереди их ждала ещё долгая и холодная зима. Слава всё так же старался подружиться со своим соседом по парте, что-то постоянно ему рассказывал, старался рассмешить, но всё было безуспешно. Влад всё так же отнекивался, от каких-либо вопросов, старался отстраниться от назойливого любителя жизни. На запястьях всё чаще стали появляться дополнительные слои бинтов. Однажды, краем глаза Сидоров заметил, что белоснежный кусочек бинта был запачкан бардовым пятном, его отчётливо было видно, как красную розу на снегу. В такое время глаза цвета коньяка, становились в разы отречение, словно жизнь покинула их. Слава пришёл почти к началу пары. Его дыхание сбилось от слишком быстрого шага, которым он торопился минут 15. — Привет — к коротышке подбежал Рома. — Привет, тоже опаздываешь? — Да, проспал немного, а ты чего? — Тоже. Как у тебя с Ленкой дела? — Вчера поссорились, но вроде уже успели помириться. А у тебя как там с попыткой подружиться с новеньким? — Ой, не спрашивай Ромыч. Не подпускает, но меня это только больше раззадоривает, так, что от своего не отступлю — какого же было удивление голубоглазого, когда, зайдя в аудиторию, а шатена не было на месте, хотя он никогда не опаздывал и приходил задолго до пары. Бровь Славы изогнулась в удивлении, а ноги отказывались идти дальше, так и стоял неподвижно, даже позабыл со всеми поздороваться, тем самым вызвал недопонимание у всех. — Походу ты его уже заебал, и он решил, что лучше не приходить, чем слушать тебя — Рома залился звонким смехом, не замечая, что этими словами довольно сильно задел друга изнутри. «Из-за меня?» — промелькнуло в голове у русого — «Нет. Не может быть!». Он сел на своё место, ничего не ответив очкастому. Просто не было на это не сил, не желания, а тот лишь пожав плечами, направился к уже недовольной чем-то Лене. Прозвенел звонок. Пара уже шла в самом разгаре. Преподаватель принялся раздавать тетради, в которых были написанные самостоятельные работы, отдавая их в руки курсантам. — Сидоров, у тебя 4 — Огласил оценку преподаватель — Забирай тетрадь. Парень послушно встал и медленно поплёлся к учительскому столу. — Миронову 5, но как, вижу, его сегодня нет. Может передать ему тетрадь? — Я могу — рядом с ним уже стоял со светящими глазами Слава — Только можно адрес узнать? — Тебе не сложно? — Нисколечки. — Хорошо — учитель написал на клочке бумаги адрес и вручил курсанту вместе с тонкой тетрадью. Хорошо, что это был их куратор — Только смотри, не забудь. — Точно не забуду — И на лице показалась обворожительная, миловидная улыбка. Он уже с нетерпением ждал конец занятий, чтобы сразу рвануть к шатену. После окончаний пар Сидоров выбежал из академии, собираясь уже со всех ног поспешить к Миронову, но его остановил серьёзный голос сзади. Обернувшись, он увидел очень хмурого Рому. — Ты действительно собираешься к нему? — его голос был очень грубым, даже слегка подрагивал от напряжения. — Ну, да. А что? — брови русого полезли наверх от удивления. Его голубые глаза осматривали стоявшего перед ним лучшего друга: потрёпанный вид, злобный оскал, но больше всего пугал его взгляд. Глаза были затуманены, но в глубине сверкали отдалённые искорки гнева, словно Слава что-то успел натворить и даже не извинился за-содеянное. — Просто, это глупо. Он тебя в упор не хочет замечать, ему попросту похуй на всех кроме себя! Пойми, ты не со всеми людьми сможешь подружиться. Все разные! Бегаешь за этим недоноском как собачка за своим хвостом. У тебя уже есть лучший друг и это я, а вместо того, чтобы пойти с тем, кто тебя действительно ценит, уважает хотя бы как человека, идёшь к тому, кому на тебя абсолютно насрать — от нарастающего напряжения блондин сжал руки в кулаки, до хруста костей. — Ты не прав — шепотом проговорил коротышка, но так, чтобы его оппонент смог чётко его услышать — Просто я вижу то, чего никто не замечает. Ведь тебе так же наплевать на людей, так как всё имеется: красивая девушка, лучший друг, который всегда рядом. А у Влада, что-то твориться, и я жажду узнать это. Потому, что мне не похуй и если это всё, то я пошёл — голос резко изменился, стал грубым и серьёзным. — Как знаешь. Просто пообещай — Рома повернулся спиной, собираясь уходить. — Что же? — обернулся Слава, смотря на идеально ровную осанку друга. — Будь осторожней — на этих словах глаза голубого неба заблистали счастьем. — Роомочка — пропел русый, вызывая череду недомогания у зеленоглазого — Так ты беспокоишься обо мне??? — Тц… Нет просто так сказал. Слава хоть и не видел лица своего друга, но точно знал, что сейчас он слегка улыбался, прикрыв глаза. Уж слишком хорошо они друг друга знают. На этой мысли тоже улыбаясь самому себе, положив руки в карманы брюк, потопал туда, куда