Свяжи меня

Джонхёна с Тэмином было решено переселить в одну комнату. Сейчас они часто занимались вместе уже после общих тренировок и возвращались поздно, и, чтобы никого не тревожить, зажили вместе. Новые нагрузки накаляли обстановку и нервы почти до невозможного предела, но Джонхён упорно помогал Тэмину подтянуть вокал, а Тэмин учил хёна танцевать. Движений было совершенно немного, но даже из походки по сцене макнэ умел делать настоящий перфоманс. И хотя Ким был чуть более неловок, его тяжелые шаги, осанка, посадка головы и взгляд вышибали из Тэмина весь дух. Джонг отличался. — Ты не можешь расслабиться? — а еще Джонг указывал на ошибки. Пусть он делал это спокойно и мягко, но он указывал, и каждый раз Тэмин злился на себя, остервенело кусая губы и за это же себя мысленно одергивая. Нельзя. — Да, я не могу. Не получается. Как я должен расслабиться? — немного нервно спросил он, через зеркало бросая на хёна взгляд. А Киму все давно было понятно. Тэмин старался, он действительно давил из себя силы, то пытаясь уйти в хореографию, то распеваясь едва ли не до хрипоты, но в такие моменты он походил больше на испуганного зверька, на котенка, вздыбившего шерстку и шипящего на боевого пса. Слишком беспомощно. Но он старался, пытаясь показать себя сильным и взрослым, будто пытаясь убедить и себя, и Джонхёна, что ему не нужен задуманный ими эксперимент с шибари. — Ты должен доверять мне. Это все, что от тебя требуется. Если ты не доверишься, ничего не будет, — проговорил Джонг, стаскивая с себя майку и вытирая ею пот. Тэмин молча стиснул зубы и горящим взглядом опалил чужое оголенное тело. Хёну легко говорить. Он взрослый, уверенный в себе мужчина с потрясающим телом. Он справляется с проблемами Тэмина так, будто их не существует, а сам Тэмин только и думает теперь, что об этом выступлении. Это было ошибкой - соглашаться на эту авантюру? — Ладно. Давай еще раз. Бесконечные догонялки продолжались еще около недели. Джонхён не гнал, он просто следовал за Тэмином, ожидая его смирения, а Тэмин метался и искал пятый угол, судорожно перечитывая текст песни на досуге, разбирая его по кусочкам и бормоча себе под нос даже в душе. Он пытался напитаться этой песней, понять ее, но как он мог понять, если никогда в жизни не ощущал ничего подобного из того, что ему придется воплотить на сцене? Он гнал себя беспощадно и зло, не плакал и не жаловался, напрягался лишь сильнее. И в один прекрасный день сначала потерял голос, а затем и вовсе свалился с температурой. — Не бережешь ты себя, Тэмин, — пробормотал Онью, подавая младшему стакан воды и пару таблеток. Макнэ поморщился, но кое-как приподнялся с постели и послушно выпил лекарство, сразу же после этого обрушиваясь обратно на кровать. — Я сообщил менеджеру. Мы не можем все прекратить тренировки, но первые пару дней за тобой посмотрит Джонг. Благодаря тебе он уже куда лучше танцует. А я там нужен, сам понимаешь. Договорились? Тэмин слабо шевельнул головой, выражая свое согласие, и улегся поудобнее, закрывая глаза. Джинки лишь вздохнул и поднялся. — Не давай температуре подниматься, ладно? Ему должно стать легче, хотя я не уверен в этих таблетках. Я забегу в аптеку после тренировки, посиди с ним, пожалуйста, — бросил он Джонхёну, чуть обернувшись на него через плечо. Тот хмуро кивнул, не отрывая обеспокоенного искрящегося взгляда от Тэмина, который, приоткрыв сухие губы, ерзал в кровати, не в силах унять себя. Онью хлопнул Кима по плечу и вышел. За дверью комнаты раздались приглушенные обеспокоенные голоса, постепенно удаляющиеся и обрывающиеся на хлопке входной двери. Джонхён тут же присел рядом с Тэмином на кровать. Только сейчас он будто отпустил себя и проявил совершенно обычную человеческую слабость. Прикасаясь к полыхающему от жара лбу макнэ, он оперся рукой о постель. Простыни были уже почти горячими. — Тэмин, как дела? Совсем плохо? — хрипловато пробормотал Джонг, стряхивая со лба младшего его взмокшие волосы и осторожно отлепляя от век и висков отдельные волоски. Тэмин сжал губы и медленно покачал головой. Плохо. — Сейчас я принесу тебе еще воды, хорошо? Полежи, полежи. Тэмин не отозвался, ерзая по кровати и тяжело и сипло вздыхая. Джонхён