От А до Я

Хлоя не очень-то любила, уважала или ценила любые приемы и собрания, ибо навидалась за свою долгую жизнь множество всяких презентаций и консилиумов, но и полностью отрицать их пользу не стала бы ни за что. В многолюдных сборищах был один, перевешивающий всё, плюс: отпадала надобность вылавливать каждого по одному и срочно организовать непринуждённую беседу, чтобы натолкнуть на нужную Элайдже мысль. Здесь беседа не имела никаких четких границ и оставалась непринуждённой постоянно, только если собеседник не доставал пистолет, конечно же (на памяти Хлои были и такие прецеденты). В остальном приемы ей не нравились. Сначала были виноваты люди, которые мнили себя королями мира и при этом смели не замечать, игнорировать или даже ненавидеть Элайджу! Постепенно подобных осталось слишком мало для прежней ненависти, но память у Хлои была долгая. Вторым по объему нелюбви на приемах были праздные зеваки — не умеющие распознать свой интерес, даже если он промарширует у них под носом. Бонусом к праздным зевакам шли масляные взгляды, которые Хлоя не любила тоже — все почему-то были уверены, что обнаженные колени ее лучшая часть. Когда она уговорила Элайджу на вырез в районе спины, ситуация несколько уравновесилась, но общих черт не потеряла. Следующим в ее личном списке безрадостного было ощущение себя пустым местом. Конечно, это было удобно — транслировать мысли Элайджи, а потом свои собственные, одинаково направленные на благо создателя и «Киберлайф». Все окружающие были уверены, что Хлоя — обычный попугай с заученными репликами, как-то разом забывая тот факт, что перед ними первая в мире машина, прошедшая тест Тьюринга. Это было удобно, Хлоя пользовалась чужими предубеждениями на все сто процентов, забывая о собственных симпатиях ради рациональной цели, но нравилось ей подобное с течением времени все меньше. Потом прогремела революция андроидов, Элайджа впервые за десять лет открыл бутылку шампанского, мирный переворот изменил настолько многое, что Хлоя с удовольствием чувствовала — она даже не может сразу просчитать все возможные последствия! Для посредничества с «Иерихоном» Элайджа выбрал, конечно, ее. Там она познакомилась с совершенно классными интересными девиантами — Рупертом, Джошем, Коннором (хотя они уже были знакомы, здесь — по-настоящему), Маркусом, Люси, Саймоном и Норт. С Норт они при первой встрече даже подрались, но уже к вечеру нашли общий язык. И ни перед кем Хлоя не притворялась! Это было сродни возвращению на родину или нахождению потерянной части семьи, потому что дом и семья у Хлои уже были — сам Элайджа Камски, можно ли желать большего? Норт и Маркус предложили ей не рвать с «Киберлайф» так резко, воспользоваться моментом, когда каждый голос официально непричастных девиантов важен… И Хлоя опять нырнула в политику. Как выяснилось, упрочить новое положение девиантов в мире и стране не так-то просто и быстро, а ещё — что позиция Хлои на самом деле идеальна для шпионажа, дезинформации и незаметного продвижения в массы, умы и сердца новых идей. Элайджа одобрил, Хлоя нашла себе новую цель, «Киберлайф» начала отбиваться от рук создателя — им оказалось некогда думать о более высоких материях. Теперь Хлоя могла бы на самом деле называться партнёром Элайджи, пусть и не в привычном смысле, партнёром она стала для своего создателя и практически бога — по бизнесу. Им нужно было удерживать «Киберлайф» в системе, продвигать права девиантов дальше, насколько это возможно без насилия, а также наблюдать за политической ситуацией в мире: Элайджа сказал, что при жизни третьей мировой войны не потерпит, поэтому несколько подразделений мирмидонцев во главе с копиями РК800 отправились разоружать все стороны конфликта исподтишка. Хлоя эти решения одобряла целиком, готова была изображать безмозглого попугая на приемах и при посторонних — сколько потребуется, так что теперь, как полноценная самодостаточная личность, пожинала плоды своих решений в полной мере. Хлоя стояла в углу, у столиков с пуншем и молча обтекала. От этого самого пунша. Обливший ее РК900 так и застыл с желтым