Зов моря. Прошлое, настоящее, будущее

Автор

На остров опустилась тихая ночь. Далеко за горизонт унеслась недавняя гроза, лишь изредка лёгкие облака скрывали ненадолго лик луны. В её сиянии ярко серебрилась шкура тигрицы, понуро бредущей по лесу. Сколь ни был ясен её силуэт в лунных лучах, мысли её были мрачны, и сама она была грустна, словно туча, готовая расплакаться. Большую кошку нагнали два мелких полосатых существа. Они о чём-то спорили и временами сцеплялись в потасовке, подтверждая тычками аргументы. Гомонящий клубок чуть не налетел на тигрицу, но она даже не посмотрела в сторону зверьков. Заметив, что их возня не привлекла её внимания, один из них забежал вперед и спросил: — Шира, что с тобой, почему ты такая грустная? Тигрица вынырнула из своих мыслей и сказала: — А, Крэш, это ты. Я думала, Диего объявился. — Да, это я. У тебя какое-то странное состояние. Ты ходячий распространитель тоски. — Я опасна для всех, братец. Я даже отпугнула своего любимого. И у меня сейчас настроение никудышное. Думаю, вам лучше вернуться в лагерь. — Я не согласен с тобой, – опоссум бесцеремонно запрыгнул на спину тигрице и, судя по всему, собрался развернуть её. – Считаю, что нам лучше всем вернуться домой, ведь ночью страшно и холодно. — Кому как, Крэш, но мне лично всё равно, где ночевать, я по своей натуре злобная одиночка. Если найдёшь Диего, скажи ему, что я ушла, далеко и надолго. Для меня это трудное решение, но это необходимо, так как я опасней всех на этом острове. Прощай! Тигрица скинула опоссума и побежала вглубь леса. Она бежала долго, но когда остановилась, её всё так же окружала темнота. «Что же я делаю, почему сбегаю? Ведь Диего, наверно, будет меня искать... Пусть ищет, я уверена: помучается несколько дней и забудет обо мне, как о страшном сне, и будет жить дальше. Не готов стать отцом – это всего лишь отговорка, он просто не любит меня. Как я и думала, прошла любовь, завяли помидоры. Я ведь пират, всего-навсего пират. Я не подхожу их команде, я чужая здесь. Я просто одинокая тигрица… Как же мне охота попасть на тот остров, страшно, но охота… Есть два места, где я хотела бы оказаться, одно из них – корабль Гатта, другое – Тёмный Остров». Мысли тигрицы прервал чей-то странный голос, глухой и низкий: — Шира, будь осторожна в своих желаниях, ведь они имеют свойство исполняться… — Ты кто?! – удивлённо спросила она. — Я проводник. А кто есть ты, Шира из Лайноса? — Я та, кто есть: тигрица, одиноко идущая по жизни. Без друзей, без лю… – Шира запнулась. – Вот кто я. — Ты в этом уверена? — Я ни в чём не уверена уже очень давно. И вообще, почему я общаюсь с каким-то голосом, как сумасшедшая… Удар сбоку повалил её, она не успела среагировать. Напавший поцеловал её, нежный голос и знакомый запах растопили её сердце: — Может, ты и есть сумасшедшая, мой котёнок? Извини, что не дождался тебя. Шира в ответ поцеловала Диего и промурлыкала: — Ты правда меня любишь или же просто хочешь удержать рядом с собой? Тигр обиженно рыкнул: — Глупая кошка, конечно, люблю. Ты что, не веришь в подлинность моих чувств? Что тебя заставило сомневаться во мне? Тебе что-то такое сказала размалёванная закуска в пещере? Да за тебя я порву любого! Тигрица переборола тигра и, прижав его к земле, сказала: — Что ты, Ди! Он тут ни при чём, просто я… — Что, Шира? Перестань говорить загадками. — Я не хочу никого обидеть, но всё же я одинока. Да, со мной разговаривают, изредка, но разговаривают, только я не чувствую с их стороны дружеского тепла. Хотя оно и понятно, я тигр, а они нет… Диего вывернулся и подмял тигрицу. Шира попробовала сбросить его, но безуспешно, а он продолжил: — Опять, что ли, нахлынула депрессия? Что с тобой, киска? – Шира попыталась контратаковать, но не смогла, даже ярость не помогала взять верх над сильным самцом. – Я не пойму, на безумную ты не похожа, на нытика тоже. Вроде не осень и даже не зима, чтобы так грустить. Попробуй объяснить, милая, что с тобой, ведь я волнуюсь за тебя, потому что люблю тебя до безумия. — Ди, твои объятия слишком крепкие, я задыхаюсь. Тигр слегка ослабил хватку, и, понурившись, промычал: — Прости, Широчка, я не заметил, что придавил тебе грудь. — Не грудь, а горло, но это не важно, – проворчала тигрица, затем сделала глубокий вдох и продолжила. – Так держать, Ди, я привыкла к грубому обращению. Я хоть и была старпомом