Наши окна ближе

      Дождевые капли с треском разбивались об оконное стекло, скатывались по карнизу, прямиком попадая в водосток. Ранее белоснежные облака, пышущие на синем небе, преобразились хмурыми свинцовыми тучами, давящими солнце своей тяжестью. Мимо пробегали редкие прохожие, закрывая свои уже промокшие головы зонтами и стремящиеся поскорее добежать до дома.       Мрачные и холодные дни сменили тёплую августовскую погоду в Дерри. Не успело солнце выглянуть из-за туч, как снова начались нескончаемые ливни, и этот мелкий городишко вновь залило дождевой водой.       Вечно недовольные жители этого города бунтовали ещё сильнее, хоть и понимали, что против погодных стихий не имеют никаких шансов. Им оставалось лишь, надев дождевики, шагать на работу.       Вокруг было туманно, хоть глаза выколи. Дорога, расстилающаяся впереди, казалась бесконечной, и, словно, вела в пустоту. Ветер без конца хлестал по веткам деревьев и через небольшую щель в окошке пробирался в автомобиль. Дождик моросил, с каждой секундой набирая обороты, и где-то вдалеке мерцала молния, норовя догнать одиноко проезжающий мимо автомобиль.       — Ну и атмосфера, — пробормотал под нос сидящий на заднем сидении парень, прислонившись к стеклу.       — Не ворчи, — имитируя весёлый голос, ответил мужчина, вцепившись в руль. — Дерри — это город, в котором я родился, и тебе бы следовало его любить так же, как и я.       — Твой Дерри находится в лесу? — парень, который является сыном водителя, уткнулся пальцем в оконное стекло и начал рисовать там солнышко. — Ведёшь меня в какую-то непонятную глушь.       — Прекрати капризничать, Ричи. Нам осталось минут десять от силы.       Ричи устало вздохнул и взглянул на своё отражение в окошке. Кудрявые черные волосы, непослушно вьющиеся по лбу. Карие глаза, дерзко смотрящие сквозь толстую оправу очков. Бледная кожа с довольно красивыми выделяющимися чертами лица. «Красавчик» — самодовольно хмыкнул про себя брюнет. Мимо пролетали бесчисленные леса, большие и величественные деревья и… Необычная пустота и мертвая тишина, нарушаемая лишь проезжающей машиной и постукиванием дождевыми каплями по дороге.       Ричи с детства был достаточно трудным ребёнком. В детском саду, пока другие спокойно играли в свои игрушки и мирно лепетали что-то себе под нос, он крушил все вокруг, изводил воспитательниц и пугал своих сверстников. Парня предлагали вести к психологу, но родители отмахивались, думая, что с годами пройдёт. Но не тут-то было. В первый же учебный день Ричи успел надоесть своей первой учительнице, завоевать авторитет среди одноклассников и навести страх на всю округу.       — Нам не нужны такие дети! — кричали все учителя, буквально ненавидящие это «исчадие ада», как мальчика обычно называли взрослые.       Ричи сменял множество школ, и везде ему были не рады. Дети его возраста, любопытные и дружелюбные, поневоле тянулись к мальчику, считая его неким лидером. Но взрослые, не понаслышке узнав о проделках маленького дьяволёнка, строго-настрого запрещали своим чадам подходить к Ричи хотя бы на метр. И мальчик, всё же в глубине души нуждающийся в любви, рос без друзей, опоры и поддержки. Родители отмахивались от него и не уделяли ему должного внимания, поэтому сын уже не старался им угодить, а наоборот, хотел лишь навредить.       