[21]
Шивон, видимо, как самый смелый… или самый пофигистичный, рискнул вклиниться в разговор, вежливо окликнув женщину. Она поправила очки и оглянулась, будто только в тот момент заметила посторонних. Венка на лбу ее вздулась, а щеки покрылись розовыми пятнышками от раздражения. — Что такого произошло? В чем Минсок повинен? — В последнее время, — строго начала заместитель директора, снова картинно поправив очки, всё сползавшие с тощего носа, это выглядело как попытка запугать и придать весомости своим словам, — у наших преподавателей стало модно заводить отношения со студентами. Она метнула на физика убийственный взгляд. Хосок только вздернул бровь и пожал плечами, тут же приняв вызов и вступив в беседу: — А что такого? Они не маленькие школьники, а взрослые люди со своими мозгами и своими жизнями. Совершеннолетние граждане нашей страны имеют полное право заводить отношения, разве нет? Жена Шивона в следующем году хочет поступать в наш колледж, получать второе образование. На него вы тоже будете недовольно коситься? — Это совершенно другая ситуация, — увильнула заместитель. Мы с Лисой покивали: ничего иного мы от нее и не ждали, что ни говори, всегда будет считать, что лишь она права. — Я не могу не отметить, что преподаватели ведущего учебного заведения обязаны поддерживать моральный облик коллектива на должном уровне. — Так в отношениях нет ничего аморального, — усмехнулся Хосок. — Некоторые понимают, чем я недовольна, — заместитель медленно перевела взгляд на притихшего и уже забившегося в кресло Минсока. Мы заинтересованно вытянули шеи. Я его таким подавленным никогда не видел, да и не хотел бы. — Отношения отношениям рознь. Про вас, уважаемый Чон Хосок, я молчу, хотя, поверьте, мне есть, что сказать на подобное. Но некоторые ситуации категорически недопустимы в цивилизованном обществе. — Нет у нас никаких ситуаций, — пробубнил Минсок, хмурясь и чрезмерно увлеченно теребя ниточку, торчащую из подлокотника кресла. Если судить по его реакции, ситуация таки была. И ого-го какая! — Мне очень не нравится сложившаяся ситуация с вашим старостой. — Да всё нормально со старостой. Старается мальчик… — Старается? Вы так это зовете? Это аморально! — повысила голос женщина. Стало ясно, что сейчас вот и начнется настоящий спектакль. — Подобные связи недопустимы в нашем заведении! Если проблема не разрешится, я вынуждена буду немедленно уволить вас. Минсок поднял испуганные глаза. Остальные преподаватели тоже зашебуршали, переглядываясь и перешептываясь. — Если вы считаете, что подобного рода отношения допустимы для преподавателя, то сильно ошибаетесь. — Да не сплю я с ним! — вскрикнул Минсок, дернувшись и тут же вжавшись в спинку кресла с удвоенной силой. Мы с Лисой переглянулись. Кажется, она понимала намного больше меня. До меня, видимо, эти сплетни еще не доползли. Но подозрения имелись. — Я всего лишь приглядываю за мальчишкой. Он… сам прицепился, просто слишком энтузиаст, вот и сует свой нос везде. Его же все в колледже выскочкой зовут… и прилипалой… Ничего такого. — Ничего такого, — почти передразнила заместитель. — Не бывает дыма без огня. — Бывает, — совершенно спокойно возразил химик и переглянулся с физиком. — Еще как, — поддержал тот. — Если речь о сплетнях — тем более. — Или просто огонь при ближайшем рассмотрении окажется совсем не тем, чего вы ждете, — тихо добавил Минсок, пытаясь выпрямиться. — Вы меня пятый год знаете. Неужели думаете, что я заслуживаю увольнения? — В самом деле, — прошептала Лиса, склоняясь ко мне. — Физрук-то он классный. Заместитель недоуменно оглянулась. Похоже, она успела напрочь забыть о нашем присутствии, поэтому смотрела строго, но