Хогвартс времен мародеров читает книги о Гарри Поттере

Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зелёных одеждах. Лицо её было очень строгим, и Гарри сразу подумал, что с такой лучше не спорить и вообще от неё лучше держаться подальше. — А кто-то так этого и не понял, — укоризненно вставил Ремус. — Мы стараемся, — в один голос ответили ему Поттер и Блэк. Минерва только хмыкнула. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. — Зачем так делают? — спросила Нарцисса. — Ещё больше стресса, — скрестила руки на груди Алиса. — Потише! Я хочу послушать речь, — взмахнул рукой Регулус. — Ты думаешь, что-то меняется? — хмыкнул Рабастан. — Увидим. — Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. — Никакого разнообразия, — закатил глаза Джеймс. — Мистер Поттер, у нас нет времени каждый год придумать новую речь, — сухо ответила МакГонагалл. — Я рассказала о самом главном, что бы дети меня поняли. — Да, профессор. Гарри дрожащей рукой попытался пригладить свои непослушные волосы. — Проклятие Поттеров, — хохотнул Сириус. Джеймс усмехнулся, ещё больше взъерошив волосы. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл. — Зачем вы оставляете напуганных детей в тесном зале? — спросила Нарцисса. — Чтобы они успокоились, — объяснил Альбус. — Совсем не помогает, — хмыкнул Люциус. — Наверное, нам придётся пройти через какие-то испытания, — ответил тот. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил. — Как же я их сильно люблю! Они наши последователи! — воскликнул Сириус. — И наша головная боль, — продолжила Минерва. Он беспокойно огляделся и заметил, что и остальные тоже напуганы. Все молчали, кроме Гермионы Грейнджер, которая стояла рядом с Гарри и шёпотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора. — Там же в основном полукровки и чистокровные, чего они волнуются? — удивилась Марлин. — Они же дети! — Но Рон чистокровный, ему что, никогда не рассказывали как распределяют на факультеты? — вспылил Ремус. — Ну это же книги, — пожал плечами Регулус. — Гермиона — выскочка и зануда, — нахмурился Сириус. — Не смотри на меня, Блэк, я не была такой заносчивой! — Эванс, я ничего не говорил, но ты права. Она хуже вас с Ремусом вместе взятых. — Буду воспринимать это как комплимент, — закатил глаза Ремус. — Читай. Внезапно воздух прорезали истошные крики, и Гарри даже подпрыгнул от неожиданности. — Призраки, — вспомнил Фрэнк. — Наверное, спорят о Пивзе — каждый год одно и то же. — Но вы ведь его всё равно не выгоните? — умоляюще спросила Марлин. Альбус покачал головой, и она радостно похлопала в ладони. Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил. — Эй, а вы что здесь делаете? Никто не ответил. — Будто вы не знаете, что это первокурсники! — улыбнулся Ремус. — Мы подбадриваем новичков, — кивнул Ник. Гарри даже представить себе не мог, что на свете существует такое красивое и такое странное место. Зал был освещён тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. — Как же красиво! Стереть бы себе память и снова в первый раз попасть в Большой Зал, — мечтательно проговорил Питер. Мародёры заговорщически переглянулись, но строгий взгляд МакГонагалл дал им понять, что их в таком случае будет ждать огромное наказание. — Но я же свой! — пискнул Питер. — Его специально так заколдовали, что бы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». — Я надеюсь, она исправится. С ней же никто не будет дружить, если она будет продолжать себя так вести, — покачала головой Андромеда. — Надеемся... Шляпа была вся в заплатках, потёртая и ужасно грязная. Тётя Петунья сразу бы выкинула такую на помойку. — Обязательно подарю Петунье такую, — прошептала себе под нос Лили, но её услышал Джеймс. — Надень на неё, когда она будет спать, — посоветовал он. — Столько визга будет! Он огляделся, заметив, что все собравшиеся неотрывно смотрят на Шляпу, и тоже начал внимательно её разглядывать. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела: Сириус активно подпевал, и у него, кстати, получалось довольно неплохо. — А сейчас только предупреждения, — загрустили студенты. — Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь её примерить? — прошептал Рон.— Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придётся бороться с троллем. Все в зале рассмеялись над выходкой одного из близнецов. — Это мой племянник! — с гордостью кричали Пруэтты. — Рону следовало бы меньше верить близнецам, — с усмешкой покачал головой Фрэнк. Профессор МакГонагалл шагнула вперёд, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Так, сейчас узнаем ваших детишек, — потёр руки Сириус. — Начнём. Аббот Ханна! — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Пуффендуйцы начали хлопать. — Боунс Сьюзен! Эдгар сильно обрадовался: ведь это была его дочь, значит она жива. Амелия обняла своего брата. — ПУФФЕНДУЙ! Пуффендуйцы снова зааплодировали. — Бут Терри! — КОГТЕВРАН! Настала очередь когтевранцев разразиться овациями. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Сириус и Джеймс весело засвистели, и все гриффиндорцы громко хлопали. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. Возможно, дело было в игре воображения, но после того, что Гарри услышал о Слизерине, все, кто попадал туда и кто сидел за их столом, казались ему неприятными личностями. — У меня всегда такое чувство, Гарри, — успокоил Сириус. Слизеринцы в ответ лишь закатили глаза. — Гермиона Грейнджер! Судя по всему, Гермиона, в отличие от Гарри, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав своё имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. — Эванс-два-ноль! — уверенно объявили однокурсники Лили со всех факультетов. — Я была такой? И многие, даже слизеринцы, кивнули. Лили залилась краской. — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа. — Теперь Гарри и Рон отправятся в Гриффиндор, и кто-то из них в неё влюбится, — предрекла Белла. Все устремили на неё удивленные взгляды. — Что? Ну вы посмотрите на Поттера и Эванс! Северус хмыкнул. «А что, если Шляпа решит, что я не подхожу ни для одного из факультетов?» — подумал он. — Тогда бы тебе не пришло письмо, — закатил глаза Рудольфус. Правда, нервничал не только Гарри. Когда вызвали Невилла Лонгботтома, того самого мальчика, который всё время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. — Лонгботтом? — вскрикнул Фрэнк. Августа была немного удивлена и вместе с тем рада наследнику. — Но сопровождала его бабушка, — нахмурилась Алиса. Августа худой рукой вытерла слёзы на щеках. Фрэнк побледнел. Шляпа серьёзно задумалась, прежде чем выкрикнуть: — «ГРИФФИНДОР». Фрэнк активно захлопал в ладони и гордо выпятил грудь. Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — СЛИЗЕРИН! Люциус слегка кивнул и усмехнулся. Он был очень горд за сына, но в целом его поведение оставляло желать лучшего. — Гарри Поттер! — Сейчас начнётся, — вздохнул Ремус. И оказался прав, как всегда. — Гм-м-м, — задумчиво произнёс прямо ему в ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. — Гриффиндор! — кричали Поттер, Блэк и Пруэтты. И ум весьма неплох. — Когтевран, — задумчиво проговорила Лили. И таланта хватает. — Пуффендуй, — с интересом сказал Ремус. И имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно... — Слизерин, — ошарашенно прошептал Северус. — Ему подходят все факультеты, — поразился Регулус. — Это бывает редко? — спросила Марлин. — Мы не можем знать наверняка, — пожал плечами Флитвик. — Ага, значит, не в Слизерин? — переспросил тихий голос. — Ты уверен? Знаешь ли, ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, я это вижу, а Слизерин поможет тебе достичь величия, это несомненно... — Моему сыну больше подходит Слизерин, — недоверчиво сказал Джеймс. — Это так плохо? — поднял бровь Регулус. — Нет, меня не волнует, куда может поступить мой сын. Лили удивлённо посмотрела на него. Почему он тогда не любит Слизерин? Раз он считает, что все факультеты хороши? — Что ж, тогда... ГРИФФИНДОР! — Ура!!! — ликовали гриффиндорцы. Рыжий староста Перси вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал её трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос: — С нами Поттер! С нами Поттер! — Я бы на их месте так не радовался, — прошипел Северус. А