Любовь и страсть Ангела

Если Биллу раньше и казалось, что проявить к Веронике физическое влечение означает принизить ее и те чувства, которые он к ней испытывает, то сейчас, когда его губы и его руки касались ее тела, он отбросил прочь все сомнения. Это было настоящее чудо, - держать в своих руках ту, которой были отданы душа и сердце. Время и вечность. Крылья и небо. Он готов был положить к ее ногам весь мир, даже если бы она отказала ему, а сейчас он готов был перевернуть кверху ногами даже небеса со всеми их ангельскими уровнями. Казалось, они не прерывали поцелуй ни на секунду, каким – то чудом оказавшись в квартире Олега, потому что он инстинктивно чувствовал, что должен привести ее к себе. Так было верней. И в тоже время вечный спутник человека – сомнений – сейчас незримо витал над Биллом. Он начал сомневаться, что сможет дать Веронике то, что она заслуживает, что он тот, ради которого можно было бы забыть обо всех остальных. Как и сомневался в том, что для Ники он кто – то особенный, с кем она захочет быть и дальше. Билл прерывал свои горячие поцелуи, но только для того, чтобы обхватить ладонями лицо Вероники и нежно, и трепетно целовать каждый миллиметр ее кожи, наслаждаясь тем, что она рядом и что она позволяет себя целовать. Ника прерывисто дышала, пока ее руки цеплялись за плечи Олега, а ее всю охватило такое безудержное желание, которого она не испытывала никогда. И чем медлительнее и нежнее были движения Олега, тем сильнее внутри нее разгорался пожар желания. Она схватила Олега за воротник рубашки и рванула его в стороны, с удовлетворением отмечая, что пуговицы запрыгали по полу. Олег замер, а Ника принялась целовать его шею, в то время, как он с силой прижал ее к себе, наслаждаясь неземным блаженством. -Ника, Ника, - только и выдыхал он, на каждое движение ее губ. Он не знал, что ему делать, как доставить ей такое же удовольствие, какое она дарила ему. Вероника потянула его за руку, оборачиваясь и только сейчас, кажется, осознавая, где они находятся. -Где у тебя спальня? – выдохнула она, прерывающимся полушепотом. Билл нахмурился при слове «спальня». -Она там, - он махнул в сторону одной из дверей, - А зачем? Ника усмехнулась. -Буду укладывать тебя спать, - рассмеялась она. Ей вообще казалось, что она совращает какого – нибудь невинного ангела, но это было даже приятно – возбуждающе. И было невозможно представить, что вот этот образчик животно – мужской красоты со стеснительным взглядом, невинен, как младенец. Хотя, если он хочет поиграть в такую игру, то это будет даже интересно. Ника вошла в спальню, ведя за собой Олега, и повернулась к нему лицом, начиная медленно и дразняще снимать с себя одежду, а он стоял и смотрел на это все со смесью восторга и смущения, но не смел оторвать взгляд ни на секунду. Вот в сторону улетела кофточка Ники, открыв жадному взору Билла совершенство ее тела и красивую грудь в кружеве белья. Вот следом за кофточкой мягко приземлились на пол шортики девушки, и Билл поспешно отвел взгляд, но снова вернулся глазами к этому абсолютному совершенству, заключенному в Веронике. А Ника ликовала, - перед ней стоял великолепный, мужественный, возбуждающий мужчина, с разорванной на груди рубашкой, открывающей его белого цвета тело, и этот мужчина, и все его внимание принадлежали сейчас лишь ей одной. Она подошла к нему вплотную, с удовольствием отмечая, как его тело еще больше напряглось, и, чуть приподнявшись на носочках, прошептала на ухо: -Тебе понравилось, когда та девушка выделывала на твоем теле пируэты? Билл замотал головой, будто его обвиняли во всех смертных грехах разом. -Нет, то есть, да, точнее нет. Ника улыбнулась самой себе. -Так да, или нет? – продолжала она допрос, одновременно скользя вниз по груди Билла, пока, наконец, она не остановилась на уже слишком возбужденном достоинстве мужчины. От этого прикосновения Билл вздрогнул и уже забыл, о чем его спрашивают. -Нет, - выдохнул он, когда рука Вероники скользнула к пряжке ремня, - Нет, не понравилось. Ника скептически хмыкнула, но ничего не ответила, потому что ей самой нравилось это ощущение ревности, которое рождало воспоминание о том, как брюнетка скакала на ее Олеге. И эту ревность, щедро сдобренную страстью и желанием, она и собиралась выплеснуть на Олега, а он, похоже, был этому только рад. Только сейчас, наверное, Билл понял, что значит фраза: «Иметь ангельское терпение». Те ощущения, которые дарили движения бедер Вероники, сводили его с ума. Ему хотелось утонуть в них, отдаться им, но он наблюдал за Никой, пытаясь понять, все то время, пока длилась их близость, и он мечтал, чтобы она звучала вечно, а Вероникино раскрасневшееся лицо, с прилипшими к нему влажными прядями темных волос, ему хотелось видеть