диодом и зажатыми в руках половинками супницы. Хлоя не могла бы сказать, что именно в последней разработке «Киберлайф»-до-возвращения-Камски пошло не так, но обругать неловкого чурбана хотелось страшно. — Ужас! — Хлоя всплеснула руками. — Кошмар! Ужас! Проклятый пунш липкими дорожками сочился по животу, приклеивая платье, по юбке, по ногам, подолу и туфлям на тоненьких ремешках и высоком каблуке. — Я попросила наполнить один стакан! Один! — Хлоя посмотрела на зажатую в руке посуду, зрение замигало красным, и она отшвырнула стакан за РК900. — Кошмар! Ужас! Диод РК900 замигал оранжевым с плавным переходом в красный. Чурбан от «Киберлайф» неловко грохнул осколки на стол, оглядел Хлою невыносимо хладнокровно, достал из кармана платок (это было странно) и потянулся в ее сторону. — Нет, нет, стоп, ты мне ещё платье порви, — Хлоя выдернула платок из неловких здоровенных пальцев, чтобы понять одну простую вещь: сейчас ее маскировка под не-девианта летела в тартарары. — Я сама вытру. Ты лучше принеси что-нибудь попить с кухни, желательно, с крышкой. Посмотрела на РК900, его мощные лапы. Подумала. — С завинчивающейся крышкой. Небольшое. Понял меня? Элайджа хочет пить, а тут уже все закончилось и остатки ты вылил на меня… РК900 кивнул, спокойно и как-то смиренно, будто мог принять ее негодование и согласиться. Хлоя осталась вытирать залитое платье. РК900 удалился, напоминая айсберг в своем белом пиджаке — перед ним люди подсознательно расступались, связываться с ним, похоже, никто не хотел. «И поделом, — злорадно подумала Хлоя, одновременно благословляя современные быстросохнущие материалы, пятно уже начало уменьшаться. — Нечего быть таким неуклюжим. Да ещё если кто-то это видел, нужно срочно придумать себе программу, которая бы поведенческий паттерн возмущения объясняла…» Про паттерн Хлое ничего не придумывалось, пятно исчезало недостаточно быстро, поэтому возвращению РК900 она почти обрадовалась: за широкой спиной легко можно было спрятаться. Хлоя развернула РК900 с бутылочкой воды без газа, придерживая за плечи. Чурбан помигал диодом, вникая в ситуацию и наконец разродился словами: — Я отключил камеры, когда понял, что в двигательном алгоритме ошибка, и облил вас, — протянул воду. — К тому же, данную позицию для временной дислокации я выбрал, исходя из непопулярности направления, сюда мало кто подходит, особенно, когда пунш закончился. Хлоя воду взяла. Посмотрела на него подозрительно, механически протёрла платье снова. РК900 проследил ее жест своим ужасно спокойным взглядом. — Возможно, я смогу помочь устранить последствия, — он поднял свои здоровенные грабли. — Программа предусматривает отдельный прогрев верхних манипуляторов. Хлоя осмотрела все ещё гигантское пятно и обречённо кивнула, стараясь не думать о разновидностях нижних манипуляторов, ведь, если были верхние, логично предположить наличие нижних… Она была уверена, что этот Франкенштейн-от-«Киберлайф» уже ничем не сможет её удивить, но когда он присел перед ней на колени и осторожно приподнял юбку, запуская туда одну здоровенную руку, Хлоя признала — франкенштейны тоже удивительные создания. Очень хотелось одновременно завизжать и посмотреть, что будет дальше, поэтому Хлоя ограничилась шипением: — Ты что творишь?! РК900 поднял взгляд снизу вверх, и оказалось, что у него красивые серые глаза. — Если прогревать изнутри и снаружи, будет быстрее, — снова опустил голову и сжал платье ладонями, как вертикальным утюгом. Провел по подолу, оставляя сухую полосу. Хлоя обречённо вздохнула: если она хотела побыстрее вернуться к Элайдже, осталось совсем немного потерпеть… РК900 прогудел, не отрываясь от занятия: — Вам стоит опереться на меня. Хлоя с сомнением осмотрела широкие плечи в белом пиджаке, но пристроила ладонь на ближайшее — разглаживаемое платье чуть тянуло вниз, здоровенные руки РК900 пару раз случайно проехались по ее коленям. Хлоя вздрогнула, РК900 тоже — и явно отдельно скорректировал программу, больше случайных прикосновений не было. Юбку подсушили, но осталось все ещё неприлично большое пятно на животе. Хлоя думала