***
Сегодня мне пришлось встать раньше чем обычно, таков был приказ. Нужно было сделать очень многое до приезда гостей. Вся прислуга разделилась так, чтобы кто-то готовил на кухне, другие убирали и так кристально чистый замок, а остальные занимались садом. Я и Дженни попали в сад, чему я была крайне рада. Готовить я всегда любила, да и как по мне получалось очень даже неплохо, но я предпочитаю посадить пару цветочков на свежем воздухе, чем готовить на жаркой душной кухне. Время уже было не раннее, без пятнадцати двенадцать, а как мне известно, гости должны были прибыть в час. С тех самый пор как я открыла глаза сегодня, я не могла думать о дочери хорошего друга короля, которого сам так вчера назвал. Мне было больно представлять как принц Чонгук встречает эту девушку, как целует ее тыльную сторону ладони, как предлагает свою руку в качестве опоры. Ту самую сильную руку, которая сводит меня с ума. Я говорю себе о том, что как только прибудут гости я пойду к себе. Прислуги очень много и они точно обойдутся без меня, в принципе даже если я и буду, то вряд ли принесу какую-то пользу, я знаю, что смогу только стоять и смотреть на них. Больше ни на что способна не буду. — Лиса, ты слушаешь меня вообще? — обиженно спросила Дженни поливая огромные красные розы. — Что? — медленно среагировала я. — Прости, я отвлеклась, — я повернула голову обратно в сторону лилий и сделала заинтересованный ими вид. — Ты какая-то совсем бледная, — было видно, что девушка искренне волновалась. — У тебя все хорошо? Знала бы ты, Дженни, насколько все плохо. Даже если бы я хотела сказать что творится внутри меня каждую секунду каждого дня, я бы не смогла, потому что у меня просто нет на это сил. Мне действительно сложно даже думать об этом всем, о нем, не говоря уже о том, чтобы говорить об этом вслух. — Да, все хорошо. Я попросила Дженни продолжить ее рассказ и попытавшись отбросить все уничтожающие меня мысли, слушала ее внимательно и без малейшего намека на фальшивый интерес, потому что она этого попросту не заслужила. Дженни была прекрасной девушкой и подругой, да и настолько, что убедила меня в этом буквально за два дня. — Отец, ты сейчас серьезно? — я сразу услышала знакомый грубый голос, но как стояла спиной к главному входу в замок, так и осталась стоять, а подруга наоборот, сразу повернулась к королю с сыном только что вышедших из помещения. — Ты не сказал вчера ничего, а сейчас так спокойно говоришь что ко мне оказывается скоро приедет будущая жена? — Да, — ответил ему отец абсолютно безэмоционально. — Ты… — принц Чонгук резко прерывается, а я медленно поворачиваюсь, и уже не удерживаю в себе желание увидеть его. Я была достаточно далеко, но его лицо могла видеть четко. Как бы я ни хотела, прочитать все эмоции по одному лицу, мне не удавалось. — Зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, что мне это не надо. — Затем, что тебе нужно повзрослеть и возможно Лу́на тебе в этом поможет. Принц больше не сказав ни словно срывается с места и возвращается в замок. Я знаю куда он пошел, а еще знаю, что через пять минут на его костяшках не будет несколько слоев кожи и что они будут залиты кровью. Он почти каждый раз после подобного разговора с отцом, когда ему некуда деть свою злобу, шел в винный погреб и бил холодные стены кулаками, такое было часто. Я узнала об этом не так давно, когда решила проследить за ним. Нет, я не шпионка, просто я волновалась. — Ого, так это принцесса Луна сегодня приедет?! — с большим восторгом произнесла Дженни. Я не совсем поняла откуда у нее взялся такой радостный голос при упоминании имени принцессы. — Ты ее знаешь? — даже с каким-то страхом в голосе сказала я. — А ты нет? — с искренним удивлением спросила она. — Она невероятно красивая, я увидела ее в первый раз где-то год назад. И слышала еще, что она ужасно добрая. Каждая в королевстве хочет быть как она. Дженни рассказывала как видела принцессу пару раз по правую руку ее отца. Она рассказывала о ней с таким восхищением, что я моментально распадалась на самые крохотные кусочки. Это было сложно слушать. Сложно слушать, что та, которую я совершенно здесь не жду получила такое огромное уважение моей единственной подруги. Это больно. Даже еще не придя на территорию королевства, эта девушка отняла у меня и любимого и подругу. А я просто продолжаю стоять с уже пустой наклоненной лейкой и с такими же пустыми глазами. — Прости, мне надо идти, — я резко сорвалась с места и быстрым шагом прошла мимо короля, разглядывающего огромное количество только что политых белых роз. Внутри замка я уже перехожу на бег, что совершенно неприемлемо, но у меня нет времени думать об этом. Я врываюсь в свою комнату и достаю из маленького деревянного шкафчика чистый лоскуток белой ткани и снова срываюсь на бег, надеясь ни на кого не наткнуться, но этого сделать не