немного растерянно. Как будто даже испуганно. Боялась, что сплетни поползут еще дальше, не понимая, что именно в ее кабинет сплетни и затекают в самую последнюю очередь. Еще последнее — только в мою черепушку… — Я не хочу, — продолжила она, снова возвращаясь к Минсоку, — чтобы подобные грязные вещи портили репутацию моего заведения. Если вы не сможете ничего поделать, то лишитесь работы в нем. Вам ясно? — Да куда я слухи-то дену? — вспылил Минсок. — Мне ходить по колледжу и заклеивать скотчем рты всем, кто глупости болтает?! С этой дрянью бесполезно бороться, вы же сами знаете! Или мне всем и каждому доказывать, что я не сплю с малолеткой?! Вот тут мне стало ясно, почему же скандал достиг таких размеров. Пон Санхо был первокурсником, а я и не подумал. Малолетка… Да, вляпался Минсок в жвачку, теперь так просто не отчистишь. Не зря говорила моя бабушка, что рыжие только несчастья приносят. В некоторых случаях — именно так. Санхо — уж точно. Хотя я и был уверен, что он больше, чем кто-либо еще, не хотел насыпать обожаемому преподавателю проблем. Но дорога в Ад вымощена не только благими намерениями, но и вообще всеми светлыми порывами, за которые жизнь частенько дает по шее. Заместитель директора между тем сняла очки, аккуратно сложила, подчеркнуто медленно спрятала их в карман и снова посмотрела на раздавленного несправедливостью оппонента. Как таракашка перед человеком, вооруженным и тапочкой, и баллончиком инсектицида. Жуткое это было зрелище. Можно быть хоть сто раз правым, но кому какая разница, если власть в руках у того, кто с тобой не согласен? — Что ж, вы сами так решили, — тихо сказала женщина. — Завтра же напишете заявление… — Она вскинула указательный палец, не давая открывшему было рот Минсоку перебить. — Если возражения продолжатся, уволят вас не по собственному желанию, а по статье. Надеюсь, вы понимаете, что это повлечет за собой серьезные проблемы с законом? Костлявая рука правосудия сжалась на горле справедливости. Поразительно, как часто в верхушках встречаются редкие мудаки. В кабинете повисла глухая тишина. А из Минсока, кажется, как из губки, выжали все жизненные силы вместе с красками — он побледнел, как серо-белое небо за окном. Я поджал плечи, борясь с нахлынувшим отчаянием. По паркету застучали каблучки — заместитель директора забрала из шкафа какой-то журнал и неспешно вышла из кабинета, с эффектным хлопком закрыв за собой дверь. Все мы напряжено выдохнули. Я бы после такого потерял всякое желание работать в учебных заведениях. Когда через минуту дверь открылась, и в щелку осторожно заглянул рыжий парнишка, мы все молча уставились на него. — М… Минсок? — проблеял Санхо жалостливо и виновато. — Можно тебя на несколько слов? Минсок тяжело вздохнул, но всё же поднялся и вышел. — Она это всё серьезно? — тихо спросил я, неуютно ерзая в кресле. — Да, я полагаю, — пожал плечами Хосок. — Она всегда выполняет свои угрозы. И, знаешь, ее даже можно в чем-то понять… Переживает, не хочет скандала с малолетним. Но это уже перебор. — Это явный перебор, — поддакнул Хичоль, проходя мимо с кружкой. И вдруг плюхнулся в кресло напротив моего. И как только чаек свой не расплескал? — Слишком часто она высказывается на тему личной жизни преподавателей. А ведь никаких официальных запретов в нашем колледже нет. Разрешены и отношения с коллегами, и отношения со студентами, и, наверное, отношения со скелетами в анатомическом зале. — Тем скелетам лет сорок, — пожал плечами Шивон, присаживаясь на подлокотник его кресла. Я отчаянно не понимал, что происходит, почему все собираются вокруг именно нашего столика. — Серьезно? Тогда на них никто не позарится. — На