Хогвартс времен мародеров читает книги о Гарри Поттере

Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсль обнаружили на своём пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. — Сколько?! — воскликнул Сириус. — Как можно жить десять лет без изменений? Это же скука... — протянула Марлин. — За это время и второго родить можно, — произнесла Молли. — По вам это заметно, — хмыкнул Люциус. Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках. — Зачем им фотография мячика? — поинтересовалась Нарцисса. — А никого не волнует, где мой крестник?! — недовольно спросил старший Блэк. — Мы узнаем чуть позже, где находится Гарри, если ты, Сириус, дашь мне продолжить читать! — Когда прекратиться этот ор? — Недовольно протянула Августа. — Удивлю тебя, мам, но после несколько таких криков и я привык, — ответил ей Фрэнк. — Все равно не понимаю, зачем я тут нужна. — Покачала головой леди Лонгботтом. — В письме говорилось, что... — И какого Мерлина?! Вы так легко поверили в эту чертовщину? Это всё проделки Волан-де-Морта и его Псов! — Рявкнул Аластор. — Такой же встречный вопрос к вам? — Выгнула бровь Августа. — Здесь творится темная история. Я и мой стажёр Кингсли должны проследить за всем этим безобразием. — Ну, если нас и вправду позвали, то значит для важной цели, — смущенно произнес молодой человек по имени Кингсли Бруствер. — Засунул бы я эту цель в... — Начал Грюм, но его прервал Артур. — Ах, давайте все-таки послушаем книгу. — Вмешалась Молли. Но с тех пор Дадли Дурсль вырос... — О Мерлин, — прошептала Алиса и засмеялась. Все её поддержали. — Мам, а почему мячик превратился в мальчика? — в недоумении нахмурилась малышка Тонкс, чем вызвала новую волну смеха. Девочка тоже засмеялась и внезапно сменила цвет волос на розовый. —Ты метаморф! — удивилась Беллатриса. — А можешь в другой цвет перекраситься? — Запросто, — и волосы Нимфадоры стали голубыми. — Это моя племянница! — гордо воскликнул Сириус, подбежал к ней и, подняв к себе на шею, пробежался по залу. — Сириус, аккуратнее, — сделала замечание Андромеда. Когда Сириус вернул племянницу матери, Алиса продолжила читать. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живёт ещё один ребёнок. — Что они сделали с Гарри? — Прошептала Лили. — Да! Я тоже не понял: где Гарри?! — Скрестил руки на груди Джеймс. — Может они его отдали в приют? — Изумленно спросила Мэри. Тем не менее Гарри Поттер всё ещё жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. — Слава Мерлину, его не сдали в приют, — выдохнул Ремус. — Не знаю, что лучше: с Дурслями или в приюте, — с сомнением протянула Нарцисса. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, когда через мгновенье утреннюю тишину прорезал её пронзительный визгливый голос: — Подъем! Вставай! Поднимайся! — Она случайно не охр... — но не успел договорить Сириус, как МакГонагалл пустила в него «Силенцио»: — Здесь дети, мистер Блэк! — Лили, у твоей сестры всегда был визгливый голос? — спокойным голосом поинтересовался Антонин, и все с удивлением посмотрели на него. — Ну... Не всегда. — Общаться с грязнокровкой, — недовольно сморщилась Селестия. — К чему такие расспросы? — Фыркнул Магнус. — Хотел узнать всегда ли её сестра была идиоткой? — Тебе ли не все равно? — Выгнула бровь Беллатриса. — А чего это ты восхищаешься дочерью предательницы крови? — В ответ сказал Антонин. — Я просто удивлена, что такие способности достаются полукровкам, —с отвращением произнесла Блэк. — Беллатриса, мы тебе охотно верим...— хитро улыбнулся Нотт, — А пока счет 1:1. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон. — Это не сон, Гарри, когда-нибудь я покатаю тебя на нём, — мечтательно протянул Сириус. — Бродяга, ты разговариваешь с книгой, — похлопал его по плечу Джеймс. — И Гарри ещё не родился, — усмехнулся Ремус. — Уже и помечтать не дают! — Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и всё должно быть идеально. В ответ Гарри застонал. — Что ты там говоришь? — рявкнула тётя из-за двери. — Нет, ничего. Ничего... — С ним обращаются, как с домовиком, — негодовала Беллатриса. — Эти магглы ужасны, их нужно устранить! — писклявым голосом заявила Долорес. — Я, конечно, понимаю ваше негодование, мисс Амбридж, но свои мысли в такой манере излагайте в другом месте, — строго пресек её Альбус. — Где? На собраниях ПСов? — Фыркнул Магнус. Друзья пустили смешок. — Я согласен с Блэк: Гарри не домовой эльф, чтобы с ним так обращались! — воскликнул Джеймс. — И вот таких Дамблдор защищает? — Спросил Рабастан. — Не все ведь магглы такие, — пожала плечами Гринграсс. