– Странно, – пробормотал Тони, посмотрев на часы на своем запястье. Пеппер проследила за его взглядом и вопросительно подняла брови: что? – Почти два часа прошло, а Паучок еще не дома.
– Хм. – Пеппер опять расслабилась, положив голову Тони на плечо и прикрыв глаза. – Знаешь… Если бы у меня в шестнадцать был знакомый влиятельный супергерой, у которого дома я могла бы торчать сколько мне влезет и от которого без ума моя мать, я бы тоже не возвращалась вовремя к себе домой. Говорила бы: да, да, мам, я у мистера Старка, мы едим пиццу и смотрим телек, а сама в это время занималась бы… Чем-нибудь.
– Ты не могла быть настолько кошмарной.
– Я сбегала из дома пять раз, ты же помнишь.
– Да, на рок-концерты. Кто виноват, что твоя мать считала рок музыкой дьявола.
– Ты не знаешь, что творится на рок-концертах, да? – Пеппер приподнялась, чтобы заглянуть ему в глаза и улыбнуться – устало и дразняще. Тони задержал дыхание, любуясь морщинками вокруг ее глаз. Боже, как же он любит эту женщину. – Я там впервые попробовала текилу, виски, сигареты с вишневым ароматом и…
Тони закатил глаза
– Боже, только не говори, что травку.
– Как скажешь.
– Надеюсь, наша дочь пойдет не в тебя.
– Сегодня она взломала пароль на твоем телефоне и успела отправить штук двадцать сообщений. С сердечками.
– Спишем на приступ сентиментальности.
– Половина адресатов, Тони, до сих пор уверены, что ты мертв.
– Загробный приступ сентиментальности.
– Знаешь, что написал в ответ Ник Фьюри?
– Догадываюсь, – хмыкнул Тони. – Надеюсь, малышка не успела прочитать.
– Нет, я уже отняла у нее телефон к тому моменту, – тихо рассмеялась Пеппер.
Вечерами они привыкли разговаривать вот так – вполголоса, в обнимку, оставив дверь на веранду приоткрытой. В гостиной воцарялись запахи сырости и леса, подступающего к дому сзади. Прохлада тревожила занавески, дула по ногам, но спасали вязаные пледы и полы с подогревом.
Тони уткнулся носом в макушку Пеппер, но глаза не закрыл, как обычно, а еще раз взглянул на часы. Бога ради, нет, он не контролировал каждый шаг Паучка, и конечно, пацан имел полное право удрать от тетки и пошататься по улицам, стрельнуть у кого-нибудь сигарету и вкусить все эти сомнительные подростковые прелести. Только вот незадача – Тони слишком хорошо его знал, чтобы быть уверенным, что страдает фигней Паучок как типичный подросток. Всегда оставался шанс, что шкет проходил мимо очередного Стервятника и сейчас пытается самоубиться.
– Пятница, – Тони поднял голову, рефлекторно поглаживая Пеппер по плечу, – отследи Паучка.
– Паранойя и гиперконтроль, – сонно пробормотала Пеппер.
Пятница вывела над голоплатформой карту города. Тони присмотрелся к пульсирующей красной точке.
– Дай-ка угадаю, это не Квинс.
– Это бар по адресу 32, Клифф-стрит.
– Ты не перепутала слово на «б»? Может, «библиотека»? «Булочная»? «Барбер-шоп»?
– Сэр, Питер Паркер в баре «Пятый угол» по адресу 32, Клифф-стрит.
Тони не нашел, что ответить, и молча таращился на красную точку, надеясь, что она переместится в какое-нибудь другое «б»-заведение, а лучшего всего – в милую квартирку Мэй и пробудет там до утра. А лучше – до совершеннолетия. Полного. Пеппер на его плече всхлипнула и затряслась.
– О, это смешно, да? – проворчал Тони. – Уже почти полночь, а этот пацан там, и что он там пьет, интересно, апельсиновый сок с колой? Мне стоит ему позвонить?