заместительшу же кто-то позарился, — философски заметил Шивон. — Хотя ей еще больше лет, фигура такая же, а характер, простите мне мой эльфийский, как у хуя после шестидесяти. Я прикусил губу, чтоб не заржать от удивления. Ох уж этот эльф. А ведь и правда говорит всё это с таким благородным лицом, будто мудрость вековую изрекает. — Да уж, это точно. Она ж не остановится на достигнутом, — чопорно попивая чаёк, протянул Хосок. — Захочет большего. До всех доберется. — До тебя в первую очередь, — кивнул Хичоль, — скажи спасибо, она еще не знает про твою свадьбу, иначе уже визжала бы, как потерпевшая, что общество разлагается, мир катится в бездну извращения, увольнять вас всех надо. — Ладно, об этом пока думать не будем, — натянуто усмехнулся Хосок. Не хотел самолично нарываться на совсем уж неприятные неприятности. — Это дела будущие. Но нужно разобраться с проблемой, которая уже есть. Что мы будем делать? В тот момент они показались мне отрядом тайных супергероев, которые узнали о свершенном злодеянии и собрались обсудить план действий. Только масок и обтягивающих трико не хватало. Мы с Лалисой, вообще случайно залетевшие, предпочитали отмалчиваться и благоговейно наблюдать. — Снова говорить с ней на эту тему будет опасно, — рассуждал Хичоль, закинув ногу на ногу и глядя куда-то мимо моего плеча. — Сделаем только хуже. Может, пойти сразу к директору? — Он на нашу сторону не встанет, — покачал головой Шивон. — Ему тоже скандал не нужен. Если заинтересуются слухами про связь с малолеткой, начнут разбирательство. Попутно всплывет много всего неприятного, что без труда не замнешь… — Директор позарился на скелеты и теперь это скрывает? — Директор проворачивает маленькие махинации, — почти не разжимая губ, пояснил Шивон, делая вид, что это вообще не он сказал. — На благо бюджета колледжа. Безобидно. Но незаконно. — И что тогда остается? Просто помочь Минсоку с поиском новой работы? Невесело. — Нет, что-нибудь придумаем. Главное — не выпускать это за стены колледжа. Есть два пути: шантаж и торг. Второй, конечно, желательнее, но что мы или Минсок можем предложить взамен? — Уж он-то уже ничего не может. — Может, — усмехнулся Хичоль. — Но он скорее со скелетом из зала анатомии перепихнется, чем с этим. — Что у тебя за странные фантазии скелетах? — перевел на него удивленный взгляд Шивон. — Нет, секс не выход, заместительша своим пуританским принципам даже с мужем не изменяет… — Ну, так мужу-то за пятьдесят, а Минсок — самый сок. — Кончай, — рассмеялся Шивон, легко его пихнув. — Серьезные вещи обсуждаем, а ты дурью опять маешься. — Зато я ею просто маюсь, не употребляю. Шивон нахмурился, отобрал у коллеги кружку с чаем и, не слушая возмущений, попробовал. — Бухает на рабочем месте… — с наигранным укором протянул он и тут же снова приложился к кружке. — А с друзьями не делится. Эгоист. Тебя бы тоже сдать начальству, пусть накажут разок для науки. — Попробуй. Тут же пойдешь как соучастник. Блин, Шивон, кто нас с тобой теперь домой повезет? — Ммм, забей. Я жене позвоню, к нам поедем. Она как раз сегодня выходная, обещала приготовить пиццу. — Не с ананасами, я надеюсь? — Нет, конечно, мы же знаем, что ты приполз бы на запах и потребовал… — Эй-эй, мужики, а вы не отвлеклись от темы, случайно? — Двое с кружкой уставились на Хосока и покивали. — Раз у нас нет достойных идей, я предлагаю хотя бы собрать подписи в поддержку Минсока. Студенты его обожают, уверен, подписей будет много. — А если его всё же уволят, я тоже уйду, — решительно заявил Шивон, снова став серьезным. — Директор знает, что меня давно пытаются переманить в другой колледж. Может, и пора принять их предложение. — Да