Усмири демона внутри

Сероглазая брюнетка идёт по улицам Парижа, попутно вдыхая запах свежеиспеченной выпечки и наслаждается благоуханием утренней природы. За её спиной — чехол с гитарой, которую ей подарил её любимый брат. Не спеша, проходя витрины магазинов, девушка разглядывала живописные пейзажи города, как будто, видит их в последний раз. Проскальзывая взглядом по окнам соседних домов, гитаристка завернула за угол, где находился бар Snake Room. И вот она перед стеклянной дверью злосчастного бара, который по слухам, повидал многого на своём веку. Вздохнув, она зашла в помещение, наполненное запахом спиртного и табака. Опять он курил. Хотя, и она иногда устраивает перекур. Редко. Ментоловыми сигаретами. Брюнетка махнула рукой бармену и ассистентке, о чем-то мило разговаривающим, и направилась в зал для репетиций. Уже на лестнице, было слышно, как репетиция, перед вечерним концертом, идёт полным ходом. По пути снимая тяжёлый чехол, сероглазая, пнула, довольно-таки, лёгкую дверь. — Утречка всем, — девушка поставила мешающий ей предмет на пол, и принялась снимать рубашку в красно-чёрную клетку. Все закатили глаза, а барабанщик изобразил рукалицо. — Как всегда опаздываешь, Кейтлейн — красноволосый сложил руки на груди, с недовольным лицом. Что правда, то правда — Эванс всегда опаздывает. — Ну, Касси, я же должна тебя побесить? — подняла одну бровь черноволосая. Раздражать Кастиэля эта персона умеет. Достав из чёрного чехла, с кучей маленьких значков с концертов, чёрную гитару с красными, витьеватыми узорами, она поднялась на «сцену», и заняла свое место за Кастиэлем. Сегодня вечером, у них будет концерт в баре, с каверами на группу Bring Me The Horizon. Одна из любимых групп Кейтлейн. — Давайте, Happy song? — спросил красноволосый. Все кивнули, и Эванс, Кас, и басист, в долю секунды настроили свои инструменты. Практика. Музыка прогремела в зале первыми аккордами. Ребята настолько погружается в в эти произведения искусства, что чувствуют себя одним целым. То самое лёгкое ощущение, перерастающее в наслаждение, когда ты играешь песни которые чувствуешь до мозга костей. Когда группа доиграла альбом полностью, они спустились вниз для настройки аппаратуры. — Я в сортир, — Эванс скрылась за дверью в уборную. Подойдя к огромному зеркалу, Кейтлейн, глубоко вздохнув, закрыла глаза. Ещё на репетиции, девушка поняла, что что-то не так. Такое бывает, от волнения или перенапряжения. Медленно распахнув глаза, Кейтлейн увидела свое отражение, только её глаза стали светится не естественным зелёным цветом, а склера стала чёрной. Аэнжел. Вот как называется её раса. — Чёрт, дыши, Кейтлейн, дыши — успокаивала себя Эванс. Она уже 3 гребаных года играет в Crowstorm, но досада — перед каждым концертом волнение растёт в геометрической прогрессии. Отдышавшись, девушка принялась завязывать пучок. Глаза все ещё туманны, после проявления демонических особенностей, и голова немного идёт кругом. Когда прическа была закончена, в отражении стояла девушка, с выбритыми висками и затылком, и половиной красных волос, краску, между прочим, они с братом покупают вместе, постоянно споря, что это не тот оттенок. Переодев одну футболку, на другую, девушка осталась безрукавке, с черепом, и двумя перекрещенными гитарами, как на пиратских флагах. Сзади, на этом предмете одежды, была широкая, чёрная сетка. Эванс до последнего не хотела надевать её, но что поделать — сценический образ. Кейтлейн, бросила взгляд на зеркало, на спину, где находились четыре огромных шрама, занимающие большую часть спины. Крылья, которые она так давно не распахивала, взлетая в небесную высь, ближе, ещё ближе, туда, к облакам, чтобы было больнее падать. Эти крылья, в её родном мире, были её признаком свободы, которую она давно потеряла, разбившись… Она не смогла забыть. Итак, время концерта подходит, а Эванс, оглушенная тяжкими воспоминаниями, стоит, и тупо смотрит себе в глаза, через зеркало, не понимая, за что, черт возьми, судьба сыграла