Парень рос не по дням, а по часам, обгоняя сверстников в росте и силе. Умом его природа не обделила, и при желании он бы мог стать лучшим учеником, но не старался. А иногда и нарочно отказывался писать контрольные.       Ричи вскоре повзрослел и перестал буянить, но оставался грубым и необщительным. На каждого, кто осмеливался просто подойти к нему и, например, что-нибудь спросить, парень огрызался, словно тот бедняга был его заклятым врагом. Учителя даже не пытались к нему обратиться и сторонились его, не удостаивая и взглядом. Родители пытались завести разговор с сыном, но тот обычно лишь угрюмо молчал.       С отцом парень, хоть и нехотя, но шёл на контакт. А мать он откровенно презирал, видя, как она открыто изменяет своему мужу, и, получается, отцу Ричи. Папа не обращал на это никакого внимания, порой, оставаясь один на кухне, тихо плакал от безысходности. Ричи тогда становилось жалко папаню, и он, неожиданно подкрадываясь сзади, садился рядом, пытаясь заглянуть отцу в лицо.       — Пап, — необыкновенно нежным голоском начал было один раз Ричи, от чего отец даже встрепенулся и непонимающе глянул на своё дитя. — Брось ты её. Она тебя недостойна.       Отец, поджимая губы, молчал, глядя вдаль. Он был довольно слабохарактерным и всегда повиновался матери Ричи, не имея своего собственного мнения.       — Тварь… Как же я её ненавижу! — крикнул Ричи и стукнул кулаком об деревянный столик.       — Не говори так, — прошептал папа, поглаживая сына дрожащей рукой по плечу. — Это твоя мама.       — Неужели? А ты уверен, что я твой ребёнок? — глубокие чёрные глаза парня блеснули в темноте. — Вдруг она меня нагуляла?       Пока Тозиер-старший подбирал про себя ответ сыну, Ричи, хлопнув гостиной дверью и сказав: «Тряпка!», убежал по лестнице в свою комнату. Мужчина вздохнул.       Так продолжалось бы бесконечно, пока мать не решилась принять сложное для неё решение.       — Слушай, — обратилась она к мужу, укладывая свои вещи в чемодан, пока тот непонимающе смотрел на неё. — Извини, но я ухожу. Не могу жить с тобой.       — Но… но… А как же Ричи? Ты бросаешь своего сына?       — Мне всё равно. На него и на тебя. Вы для меня больше ничего не значите, — сказала женщина. — У меня начинается другая жизнь, в ней нет места вам.       На следующий день родители Ричи, прожившие в браке шестнадцать лет, развелись и стерли друг друга из памяти так, словно не были знакомы никогда. Отец с горечью в душе смирился с этим, думая, что всё наладится со временем. Но он понял, что не может дальше жить в этом доме, хранящем в себе множество воспоминаний о прошлом, и в один прекрасный день объявил сыну новость.       — Ричард! Спускайся ко мне! — попытавшись сделать жизнерадостный тон, окликнул отец своё чадо.       Ричи нехотя спустился, не на шутку удивившись, что папаня назвал его полным именем впервые за много лет.       — Что учудил на этот раз? — равнодушно спросил Тозиер.       — Мы переезжаем! В город, в котором я родился! Дерри!       Ричи не мог сказать, был рад этому или же наоборот. В Нью-Йорке его ничего не держало, ведь друзей и родных у парня не было. Правильнее будет сказать, что Ричарду было всё равно на переезд.       Отец, убедившись, что сын не высказал никаких претензий, начал собираться вечером того же дня. Через неделю, благополучно продав дом, неполная семья наконец покинула Нью-Йорк.