и мне место в столице предлагают, — задумчиво протянул Хичоль. — А вот это уже весомо… На шантаж вполне потянет. Отличный козырь, на него можно надеяться. — Что ж. У меня вариантов нет, но… — протянул Хосок, потирая подбородок, — чем жизнь не шутит, можно и рискнуть. Я присоединяюсь. Правое дело стоит жертв. Лалиса, Юнги, вы назначаетесь руководителями комитета по сбору подписей среди студентов. Сегодня я займусь бланками, завтра же начнете собирать. Сколотите себе команду побольше, чтобы быстрее было, дело не ждет отлагательств, нужно справиться за завтра, собрать максимум подписей. Договорились? — Так точно! — радостно вскинула руку девушка. «Здрасти-приехали», — одновременно с ней проворчал я, засомневавшись в своей пригодности для подобной миссии. Лалиса возмущения пресекла моментально: — Не бухти там, а то один пойдешь брать подпись у рыжика и сам будешь ему всё объяснять. — Так точно! — не так радостно, но я всё же тоже вскинул руку. Уж с кем, а с Санхо я эту тему обсуждать не был готов.[22]
Отделавшись от Лисы и прочих, я выбрался на площадку-балкон, чтобы от всех отдохнуть, и первым делом позвонил маме. Чудо случилось. Она взяла трубку. Оказалось, всё это время у них в машине слишком громко играла музыка, поэтому никто не слышал истерично разрывающийся телефон. Возмутительная безответственность! Пребывавший в… не очень хорошем настроении отец решил пуститься во все тяжкие и подбил брата отправиться к родителям «другой дорогой». Дорога та шла через самую южную окраину страны, через курортные города, через живописные горы Гнездовье и через манящие даже в конце ноября песчаные пляжи. Во время разговора мама отсылала мне фото пейзажей, что сделала по пути, с восторгом описывая то милейшую торговку, у которой они купили местных сладостей, то диковинных птиц, которые без страха усаживались на ее колени во время остановки у заповедника, то очаровательнейший музей скотоводства при ферме, куда они изначально зарулили тупо ради бесплатного туалета, а в итоге остались на добрых два часа. Музей был интерактивный, так что мама вдоволь натискала похожих на пухлые облачка пушных овечек, пока папа с дядей учились ковать подковы. Результаты этих трудов им, кстати, потом разрешили забрать в качестве сувениров. Зрелище было еще то, я б на мести лошади оскорбился такое носить… Фотки лились рекой. Я смотрел на это всё с теплой и даже легкой завистью. Но больше — теплом. Я знал, как редко моим родителям вообще удается выбраться куда-нибудь на отдых… и что чаще это «куда-нибудь» — дома родителей, которые уже старенькие, которым нужно помогать. Не гости, а ремонтник и сиделка, приехавшие на вахту. Эта поездка стала для них будоражащим приключением, в душе я радовался, что сподвиг их на подобное. Может, не лучшим образом сподвиг, но зато оно того стоило! На фотографии с пойманной рыбиной, например, папа улыбался так искренне и широко, как не улыбался, кажется, уже лет десять. Это ли не счастье? Взять близких людей, без плана рвануть в новые места за новыми ощущениями, наслаждаться каждой подвернувшейся возможностью и не переживать о пустяках? Стоя там, на балконе, облокотившись на перила, я листал фото, улыбался и размышлял. Мог ли я сделать так же? Чимин никуда не поехал бы без Хосока, который, кажется, не очень-то любил спонтанность. Тэ не поехал бы без Лалисы, которой не угодишь фермой и ночевкой в самом дешевом придорожном мотельчике, ей подавай роскошные заграничные курорты. А Чонгук? Согласился бы он на такую авантюру, если бы я предложил? А согласился бы я поехать куда-то с ним?.. — О чем задумался? — прошептал голос за моим плечом, и я чуть через перила не