Гатта, но он частенько наказывал нас… – Ладно, не хочу об этом говорить. — Тогда не говори. Шира выбралась из-под лап любимого и снова поцеловала его, после чего продолжила: — Я честно не знаю, почему я вдруг становлюсь такой. Возможно, из-за того, что я искупалась в фонтане, полном тьмы и зла, хотя это детский лепет. Не мог бы ты мне что-нибудь пожевать принести? Обещаю, я никуда не исчезну. — Хорошо, милашка, только один вопрос: почему ты сама не поохотишься? Тигрица прижала уши и беззлобно прорычала: — Ну ты совсем обленился, даже поухаживать за любимой не хочешь. Да, я могу и сама найти еду, но я надеялась, что ты что-нибудь принесёшь. – Диего промолчал, а Шира продолжила глухим голосом, – Понятно... Она отодвинула его и ушла в лес на поиск еды, так как голод сводил ей желудок. Тигрица задумалась: «Теперь мне всё понятно… Тьфу ты, точнее, ничего не понятно. Ну его, этого Диего, правильно говорил Гатт: «Никогда никому не доверяй, они завоюют твоё расположение, а потом, когда получат, что хотели, выкинут тебя, как испорченный фрукт…» Я думала, Диего не такой, помню, он сказал тогда ночью, перед моим побегом к Гатту: «Шира, знаешь, чем мы отличаемся?» Я попыталась подколоть его по поводу ожерелья, но он задавил прикол и сказал, что он, по крайней мере, не променял одну стаю на другую. Я тогда правильно поступила, не поверив ему, и его нынешнее действие, точнее, бездействие, подтверждает моё предположение. Как же я могла купиться на его слова, что они заботятся друг о друге? Какой же он всё-таки оказался обманщик, ведь он клялся в вечной любви мне, а сам не хочет даже принести что-нибудь поесть. Я его попросила, первый раз за эти полтора месяца попросила поухаживать за мной, а он проигнорировал это. Придется мне, усталой, самой охотиться. Ладно, вспомню детство, поохочусь одна и поем в одиночестве…» Размышления Ширы прервал чуть заметный шорох, и из-за куста появился рыжий тигр с какой-то птицей в зубах. Он положил перед лапами тигрицы свою добычу и сказал: — Пожалуйста, принцесса, угощайся. Она поворотила нос и хотела уйти, но Диего пододвинул к ней добытую снедь и сказал: — Не обижайся. Поешь, я настаиваю, ты еле на лапах держишься. Какой из тебя сейчас охотник? Как бы ты сама не стала добычей для какого-нибудь носорога. Тигрица кивнула в знак благодарности и, рухнув на землю, принялась есть. Когда с добычей было покончено, Шира заговорила: — Спасибо, милый Ди. Я действительно сама могла бы поохотиться, но я попросила тебя поухаживать за мной, потому что подумала – тебе пора самому проявлять инициативу. Диего улёгся рядом с Широй, и, приобняв её, прошептал: — Но я не хочу, чтобы инициатива была наказуема. У меня до сих пор всё брюхо болит от первой инициативной идеи. Тигрица рассмеялась: — Но это другое, я хоть и бываю противной, но это из-за того, что я девчонка. Ещё маленькая глупая девчонка… — Тебе ведь четыре года, Шира, как ты можешь быть маленькой и глупой? – Диего испугался, что Шира обидится, и посильнее прижался к ней, бессознательно пытаясь удержать её, так что даже ненароком выпустил когти. Шира опять рассмеялась и ответила: — Расслабься и убери их, а то я вытащу свои, и ты пожалеешь об этом. Не волнуйся, я не сбегу от тебя. Я ведь согласна с тобой. И отвечу тебе на твой вопрос – рядом с тобой я всегда превращаюсь в малышку, тигрёнок. Когти скрылись в подушечках пальцев Диего, и он ответил: — Понятно. Может, продолжишь рассказ, ведь мы сейчас одни? — Диего, я устала. Твой шаман вытянул из меня всю силу своими обрядами. Давай поступим так: я немного посплю, а потом с новыми силами продолжу свой рассказ. Надеюсь, ты меня не покинешь. А то я ещё и темноты боюсь. — Чтобы ты боялась темноты? Не поверю. Шира сбросила лапу Диего, и, отвернувшись от него, ответила: — Ну тебя, рыжий, считай, что я обиделась. Если бы у меня ещё остались силы, я бы выбралась из твоих тёплых объятий и где-нибудь в холоде отбросила бы лапы, тебе назло. — Я мог бы отпустить тебя… но нет, я этого не буду делать, а наоборот, я сильнее прижму тебя к своему брюху, чтобы ты не замёрзла… и, конечно же, чтобы тебе не было так страшно. Знаешь что, Шира, я даже не буду спать, а буду охранять твой покой, так как я уже выспался, пока ты была у шамана. В ответ послышалось только тихое посапывание. Диего уже молча положил лапу на спину подруге и прижался к ней…