и собирался. ### Минут 15 Слава шёл по незнакомым ему улицам. Мимо мелькали серые однотипные дома. Холодный ветер гудел в вентиляционных трубах, наполняя дворы неприятным громким звуком. Завернув за угол, парень увидел перед собой обычную пятиэтажку. Такую же серую и унылую, как и все остальные в округе. Найдя нужный подъезд, голубоглазый не решился позвонить в домофон. По счастливой случайности дверь открылась и вышла довольно статная женщина в чёрном пальто и ботфортах такого же цвета. Как только она отошла, парень резво юркнул в помещение. В подъезде было неуютно: старая штукатурка обваливалась со стен, оставляя после себя светло-голубые осколки. Пол был грязный, весь в пыли, в углах лежали клубочки из чьих-то волос или шерсти. Они перелетали с места на место под воздействием воздуха, попадающий сюда, через открывающую дверь. На лестничных площадках стояли пустые банки пива, перила в некоторых местах были надломлены, а где-то вообще отсутствовали. «12 квартира» — прошептал Слава, сверяясь с адресом — «третий этаж». Подойдя к двери, парнишка не заметил нужный ему дверной звонок и немного неуверенно постучался в дверь. Сначала стук был тихий, но потом Сидоров стал настойчивее. Он перестал стучать, когда послышались шаги. Дверь с противным, режущим слух скрипом открылась. На пороге, облокотившись о косяк с заведёнными руками за спину, стоял Влад. Волосы небрежно ложились волнами на лицо, с них медленно, словно в замедленной съёмке стекала вода. В глазах карего цвета не было ничего, просто пустота и бушующий холод, пробирающий до самой глубины души, оставляя лишь тяжёлый осадок. Когда хозяин квартиры увидел виновника нарушения тишины, его брови притянулись, друг к другу создавая довольно злой вид. — Чего тебе? — грубо спросил он. Возможно, Слава бы смутился от столь резкого вопроса, если бы в его голосе звучала привычная колкость, но сейчас всё было иначе: он говорил уныло, наигранно. Пропал весь тот огонь, который горел внутри и с гневом выплёскивался наружу. Конечно, русый сразу заметил изменения в состоянии шатена. — Что с тобой? — ответил вопросом на вопрос Слава, словно пропуская слова Миронова мимо ушей. — Ты вообще понимаешь значения слов? — Что с тобой? — голос перешёл на крик. Было видно, что Влад молча ахуевал с этого коротышки. Глубокий вздох прервал тишину, возникшая между двумя соседями по парте. — Ничего — устало ответил шатен. — Врёшь! — Злость брала верх над Славой, он просто взял всё в свои руки, и слегка оттолкнув Миронова, вошёл вовнутрь квартиры. Его даже не смутил тот факт, что Влада было довольно легко сдвинуть с места. Квартира была маленькой, двухкомнатной, небольшой коридор, который вёл сразу на кухню. Справа находился просторный зал, а там вход в уютную спальню. Сидоров не успел пройти дальше столовой, на его лице читался ужас от увиденного: весь пол, столик были в кроваво-алых пятнах, они были разбросаны в хаотичном порядке, разных размеров и диаметров. Нож, с которого струйкой стекала кровь, лежал на полу, пытаясь спрятаться от нежданного гостя. Глаза голубого цвета медленно перевели взгляд на шатена, замечая кровавое месиво на запястье левой руки. Алая жидкость медленно, словно розы обвивала прожилки бледной кожи, закрывая собой всё пространство, забирая всё себе без остатка. Взгляд Влада был устремлён куда-то вниз, наверное, ему было очень неловко, что его застали за излюбленным делом. Слава догадывался, что делает с собой парень, но очень не хотел в это верить. Коротышка вплотную подошёл к шатену громко, довольно сильно ударил того по голове, крича во всю мощь, на которую только был способен.  — Ты чё творишь упырь?!.. ### Холод. Темнота. Убивающая тишина, давящая со всех сторон на ушные перепонки. Пустота. В квартире? Нет. В душе? Да, в самой сердцевине. Она как инфекция поражает всё на своём пути, а после убивает, оставляя лишь жгучую боль во всём теле. Глаза цвета дорогого коньяка смотрели на пыльный пол. Микроскопические, еле уловимые частицы, резко меняли свое направление, от нервного, сбившегося дыхания шатена. Он сидел на краю кровати, руками держась за непослушные, растрёпанные волосы. Плечи слегка подрагивали от резких вдохов. Воздуха категорически не хватало. Лёгкая испарина покрывала всё тело, иногда стекая с серьёзного, напряжённого лица, оставляя за собой мокрые полосы. Опять кошмары. Опять голоса. Воспоминания о прошлом. Слишком больно, слишком невыносимо. — Не помог… — прозвучал в темноте в квартире, чей-то хриплый голос. — Бросил — прозвучал ещё один. — Трус — заговорили они в унисон. — Убийца! — кричали они. — Это не моя вина — шептал Влад — Это не я. — Ты — голоса были очень знакомыми и до жути родными. Давно уже Миронов их слышал, даже