перевалился, подпрыгнув от испуга. Чонгук со смехом встал рядом. — Ты пропал. — Как ты меня в итоге нашел? — Мы с тобой, как игровые персонажи, — с улыбкой пробормотал Чонгук. — Это обычные люди полагаются на зрение и слух, обыскивают комнату за комнатой. А у нас всё четко прописано в исходном коде… Я найду тебя даже на другом конце города, узнаю даже в толпе из сотни совершенно идентичных персонажей. — Звучит жутковато, — вскинул брови я, но мысленно порадовался, что ему тоже не чужды аналогии с миром видеоигр. — Мои пиксели тянутся к твоим сквозь время и пространство… — Фу, какая слащавость. — Да что ж ты на любые комплименты и приятности отвечаешь одним и тем же? Бука. Просто бука — вот ты кто. У тебя вообще бывают подъемы? — Раньше частенько по утрам бывали. — Очень хорошо, — тоном доктора протянул Чонгук, деловито кивая. — Эректильная функция в норме, чудесно. И как же ты с ними поступал? Порно? — Порно — прошлый век, для малолеток в пубертатном периоде, настоящие Короли Секса залипают в симуляторе жизни. Настоящие Короли Секса плетут интриги, целые любовные сети внутри виртуального городка! Или спят с реальными девушками, если они есть… — Кстати, о девушках, Лалиса мне сейчас рассказала, чем вы занимались вместо последней лекции. Она уже агитирует всех знакомых податься в волонтеры и собирать подписи. Доброе дело делает. А ты чего в стороне? — Да я не в стороне, просто… уверен, она уже всех моих знакомых обошла и уболтала присоединиться. Дай ей пару часов — подписи согласятся собирать все до одного студенты. Связи и умение вести переговоры — ее сильные стороны. Так что это можно оставить на нее. Лучше пойдем домой, а? — Слушай, — Чонгук замялся, — мне нужно сейчас по делам. Это не терпит отлагательств, прости. Не могу пойти с тобой. Зато, кажется, Дженни сидит на первом этаже и делает вид, что очень увлечена складыванием бумажек в оригами-зайчиков! Идите вместе. — Нам в противоположные стороны, — вздохнул я, пряча телефон в карман и снова облокачиваясь на перила, чтобы уставиться на серый пейзаж. Почему я вообще выперся на балкон без верхней одежды в такую холодину? Сам не знаю. Инстинкт. Но теперь я имел возможность полюбоваться на выбелившийся под тонким слоем первого снега город. — Ладно, иди. — Ты не обижаешься?.. — Нет. У всех есть дела, с этим ничего не поделаешь. Ну, у всех, кроме меня, конечно. Иди. Удачного дня, буду ждать твоего возвращения, как цветы в саду — восхода солнца. Он усмехнулся и с благодарностью поцеловал в щеку, после моментально испарившись. А я постоял еще немного, глядя на то, как бесчисленные прохожие на тротуарах втаптывают светлый и чистый снег в грязь, поразмышлял о том, как снег похож на людские мечты, и вскоре отправился вылавливать свою золотую рыбку по имени Дженни. Та нашлась без проблем. Как и сказал Чонгук, на первом этаже. Она стояла у окна, мяла в руках бумажного зайчика и разговаривала о чем-то с Джису. Я бы даже прошел мимо, но обе они были какие-то хмурые. Когда я подошел ближе, стало ясно, почему. — Да уж, новость так новость, — проворчала Джису. Это было на нее не похоже, я привык видеть в Джису этакое солнышко, которое ничего не знает о негативных эмоциях. А тут вот. — Ужас. Не могу поверить, что Минсок — гей. — Да нет же, ты не поняла, они не встречаются… — лепетала Дженни, не зная, куда деть взгляд. — Хотя, конечно, я не знаю по поводу… А ты… ты ненавидишь геев? — Не то чтобы прям ненавижу. Но однополые пары ведь… — Джису неопределенно взмахнула ладошкой. — Это неприятно и неправильно. — Вот как. — Дженни покивала, смотря только на кролика. — Ясно. Угу. Ладно, я поняла, собирать подписи ты не станешь, больше не