в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его — он был таким же, как на карточке-вкладыше из «шоколадной лягушки». Серебряные волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале. — Хороший ориентир, — усмехнулся себе в бороду Альбус. — Я тоже его так определяю, — смеялся Сириус. Гарри видел, что тот даже позеленел от страха. Гарри скрестил под столом пальцы, и через секунду Шляпа громко завопила: — ГРИФФИНДОР! — Теперь все в сборе, — объявил Джеймс. — Гарри — хороший друг, — улыбнулась Лили. Гарри посмотрел на стоявшую перед ним пустую золотую тарелку. Он только сейчас понял, что безумно голоден. — Я тоже голоден, — пожаловался Питер. — Дочитаем главу, поужинаем и спать, — ответил ему Альбус. Некоторые с энтузиазмом кивнули. — Добро пожаловать! — произнёс он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! — Что значат эти слова? — спросил Сириус. — Возможно, эти слова обозначали факультеты Хогвартса, так как быть ярым храбрецом и готовым отдать жизнь может только олух — это Гриффиндор. У умных большая голова, как пузырь, — это Когтевран. Уловками и обманом действовал Слизерин, а остаток ушёл в Пуффендуй, — предположил Ремус. — Как всё запутанно, — покачал головой Люциус. — Он... он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси. — Все гении немного сумасшедшие, — заметила Минерва и улыбнулась. — Профессор МакГонагалл, не такой я уже и гений, — директор немного покраснел. — Я вспомнил одну ненужную информацию, — зашептал Сириус друзьям. — Затычки!* — и мародёры рассмеялись. Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы. — В Хогвартсе всегда вкусная еда, — потёр свой живот Фабиан. — А на праздники — так вообще шикарно! — поддержал его Гидеон. — Неплохо выглядит, — грустно заметил призрак в трико, наблюдая, как Гарри поедает стейк. — Вы хотите... — начал было Гарри, но призрак покачал головой. Сириус прервался и резко заржал. — Ты чего? — спросил Регулус. — Предлагать еду призраку... — он держался за живот. — Он вырос среди магглов! — возмутилась Марлин. — Марлин, логика для чего? — Белла неожиданно поддержала Сириуса. — Он же сын Джеймса, — закатил глаза Ремус. — Эй! — Читай! — Я знаю, кто ты! — внезапно выпалил Рон. — Мои братья рассказывали о тебе: ты — Почти Безголовый Ник! — Он не любит, когда его так называют, — покачала головой Алиса. Ник, который парил в воздухе, слегка кивнул. — Я бы предпочел, что бы вы называли меня сэр Николас де Мимси, — строгим тоном начал призрак. — Как я и говорила, — слегка улыбнулась Стоун. Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между факультетами? Гриффиндор никогда так долго не оставался без награды. Вот уже шесть лет подряд победа достается Слизерину. — Сколько?! — изумились Джеймс и Сириус. Слизеринцы лишь усмехались, хотя и были немного в шоке от подобной новости. — Гарри исправит! — Надейся, Пруэтт, — хмыкнула Белла. — А как получилось, что он весь в крови? — выпалил Симус, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос. — Я никогда не спрашивал, — деликатно заметил Почти Безголовый Ник. — Спорим, что Гарри узнает, — одновременно спросили друг у друга Джеймс и Сириус и тут же расхохотались. — Хотя я сам не знаю, — успокоившись, пожал плечами Джеймс. — Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — маггл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду. Северус хмыкнул: ему тоже не повезло. Лили посмотрела на него с сожалением. — А ты, Невилл? — спросил Рон. — Очень интересно, — кивнула Августа. Фрэнк улыбнулся матери. — Я... Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл. Августа заплакала, но не хотела показывать свои слёзы, старательно вытирая их платком. Фрэнк сидел бледнее снега. Когда мне было восемь, Элджи зашёл к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тётя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. — От счастья? Да у тебя внук чуть не умер! Тебе кто нужен? Живой сквиб или мёртвый внук? — возмутился Фрэнк. Августа была немного удивлена тирадой сына и своими поступками в будущем. Тут Гарри прислушался к тому, о чём говорили сидевшие слева от него Перси и Гермиона. Впрочем, он мог бы догадаться: Гермиона, естественно, говорила о занятиях. — Я так надеюсь, что мы начнём заниматься прямо сейчас. — Заучка, — простонал Сириус. Лили закусила губу, и Джеймс улыбнулся ей. Ведь он помнил, как она говорила то же самое их старосте. Профессор Квиррелл, так и не снявший свой дурацкий тюрбан, разговаривал с незнакомым Гарри преподавателем с сальными чёрными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. — Снейп? — Северус? — Нюнчик? — Ты? — Поздравляю! Сыпались вопросы со всех сторон зала. Северус был удивлён. Чтобы он был профессором? Это ужасно! — Теперь понятно, почему Слизерин выигрывал шесть лет подряд, — протянул Регулус и в него сразу же полетела подушка. — Гарри так не везёт, — вздохнул Питер. — У него, наверное, будет Тролль по зельеварению, — хмыкнул Сириус. — Успокойтесь! Думаю, Сев будет отличным профессором и к Гарри будет относиться, как к обычному студенту, — отрезала Лили. Все в зале хмыкнули, даже профессора. Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Гарри — и голову мальчика пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела. — Что ты сделал?! — прорычал Сириус. — Бродяга, ему откуда знать? Но всё равно, что-то с этим шрамом не так! — Это тёмное проклятие — отсюда и боль, — ответил ему Питер. Многие задумались. — А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? — спросил он у Перси. — А, ты уже знаешь Квиррелла? Не удивляюсь, почему он такой нервный — занервничаешь тут, когда рядом сидит профессор Снейп. Квиррелл лишь посмотрел в сторону Северуса и согласился со словами Уизли. — Тебя дети боятся, — усмехнулся Люциус. Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Тёмным искусствам, этот Снейп. — Ещё какой, — фыркнул Джеймс. —И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. — Вы серьёзно? Спрятать камень в школе? Полной детей? Любопытных! — взбушевалась Августа, обвиняюще глядя на Альбуса. — Я этого ещё не делал. —Например, про лес и так всё понятно — там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы всё объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост. — Он что, пуп Земли? Староста, — закатил глаза Джеймс. — Даже Эванс не такая, — кивнул Сириус. Лили возмущённо на него посмотрела. — Считай это комплиментом. — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! Весь зал запел вместе с Сириусом. Все уже замолчали, а близнецы Уизли всё ещё продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — Клоуны, все трое, — буркнула Долорес. Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперёд, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать.. — Пивз! — Это мы его так научили, — смеялся Сириус. МакГонагалл совершенно не удивилась, услышав это. — Ты хочешь, что бы я пошёл к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит? — Этот Перси правда немного раздражает, не в обиду вам, — обратился Сириус к Уизли. Те лишь кивнули. Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу. — Почему именно Невиллу? — простонал Фрэнк. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. — Кого он из себя строит? И где вторая староста? — зло проговорила Белла. — Ты не видишь? Он и за двоих отлично справляется! — махнул рукой Сириус. — Пароль? — строго спросила женщина. — Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене. — Никакого воображения! — закатил глаза Джеймс. — Рыжая лилия — самое то! Да, Джеймс? — саркастично спросил Ремус. — Чем вам лилии не нравятся? Красивые цветы, — ухмыльнулся Сириус. Ремус закатил глаза. А затем Малфой превратился в крючконосого преподавателя по фамилии Снейп, который хохотал громким леденящим смехом. Потом ярко вспыхнул зелёный свет, и Гарри проснулся, обливаясь потом и содрогаясь. — Странный у него сон, — нахмурилась Марлин. Гарри перевернулся на другой бок и снова заснул. А когда проснулся следующим утром, он даже не мог вспомнить, что ему приснилось. — Конец! — захлопнул книгу Сириус. — Глава была познавательной, — усмехнулся Фабиан. — О да! Правда, Северус? Снейп закатил глаза. Когда все встали, Альбус взмахнул палочкой, возвращая факультетские столы.