привык к ним, но утром они начали говорить впервые. Кошмар, связанный с прошлым, угнетал ещё больше. Куда-то идти сил не было, даже пошевелиться или поднять свой взгляд было очень тяжело. Он боялся увидеть снова тех, кто раньше был для него всем. Снова голубые глаза лучшего друга, они были такие счастливые, такие радостные, лучезарные, но его больше нет. Есть лишь мимолётное виденье, которая приходит к шатуну и терзало и так уже мертвую душу. — Предатель — шепнул голос, прямо у самого уха, оставляя холодный след. Паранойя ли это? Угрызения совести? Никто не ответит на этот вопрос, даже сам Влад. Он не хотел этого, не понимал, почему же именно с ним это происходит, в чём его вина? Потерянные глаза медленно поднимаются. Никого. Опять пустота. Тяжёлый вздох, как же Миронов устал так жить. Он ненавидел, даже просто своё существование. Ещё с детства после смерти родителей. Дядя взял под опеку — каждодневный избиение, шрамы по всему телу, а кровь стала уже привычным делом. Слабо улыбнувшись воспоминаниям, шатен покачивать встал с кровати и поплелся на кухню, поставил чайник, как вдруг снова голос. — Ты мой убийца? — начал он — Наш — появился второй. — Нет — для Влада вести разговор с ними, вошло в привычку. Страх прошёл по всему телу мурашками и слабым холодом, от чего в горле встал ком. Медленно, неуверенно парень повернул голову. Ужас застыл на его лице: перед ним стояли невысокий силуэт человека с голубыми глазами весь в крови. Она стекала на пол, оставляя большие лужи. — Всё из-за тебя. — Нет — шептал Миронов, резко хватает нож и проводит им по запястью. Боль пронзает руку, из уст вылетает тихий писк. Красивый, ровный разрез сразу же появляется на месте пореза. — Думаешь, тебе это поможет? — не замолкал голос. Ещё одно скольжение ножа, второе, третье. Кровь ручьём хлынула из порезов. Рука потеряла свою чувствительность, голова начала кружиться, а перед глазами стали мелькать мушки, но главное теперь было то, что на кухне он теперь один. Облокотившись о гарнитур, он медленно сполз, садясь на пол. Везде были кровавые капли, словно лепестки алых роз, раскиданные по всему периметру. Разум уже начал отключаться, как в один момент его вывел громкий настойчивый стук в дверь. «Кто это?» — подумал Влад. Он еле-еле встал и шатаясь из стороны в сторону, подошел к двери, открывай её предварительно заводе окровавленную руку за спину. Того, кого он увидел у себя на пороге повергло его в шок. Светлая макушка, голубые глаза, маленький рост. «Коротышка? Что ему надо?». — Чего тебе? — постарался грубо, как и всегда спросить Влад, но потеря немалого количества крови, дало о себе знать. Шатен надеялся, что изменений не было заметно и мелкий сейчас просто уйдет, но не тут-то было. — Что с тобой? — такой прямой вопрос попросту выбил из колеи. Почему нельзя просто уйти и дать сдохнуть в одиночестве? — Ты вообще понимаешь значение слов? — Миронов постарался быть убедительнее, но получалось еще более жалко, чем было до этого. В этот момент, он всё проклинал на свете, а в очередь себя. За ебучую, мимолетная слабость, особенно перед Славой. Как же ему не хотелось кого-то подпускать ближе к себе, чтобы кто-то узнал о его маленьком «Увлечении». — Что с тобой?! — в ушах зазвенел крик Сидорова. — Ничего — уже безысходно прошептал последние слова. Больше ему не хотелось говорить ничего, просто очень сложно, очень тяжело. — Врешь — Слова легонько, толкнул шатена и прошёл внутрь. Возможно, что Влад бы его остановил, но был уже слишком слаб. Да так, что удержаться на ногах стоило для него больших усилий. Сейчас он испепелил пол своим взглядом, зная, что сейчас коротышка видит все его старания. Захотелось просто провалиться сквозь землю, лишь только его больше никто, никогда не трогал, но судьба распорядилась по-своему: быстрый, шумный топот с неимоверной уверенностью приблизился к Миронову. Миг и боль пронзает голову, нежная, обнимая в своих страшных объятиях, разрывая плоть огромными когтями. В ушах зазвенело с огромной силой, но даже сквозь ультразвук, который пытался со всей жадностью взорвать ушные перепонки, он смог уловить беспокойный с оттенком агрессии голос его нежданного гостя, чьей рукой и был нанесен удар. — Ты что творишь упырь? — кажется, он перешёл уже на крик. В глазах всё больше темнело, сознание мутнело, ноги становились ватными и отказывались удерживать своего хозяина. Слава заглянул в его глаза: сейчас в них был совершенно ничего, кроме отдаленного чувства боли, потерянности и страха? «Его что-то напугало?» — спросил сам у себя голубоглазый. Он что-то хотел уже было сказать на молчание шатена, но не успел. Худощавая тушка с хрустом свалилась на пол, моментально отключаясь от всего мира всего.