лезу к тебе с этим вопросом. Но согласишься дать свою? Поддержать Минсока… он ведь отличный преподаватель. — Да, так я раньше и считала, — фыркнула Джису, передернув плечами. Но потом вдруг смягчилась. — Я подумаю, завтра разберемся. Не хотелось бы поставить свою подпись в поддержку… эм… — Гея? — Растлителя. — Джису решительно закинула на плечо сумочку. — Ну всё, пока. Увидимся завтра. Она подмигнула и уплыла сквозь толпу, махая появившейся на другом конце фойе Розэ. Подруги встретились, обменялись поцелуями в щечки, будто не виделись весь день, и направились к выходу. Я подошел ближе, вставая рядом с Дженни. — Милый зайка, — буркнул я. Дженни перевела на меня удивленный взгляд и с улыбкой поздоровалась. — Не обращай на нее внимания… — Не неси чушь, — не теряя улыбки, строго перебила Джен. — Даже не пытайся. — Прости, — я виновато поджал плечи. Да, жилетка для плаканья из меня никакая, а утешитель — тем более. Даже начинать не стоит. Особенно, когда никто не просит. — Раз так, то пошли гулять. В прошлый раз нам помешали, так что мы обязаны предпринять еще одну попытку. У меня есть два билета в кино. Пойдешь? — Чонгука нет? — Мой штатный засососоздатель отправился по очередным тайным делам. Начинаю подозревать, что он подрабатывает секретным агентом. Хоть бы контрагенты в общагу не нагрянули. — Уговорил, пошли. Дженни кивнула и приклеилась к моему выставленному локтю. И всю дорогу молчала в тряпочку. Впрочем, какую еще тряпочку? Расшитый шелковый платочек — слишком шикарно она выглядела в тот день, чтобы с тряпками сравнивать. Блестящее голубое платье, цепочка с подвеской и симметричные серебристые заколки-цветы на висках. Для новой подруги расстаралась?.. — А на какой фильм мы вообще пойдем? — спросила Дженни уже в торговом центре. Расстегивая пальто, она оглядывалась по сторонам. Я молча ткнул в ближайший плакат. — Оу… То есть… Неожиданно, но я не против, нужно пробовать что-то новое. — Главное — не перестараться, — усмехнулся я. — А то что-нибудь заболит. — Дженни перевела на меня непонимающий взгляд, но, к счастью, не стала вдаваться в расспросы. — Поедим перед сеансом или возьмем попкорн в зал? — Ты знаешь, я бы… — Дженни замолчала на мгновение и вдруг выдала: — Да ладно! Кивнув куда-то за мою спину, она слегка улыбнулась. Что я предпочел бы увидеть, оглянувшись? Да что угодно, честное слово. Директора колледжа, мэра города, свою любимую певицу. Я был бы рад даже дракону… Но увидел, как вы уже, наверное, поняли, Чонгука. Парень приближался к нам, ковыряясь в телефоне и не глядя по сторонам. — Привет, Чонгук! — весело окликнула его Дженни. Парень поднял взгляд, ища источник этого неожиданного звука, и не находя, хотя стояли мы буквально в двух шагах. Джен помахала. — Приятная встреча. — Эм… да, — выдавил он, улыбаясь явно через силу. — Давненько не виделись. В этот момент я четко понял, что Чонгук имел в виду, когда говорил про нашу пиксельную связь. Я смотрел на этого парня перед собой, на знакомые глаза, родную уже улыбку, на куртку, которую успел хорошенько запомнить… И я точно знал, что передо мной не мой Чонгук. И дело было даже не в том, что у моего волосы чуть другого оттенка, а на рукаве этой куртки небольшая дырочка. Ощущение от него было совсем не то. Взгляд, может быть… Этот смотрел на меня, как на незнакомца. — Так у тебя здесь дела? — лепетала Дженни неунывающе. — Или ты в кино? — Нет, просто в магазин зашел. Сейчас дальше пойду. — Вот как. Не присоединишься, значит? — Я? К вам? — Чонгук поочередно глянул на нас, даже не пытаясь скрыть удивление. — Спасибо, ребят, но я откажусь. Меня друзья ждут у выхода. Рад был повидаться, ага. Пока, Дженни, пока… и