И снова понедельник.
. Мартин проснулся в обед совершенно без сил, вколол в вену дозу героина и закатив глаза, погрузился в наркотик. Через пару часов к нему должна будет придти Анечка, так что немного взбодрясь, он поковылял до ближайшего гипермаркета, но на полпути, по неизвестным причинам игры разума, решил вернуться домой. В холодильнике он нашел старое мускатное вино. «Ей подойдет» — пронеслось у мужчины в голове. Раздался телефонный звонок: — Привет, братан, может в клуб? — Да нахуй мне твой клуб, Егор, только после шести, наверное. — Ладно, братиш, тогда в полседьмого на лиговке. Есть че из сладкого, мужик? — Обижаешь, конечно. — Забились, до встречи. Лавандов проблевался, сходил в душ и надел более менее чистую одежду. Так он провел следующие пару часов, втыкая в телевизор. Только ни в пять, ни в шесть, дверного звонка не послышалось. Забив хуй, мужчина схватил табак с подоконника и пошел на встречу с другом. Впервые за многие годы Аня не приехала. Может что-то случилось? Мартину было похуй. Шагая по мокрым улицам Петербурга, Лавандов близился к метрополитену. Вокруг пахло прохладой и выпечкой, от мужчины же пахло старым одеколоном и виниловыми пластинками. Люди в метро искоса поглядывали на Мартина. Кислые лица после восьми часов работы, напыщенность, лицемерие, похабство. «Один жетон, пожалуйста». Через время Лавандов приехал на место встречи. Улица с трубами, обвивающими дома, напоминала Мартину о самых худших его временах — о сейчас. — О! Приехал всё-таки? — протянул Егор, пожав руку старому другу и похлопав по спине. Вряд ли Пятницкий услышал бы ответ, тем паче Лавандов витал где-то в облаках тяжелых наркотиков. Войдя в клуб, парни увидели множество девушек, множество пьяных, полуголых девушек. Пока Егор решил продемонстрировать свои навыки любовных разговоров, Мартин сел за барную стойку и заказал пять шотов текилы. — Тебе нужно найти себе кого-нибудь, может и выглядеть начнешь лучше, а не как мертвый рокер-героинщик. — усмехнулся бармен. Мужчина убрал волосы с лица и захмурился, осмотрев бар. Женщин было полно: со шрамами на лице, лесбиянки, в открытых платьях и в кофтах. Внимание Мартина привлекла загадочная девушка в самом конце бара. Она стояла в черном свободном платье на бретелях и массивных ботинках, яркой красной помадой и пластиковым стаканом с напитком. Он окинул ее взглядом с кончиков волос до кончиков пальцев. На секунду, Мартин слегка задумался и потерял девушку из вида. — Полина. — Что, прости? — опешил Лавандов, увидев красотку из толпы прямо перед своим носом. — Я Полина, как тебя зовут? — произнесла девушка, натянув на лицо робкую улыбку. — Мартин. Или Марти. Извини, это было неожиданно. Может заказать тебе что-нибудь? — Я уже пью. — ответила Полина. — И что же это? — Кофе со льдом. — она снова улыбнулась и ловко сменила тему. — Я не буду с тобой спать, но вот мой номер. — вслед за репликой, девушка протянула чек из кофейни, на котором второпях был написан мобильный. Честно говоря, Мартин нихуя не понял. Но он положил записку Полины в карман обрезанных им же джинс и продолжил теплое общение с текилой.Вторник.
