Любовь и страсть Ангела

Только сейчас Давид понял тех людей, которые порой ненавидели свою работу. Он пытался изобразить из себя хоть мало – мальски приличные телодвижения, хотя, что именно считать приличным в стриптизе, он не знал. Рядом выплясывали молодцы в абсолютно нескромных костюмах. Если конечно, маленькие трусики, впивающиеся и без того пострадавшее тело, можно было назвать костюмом. Давид скромно пытался подражать им, но, похоже, у него не очень – то выходило. Радовало только одно: очевидно, его другу, который сидел прямо напротив сцены, было еще более неудобно, чем Даву. Это послужило хоть каким – то успокоением, потому что для ангелов тоже важна солидарность. Пусть даже они с Биллом были солидарны в неудобстве. Давид уже почти что слышал голос Авиталь, которая бы, покачав головой, высказала мысль о том, что злорадствовать очень нехорошо, но сейчас Давиду было совершенно не до этого. Биллу было стыдно. Так стыдно, как не было стыдно никогда за все его существование. Нет, конечно, он видел обнаженные тела и до этого, но тогда он был просто ангелом, и они совершенно его не волновали. Тела и тела, ничем для него непривлекательны, а сейчас он, казалось, прочувствовал возбуждение каждой клеточкой своего нового тела, которое так странно и непривычно откликалось на увиденное. Нет, он чувствовал возбуждение не от того, что несколько парней трясли на сцене своими прелестями. Он чувствовал возбуждение от того, что он был частью этого порочного мирка. И именно от этого ему и было стыдно, а вот Ника, сидящая рядом, похоже не испытывала никаких неудобств, она покачивала ножкой в такт звучащей мелодии, пила коктейль и увлеченно рассматривала действо, происходящее на сцене. -Господи, до чего красив тот парень, - выдохнула Ксюха, подбежавшая к ним с бокалом мартини, - И чего он там жмется в сторонке, как неродной? Она плюхнулась на диванчик рядом с подругой и посмотрела на Билла. -Олег, не кисни, сейчас будут танцевать девушки, думаю, тебе понравится больше, чем парни. Она подмигнула ему, а Билл невесело улыбнулся. Уж если он так реагирует на то, что происходит сейчас, неизвестно, что будет, когда на сцену выйдут девушки. -Тебе не нравится? – Ника чуть повернулась к нему и улыбнулась искушающей улыбкой, от которой у Билла свело судорогой все тело. Он поспешно допил виски, хотя пить не намеревался и покачал головой. -Нравится, то есть, конечно, они мне не нравятся, - он неопределенно махнул рукой в сторону сцены, - А вообще мне нравится... Ника рассмеялась. Его реакция была такой милой и странной, что она открыто наслаждалась ею. С самого начала он сидел на диване, как прикованный, бросая на сцену редкие взгляды, в которых сквозил неприкрытый интерес. И если люди кругом, пресыщенные подобными действами, иногда посматривали на сцену, потому что для них это было привычное зрелище, Олег, похоже, стеснялся проявить интерес, который было видно невооруженным взглядом. -Ксюша, права, - Ника снова откинулась на спинку кресла, глядя на сцену бездумным взглядом, - Скоро будут выступать девушки, может, тебе они понравятся больше. Олег вымученно улыбнулся, слишком много эмоций и чувств сейчас бурлило внутри. Он не знал, как объяснить то, что чувствует. С одной стороны, он увидел Веронику совсем в ином свете, он не представлял себе ее в таком месте, и не представлял, что ей может нравиться находиться в подобном заведении. С другой стороны, он не мог понять, что же он чувствует к этой новой Веронике. Неужели это было то самое, что люди называли: «хотеть друг друга?» Хотя нет, в его случае, он хотел Нику, а не они хотели друг друга. Билл подал знак официанту, чтобы тот наполнил его бокал. Он все еще помнил, что случилось в прошлый раз, когда он переусердствовал с выпивкой, но сейчас ему было необходимо хоть как – то унять тот пожар, что горел внутри. Ника и Ксюша, о чем – то переговаривались, пока Билл смотрел на сцену, с которой уже ушли мужчины, одетые в костюмы ангелов, и вышли девушки, одетые, впрочем, совершенно невозможно было сказать, во что они были одеты. Вот миниатюрная брюнетка закружилась вокруг шеста, широко разводя стройные ножки в стороны и сводя их вместе, пока Олег пытался отвести взгляд от ее прелестей. Ника, скосив глаза, наблюдала за Биллом, и ловила себя на мысли, что ей не нравится и нравится его такая реакция одновременно. Насколько она успела заметить, так, как он реагировал на нее, он не реагировал ни на кого. Только ей принадлежало все его внимание, а тут она стало принадлежать вот той брюнетке, которая так изящно и в тоже время сексуально обвивала ножками шест. Да и вот той рыжей красотке тоже. Ника нахмурилась, уже мало обращая внимания на то, что происходило на сцене, сейчас ее интересовал только Олег и его реакция на девушек, а его реакция на девушек была вполне взаимной. Та самая брюнетка, которая привлекла внимание Олега, докрутившись возле шеста, медленно и грациозно, стала спускаться с невысокой лестницы, ведущей со сцены в зал. И направлялась, очевидно, она прямо к Олегу. Ника чуть сильнее стиснула бокал с коктейлем и, прищурившись, стала наблюдать за тем, как брюнетка подходит к Олегу, а то, что она считала его своим, сомнений уже не вызывало. Внутренний голос, вопреки всем жизненным принципам, кричал, что этой брюнетке необходимо проредить волосы, ну или зубы, например, но Ника оставалась на месте, потому что, во – первых, Олег понял, что девушка идет к нему, во – вторых, его это открытие повергло в некое подобие ступора, и, в – третьих, внутри самой Ники родилось какое – то поразительно новое чувство, - страсть, вперемежку со злостью и ревностью. Коктейль самый взрывоопасный. Она следила за тем, как девушка подошла к Олегу, как стала танцевать возле него, дразня его своим великолепным телом. Как Олег сидел, будто пригвожденный к месту, не зная, что ему делать, а когда танцовщица оседлала Олега и стала выделывать на его теле совершенно немыслимые пируэты, Нике захотелось только одного: вцепиться ей в волосы и скинуть ее с Олега, но она продолжала все так же молчаливо наблюдать за этой картиной из – под полуприкрытых век. Девушка извивалась на Олеге, и в его глазах уже горел неподдельный интерес. Он следил только за ее движениями, за ее оголенной грудью, которая колыхалась перед его жадным взором, а когда, наконец, он осмелился положить руки на ее оголенные ягодицы, которые не скрывали крошечные трусики – стринги, Ника не выдержала и, вскочив с дивана, помчалась в сторону выхода. Билл сидел неподвижно, полностью поглощенный только одним состоянием, - ступором от того, что вытворяла на нем эта девушка. Ступор был щедро сдобрен стыдом. Сотни глаз были устремлены на него и на то, что происходило на нем, а он не мог ничего поделать. Мало того, прямо возле него сидела Вероника, наблюдающая за каждым движением этой девушки. И все же, Билл не мог отрицать, что ему начинает нравиться то, что происходит. Он все чаще смотрел на девушку, которая сидела на нем, не отводя глаз каждый раз, когда перед его взором появлялась оголенная грудь танцовщицы, а вот Нике, похоже, все это доставляло неприятные ощущения: он чувствовал каждой клеточкой тела, как она напряжена. И как она старается сделать вид, что у нее все в порядке. И когда он решился, наконец, снять с себя девушку и положил ладони ей на... на девушку, Ника вскочила со своего места и устремилась прочь. Олег некоторое время сидел без движения, девушка все продолжала извиваться на нем, а Ксюха сидела рядом, не зная, бежать ли ей за подругой или ничего страшного не случилось. Наконец, Олег стянул с себя танцовщицу и помчался в ту сторону, куда убежала Вероника. Только бы успеть догнать ее! Какой невыносимый болван! Позволил ей наблюдать за тем, что происходило, и чему виновником стал он сам в большей степени! Билл выскочил из клуба и увидел, как Ника садится в машину на другой стороне улицы. Он никуда не успеет! Он взглянул влево, убеждаясь, что машин нет, потом вправо, опасаясь каждую секунду, что автомобиль напротив уедет, но машина только крутила колесами на месте, но не двигалась. -Да можете вы быстрее или нет? – услышал Билл восклицание Вероники, когда распахнул дверцу. Он уселся рядом, недолго думая и почти сразу же машина помчалась прочь, как будто кто – то держал ее, а теперь отпустил. -Прекрати меня преследовать! – закричала Ника, пытаясь отпихнуть Билла в сторону двери, - Мужчина, он меня преследует! Остановитесь, мне нужно выйти! Но водитель почему – то не обращал внимания на то, что происходило сзади, целиком сосредоточившись на дороге. -Выпусти меня отсюда! – Ника принялась лупить Билла кулачками, а он только сидел, не пытаясь даже защититься и только смог вымолвить: -Машина едет. -Ненавижу тебя! Ненавижу, - кричала девушка, продолжая лупить ангела, и тут он решился, - схватил ее запястья, держа их в одной ладони, а второй обхватил ее затылок и привлек к себе, впиваясь в губы поцелуем. Это был его первый поцелуй, и он даже растерялся от первых чувств. Губы Вероники были мягкими, теплыми и податливыми, а когда она приоткрыла их, пропуская в ротик его язык, Билл застонал, настолько сладким было ощущение. Ощущение от поцелуя с любимой женщиной. Вероника уже не сопротивлялась, и он отпустил ее руки из захвата, а она тут же схватила его за воротник пиджака и отстранилась. -Ненавижу, - снова прошептала Ника, прежде, чем наброситься на его губы с новым поцелуем. -Давид, о Господи! – Габриэль стоял и смотрел, как к нему приближается его друг, все еще в виде танцовщика, разве что только огромные белоснежные крылья за спиной выбивались из общей картины. – Немедленно перевоплотись, тут ангелы! Дав беспечно махнул рукой, потрясая в воздухе маленькими искусственными крыльями, которые вытащил из подмышки. -Чего они там не видели? – он бросил крылья на ступени возле колонн и уселся на них сверху, - Ты видишь, что мне выдали для танца? Габриэль хохотнул: -Я тебе больше скажу, я видел твое исполнение, - он поднял руки вверх и качнул бедрами туда – сюда, - Ты был великолепен! Дав метнул на друга быстрый взгляд, но ничего не ответил. -А ты знаешь, мне кажется, Биллу понравилось стать чуть – чуть порочным. Ему все больше нравится быть человеком, несмотря на то, что в начале он сомневался. Габриэль кивнул. -Да, я тоже так думаю. Уверен, что даже если бы у него сейчас был выбор, то он остался бы на земле. Мало того, - он наставительно поднял палец вверх, - Даже если представить, что они с Вероникой не вместе, думаю, и в этом случае он бы остался на земле. Дав задумчиво посмотрел куда – то вдаль, на верхушки дальних гор. -А я бы не согласился жить на земле, - Наконец, протянул он. -Почему? – удивился Габ, - Мне казалось, что тебе там понравилось. -Неа, - Давид покачал головой, и тут приподнялся и вытащил из – под себя крылья, - Во – первых, там неудобные штаны, а, во – вторых, там выдают отвратительные крылья!