– Не думаю, – отсмеявшись, Пеппер отстранилась и, спустив ноги на пол, в мягкие пушистые тапки, встала. – По крайней мере, дай ему хотя бы полчаса. Или, может, час.
– О, это уж точно нет, мои паранойя и гиперконтроль этого не перенесут. У пацана полчаса и ни минутой больше, и ради его же блага, пусть это будет безалкогольный мохито.
– Я сделаю чай, – Пеппер улыбнулась ему и, закутавшись в свою теплую домашнюю тунику, направилась на кухню. Тони остался сидеть, не сводя задумчивого взгляда с красной точки.
***
Первый стакан сока Питер осушил залпом, и хорошенькая официантка поставила перед ним второй. Питер обхватил его руками, пробормотал невнятное «спсбо» и ошарашенно уставился в стол.
– Полегче? – с улыбкой спросил незнакомец, и Питер вздрогнул, моментально отвиснув.
– А. Да, спасибо вам. Я верну деньги.
– Брось. Не твоя вина, что элементал уничтожил твой рюкзак. К тому же, – незнакомец выудил из кармана монетку, похожую на золотую, размером с четвертак, – у меня с собой, вообще-то, только дишении, а я не уверен, что здесь принимают золото. Так что, возможно, нам обоим придется отсюда позорно удирать.
Он развел руками, беззвучно посмеиваясь, и Питер слабо улыбнулся в ответ.
– Мы не представились. Я Квентин. Квентин Бэк.
– Питер. Паркер. И Человек-паук… Но уже не очень, вообще-то. В рюкзаке был мой костюм, так что теперь я, типа, просто Питер Паркер. На какое-то время точно.
Квентин протянул руку, и Питер, смутившись, ее пожал.
– Для меня честь знать тебя, Питер Паркер.
…Там, на пустой дороге, Квентин Бэк появился словно из ниоткуда. Питер успел заметить только клубы зеленого дыма и всполохи, похожие на магические щиты. Сначала решил – вау, неужели мистер Стрэндж, но дым-то ему зачем. А потом, выныривая из очередного портала, через которые скакал без передышки, отвлекая монстра и давая людям убежать как можно дальше, столкнулся с Квентином лоб в лоб и понял, что это точно никакой не Стрэндж и вряд ли кто-то из магов Камар-Таджа. «Держись, парень», – крикнул Квентин, и в его руках замерцали цветные щиты с неизвестными письменами. Дальше они сражались молча – Питер отвлекал, Квентин лупил по монстру зелеными лучами, монстр орал и вырывал деревья с корнем.
Когда все закончилось, они оба тяжело дышали и оглядывались. Перевернутый автобус с выбитыми окнами и оторванными дверьми валялся метрах в сорока, все деревья в радиусе ста метров повырывало к чертям, а пылища в воздухе стояла такая, словно тут случилась химическая атака, а не черти какая тварь вылезла из-под земли. Квентин обернулся к Питеру, снял с головы похожий на аквариум шлем и сказал: «Это надо отметить».
И вот теперь они сидели в каком-то баре – Питер впервые использовал двойное кольцо, не зная ни точного адреса, ни даже как выглядит место, которое ему нужно, мистер Стрэндж бы голову оторвал за такое. Но кольцо, вняв мольбе «что-то, где можно отметить победу над какой-то адской хренью», выплюнуло их обоих в узкой светящейся улочке прямо перед вывеской «Пятый угол».
Наполовину осушив второй стакан, Питер поднял взгляд на Квентина и наконец-то разглядел его нормально. Плащ, какие-то заклепки на, э-э, доспехах, усталое лицо, загрубевшие руки.
– Вы маг, сэр?
Квентин опустил стакан, из которого только что сделал глоток, и удивленно покачал головой
– Нет, что ты. Я воин.
– О… Я увидел ваши, хм, щиты, и так подумал.
– А, вот ты о чем. – Квентин задумчиво почесал бороду. – Понимаешь ли, это сложно назвать магией. Впрочем, на вашем наречии, возможно, это она и есть. У нас ею наделены все с рождения, поэтому для меня это все равно, что использовать любое другое оружие. Меч, лук, магические знаки.