. «Я ничего не помню» — у Мартина раскалывалась голова, а конечности ныли от непереносимой боли. Впервые за последнее время его первой мыслью, очнувшись с сильным похмельем была мысль о девушке. Ну кроме того раза, когда у Ани была задержка. Тогда Лавандов действительно парился. Портить жизнь кому-то еще, помимо себя не входило в его планы, но нащупав телефон под перьевой тяжелой подушкой, он набрал номер с помятой бумажки из его штанов. — В пять у кафе «Футуризм». — Как я тебя узнаю? — Я буду там самой красивой. — Мартин ощутил один из самых лучших моментов при общении с девушкой, ощутил улыбку, слыша лишь голос. Когда ты не видишь собеседника, но слышишь, как его рот растягивается в улыбке. Марти вряд ли можно было назвать человеком с повышенной эмпатией. Держу пари, вы бы не назвали его импатичным совсем. Лавандов открыл шкаф с одеждой, вытащил небольшой пакет с порошком и построил две дороги, которые в любом случае были ровнее классических российских. Встреча с Полиной должна быть через час. Мартин зашел в уборную, сел на бортик желтоватой ванны и вставил в рот зубную щетку. Зубы мужчины были действительно ровные, но от курения или чего-то там еще нездорового приобрели сероватый оттенок. Его дантист частенько шутил, что душа Лавандова пробивается наружу через зубы. Нельзя было не заметить и его выделяющихся клыков. Никакого вампиризма, просто генетическая предрасположенность к шуткам от одноклассников. Сегодня Мартин натянул синюю футболку, клетчатую красную флисовую рубашку и свои повседневные синие джинсы, неряшливо спадающие на красные кеды. Волосы он даже не расчесывал. Да и зачем. Место встречи, должно быть, запомнилось ему своей нестандартностью или навязчивостью. Ожидая Полину около пятнадцати минут он залипал в витрину магазина телевизоров. «Действительно ли СМИ является одной из ветви власти?» Через время по центру улицы двигалась женщина в немодных красных штанах-трубах, держа между вторым и третьим пальцем зажженную самокрутку. «Я хочу, чтобы она докурила самокрутку и сняла с себя все» — пронеслось у Мартина в черепной коробке. Шаги девушки были размеренными и ровными. Белая винтажная рубашка в горошек привлекала внимание не только из-за открытой зоны декольте, мужчина просто знал, что Полина в принципе выглядит охуенно. Уши девушки обнимали недорогие наушники, звук из которых доносился некоторым прохожим. Лавандову показалось, что она слушала что-то вроде Мотли Крю или подобной группы. Марти не особо увлекался культурой музыки, тем паче иностранной, это было просто не важно. Когда Полина подошла достаточно близко, чтобы мужчина смог рассмотреть ее лицо, он обратил внимание, что девушка красит исключительно нижние ресницы и не замазывает несколько родинок на лице тональным кремом, как это делали все его знакомые. — Салют, Марти. — протянула Полина. — Привет. — сказал Лавандов, в попытках скрыть своё восхищение и неприятное чувство влюбленности или воздыхания. В тот день они говорили обо всем на свете, но о погоде лишь в последнюю очередь. Мартин узнал, что его новая подруга учится на преподавательницу, много читает и обожает кофе со льдом. Во время разговора он несколько раз хотел спросить у Полины почему она решила познакомиться именно с ним и почему дала ему номер, и все это время он сдерживался, но прервав ее миллионную историю, всё же спросил. — Я не могу понять одно: почему я? — На эти слова Лина сначала громко рассмеялась, на что среагировали другие посетители кафе, а потом наклонилась ближе и сказала: «Не знаю, я просто почувствовала. Этого достаточно? Обычно я делаю что-то только потому что хочу или чувствую. Это просто я, понимаешь?». В конце встречи, девушка расчесала волосы массивной расческой, допила свой холодный кофе, встала со стула, робко поцеловала Мартина в щеку и попрощалась с просьбой не проводить. Мужчина слегка опешил, что заставило его снова плюхнуться за столик и заказать что покрепче.Среда.