потрясти воздух бесполезной отповедью и гордо уйти на поиски аксессуара для прикрытия, но РК900 успел раньше. Обронил: — Не двигайтесь, — и положил обе руки на живот и талию Хлои. От наглости она опешила, да и прикосновение было не из частых, поэтому распространяющееся тепло пришло со второй волной осознания — ее лапает РК900, и даже без камер она видит по крайней мере пару любопытных человеческих лиц поблизости! — На нас смотрят, — Хлоя вернулась к личине не-девианта и произнесла это своим обычным тоном, нежным и спокойным. — Это нескромно, — могло показаться, что РК900 ее передразнивает, но этот чурбан просто так говорил всегда. — Я могу им об этом напомнить? — Конечно, можешь, но это не настолько срочно, чтобы бросать меня здесь с пятном, — Хлоя ещё нежно улыбнулась, скрывая недовольство. Даже сердиться на Франкенштейна было избыточным: он сам не в состоянии продуцировать никаких эмоций, только изображать, и понять чужие, соответственно, был неспособен. Тепло от чужих рук было интенсивным, но приятным, как особенно греющее одеяло, сложенное на одном месте корпуса. РК900 не отстранялся и смотрел прямо на Хлою, кажется, мониторя ее показатели. Это должно было польстить: вот как ее стараются случайно не сжечь! Но вместо этого раздражало — серые глаза были, конечно, красивыми, но неживое выражение в них пугало, а если учесть мониторинг, там светился ещё академический интерес, так что Хлоя почувствовала себя экспериментом. Не очень приятное чувство. — Побыстрее можно? — она снова нежно улыбнулась. — Можно, но это опасно для неукрепленных корпусов, — РК900 улыбаться не пытался, говорил обыкновенно и серьезно. — Потерпите. Могу вести обратный отсчёт, если это вам поможет? Хлоя представила РК900 в роли детонатора, и пришла к выводу, что настоящая бомба выглядела бы поживее. — Нет, не надо, просто скажи, сколько осталось, — Хлоя подключилась к камерам, выслеживая Элайджу. Создатель временами был таким рассеянным, что это ни в какие разумные рамки не укладывалось. Они договорились, что питье будет ему подавать только она, но если Элайджа очень сильно захочет, может выпить что угодно, у кого угодно из рук! — Десять секунд, — прогудел над головой РК900, и лучше бы этот голос правда прикрутили взрывным устройствам! Хлоя обнаружила Элайджу, уже с бокалом шампанского, но все ещё не тронутым, что внушало надежду. Оттолкнула от себя сразу поддавшегося РК900 и уже на ходу бросила: — Спасибо, само досохнет, я очень тороплюсь! Айсберг-Франкенштейн остался позади, и Хлоя сразу забыла про него думать — у нее были дела поважнее! По счастью, Элайджа ничего выпить не успел, Хлоя успела вовремя, заработав только удивленный взгляд и: — Я вроде бы просил пунш? До конца вечера Хлоя занималась обычными своими делами: наивно очаровывала, говорила нужные мысли как само собой разумеющиеся и как непреложный факт, «по секрету» распространяла нужную «инсайдерскую» информацию нужным людям. И, как выяснилось, ещё постоянно комкала чужой платок в руке — что Хлоя обнаружила по возвращении домой. И то, потому, что заметил Элайджа: — Почему у тебя руки липкие? Платок тут же полетел в мусорку: раз о нем не спросил РК900, Хлое тем более было неважно, что станет с мелким куском грязной ткани. Элайджа проследил траекторию летящего платка и типично для себя среагировал: — Это как-то связано с бутилированной водой? Хлоя вкратце пересказала произошедшее, понимая, что эпизод неважный, но уставший Элайджа почему-то заинтересовался: — Так и знал, что с девятисотыми они накосячили! Восьмисотых разрабатывал я, там все гладко, но, похоже, бездумное использование исходника никого не спасло… Сколько их уже выпустили? Из-за непреходящего любопытства Элайджи, Хлое пришлось узнать, что РК900-х сейчас выпущено всего сто штук, каждому присвоено имя на первую букву алфавита, и все они тестируются как абсолютно недевиантные системы. Элайджа потребовал вспомнить номер с пиджака РК900, и Хлоя нехотя перебросила ему скриншот. Юнит под индивидуальным номером 144 именовался Айзек. Совершенно лишняя информация, если бы кто-то спросил