Плотоядные орхидеи

Лиля вышла из дома в резиновых тапочках и джинсах, перед самым выходом вытянув с полки шкафа какой-то свитер. Из наушников доносилась прохладный голос в безликом сопровождении гитарных басов. Под меланхоличный припев Лиля шла под завязями сливы, пахло дождём, низкие кучевые облака предвещали грозу. Закрывая чёлкая, правую сторону лица, разноглазая шла вдоль секционного забора разбитого мелкой сеткой. Она спускалась по узкой дорожке укрытой деревянным настилам, с высокой изгороди свешивались тёмно-зелёные листья вьющегося плюща. Лиля свернула за угол, быстро поднявшись по тропе засыпанной острыми камнями. В забор сочились высохшие ветки кустарников, оранжевые нагатки и ромашки покрытые чёрной тлёй. Прогнав назойдивую мошкару, вышла на дорогу. Начался ливень, когда светловолосая проскользнула за дверь продуктового магазина, внутрь. Там было прохладно, сухо и светло. Под потолоком тускло мерцали лампочки. За рядами с овощами, из холодильника достала бутылку непрогладно-чёрной газировки, взяла несколько сырков в школадной глазури, литровую бутылку молока и столовый хлеб. За кассой сидела тучная женщина, лет сорока пяти с крашенными волосами. Болотно-зелёный жилет сотрудника магазина, светлая футболка под ним, дряхлая кожа и зверинные ногти, словно испачканные в крови. Карие глаза были неряшливо подведены чёрным карандашом, по лицу пятнами расплывалась тональная основа, осыпавшаяся тушь крошками лежала под нижним веком. Сканером женщина пробивала под писк, и увечивающуюся сумму на экране монитора. — Пакет нужен? — Лиля кивнула, пакет пробили. — С вас триста семьдесят, — звучало голосом кассиршы. Лиля поёжилась, произвольно потянувшись рукой к правому глазу. Достала из кармана несколько мягких купюр и металлические монеты. Пересчитала перед тем, как отдать продавщице. — До свидаяния, — неуверенно сказала светловолосая, собрав продуеты в пакет. — До свидания, — кассирша слабо улыбнулась, и её лицо расплылось мелкими морщинами. Лиля раскрыла зонт с дурацкой расцветкой, и побрела к дому. Летом, мама часто привозила её к бабушке в пригород. Это был небольшой, дачный домик с относительно ухоженным участком. С настурциями и бархатцами в полукруглых клумбах, уложенных камнями под окнами. С парником, грядкой клубники и кустами смородины у забора. Аккуратно приоткрыв хлипкую калитку, Лиля сделала несколько шагов по доскам. Тяжёлый пакет давил на пальцы. Светловолосая небольшими шагами дошла до двери, боясь поскользнуться на мокрой дорожке. Открыла дверь ключом и зашла внутрь. В коридоре было темно, Лиля хотела включить свет, но темнота поглащала сильнее. Стен не было, как и выключателя. Лицо разноглазой исказилось удивлением. «Да что за чертовщина творится?» — хмурилась она, разворачиваясь и пытаясь дёрнуть за ручку двери. Но рука проходила сквозь воздух, ничего не чувствуя. Паника накатила внезаной волной, с головой захлестнув разум. Испуганно позвала в пустоту, опять, и снова, уже почти совсем отчаянно, как ребёнок. Тело охватывало дрожью и немели пальцы. В руке был всё тот же пакет, девушка шла вглубь. Становилось тепло, а ноги всё меньше ощущали пол. Словно шаги были по воде, но скорее над пропастью, сердце, как скомканная бумага, сжималось в грудной клетке, тяжело пропуская глухие удары, кровь ознобом разливалась по телу. Впереди светом загорелась белая дверь с золотистой ручкой. А в спину ударил резкий поток горячего воздуха, послышался треск, и Лиля со всех ног рванула к двери, которая в этой беспроглядной тьме, была словно надежды-солнца луч. Пакета не было, и схватившись за ручку, Лиля оцепенела, застыв на пороге. На сотни километров простилались просторы бескрайнего моря, отливающее сизым и аметистовым. Лазурно-розовое небо затягивали пересто-кучевые облака, солнце постепенно садилось. От высоты начала кружиться голова, девушка выпучила глаза, глупо смотря куда-то в пустоту, сзади слышался ужасный грохот, сравнимый с раскатами грома. Сердце бешено колотилось от страха, когда в спину с силой толкнули чьи-то руки. Над волнами пронёсся душераздирающий крик.