удалось. Я чуть не столкнулась с только что появившейся из-за угла королевой. — Он в погребе? — обеспокоенно спросила она на одну секунду взглянув на ткань в моих руках и заметив то, как я пытаюсь привести дыхание в порядок. На вопрос я лишь быстро кивнула, а королева Лия обняла меня и погладив по голове прошептала «беги». Я не поняла что случилось и не смогла обнять в ответ, она очень быстро отстранилась освобождая мне путь и показывая на него левой рукой. Она хотела чтобы я поторопилась и этого же хотела и я. Мое сердце забилось еще быстрее после встречи с королевой. Я почувствовала от нее материнскую поддержку, которой так мне не хватало. Я всегда восхищалась госпожой и даже не передать словами насколько. Наконец-то дойдя до массивных дверей, ведущих в погреб, я не стала даже давать себе время на успокоение. Я тут же открыла двери и вошла в помещение, где везде то стояли, то лежали самые дорогие вина любых видов и сортов. Я быстрым шагом направлялась в самую глубь этого места, откуда доносились очень неприятные звуки и я прекрасно понимала откуда они и кто является виновником их появления. Дойдя, я увидела как принц облокотившись левой ладонью о кирпичную стену, со всей силой бил в нее правой рукой и я замерла. Всю дорогу бежала, а увидев его, я моментально застыла. Мне было страшно смотреть на это. Страшно наблюдать как он оставляет свою плоть, свою кровь на этой стене. — Ч-Чонгук… — несмело выдавила я из себя и оба моих глаза сразу же наполнились слезами, а ткань в моих руках была зажата еще сильнее, чем раньше. Как будто этот лоскуток это последнее за что я могу ухватиться и из-за чего могу выбраться из боли, из ужаса который меня охватывает целиком и полностью. Но только спустя несколько секунд я поняла, что тех ужасных звуков больше нет, но слезы продолжали течь, а я еле как справлялась с желанием заплакать в голос, прямо как только что родившийся ребенок. Стряхнув эти ужасно раздражающие меня слезы я подошла к принцу, который стоял ко мне уже не боком, а лицом. Он смотрел на меня словно я какая-то овечка зажатая между стаей волков. Он выглядел даже немного растерянно, таким я его еще ни разу не видела. — Прекратите, — я с большим трудом разомкнула пальцы и неуверенно взяв его правую руку начала аккуратно прикладывать ткань к окровавленным костяшкам. — Пожалуйста. На них не было ни единого живого места, вся рука была в крови, она стекала тонкими бордовыми струйками, напоминали вены, только бордовые. На полу в этом погребе смешивались мои слезы с его кровью, а мы так и стояли молча пару минут. Я собирала себя по крупицам и понимала, что когда он делает себе больно, мне от этого больно вдвойне. И я бы отдала все, чтобы понял это и он, чтобы принял, чтобы смирился. — Не плачь, — тихо произнес принц приподнимая мое лицо за подбородок левой рукой и заставляя посмотреть в свои, такие любимые мною глаза. Когда я вернула свой взгляд обратно на раны он освободил руку из моей хватки, а почти полностью красная ткань упала на пол, начиная впитывать в себя и мои слезы, давно разбившиеся о пол. Чонгук медленно сократил расстояние между нашими лицами и прикоснулся к моим губам своими. Он целовал нежно и аккуратно, словно боится меня уронить и сломать, как самую хрупкую драгоценность на свете, и я отвечала тем же. В этом огромном и немного прохладном помещении нас освещала только красивая дорогая люстра, висящая неподалеку. Тут пахло вином, но рядом с ним я чувствовала только его собственный аромат, и это не могло не радовать. Уже спустя несколько секунд поцелуя мое тело полностью ослабло, а ноги не были в состоянии удержать меня. Почувствовав это он придержал меня за талию ни на миг не отстраняясь от моих губ, а я не отстранилась от его. Они были такими теплыми и мягкими, словно я целую свой любимый клубничный зефир, такие же сладкие, такие же манящие. Мне уже начало казаться, что он сам представлял вместо моих собственных губ зефирки. Он жадно сминал их, кусал, не давал мне ни единую секунду чтобы я отдышалась, чтобы пришла в себя. Но хотела ли я приходить в себя? Даже не знаю. Отстранившись друг от друга после долгого поцелуя он зарылся в мои волосы пальцами и положил подбородок на голову, прижимая к себе ближе. Я никогда не чувствовала себя настолько расслаблено, настолько защищенно. Как только я увидела Чонгука я сразу подумала, что именно в эти руки я должна отдаться. Этим рукам должна довериться. Они самые родные и теплые. Чужие я на себе ощущать не хочу. — Отец думает что сможет меня изменить с помощью дочери своего друга и совсем не догадывается, что причина такого моего состояния проходит мимо него по сто тысяч раз на дню, — он говорил тихо, не спеша, и не видел как мои брови соединяются от непонимания его слов. — Что только я ни делал чтобы перестать думать о тебе, ничего не помогает, — он вновь