чувствовал себя суетливым идиотом, но принес младшему сначала холодной воды, затем, передумав, поменял на воду потеплее, побеспокоившись за больное горло Ли. Замер возле него, так и не сев рядом, и стал смотреть, как тот, изредка едва слышно поскуливая, извивается и трет себя иногда руками, подергиваясь. Джонхён даже не мог себе представить то, насколько сейчас воспалена его кожа, его тело, все его существо, от кончиков волос до кончиков пальцев на ногах... Воспалена. — Черт возьми, — прошипел Джонг сам на себя и быстро отошел к шторам, задергивая их плотнее, опустив жалюзи, выключил абсолютно весь свет и, оставив дверь в гостиную открытой, чтобы хоть какой-то свет проникал в темную комнату, метнулся в ванную. Зашумела вода, Джонхён нашел чистое тонкое полотенце и бросил его в таз с набранной водой, а после, взяв в охапку свою ношу, уволок все это в комнату, где слабо охал и дрожал Тэмин. — Эй. Эй, малыш, Тэмин-а, — позвал Ким, мокрыми руками зачесывая свои волосы ото лба и садясь снова рядом с младшим. Тот приоткрыл глаза и слабо наморщил лоб, смотря на хёна плывущим взглядом. — Нужно раздеться, слышишь? "Нет". Одними губами. Тэмин скорчился и натянул на ладони длиннющие рукава своей домашней кофты, поджимая пальцы на босых ногах. — Я тебе помогу. Тебе станет полегче. Ну? Помоги мне. Я сниму с тебя кофту. Тэмин поерзал и медленно, с помощью хёна, сел. Старательно отводя взгляд или вовсе закрывая глаза и хмурясь, он вытянул руки вверх и весь покрылся мурашками, когда Джонхён потянул с него тонкую, почти полупрозрачную кофту. Улегся обратно в постель и обнял подушку под собой, но слабо встрепенулся, когда старший потащил с него еще и шорты. — Нужно раздеться полностью. Трусы тоже. Сам, — безапелляционно заявил Ким, твердым взглядом отвечая на полувозмущенный вид Тэмина, который, отвернувшись, кажется, даже залился краской, болтая ногами и помогая хёну стягивать с себя домашние шорты. Белье он действительно снял сам, прикрыв свои бедра простынкой. Возмутившись, как тихоня, он зарылся в постель, ускользая от пронзительного взгляда Джонхёна и притихая, хотя его дрожь невозможно было не заметить. Джонг присел рядом с ним, потрогал за ноги и подержал худые безвольные стопы в своих ладонях. Теплые. Прекрасно. — Хочешь поспать? — участливо спросил он, выпуская ноги младшего из рук и наклоняясь к тазу, чтобы неслышно вытащить из воды полотенце и выжать его как можно тише. Тэмин поежился, сопя, и хрипло ответил: — Нет... Я не могу, у меня будто вся кожа зудит. Мне очень жарко и плохо. — Сейчас будет полегче. Без предупреждения сдернув с Тэмина простыню, Джонг накинул на него влажное полотенце и поймал в свои объятия подорвавшееся от неожиданности тело. Ли подскочил, метнулся, хрипло воскликнул и забился, сопротивляясь, а Джонхён лишь обнял его, прижимая к себе и мешая драться и вырываться. — Х..холодно, что ты делаешь? Прекрати!.. Его трясет и лихорадит, а с зудящей от жара кожей соприкасается холодное мокрое полотенце. Поверх - теплые руки Джонга, его вымокшая футболка и щекочущие волосы. Тэмин борется недолго, пыхтит и возмущается, но его глаза очищаются от мутной пелены. Он немного приходит в себя, а когда Джонхён укладывает его на постель, позволяет приложить к своему пылающему лбу влажный край полотенца. Замирает весь, пока хён обтирает ему руки и ноги, а после с шумным сопением кутается в тонкую, но уже сухую, простыню, едва слышно клацая зубами от холода. — Ничего, скоро согреешься, — успокаивающе обещает Ким. — Варварские у тебя методы, — бухтит Тэмин, но под звучание чужого смеха успокаивается, закрывая глаза и притихая. Ладонь Джонга сначала гладит ему бок, а затем замирает на бедре. Тэмин в эти моменты почти перестает дышать. А когда чужие пальцы вновь движутся вверх-вниз, поглаживая его бедро через простынку, негромко выдает: — Прекрати, хён. Это неправильно. — Помнишь, как мы спали вместе? — прерывает его Джонхён, не прекращая его ласкать. — Это тоже было неправильным? Когда мы засыпали в одной кровати, обнимая друг друга, ты помнишь? А помнишь поцелуй на "Hello Baby"? Тэмин замирает и сдавленно сглатывает. Все это время он надеялся на то, что Джонхён забыл об