всегда. Или запечатлеть в своей памяти навечно. Наконец, он не смог больше сдерживаться, уже сам отвечая Веронике, и прижав ее к себе как можно сильнее, хрипло простонал. Его накрыла волна неземного наслаждения, такая огромная, что он не мог понять, - было ли это чисто физическое наслаждение, или он наслаждался тем, что Ника сейчас была с ним. Ника лежала на нем сверху, обняв его и положив голову ему на грудь и тяжело дышала. Билл бесконечно нежно убрал волосы с ее лица, не желая тревожить ее, потому что он чувствовал каким – то внутренним чутьем, что она засыпает. И действительно, через несколько минут дыхание девушки стало спокойным и ровным, и Билл поудобнее устроил ее в своих руках. Он улыбнулся, глядя куда – то вверх, благодаря небо за счастье. И именно сейчас он решил, что даже если это будет единственная их встреча и даже если Вероника уйдет сегодня, и больше они никогда не встретятся, он никогда не посчитает эту свою затею спуститься к ней, напрасной. Потому что только она смогла подарить ему это неземное счастье. Неземное счастье, которое, повинуясь земным законам, могло стать самым скоротечным периодом его жизни. -Так нечестно! – возмутился Давид, когда Авиталь одним движением ладони развеяла видение на том месте, когда Вероника стала снимать с себя кофту. -Дав, ты в своем уме? – Габриэль не знал, злиться ему или смеяться, - Поди – ка, расскажи Биллу, что ты видел его женщину голой! Да он вернется на небо только для того, чтобы надрать тебе задни... крылья! Габриэль покосился на Авиталь, но та только мечтательно улыбнулась сама себе и ничего не сказала. -Ну, а даже, если бы и видел, что в этом такого? Я, во – первых, его друг, а, во – вторых, я ангел, вот и весь ответ. Он отвернулся, сетуя на то, что ему не дали посмотреть то, что он так хотел увидеть, а Авиталь вдруг прислушалась к чему – то внутри себя. -Дав, а тебе не кажется, что ты слишком проникся идеей земной жизни? – задала она неожиданный вопрос. Давид встрепенулся. Он размышлял о том, повезло ли Биллу так часто, как это вообще было возможно, и в итоге справедливо решил, что пока сам он не попробовал бы это на собственном опыте, он бы не понял, счастлив ли его друг. -Нет, Авиталь. Я много думаю об этом, но я не проникся. -Хорошо, - Авиталь кивнула и легко поднялась на ноги, - Сегодня у тебя небольшое задание на земле. Девушка с красивым именем Мила, будет ехать по оживленной трассе, у нее какая – то беда. Не справится с управлением, смертельный исход. Поможешь? Давид кивнул, поднимаясь на ноги и расправляя крылья, уже зная, где и когда произойдет то, во что он должен вмешаться. -А Биллу больше моя помощь не понадобится? – задал он волнующий его вопрос, краем глаза наблюдая, как Габриэль закатил глаза. -Думаю, что сейчас Биллу меньше всего нужен кто – то третий в его состоянии, - улыбнулась Авиталь и кивнула Даву, - Время уходит Давид. Это было абсолютно простое задание: бесплотно приземлиться в салон автомобиля, сесть рядом и в нужный момент вывернуть руль машины так, чтобы уйти от столкновения. И все же это было необычным заданием для Давида. Он чувствовал каждой клеточкой своего ангельского тела ту безысходность и боль, которая исходила от девушки, но он не мог убрать ее грусть, потому что он не мог вдруг стать видимым и сказать ей, что он ее личный ангел и она должна успокоиться. Это бы повергло девушку в полный ступор. Давид всмотрелся в ее прекрасное заплаканное лицо. Она все еще судорожно всхлипывала, а из глаз тихо катились слезы, и в этот момент все внутри Давида перевернулось, потому что ему вдруг стало жизненно важным сделать так, чтобы у Милы все стало хорошо, но он мог пока только помочь ей избежать автокатастрофы и все. Давида охватило такое странное чувство, что он не сразу мог избавиться от него, хотя время уже поджимало. Он вдруг встрепенулся, понимая, что теперь настает пора действовать. Личико девушки вдруг скривилось, и из глаз с новой силой хлынул поток слез. Она прекратила следить за дорогой, и машину повело на встречную полосу, прямо под колеса огромного грузовика. Давид положил руку на руль рядом с ладошкой Милы, дождался, пока грузовик начнет сигналить и привлечет внимание девушки. Та вздрогнула и притормозила, а на лице ее отразилась маска ужаса, но Давид сделал за нее ее работу. Он дернул руль вправо, выравнивая машину, и Мила машинально нажала на газ, чтобы едущая сзади машина не врезалась в ее автомобиль. Зная о том, что с Милой больше ничего не случится, Давид поспешил покинуть машину девушки. Потому что его разрывало двойственное ощущение: с одной стороны, он хотел сбежать, как можно быстрее и как можно дальше, а с другой – остаться, и остаться навсегда, и это двойственное ощущение ему совершенно не нравилось.