. Тучи рассыпали мрак по всему Петербургу. Телефонный звонок раздавался всё утро, но Мартин спал очень крепко. Взглянув на часы Лавандов понял: «Пол второго, у меня похмелье и всю ночь мне снилась Полина. Пиздец». Очередной телефонный звонок окончательно разбудил мужчину и закатив глаза, он взял трубку. — Все кончено. — обрывисто бросила Аня, оставив за собой короткие гудки. «Ну и новости» — подумал Мартин. Отославшись к тому, что бывшая любовница разберется со своими проблемами самостоятельно, он вытащил из почтового ящика пару газет и принялся искать столбики с анекдотами. Иногда было смешно, иногда мерзко, но в этом вся прелесть газет из почтового ящика. Некоторые свои таблетки, вроде феназепама, Мартин клал в карманы рубашки, по подростковой привычке. И когда в лишний раз его посещала мысль упороться антидепрессантами, он лез в правый карман своей рубашки или куртки и его посещали ностальгические мысли. «Как я был молод». Несколько часов спустя безделья, Мартин погрузился в бэд-трип. Лежа на своем старом матраце, он не мог пошевелиться, ведь был уверен, что его тело и весь окружающий мир сделан из стекла, и одно неловкое движение и все вокруг, включая него самого — разобьётся. Он задержал дыхание, ведь если вдохнуть полной грудью — совсем рассыпешься, оставив после себя миллион осколков. Кому это убирать? В девять вечера всё закончилось. Он листал телевизионные передачи и попивал бренди, смешивая с мыслями. Вся жизнь Мартина напоминала ему старую квартиру, которую легче сжечь, чем восстанавливать. Это погружала мужчину в ужасные терзания в стиле «жить или умереть». Еще одна спутница по жизни Лавандова — это тошнота. Преследуя его в маршрутных такси, на каждой из улиц, в офисах, в кинотеатрах и в собственной квартире, тошнота не позволяла воспринимать всё вокруг. После того, как всё это началось сигареты превратились в кошмарный замкнутый круг из комков, подкатывающих к горлу; а любая пища — в обязанность. Тем вечером вы бы нашли в голове у Мартина много всякой хуйни. Он вспоминал о том, как не ходил в школу две недели из-за того, что головокружительно влюбился в одноклассницу. Ничего серьезного, разумеется, не было, но за это время он успел заночевать на вокзале пять дней, подраться с отцом, своровать тринадцать пачек чипсов, поставить рекорд по слезам и похудел на семь килограмм.Четверг.
. На днях Пятницкий предлагал Мартину сходить в поход чисто «своей» компанией, под которой Егор всегда подразумевал «всех, кто захочет». «Почему нет?» — подумал Мартин и позвонил Полине, предложив ей присоединиться. После обеда в срезанных рваных джинсах, гавайской красной рубашке, высоких носках и кедах, с рюкзаком на плечах, Лавандов стоял на станции метро «Пушкинская», ищя знакомые лица. Пятницкий заметил друга и начал махать ему с другого конца станции, Мартин поспешил. Рядом с Егором Мартин заметил еще пять человек. Девушек было на одну больше, чем парней. Что смутило Лавандова, так это возраст одной из девиц. Он покосился на незнакомку и отметил у себя в голове, что выглядит она не больше, чем на четырнадцать. Сразу после, его взгляд упал на красотку Полину в джинсовых коротких шортах и серой футболке. Ее волосы были неряшливо завязаны в хвост, а во рту девушка держала леденец. Они двинулись к вокзалу и купили билеты на ближайшую электричку. Разумеется, чуть не опоздали на нее, но по нелепой удачи уселись в пустом вагоне. Полина сняла обувь и закинула ноги на противосидящего Мартина, смотрящего куда-то в окно. — Ты ебать красивая. — протянул мужчина, на что его спутница спустила одно колено на сиденье Мартина меж его ног, слегка наклонилась и поцеловала в губы. Лавандов, разумеется, ей ответил. Приехав в нужное место, компания начала ставить палатки и разжигать огонь (Полина справилась с этим еще в электричке). Когда дела были сделаны, все уселись у костра, натянув на очищенные ветки магазинные сосиски. Девочка помладше каждую секунду мониторила пейджер, подруга Пятницкого всё время шептала ему всякую пошлую хуйню на ухо, а на двух других парней Мартин не обращал никакого внимания. Полина жевала хлеб и лежала на сухой траве рядом с костром, смотрела на звезды. Мартин лег ближе к ней и закинул руку под свою голову. — Мне с первого нашего разговора кажется, что мы знаем друг друга вечность, что можем говорить о чем угодно, понимаешь? — сказал Мартин, робко смотря на подругу. — Раз это так, то ты должен быть уверен, что понимаю. — Полина улыбнулась и из положения лежа на спине, легла на бок, став ближе к Лавандову. — Я ничего о тебе не знаю, — мужчина подавился собственным смешком, — да и ты обо мне не так много. Исправим это? — Не за чем. — девушка мягко поцеловала Мартина в губы и вернувшись лежать на спине закрыла глаза. «Не за чем»Воспоминания о пятнице, субботе и воскресенье стерлись и выпали из головы.