Абра-чёрт побери-кадабра

Отряд Дамблдора не был в восторге от вступительной речи Константина. — Он просит нас стать хитрыми? — возмущалась Кэтти Бэлл, — может лучше сразу перевестись на Слизерин? — Да он вообще нас ничему не учит! — поддакивал ей кто-то ещё. К слову Джон прибывал в таком же состоянии, и по отношению не только к членам бунташной группировки, а ко всем. Если застать его, когда он в одиночестве выкуривает очередную сигарету во дворе школы, можно увидеть как он в ярости пинает несчастные кусты живой изгороди, называя всех подряд «тупорезами» «придурками» и «мудаками», временами проскакивают выражения и по хуже. Причина этого проста и кроется в самых, пожалуй, житейских вещах, которые нормальный преподаватель терпит каждый день, но мы же говорим вовсе не о ком-то нормальном. К примеру, весь Когтевран, будто сговорившись, видимо решили изжить его со свету, своими попытками выразительно, на распев, читать заклинания экзорцизма. Головной боли, добавляли первокурсники Пуфендуя, решившие, что «забавные узорчики», то есть защитные символы, нуждаются в украшении, в виде вензелей и цветочков. Преподавательский состав тоже не отставал. К примеру в последние дни за Джоном стала, словно мрачная тень, следовать Профессор Трелони. Константин сторонился её как мог, ведь дама ежеминутно предрекала ему скорую кончину, и вообще у него с пророками отношения никогда не складывались. Взять ту же мадам Ксанаду, помнится в последний раз она поклялась его убить, а из его костей сделать ожерелье. Амбридж же, не сильно приставала к нему, после эффективного трюка в день инспекции. МакГонагол нашла его бутылку виски, и теперь Джону совершенно нечем согреваться в холодные вечера. Снейп не показывался который день, ведь в последний раз, когда тот шёл к Константину, чтобы отчитать его за метод преподавания и повозмущаться за свой факультет, Джон успешно заманил того в обездвиживающий круг. Профессор простоял несколько часов в одном из основных коридоров школы с застывшим выражением ярости на лице, до тех пор, пока его не освободил Филч, стерев часть круга. Отряд Дамблдора не уделял достаточно внимания его проповедям об меньшем использовании магии, казалось, что по настоящему его слушают человек шесть, семь. И каждому терпению приходит конец. По началу Константин не особо беспокоился о том, чтобы его слушали, ему было абсолютно всё равно, кто усвоит его урок, а кто нет. Но потом в нём воспрянул дух порядочности и он решил, раз уж он в участвует в этом балагане с романтизированным видением революции, то он обязан научить их тому, что сам понял далеко не сразу. На следующем собрании отряда Дамблдора он сразу же попросил внимания. — Многие из вас считают, что я идиот, — сказал он, — который не в состоянии вообще чему-нибудь научить. Откуда я это знаю? Я просто, чёрт возьми не глухой! — Кэтти Бэлл залилась краской, — так вот, позвольте показать, что я всё это время пытался вдолбить в ваши пустые черепушки, — он развернулся к Гарри и продолжил, — Мистер Поттер, не поможете? — тот вышел вперёд встав напротив Константина. Его Джон выбрал не случайно, для демонстрации нужен тот, про кого думают, что он непобедим, — Нападай, сопляк, — последнее он сказал без азарта, без издёвки, а устало, будто у него нет никакого интереса к происходящему. — Экспеллиармус, — крикнул Гарри. Заклятие метнулось в воздух и тут же растаяло. — Первый прокол, — сказал Константин, — не ношу зубочисток. — Остолбеней! — следующее заклинание тоже пролетело мимо, Джон просто отпрыгнул в сторону, и сноп энергии врезался в стену. — Второй прокол, — Константин начинал улыбаться, — я быстрее. Остальные ученики стояли, разинув рты, абсолютно не понимая, как Константин противостоял Поттеру без палочки и без магии. Далее Гарри вновь стал произносить