этом случае. Съемки, маленький Югын, будящий их громким криком. Они с Джонгом под одним одеялом. Душная теплота тоже одна на двоих. Слабо мерцающие в темноте глаза Джонга, его губы. Горячее, ласкающее дыхание. Слишком близко. У Тэмина - грохочущее от волнения сердце. И поцелуй, который он мягко оставил на губах хёна. Чувственный, робкий, влажный, буквально одним плавным движением губ. Сразу же после этого Тэмин отодвинулся и отбросил с лица одеяло. А потом все время выбрасывал из памяти этот стыдный момент, этот странный для него же самого порыв. Сейчас ему нечего противопоставить и возразить. Надо сказать, он первый начал. У Тэмина гормональное "взросление" прошло особенно бурно. Ребенок, постоянно сцепляющийся с Кибомом, а потом хмурящий брови за непроявление к нему ласки, скачущий по общежитию, выкладывающийся на тренировках, смущающийся и со рвением ищущий тепла - адская смесь. Тэмина в его дебютное время мотало из стороны в сторону, хотя для тех, кто не имел с ним близких контактов, все было спокойно, уравновешенно и незаметно. Джонхён же помнил, как Тэмин приходил к нему и заваливался на кровать или под бок. Ластился и откровенно гладил пальцами по рукам, смотря ясными-ясными глазами. Дремал перед концертами, привалившись к теплому плечу, ласково затягивал "хё-ён", когда хотел что-то выпросить. Это все доводило до внутренней дрожи и мурашек по щекам, а для Тэмина это все было так обычно, невинно и естественно, что до этих пор он и сам не замечал буквально ничего. Джонхён целует его шею и прижимает его к себе. Властная сильная рука, обвившая талию макнэ, прижимает сквозь тонкую простынку к сильной груди, не давая отстраниться. А Тэмин и не отстраняется. Странное чувство, возымевшее над ним верх, желание подчиниться, засело в груди сладкой болью, тянущей за сердце прямо вниз и заставляющей подрагивать от поцелуев, податливо прижимаясь. Он не хотел этого. Он хрипло дышит, когда второй рукой Джонг зарывается ему в волосы, ерошит, дразнит ласками загривок, языком щекотя ухо. Он не хотел, чтобы все было так. Его пробивает дрожью, когда хён шумно выдыхает ему в шею на грани рыка, трогает своими крепкими руками, гладит оголившуюся поясницу и сжимает ягодицы через ткань. Он должен быть с девушками. Двое мужчин - это извращение. Ему отчаянно хочется застонать, и он мучается, прогибаясь в спине, когда Джонхён скользит ниже и влажными, горячими губами чертит вертикальную полосу от ключиц и сразу до пупка, заставив подавиться вздохом. Так нельзя... Отвратительно прекрасное чувство греха. Страх и возбуждение, и сбившееся дыхание. Цепкие пальцы на бедрах и жар от выдохов Джонга в паху. Хён кусает его за бедро, притягивая к себе ближе и закидывая худую ногу себе на плечо. Наверное, это не так плохо. Держать его за волосы и тихо стонать, спотыкаясь о хриплое "тише". Перебирать пальцами волосы, борясь со своим собственным жаром и головокружением, ощущая, как горячий рот накрывает влагой возбужденный член. Стонать, беспомощно выгнувшись. Из них, в общем-то, наверное, прекрасная пара, и все в группе поддержат их. Тэмин поскуливает, задыхаясь. Джонхён двигает головой ритмично, вверх и вниз, и Тэмину внезапно постыдно нравится наблюдать за тем, как между краснеющих губ скользит измазанный в слюне член. Все это кажется почему-то чем-то чужим, но от этого не менее возбуждающим. Макнэ глухо хнычет и закрывает глаза, запрокидывая голову и едва не ударяясь затылком о изголовье. Стоит попробовать это еще хоть раз. — Ах-м!.. Не останавливайся!.. Джонхён не дает ему пинаться, стальной хваткой обхватив дрожащие ноги, берет глубже, а Тэмина всего коротит от наслаждения, он из последних сил сжимает зубами край подушки и выдыхает в нее оргазменный облегченный стон, вжавшись ягодицами в постель и резко расслабившись. Ему хорошо и ему стыдно. Джонхён отстраняется медленно и поправляет встрепанные волосы, влажные у корней. Тэмин ерзает и торопится накрыться простыней, отводя взгляд. Хочется сказать что-то вроде "спасибо" или "иди отсюда", но Тэмин молчит, не в силах собрать сейчас всю волю в кулак. А Джонхён внезапно все понимает. — Отдыхай, — он целует его в лоб. — Просто поспи, Тэмин. И он спит.