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место. — Что-о-о? Чулан? Наследник Поттера не будет жить в чулане! Эти Дурсли совсем обнаглели, я им устрою! — негодовал Джеймс. — Подожди нас, мы с тобой, — мрачно прокомментировала Марлин. — Моя сестра с ума сошла что ли? — Произнесла Лили. — Как так можно обращаться с детьми? — Удивленно спросила Молли, обнимая сильнее Билла и Чарли. — Ну, это кошмар, я считаю, — брезгливо проговорил Барти. — Они даже хуже моего отца. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно. Пока некоторые студенты записывали значение всех маггловских слов, Джеймс буравил книгу тяжелым взглядом. — Этот Дадли — ужасный ребёнок, — отметила Августа. — Почему ты не пишешь? — шепотом спросила Лили у Поттера. — Я знаю все значения, я ведь хожу на маггловедение, — пожав плечами, ответил ей Джеймс. Он повернулся к ней и только в этот момент заметил, что оказался очень близко. И, глядя в её изумрудные глаза, он не сдержал улыбки. — Неплохо, Поттер, — сухо кивнула Лили, быстро отворачиваясь. — Молодец, Сохатый, — шепнул Питер. — Это прогресс! — подтвердил Лунатик. — Делать остановки ради того, чтобы записывать слова бессмысленно! — Громко протянул Магнус. — Только время тянем, — фыркнул Люциус. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тёте Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам. — Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тётя. — И не приставай ко мне со своими вопросами. — Она что, не могла сказать правду?! — задохнулась от возмущения Лили. — Ну и сестра у тебя, Эванс, — заметил Регулус. — Блэк, не тебе высказываться о родственниках, — ответила Эванс, кивнув в сторону Сириуса. — Брак, — улыбнулся Регулус. — Что за улыбочки? — Весело спросил Барти. — Э, — возмутился Рабастан, — Барти, ты что такое наговариваешь на Рега? — Я пошутил, — загадочно произнес Крауч. Регулус стукнул кулаком по коленке Барти, на что тот возмущенно зашипел. «Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями. — И как тогда Гарри будет учиться? — спросил Малфой — Не задавая вопросов, он вырастет глупым ребенком. — Как-как? Самостоятельно, — пожал плечами Северус, вспомнив своё детство. Он то и дело напряженно поглядывал в сторону Лили и Мародёров. — Да кинь ты в них уже пару заклинаний, — закатил глаза Магнус. — Такой влюбленный дурачок. — Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия. — Не поможет! — хохотнул Питер, на что Джеймс в шутку попытался пригладить свою непослушную шевелюру с огромным рвением. Друзья рассмеялись. Тётя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике. — Чувство юмора точно Джеймса, — смеялся Ремус. — Тридцать шесть, — произнёс он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году. — Ничего себе, некоторым чистокровным столько не дарят, а ему и этого мало, — присвистнул от удивления Рабастан, чем заслужил недовольный взгляд Рудольфуса. — Ты просто младшенький, вот тебе и дарят меньше, — хохотнул Антонин. Магнус похлопал Долохову. — Мой дорогой друг, да вы растёте на глазах. Ах, чужие дети так быстро растут, — Нотт картинно стряхнул слезу. — Значит... — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать... тридцать... — Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тётя Петунья. — Прекрасно, и считать не умеет, — закатил глаза Ремус. — Он вообще в школе для магглов учился, или его родители не нанимали учителей? — поднял брови Регулус. — В нашем мире тоже есть такие типы людей, так что игнорируй, — ответил ему Барти. — Плохие новости, Вернон, — сказала она (Петунья). — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого. Тётя махнула рукой в сторону Гарри. — У этого есть имя! — Крикнула Марлин. — Она тебя не услышит... — похлопала её по плечу Алиса. Каждый год в день Рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у неё в разные годы. — Как так можно обращаться с собственным племянником? — С ужасом