тебе. Он вежливо откланялся и ушел, пытаясь скрыться из виду. Не могу его за это винить, я бы тоже на его месте бежал от странной парочки, вдруг прицепившейся к никого не трогавшему человеку. — Я даже не сразу почувствовала подвох! — развела руками Дженни. — Вблизи он похож еще больше. Я была уверена... — Их двое. Чонгуков точно двое. — Я бы даже сказала, что ты бредишь, но язык не поворачивается. Не вижу адекватных объяснений. Кто этот парень… то есть… — Может, я всё же встречаюсь с секретным агентом? — протянул я. Если допустить, что могут быть в городе два настолько похожих человека, то всё равно остаются сомнения. Почему их одинаково зовут?! И откуда этот знает Дженни? Может, мой просто притворяется Чонгуком? Тогда кто он? И что ему вообще нужно? Ситуация меня окончательно запутала, даже размышлять о ней не хотелось. Поэтому, сняв и деловито протерев очки, я предложил отправиться наконец за едой. Такое эмоциональное и умственное потрясение стоило заесть большим гамбургером. На ходу достав телефон, я собирался написать Чонгуку сообщение, но вдруг решил позвонить. Решил, что лучше сказать устно, чтобы услышать реакцию. Я уже представлял, как говорю ему: «Знаешь, встретил сейчас парня, который о-о-очень похож на тебя. Сильнее, чем ты думаешь». Но голос в трубке сказал, что номер набран неправильно. — Джен? Можно с твоего позвонить? — хмурясь, попросил я. Девушка порылась в сумочке и протянула мне свой телефон с милым брелочком. Я набрал номер, который когда-то подсмотрел в телефоне самого Чонгука. Результат был тот же. А вот это уже было проблемой. Если подумать, мы никогда не созванивались и даже не списывались. Не было поводов, ведь большую часть времени мы проводили вместе, что в колледже, что в общаге. Если кто-то и уходил по своим делам, хватало обычной договоренности: когда вернется, что по дороге купит. Но пугало меня не то, что это можно было принять за проблему недоверия с его стороны. Я ведь сам нашел этот номер телефона. Узнал с помощью функции «Мой номер», которая ошибок не делала. А если верить автоответчику, такого номера не существовало. Как так?.. Весь фильм я был погружен в собственные мысли, совершенно не следил за происходящим на экране. Просто отсидел до конца сеанса и вышел, ведомый подругой. Дженни делилась впечатлениями, благодарила за отличный вечер, а я просто кивал, бездумно бросая короткие фразы. Проводил до дома, а после бездумно согласился, чтобы Лалиса меня подвезла. Я пытался увидеть собственную жизнь. Целиком, во всех мелочах, четко и ясно. Вспоминал важные факты, подгонял их к друг другу, складывал кусочки этого мудреного пазла в картину. И что-то тут не стыковалось… Я слишком мало знал о Чонгуке. О его личности, прошлом, о семье и планах на будущее. Знал только его фетиши и эрогенные зоны. Может, для секса достаточно, но маловато для нормальных отношений. И ведь я сам почти ни о чем не спрашивал. Как будто он был просто мягкой одеялкой, которой приятно укрыться в холодную ночь, но и в голову не придет интересоваться историей ее жизни. Стыдно даже за себя стало. Может, и не зря про меня говорили столько неприятного? — Лиса? — Я поднял на нее взгляд. Девушка промычала что-то, показывая, что готова выслушать. — Отвезешь меня к Чимину? — Ты, мать твою, издеваешься? — фыркнула она, качая головой. — Мы почти доехали до общаги. О чем ты раньше думал? Нет уж, езжай на автобусе, дорогуша. Буду я тебя еще туда-сюда катать. Нашел таксиста. — Ну пожалуйста. Очень надо. Прям очень надо с ним увидеться. — Вы сегодня утром виделись. Что же такое случилось? — Поговорить нужно. — А телефоны для кого придумали? — Нет, — я отвел