– «У нас»?
Честно говоря, после космоса, Таноса, воскрешения мистера Старка с помощью Камня Времени и обучения в Хогвартсе, то есть, Камар-Тадже, Питер готов был поверить во что угодно. Есть вообще в этом мире хоть что-то, что потенциально не может произойти, ха-ха? И от перспективы услышать что-то необычное Питер сейчас испытывал разве что легкое, почти неосязаемое предвкушение, граничащее с такой же смутной паникой – что, если этот вот хрен из воздуха – какой-нибудь новый зачаточный Танос?
– На моей Земле, – улыбнулся Квентин, но уголки его губ тут же опустились. – На уже мертвой Земле.
– О. Сочувствую. Вы, значит, хм, из параллельной реальности?
– С Земли-148. А эта, если я не ошибаюсь, сто шестнадцатая.
– Что стало с вашей?
– Элементалы.
Квентин заметно помрачнел, залпом осушил свой стакан и жестом попросил у официантки добавки. Когда стакан снова наполнился, Квентин покрутил его в руке и поставил на стол, не тронув.
– Эти… Твари – они как черви, Питер Паркер. Огромные, неуправляемые, границы между реальностями для них – пустяк, рвут их, как ребенок рвет листок бумаги. Ими движет первородный голод. Жажда насытиться, впитать в себя как можно больше – воды, воздуха, огня или земли. Сначала насыщается элементал-воздух – и из атмосферы почти подчистую исчезает кислород, потом элементал-вода – и уходят запасы пресной воды, планета словно теряет свою кровь. Потом – земля. Элементал высасывает из почвы все минералы, вбирает в себя глину и камни… А потом приходит последний. Огненный элементал. И стоит ему добраться до ядра Земли... Сам понимаешь. Уничтожить их практически невозможно. Мы научились справляться, но слишком поздно… Я был последним в своем воинстве, ушел за элементалами, надеясь выследить их здесь и убить… И вот, первый пал. От моих рук. И от твоих, Питер. У меня нет слов, чтобы выразить, как я благодарен тебе.
Квентин смотрел с теплом и болью, и Питер смущенно помотал головой.
– Ну, я его только отвлек.
– Нет, – мягко возразил Квентин. – Ты измотал его. Утомил. Если бы не ты, я не справился бы и погиб так же, как вся моя семья. Погиб бы с позором и горечью, не сумев за них отомстить.
Квентин горько усмехнулся, и Питер заметил, что он машинально прокручивает на безымянном пальце правой руки кольцо. Заметив его взгляд, Квентин печально улыбнулся и отодвинул нетронутый стакан с алкоголем подальше.
– Решил, знаешь, если не могу вернуть их, так хоть отомщу. Доведу начатое до конца. Это… последнее, что меня держит здесь.
На секунду он обхватил голову руками, и Питер почувствовал в горле ком. Кажется, в последние годы не повезло не только этой реальности.
– Мне жаль, сэр, – тихо сказал Питер. – Я… Понимаю.
– И ты кого-то потерял? – Квентин провел по лицу руками, то ли вытирая слезы, то ли просто желая разогнать усталость и печаль.
– Не совсем, – Питер неопределенно пожал плечами. – То есть… Ну, мои родители, они давно умерли, а потом шесть лет назад – мой дядя. А недавно… Случилось еще кое-что.
Он замялся, почувствовав, что ступил ненадежную почву, и выкрутился:
– Тут, знаете, был большой катаклизм. Один озабоченный громила уничтожил половину Вселенной. Потом все вернулось, но такое не забудешь.
– Звучит как огромная трагедия, – Квентин нахмурился. – Прими мое сочувствие, Питер. Мне жаль, что после этого всего на вас свалились еще и элементалы.
– Да, паршиво, – согласился Питер, подавив зевок. И догадался посмотреть на часы над барной стойкой.
О. Вот черт. Он сунул руку в карман, нашарил телефон и активировал экран, представляя несколько сотен пропущенных и голосовых от тети Мэй.