спросила Нарцисса. — Когда мы дочитаем книги, я наведаюсь к этим магглам, — злобно прошептал Джеймс. — Без нас ты никуда не пойдёшь, — буркнул в ответ Ремус. — Лунатик, что я слышу, — усмехнулся Сириус. — Мерлин, вы понимаете, что моя сестра еще не вышла замуж и не делала все эти вещи? — Произнесла раздраженно Лили. — Это не отменяет того факта, что сделает, — ответил ей Питер. — Эффект бабочки никто не отменял, — сказала Эванс. — Мы уже нарушили временную петлю. Даже не мы, а будущий сын Поттера. — Ты ведь тоже его мать, — фыркнул Джеймс, — Не надо меня только в этом винить. — Я вообще удивлена, что я вышла замуж за такого, как ты...— сморщилась Лили. — Обаятельного и привлекательно парня? — добавил Джеймс. — Хуже. — А как насчёт твоей подруги? Забыл, как её зовут... Ах, да, Ивонн. — Она отдыхает на Майорке, — отрезала тетя Петунья. — Только не она, Ивонн похуже Петуньи будет, — объяснилась в ответ на непонятные взгляды Лили. — На сколько хуже? — уточнил Ремус. — На мно-о-ого, — содрогнулась Марлин, вспомнив зимние каникулы на третьем курсе. — Вы можете оставить меня одного, — вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли. — Ему ничего не разрешают! — всплеснула руками Молли. — Ужасные магглы! — Если бы хоть кто-то из нас был жив, — хмуро произнесла Лили. — Мы можем это исправить, — улыбнулся Джеймс. — Никакого "мы" не существует. А на счет исправить, да, ты прав, — закатила глаза Эванс. — Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон. — Ему машина важнее ребенка! — негодовала Нарцисса. — А я говорила, Альбус, что это плохая затея! — покачала головой Минерва. — Будущее такое себе, — прошептала Нарцисса Белле. — У них — да, но нас ещё нет в книге, сестрица, может быть, мы и не появимся. — Ты точно там будешь, всё-таки ты хотела примкнуть к Лорду. — Тише ты! Не дай Мерлин, чтобы тебя услышал этот старикан. И вообще-то он исчез, так что не факт, что я появлюсь в этих книгах, — хмыкнула Беллатриса. Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слёзы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него всё, что он пожелает. — Такой взрослый, а плачет, как двухлетний ребёнок, — фыркнула Молли. — Как приеду домой, подарю Петунье книги о манипуляции. В этот момент раздался звонок в дверь. — О господи, это они! — в голосе тёти Петуньи звучало отчаяние. — Актриса хр… — не успел Джеймс договорить, как Лили, последовав примеру декана, наложила на него заклятие немоты: — Это всё-таки моя сестра, Поттер. — Я буду хорошо себя вести! — пообещал Гарри. — Честное слово... Но дядя Вернон не поверил ему. Ему никто никогда не верил. — Взрослые никогда не верят детям, а надо было, — Сириус наконец отошёл от заклинания. — Они его просто затыкают, если так будет и дальше продолжаться, то у Гарри будет сильный магический выброс... — Андромеда, ты права, Альбус не подумал, что будет с магглами, окажись они рядом с Гарри. Они могут умереть, — согласилась Августа. — Я этого ещё не делал, Августа. — Но сделаешь! Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чём. — А вот и магические выбросы! — обрадовался Фабиан. — Что? — обратился он ко всем в зале, когда заметил их удивленные взгляды. — Я хочу узнать, какие у него были выбросы! Однажды тётя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». — Она специально, что ли, так сделала, чтобы над ним все смеялись? — нахмурился Рудольфус. — Это зависть, — ответил Северус, — Петунья всегда завидовала, что Лили — волшебница, а она — нет. — А ты откуда знаешь, Снегг? — Серьёзно спросил Поттер, с которого Лили уже сняла заклинание. — Не твоего ума дела, Поттер, — раздраженно ответила Эванс. — Так я живу от них недал… — Это не наше дело, что там с Петуньей, — напряженным голосом перебила его Лили. Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и выглядит он точно также, как выглядел до того, как тётя Петунья решила его подстричь. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро. В другой раз тётя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли — ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он становился, и, в конце концов, съежился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж никак не на Гарри. К счастью, тётя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри избежал наказания. — У него такие смешные магические выбросы, — смеялся Гидеон, Мародёры тоже развеселились. — О, это ты дальше не слушал, — хитро прищурилась Алиса. Был ещё случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. Классная руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он лазает по крыше школы. — Он трансгрессировал в таком юном возрасте, — удивился Рабастан. — Сохатый, твой сын — сильный волшебник. Всю дорогу дядя Вернон жаловался тёте Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды. — Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганьё! — проворчал он, когда их обогнал мопед. — Да как… как… он… посмел, — негодовал старший Блэк. — Сири, успокойся, все мы знаем о твоей любви к мопедам, — Фабиан весело рассмеялся. — Фиби, мы тоже знаем о твоей любви к Мэ… — начал было Сириус, но в него в ту же секунду полетело заклинание. — Мистер Пруэтт! Не разбрасывайтесь заклинаниями в зале! Ещё раз повторится подобное — будете наказаны до конца года! — рявкнула профессор Макгонагалл. — А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнёс Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу. Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри — его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами. — Ой, сынок, зачем ты так сказал, сейчас он будет на тебя плевать своими слюнями, — скорчив рожицу, сказал писклявым голосом Джеймс, отчего все рассмеялись. — Уже вжился в свою роль, Сохатый? — ухмыльнулся Сириус. — Его сравнения прекрасны, теперь он наш кумир, — заявили близнецы Пруэтты. — «Гриффиндурцы», — закатил глаза Регулус, но его услышал Рабастан и прыснул в кулак. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лёд с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лёд, наблюдая за чешущей голову гориллой, — горилла была вылитый Дадли, только с тёмными волосами. — Ему никогда не покупали мороженого, —вздохнула Лили, но её никто не услышал. — Сравнения вашего сына просто шикарные! — хохотал Сириус. — Он теперь и мой кумир! — А меня больше интересует то, что ему никогда не покупали мороженого, — хмыкнув, покачал головой Ремус. — Я их точно при… — не выдержал Джеймс, но под строгим взглядом Макгонагалл тут же исправился: — приструню,— он невинно улыбнулся. Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца. — Пусть она проснётся, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу. Дядя Верной постучал по стеклу, но змея продолжала спать. — Давай ещё! — скомандовал Дадли. Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась. — Мне скучно! — завыл Дадли и поплёлся прочь, громко шаркая ногами. — Бедная змейка, — вздохнул Регулус. Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри. Змея ему подмигнула. — Что она сделала? — недоуменно спросила Андромеда. — Подмигнула, — ответил Сириус. — А что? — А то, что надо учиться, братец. У змей нет век. Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день». — Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает. Змея энергично закивала головой. — Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри. Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевёл взгляд на неё. «Боа констриктор, Бразилия», — прочитал он. — Наверное, там было куда лучше, чем здесь? Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал: «Данная змея родилась и выросла в зоопарке». — А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии? Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности. — Он змееуст, — изумился Регулус. — Он точно попадёт в Слизерин, — отметила Беллатриса. — А я уверен, что он будет в Гриффиндоре. Не место ему в гадюшнике, — заявил Сириус. Слизеринцы недовольно взглянули на него. — Мой сын умеет разговаривать с змеями, — всё не мог поверить Джеймс. — Странно это, — Ремус задумался, а затем обратился к Поттеру: — У вас были змееусты в роду? — Нет, никогда об этом не слышал, — нахмурившись, ответил Джеймс. — А у тебя, Лили? — Я магглорождённая, Ремус. — Тогда это странно... — Пошёл отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув Гарри в ребро. Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса. — Мелкий засранец! — одновременно крикнули Марлин с Джеймсом, заслужив этим строгие взгляды. Лили демонстративно постучала палочкой по подлокотнику. — Но это правда, Эванс! — не выдержал Регулус. Все удивлённо посмотрели на него. Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума. — Мы уже говорили, что нам нравятся его магические выбросы? — весело проговорили близнецы Пруэтт. — Гарри — сильный маг, в детстве такое вытворять не каждый сможет, — отметила Беллатриса. — Мы поняли, Блэк, ты восхищаешься маленькими волшебниками. — Хитро произнес Магнус. — Вот только грустно, что они рождаются в семьях грязнокровок. — Это знак судьбы, — мрачно произнес Магнус. Рудольфус переглянулся с Антонином. — А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри? Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придёт его мать, и только потом повернулся к Гарри, которого до этого старался не замечать. Он был так разъярён, что даже говорил с трудом. — Ах ты, мелкий чёрт, — вырвалось у Лили. И все посмотрели теперь на неё, отчего она залилась краской. — Материнский инстинкт — сильная вещь, — деловито цокнул языком Сириус. — Я вижу несправедливость, Блэк, поэтому и выказываю недовольство. — Фыркнула Лили. — Этого Пирса я сотру в порошок, — словно змея, прошипел Джеймс. — Он ещё не родился, Сохатый, — похлопал его по плечу Сириус. — Иди... в чулан... сиди там... никакой еды. — Это всё, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тётя Петунья дала ему большую порцию бренди. — Это тебя надо лишить еды, вон какой толстый! — Погрозила пальцем Молли. — И кто это говорит, — буркнул Люциус. — Неудивительно, что Гарри такой худой...— вздохнул Артур. Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лежа в тёмном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зелёного света и обжигающая боль во лбу. Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зелёный свет. — Он помнит! — Удивилась Лили. На ее глазах выступали слезы, — Обидно, что он помнит это. Сириус и Римус положили ладони на плечи Джеймса, пытаясь ободрить. Не требуется слов, чтобы описать эмоции всех, находившихся в зале. Северус тоже вздохнул. Хотя он и ненавидел Поттера, но смерти ему точно не желал. И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тётя и дядя никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали. — Так, народ! У кого есть с собой фотоальбом? — громко спросил Сириус. Профессор Макгонагалл взяла своё перо и трансфигурировала в фотоальбом, а Элиза Свон, местный колдофотограф, встала так, чтобы весь зал попал в объектив, и пару раз щёлкнула камерой. — Потом ещё добавим, — пообещал Сириус, вставляя недавние колдо на первую страницу фотоальбома. Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далёкий и неизвестный, и заберёт его отсюда. — Где вы находитесь, почему не забрали моего ребёнка? — воскликнула Эванс. — Как говорил Ремус, гниём в земле, — мрачно ответила Марлин. — Но Сириус жив! — Где ты, Сириус? — печально спросил Джеймс, уставившись в потолок. — Сам не знаю. Но иногда ему казалось — или ему просто хотелось в это верить, — что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо его знают. Надо признать, это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тётей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тётя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ему весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во все зелёное. А недавно на улице к нему подошёл лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ему руку и ушёл, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали в тот момент, когда Гарри пытался повнимательнее их рассмотреть. — Видите, Альбус, любой человек мог его найти, — негодовала миссис Лонгботтом. — Я этого ещё не делал, сколько можно говорить, — устало проговорил Альбус. А Джеймс хмуро смотрел на него, он задумался, действительно ли может ему доверять. В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким ещё долгие годы. Много-много лет... — Такого больше не повторится. Обещаю… — прошептал Джеймс. — Кто следующий читает? — громко спросила Алиса. — Давай я! — подскочил Ремус и, подойдя к ней, взял книгу. — Глава называется «Письма невесть от кого». — Наконец он поедет в Хогвартс, — отметил Питер. — Или это его поклонницы пишут, — ухмыльнулся Сириус.