***

      — Ричи, просыпайся. Ты что, уснул? Мы доехали, — сквозь сон парень услышал ласковый голос отца и нехотя приоткрыл глаза.       Его ослепил робкий солнечный луч. Ричард встрепенулся и встал с заднего сидения машины, с любопытством оглядываясь вокруг. На небе сияла радуга, радостно вскочившая после очередного сильного ливня. Радостно щебетали птички. Лето наконец-то взяло в руки бразды правления Дерри.       — Смотри, какой красивый дом, не так ли? Я тут жил раньше… — глава семейства мечтательно присвистнул, снизу вверх разглядывая двухэтажный домик.       Тозиер взял свои скромные пожитки и встал рядом с отцом. Перед его взором предстал небольшой, но довольно красивый кирпичный дом с настежь раскрытыми окнами.       — Ох, я тут не был лет двадцать! — радовался отец, входя в своё жилище и вздыхая свежий запах дождя. — Какие бежевые стены, даже не потеряли свой цвет, только посмотри.       — Угу, — коротко согласился Ричи, войдя в дом и положив на деревянный пол свой чемодан. Обстановка не произвела на парня большого впечатления, он просто хотел поскорее уйти в свою комнату.       — Твоя комнатка на втором этаже, — небрежно бросил мужчина, исчезая в просторной бежево-белой кухне.       Ричард вздохнул и, с трудом подняв свои вещи, поплелся по пошатывающей лестнице наверх. После четырёх часов дороги он очень сильно устал и мечтал сейчас поскорее добраться до своего уголочка.       Распахнув первую попавшуюся дверь, Ричи оказался в красивой комнате с белыми стенами и светло-коричневым паркетом. Всё уже было обставлено. В углу стояла аккуратно заправленная кровать, рядом письменный стол и немного потрёпанный шкафчик. Но внимание парня привлекло огромное окно, открывающее вид на соседний дом. Ричи прищурился. Такой же светленький двухэтажный домишко, которых в округе было много. Но он находился настолько близко к Ричарду, что тот мог с легкостью спрыгнуть туда в окошко и оказаться в помещении.       — Кажется, я знаю, чем могу себя развлечь, — с ухмылкой прошептал Ричи, высунув ноги из своего окна.       Ласковый ветерок нежно трепал его чёрные густые кудри, а солнце грело покрывшиеся мурашками руки. Ричи посмотрел на них. Синяки, царапины… Парень вспомнил, как эпично в последний раз подрался со старшеклассником из своей старой школы и хихикнул. Тому бедняге сильно досталось.       — Наверное, все радуются моему уходу, — грустно сказал Ричи и вздохнул. Всё-таки, даже самым сумасшедшим и отбитым хулиганам нужны друзья и поддержка.

***

Тем временем, в соседнем доме…

      Эдди натянул на себя чёрную толстовку и аккуратно глянул в гостиную, где мать сидела перед телевизором.       — Сегодня в городе Дерри, штат Нью-Хэмпшир, будет дождь с 17:00 до следующего дня… — послышался приятный голос диктора, и Эдвард прислушался.       «Вот черт! Опять будет лить этот дурацкий дождь!» — сердито подумал парень про себя, глянув на настенные часы. Три часа дня. «Ладно, не всё так плохо, время ещё есть».       Каспбрак услышал равномерный храп и понял, что мать уснула. Теперь-то ему никто не помешает. Убедившись, что ингалятор лежит в кармане чёрных штанин, Эдди тихонько выскользнул из дома и уехал на велосипеде по знакомым дорогам.       Парень с самых первых лет своей жизни страдал самыми разнообразными болезнями. Детская корь, ветрянка, бесконечные ОРВИ и прочие довольно неприятные для детей вещи. Отец покинул семью до рождения Эдди, поэтому мать мучилась с сыном одна. Женщина бесконечно любила своего единственного ребёнка, но не сумела по-должному показать материнскую любовь. Она запрещала Эдварду гулять подолгу на улице, поэтому мальчик сидел дома, пока его сверстников нельзя было загнать домой.       Эдди был чутким и нежным мальчиком. В детстве он часто плакал, отчего над ним смеялись многие дети, и полностью зависел от своей матери. Но мир не без добрых людей — он быстро нашёл себе хороших приятелей. Стэн и Билл. Они были хорошими ребятами и всё время поддержали своего слабого друга.       — Эдди!       Брюнет притормозил и оглянулся на окрик. Позади него бежал красный и запыхавшийся Бен Хэнском, судорожно маша рукой.       — Привет, Бен, — Эдди слегка приподнял уголки губ.       Парень понимал, каково это быть отвергнутым, поэтому никогда не издевался над толстяком Беном, которого все любили пускать на смех. Но в мыслях он всё равно не обрадовался, что придётся тратить время на разговоры с ним.       — Фух, добежал! — пролепетал Бен, прижавшись к стоящему неподалёку дереву.       — Решил заняться физкультурой? — ухмыльнулся Эдди.       — Тебе везёт… У тебя освобождение… Из-за астмы.       — Нет, это херня полная, — закатил глаза Эдвард. — Носить с собой ингалятор, остерегаться всяких болезней… — брюнет грустно покосился на своё «спасение», лежащее в переднем кармане штанишек.       Позади послышались весёлые крики и болтовня, и через минуту к Эдди с Беном подъехали Билл Денбро и Стэн Урис. Эдвард облегчённо вздохнул, ведь ему было некомфортно разговаривать с толстяком одному. Из ниоткуда могли появиться Генри Бауэрс со своей компанией, и парням бы очень не повезло.       — Я сейчас вам такое расскажу! — воскликнул Бен, увидев, как все друзья собрались.       Ребята равнодушно покосились на Хэнскома, не ожидая ничего интересного. Скорее всего, это были типичные рассказы, прочитанные из библиотеки.       — В нашем городе новые жители! Я им сегодня принёс почту! — восторженно сказал толстяк, который подрабатывал почтальоном.       Он с огромным энтузиазмом начал рассказывать о миловидном черноволосом мужчине с не менее чёрной дорогой тачкой. Возможно, у этого мужчины были дети возраста Бена… И у парня наконец появятся друзья?       — Где, говоришь, они живут? — переспросил Эдвард.       — Они прямо около твоего дома. Номер девятнадцать, — подсказал Стэн, который слышал всех и всё на свете.       — У него точно должны быть дети нашего возраста… Я не сомневаюсь, почему-то, — осторожно поделился своими мыслями Бен, ожидая реакции своих слушателей.       — Интересно, — только и сказал Билл Денбро, а Стэн лишь дёрнул бровью.       Но Эдварда, в отличие от друзей, заинтриговала новость о том, что в пустующий коттедж рядом с ним кто-то поселился.       — Я даже и не заметил… Что около нас кто-то живёт, — вставил Эдди.       — Они переехали только сегодня, — сказал Бен.       — Ну, они молодцы. А нам нужно завершить задуманное, — сменил тему разговора «заика Билл», как его прозвал местный хулиган. — Мы собирались на речку.       — Да, да, точно! — поддержали Эдди со Стэном.       Бен сжал губы и посмотрел вниз, на уже успевший высохнуть от дождя асфальт. Ему не хотелось вновь оставаться одному и идти в уже наскучившую библиотеку.       — А можно… С вами… — помешкавшись, спросил Бен.       — Ну да, почему нет, — улыбнулся Билл. — Только тебе придётся идти пешком… Но это будет только в пользу.       Ребята хихикнули и принялись крутить педали, пока за ними торопливо бежал Бен, который готов был бегать сколько угодно, лишь бы не один. Эти добродушные и милые сверстники ему нравились, и Бен старался изо всей силы подружиться с ними.       Пекло солнце. Воздух был пропитан ароматом только-только зацветших душистых полевых цветов. Через минут пятнадцать ребята подъехали к речному берегу и устало повалились на землю. А потом уже приплелся Бен, уморившийся больше всех.       — Я зря пошёл пешком… Это было ужасно… Еще в такую жару… — пробормотал Хэнском.       Друзья устало, но довольно засмеялись, а Бен вместе с ними, еле найдя в себе силы смеяться.       — Ну что же… Давайте купаться! — воскликнул Билл и, рванув самым первым, прыгнул в тёплую прозрачную водицу.       За ним побежали другие парни. Они резвились, играли и веселились, наслаждаясь последними летними деньками. Теперь-то им жара была нипочём.       Лишь один Эдди был слишком серьёзным и странным. Ему стало интересно, как выглядят его соседи. И его особо мучила мысль… Может у новоприбывшего мужчины есть какой-нибудь ребёнок?