с ней такую злую шутку. Дверь распахивается, и в комнату, летящей походкой, заходит зелено — глазая блондинка, в немного, на взгляд Эванс, вульгарном наряде, хотя… Она модель, ей простительно. — Кетти, дорогая, — такое приветствие уже давно не раздражает Кейтлейн, ведь они, с Лоренс, уже давно сдружились — у меня для тебя сюрприз! — Да? И какой же? — рокерша с интересом начала разглядывать коробочку, в красивой упаковке. — Амбер, я знаю что там что-то интересненькое, не тяни! — Какая не терпеливая! Вот держи! — модель протянула презент подруге. Внутри оказались духи, в светло — красном стеклянном флакончике. Спереди были выгравированы розы, обрамляющие надпись бренда «Dior». С запахом роз, который Эванс обожает. — Амбер! Они же такие дорогие! — воскликнула Эванс. — Ох, Кетти, мне это как два пальца! — Лоренс хихикнула. Она хоть и модель, и девушка, но на язык остра. Кас рассказывал сероглазой что это ещё цветочки. А что было в школе… В общем, кошмар, грубо говоря. — Что сказал Натаниэль? Вдруг он рассер… Ммм — блондинка приложила руку к губам Кейтлейн, как бы придуприждая, что ещё слово, и подарочка не станет. — Дорогая, я выбрала этот аромат, ведь ты так любишь розы, судя по твоей татуировке, не так ли? — улыбнулась Лоренс. И правда, на руке гитаристки красовался рукав, в виде роз, лозами оплетающий конечность девушки, а далее, он идёт к другому плечу, по ключицам, и в конечном итоге, обматывает шею, делая вид музыканта ещё более хрупким и робким, коим не был её характер.  — Амбер, мне очень нравится! Спасибо! — тонкие ручки обняли модель, и Лоренс, прижала её к себе в ответ. Эванс отстранилась, и открыла флакон духов, вдыхая чудесный аромат французского парфюма. Поднеся к шее прекрасно пахнущий предмет, она пару раз брызгнула жидкость на кожу. — Вот теперь, твои розы пахнут розами, — зеленоглазая, втянула носом воздух, пропитанный туалетной водой. Приятный запах мигом распространился по комнате. — Спасибо тебе огромное, — Эванс улыбнулась той самой искренней улыбкой, которую не каждый может узреть. — Ну, доброго вечера, я пойду, концерт, и все такое… Попрощавшись с Амбер, Кейтлейн зашагала к выходу. — Удачи, Кетти, — мило улыбнувшись, Лоренс, принялась поправлять макияж. У сцены уже собралась немаленькая, такая, толпа фанатов. Точнее фанаток. Эти безбашенные бестии так и просят назвать их «сучками», и послать куда подальше, но так испортится отношение к группе. Рокерша как всегда держится от этих фанатиков поодаль, проходя с каменным лицом на сцену, и уже тогда поприветствовала публику и свою группу улыбкой. В зале погас свет и «зрители» затихли, но когда на сцену вышел Эванс — старший, тобишь, Кастиэль, бар заполнился гулом, от которого у Кейтлейн заложило уши. Её братец всегда был популярным в обществе, не большом конечно, но в школьном, в большинстве случаев, у девушек. Амбер как-то рассказала, что когда-то в Свит Аморис, она поставила на обои отфотошопленную фотку Кастиэля на байке, и когда это увидел парень, Лоренс чуть ли не посадили на кол. — Прошу тишины в зале, хотя, — Кас сделал задумчивое лицо — чёрт с ним, дайте огня! Зал разразился криками, и Эванс чётко расслышала несколько фраз малолеток по типу: «Кастиэль, ты такой секси» «Вы такие чертята, ррр». Эти выкрики настолько выбесили Кейтлейн, что девушка которая всегда спокойна как удав, цокнула языком, и покачала головой, мол, рано вам ещё о таком думать и разговаривать. Но к её сожалению, в зале пошли ещё более неприятные перешептывания, на тему «Они что, встречаются?» Вдруг лицо Эванс на миг исказилось в злой гримассе, но всего на миг. Ей захотелось выкрикнуть что грубое и колкое этим малолетним доскам, но она осеклась, ведь знает что это будет в первой строчке новостей недели. Быстрым движением руки, Кастиэль, поправил гитару и взял из зала один, рандомный медиатор. Это у красноволосого эдакая привычка, которая со временем стала традицией и особенностью каждого концерта. В баре прогремели первые аккорды.