С экрана издевательски смотрела цифра «1 пропущенный», и это был Нэд.
– Да ну ладно, – недоверчиво пробормотал Питер. Где-то здесь точно подвох.
– Пора домой? – Квентин понимающе улыбнулся. – Ты иди. Время уже и правда позднее.
Питер согласно кивнул, поднимаясь на ноги. Посмотрел на кольцо на пальцах и вспомнил, как Мэй шутила, что теперь-то он может терять свои рюкзаки с ключами и проездным сколько угодно. Сложив указательный и средний пальцы в нужный жест, Питер обернулся на Квентина.
– А вы? Вас, может, куда-то, типа, подбросить?
– Не волнуйся. Я доберусь, куда нужно. Буду караулить нового элементала.
Питер несколько секунд смотрел на него, размышляя.
– Сэр…
– Называй меня Квентином, хорошо?
– А… Да, ладно. Квентин, есть один человек… Он присматривает за нашим, хм, миром, чтобы все было спокойно. Не самый приятный тип, вообще-то, но он типа один из лучших. Возможно, вы могли бы ему рассказать вот это все, про вашу Землю и элементалов? Его зовут Ник Фьюри, я могу ему позвонить.
– Ник Фьюри?
Выражение лица Квентина на несколько секунд стало непонятным и жестким, и у Питера промелькнула мысль, что про Фьюри Квентин слышит не впервые, хотя откуда бы ему. Но вот лицо его разгладилось, и он опять улыбнулся Питеру – тепло и благодарно.
– Вот что, Питер. Лучше скажи мне его номер, а я одолжу у кого-нибудь телефон. Тебя наверняка ждут дома.
***
Оказавшись дома, Питер с тихим стоном рухнул на кровать и зарылся лицом в подушку. За окном кто-то ругался, и почему-то на испанском, шумели редкие проезжающие мимо машины, но дома стояла приятная тишина. Самую малость пахло гарью – видимо, Мэй опять что-то не поделила с плитой.
Отключаться было нельзя, и Питер, повалявшись немного, перевернулся на спину и уставился в потолок. Ладно, итог этого дня – что-то не так с реальностями, на Земле появились непонятные стремные монстры, а он, Питер, не уследил за своим костюмом и теперь остался без него. Оставался, конечно, второй, который повидал космос, Таноса и небытие, но это не избавляло от необходимости объясняться с мистером Старком.
Хотя – какая разница, если их всех все равно уничтожит какой-нибудь земляной монстр, да?
Питер покрутил в руках телефон. На экране светилось «1:12». Решившись, он открыл переписки и быстро набрал сообщение.
«Простите, что поздно.
Гигантские стремные аватары стихий, жаждущие уничтожить Землю – это очень плохо, да?»
Не было никакой гарантии, что ответ придет и придет сегодня – мистер Стрэндж может застрять в библиотеке или в каком-нибудь астральном шатре, где никакие сигналы смс-ок его не отвлекут; или он может просто-напросто закатить глаза и посчитать, что проблема не стоит того, чтобы немедленно за нее хвататься. Недостаточно, типа, важно. Не мировой масштаб. Питер ни на что особо не рассчитывал и даже прикрыл глаза, заложил руку за голову и задремал – чтобы вздрогнуть от вибрации входящего сообщения.
«Конкретнее»
«Огромные монстры из воздуха, воды, огня и земли путешествуют между реальностями и пожирают планеты. Один человек из параллельной реальности сказал мне это».
«Вероятно, твой человек забыл принять таблетки»
«????»
«Шизофренический бред»
«Ну… я как бы дрался с одним из них. С тем, который воздух. Он силен»
В этот раз ответа не было дольше – легко было представить, как мистер Стрэндж недовольно хмурится в экран.
«Опыт субъективен.
Жду тебя завтра после двух часов»
«Понял! Круто!»
Питер погасил экран и засунул телефон под подушку. Глаза закрывались, и он решил, что мистеру Старку напишет завтра – в конце концов, уничтоженный костюм – это не так смертельно, чтоб слать мистеру Старку панические смс-ки в два часа ночи.