отстраняется и смотрит мне в глаза. — Я даже пытался заставить тебя сказать, что ты не влюблена меня, и ты говорила, но вот только ты врать не умеешь, Лиса. Совсем не умеешь. Я легонько улыбнулась его словам наконец-то поняв все о чем он говорил. Я обвила его шею обеими руками, оставила еле ощутимый поцелуй на холодной скуле, и уткнулась носом в сильную грудь. — Прости меня, — с голосом полным нежности произнес он, а я только шире улыбнулась, хотя хотелось визжать и прыгать тут же от радости. Все навалилось слишком быстро, а мне даже не верилось, что это происходит в настоящей жизни. Но нет, это как раз была она. Я готова была простоять с Чонгуком так, в обнимку, ещё всю свою жизнь, но вспомнила, что уже скоро приедут гости и нам точно нельзя тут стоять. Я бы отдала всё, чтобы ни о чем не думать прямо сейчас, но в голову не могли не лезть мысли о том, что у нас быть будущего просто не может, и что через несколько минут он увидеться со своей будущей женой. От осознания настоящей голой действительности мое сердце в тысячный раз за мою короткую жизнь падает на этот самый пол. — Тебе надо идти, — отстранившись, уже полностью оставшаяся без сил, я не могла поднять на него свои глаза, это больно. Отойдя от него на шаг наши руки, прежде вцепившиеся друг в друга разомкнулись и я ушла. Каждый шаг давался с диким трудом, как и вдох, даже моргать было невыносимо. Так далеко от него всегда было тяжело, особенно сейчас. Этот день я запомню на всю жизнь. Как день, когда он признался мне. Как день, когда он так крепко обнял меня. Как день, когда он так нежно поцеловал меня. Как день, когда я обратилась к нему на «ты». Как день, когда только-только узнав его настоящего, сразу и потеряла.***
Я полчаса уже как сижу в своей комнате и через большое окно смотрю на все что происходит во дворе, о котором я так заботилась с сегодняшнего утра. Все цветы самый разных оттенков выглядели потрясающе. Каждый требовал обратить на него внимание, и было сложно этого не сделать. Во дворе было много служанок, но Дженни я там не видела. Все выглядели взволнованно и без дела никто не стоял. Как только охранник подбегает к королю сразу становится ясно, что гости, который он так ждёт прибыли и это доказывают огромные, медленно открывающиеся ворота, которые позволяют семье войти во двор замка. Всматриваясь в лицо только что прибывшего короля я понимаю, что не знаю его. За ним идёт его жена, а за женщиной идёт видимо та самая Луна. Увидев принцессу мои глаза вновь заливаются слезами и я перестаю что-либо видеть, но пытаюсь их смахнуть. Я хочу посмотреть на нее, хочу рассмотреть. Она и вправду была очень красивой, ее красоту можно было увидеть даже с такого расстояния. На ней было пышное, притягивающее внимание всей прислуги во дворе платье. Я вижу как из замка выходит Чонгук и здесь я точно теряю часть себя. Его перебинтованная рука пожимает руку короля, а дальше целует тыльную сторону ладони сначала королевы, а потом и ее дочери, задерживая на последней взгляд. Я была не в силах больше на это смотреть, поэтому резко, будто обожглась, отошла от окна и легла на заправленную кровать. Спустя час без движений, я разделась, легла под одеяло и с мокрой подушкой под носом провалилась в глубокий сон. Я не помню, мне вроде не снилось ничего, но хотела бы чтобы приснилось. Хотела бы чтобы у меня было хотя бы о чем-то кроме как о безысходности жизненной подумать. Хотя бы что-то маленькое, невесомое. Так, заснув где-то в два часа дня, я проснулась только в девять, когда услышала стук в свою дверь. Я боялась ее открывать, я не знала кто мог стоять за ней, но решилась. — Можно я войду? — совсем сломанным тихим голосом спросила Дженни все не хотя поднимать глаза со своих туфель. — Что случилось? — я затащила ее в комнату и осмотрев коридор закрыла двери. — Принцесса Луна случилась. — Рассказывай. Мне было интересно узнать причину такого расстроенного выражения лица подруги, но услышав уже знакомое имя стало ещё интереснее, ведь она так хотела ещё раз встретить ее, может даже познакомиться. — Когда мужчины вышли во двор покурить в зале остались только королева Лия, мать Луны и она сама, — начала свой рассказ Дженни и села на край кровати. — Я так волновалась перед ней, что когда подала ей чай случайно его пролила, — девушка начала крутить простыню между пальцами, а я сжимала их в кулак, так как понимала к чему она ведет. — Но я пролила совсем немного, и то на блюдце, на нее ни капли не попало! А когда она накричала на меня, даже королева Лия сказала ей как неправильно она себя повела! Дженни возмущалась ещё долго, а я все сильнее вжимала ногти в ладони, догадываясь какие на них останутся глубокие следы-полумесяцы. Моя подруга хотела сегодня увидеться с человеком, которым искренне восхищалась, но она увиделась с человеком, которому я не позволю забрать ничего мое.