какое-то заклинание, но прежде чем он успел закончить Константин, движущийся быстро, словно фурия, уже был у него за спиной. Затем последовал один молниеносный удар по запястью и палочка Гарри с характерным позвякиванием покатилась по полу. Далее Джон эффектно заломил руку Поттера за спину, продержал того несколько секунд, чтобы все присутствующие поняли это поражение, и отпустил. — Вот так то, — подытожил Джон, — я, старпёр без палочки, меньше чем за минуту уделал, как вы считаете, опытного мага, теперь я надеюсь вы будете меня слушать? Ответом ему послужили молчаливые кивки. Потом Джон объяснил, что просто наблюдал, и ему вовсе не составило труда понять, как Поттер будет двигаться, какие заклинания использовать и остальное. Теперь все, без исключения, детские глаза были направлены на него, и все старались уловить его мысль, понять о чём он говорит. Медленно, но верно наступал ноябрь, с каждым днём становилось холоднее, лишившись своего виски, Джон постоянно кутался в плащ, даже внутри школы. Однако, каким-то чудом, профессор Флитвик затащил его взглянуть на игру под названием квидич. Константин никогда не был поклонником спорта, и этот тоже принял прохладно. Зрелище казалось ему весьма унылым и он хотел было уже уйти, но тут, сквозь рёв толпы он отчётливо стал различать, как трибуна Слизерина хором распевает издевательские стишки про Рона Уизли. Джон знал, что тот недавно стал новым вратарём своей команды и часто слышал в школьных коридорах толки о «Гриффиндорском решете», но не часто придавал этому значение. Рон пропускал мячи, один за другим, но в итоге матч закончился победой Гриффиндора, так как снитч был пойман Поттером. И к слову, у Джона был миллиард вопросов к этой игре. Потом, всё стало намного интереснее, на поле назревала стычка, Джон видел яростный огонь в глазах Гарри и близнецов Уизли, со своего места, он буквально чувствовал как искрит воздух. И многолетний опыт подсказывал ему, что скоро может начаться мордобой. Оглянувшись он увидел лицо Амбридж, которая явно была в радостном предвкушении грядущей катастрофы, её жабья улыбка расползалась по пухлому лицу, а глаза будто вылезали из орбит. — Ну уж нет, чёрт возьми, — злобно прошептал Джон, вскакивая со своего места, — не в мою смену, мразь. — Мистер Константин, куда же вы? — изумился сидящий рядом Флитвик. Но Джон уже его не слышал, в один прыжок он перемахнул через перегородку и приземлился на мёрзлой траве стадиона, бежать до команд было долго и поэтому ему ничего не оставалось как сделать одно точное движение рукой… — Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? — издевался Малфой, — Только не пойму как ты… Он не успел договорить так как прямо перед его носом вдруг полыхнуло пламя. Неожиданно команды Гриффиндора и Слизерина разделила, невесть откуда взявшаяся, огненная стена. Спорщики замолчали, сделав по шагу назад, чтобы не обжечься, почти синхронно они повернули головы и увидали как к ним, расслабленной походкой пересекая поле, бредёт Константин. Завидев его, Слизерин поспешил убраться с поля в свою раздевалку. Подойдя к команде Гриффиндора, Джон поманил пламя рукой и то погасло, скрывшись где-то в недрах рукава плаща. В эту секунду к ним подлетела профессор МакГонагл, она стала отчитывать свой факультет за то, что те едва не затеяли драку, а затем отправила их в раздевалку, потом она повернулась к Джону и сказала: — Спасибо, мистер Константин, не представляю, чтобы было, если бы вы их не прервали! Ведь недавно прислали новый дерект, там говорится, что теперь Амбридж выбирает меры наказаний, подумать только, мы запросто могли бы сейчас лишиться ловца, даже не знаю как вас отблагодарить, — она говорила вежливо, но со своим обычным вкраплением строгости. Ответ Константина был краток: — Верните мне виски.