взгляд. — Такие вещи по телефону не обсуждают. — М? — Лалиса искоса посмотрела на меня, пока стояли на светофоре, и снова вернула взгляд к дороге. — А что это за вещи такие? — Личные. — По поводу Чонгука? — Я уставился на нее с искренним удивлением, должно быть вопрос «Как ты догадалась?» прям на лбу у меня проявился. Девушка рассмеялась. — Нужен совет бывалого гея? О, черт, судя по твоей роже, я снова угадала. — Лучше расскажи мне кое-что, — скривился я. Уж не знаю, что там творилось с моей рожей, но я лишний раз убедился, что сдавать меня она умеет. Поэтому спешил удобно сменить тему. — Откуда вы с Тэхёном знаете Чонгука? — Ну… — Лалиса пожала плечами, то ли припоминая, то ли подбирая слова. — Мы еще в том году познакомились, во время вступительной церемонии. Я, Дженни, Тэ, Чонгук и еще пара человек. Просто разговор зашел, когда стояли все вместе в фойе. Не знаю, где вы с Чимином в тот раз были. — Вот оно как… — Да. В том году мы почти не общались. Так, здоровались при встрече, обсуждали новости колледжа, не более. Хотя даже номерами обменялись, но так никто никому ни разу и не позвонил. Потом его отчислили, я думала, мы уже больше и не увидимся. Но в начале августа мы столкнулись снова. Тогда и закрутилось. — Августа, говоришь. — За это время он как будто изменился, веселее стал, общительнее. Мы виделись каждый день, потому что он подрабатывал в кафе возле нашего дома. Заходили иногда проведать, встречались после смен. — Кстати, по поводу номера. — До поразительного «кстати» ляпнул я. — Чонгук мне свой так и не дал, можешь продиктовать? — Серьезно? Ну вы, блин, даете. Ладно, телефон в сумке, найди сам. Слушая рассказы Лисы, я достал гаджет, пролистал список контактов и нашел нужное имя. Номер под ним был записан не тот, что у меня. Я неспешно переписал цифру за цифрой, тщательно проверяя, и сохранил. — Всё, приехали. — Лалиса остановилась у самых ворот во двор общежития. Я вернул ее телефон обратно в сумку, поблагодарил за доставку тушки к дому и вышел. Перед тем, как я захлопнул дверцу, девушка успела бросить: — Эй, Юнги, не забывай, что в отношениях чужие советы иногда всё только портят. — Отличный совет, — отозвался я. — Надеюсь, он ничего мне не испортит. Махнув на прощание, я бегом влетел в здание. На ходу расстегиваясь, прошел на свой этаж, завалился в комнату и, едва успев упасть на кровать прямо с курткой в обнимку, достал телефон. Одежды и обуви Чонгука не было, хотя время перевалило за девять. Набрав только что раздобытый номер, я затаил дыхание. В трубке послышались привычные слуху гудки, но первое нахлынувшее ликование я моментально прогнал. Радоваться было рано и нечему. — Алло, — отозвался голос с той стороны. — Слушаю. — Алло, Чонгук, где ты? — спросил я с волнением. Даже в животе тянуло. — Аа… кто это? — Юнги, — осторожно ответил я. — Так что? Где ты? Чего еще не вернулся? — Простите, я вас не знаю. Какой Юнги? — Какой? — усмехнулся я, садясь. — Наверное, тот, который ошибся номером. Виноват. Всего хорошего! Я спешно сбросил и выдохнул. Да, именно такого я ждал, набирая этот номер, почему-то был уверен, что давал его Лалисе тот, другой Чонгук. И произошедшее доказало, что в личной жизни моей происходит нечто странное. Нечто, с чем стоило разобраться. Последней каплей в моем море размышлений, приведшей к шторму, стало прилетевшее следом сообщение от отца. И я даже не знал, какая из фраз у меня вызвала больше эмоций: радующее «Я согласен принять твою ориентацию» или возмутительное «Всё равно внуки от тебя были бы бестолковыми». После такого я твердо решил, что, во-первых, разберусь со всеми непонятками, а, во-вторых, научусь быть нормальным парнем.