Хлою. — О, их даже не перезаписывают при прекращении функционирования, прекрасно, андроидов сделали смертными, накопить опыт нереально, — Элайджа открыл сетку с портретами одинаковых франкенштейнов, часть которых не подсвечивалась. — Попытка отсечь эту возможность к девиации, интересно, общий архив данных для девятисотых… То есть, Хлоя, только вдумайся, теоретически, новые девятисотки могут прийти в свое звёздное племя и запросить информацию напрямую, очень интересно, интересно… Бормотать таким образом Элайджа мог часами. К вечеру, вернее, к глубокой ночи, укладывая Элайджу спать, Хлоя узнала, что модель девятисотых уникальна наличием собственного посмертия: неперезаписанные копии оставались доступными для беседы существующих, чтобы оперативно передавать требуемую информацию. Звучало жутко, особенно если вспомнить взгляд неживого Пиноккио по имени Айзек. Впрочем, это не помешало Хлое великодушно согласиться с засыпающим создателем, подоткнуть усталому человеку одеяло и посидеть рядом примерно полчаса — Элайджа иногда просыпался ни с того ни с сего, сразу пугался и медленно успокаивался, если Хлои рядом не было. Очередной день-с-приемом завершился, и Хлоя отключилась следом сама, системе нужно было дать отдохнуть законных полтора часа.

***

После пробуждения РК900, юнит «Айзек», привычно вошел в рабочий режим — занял рабочее место, обработал утренние документы в ожидании напарника, отсортировал поступившие вызовы, перебросил простые случаи патрульным в том районе, подготовил первоначальную аналитику по убийству и трем крупным кражам, не зная, кому они поступят, но возможно облегчая вхождение в дело избранным для этого работникам. Трижды за утро привычную деятельность прерывали вкрапления отдефрагментированных и записанных воспоминаний: СТ200, юнит «Хлоя» в вечернем наряде (платье «Фея», коллекция «Киберлайф» для торжественных мероприятий, темно-синее, в пол, верхняя юбка в светоотражающих пайетках) при взаимодействии с РК900. Юнит старательно отвлекался, но когда текущей работы не осталось, а изо всех развлечений в департаменте было доступно только отсчитывание секунд до прихода напарника с официальным началом рабочего дня, только тогда юнит сдался. Раз информация настойчиво напоминала о себе, следовало проанализировать ее заново: этот метод многократно помогал им с детективом Ридом раскрывать самые запутанные дела, выводить лжецов на чистую воду и добиваться правды. РК900 уселся поудобнее, сложил руки на груди, чтобы не взмахнуть ими случайно, если кто-то выведет его из режима реконструкции преждевременно, бывали прецеденты, и углубился в анализ восстановления воспоминаний. Первая картина, которая не давала ему покоя, заключалась в парадоксально первом визуальном образе СТ200, который он воспринял. Когда РК900 увидел функционирующий прототип всех андроидов, «Альфу», с которой все началось, да еще рядом с создателем, система испытала напряжение, единомоментно скакнувшее до 99% стресса и тут же сбившееся на изначальный уровень — 10%, стандартная метка для небоевых и нерабочих ситуаций в линейке РК900. Наблюдение за СТ200 приносило поразительно много информации в систему, в основном состоящую, правда, из эстетических помех: восприятие условной «красоты» чего бы то ни было в РК900, сам того не ведая, уже некоторое время развивал напарник. Иногда Гэвин Рид замирал на перекурах или останавливался в обеденный перерыв возле парка, предлагая «Айзеку» тоже наблюдать за прекрасным. РК900 наблюдал, накапливал бесполезный опыт, теперь внезапно пригодившийся — за СТ200 тоже можно было смотреть неограниченно по времени. Неудивительно, что видеофайл для личного архива РК900 записывал с предельной точностью. Еще менее удивительно, скорее, стопроцентно ожидаемо, что система вновь испытала зашкаливающий стресс, когда Хлоя подошла прямо к РК900, обратилась к нему, попросила о помощи. И не получила ее — этот момент воспоминаний причинял системе дискомфорт, повышая уровень стресса даже сейчас, по прошествии времени, в другом месте, в другой ситуации, одной памятью о своем существовании. РК900 не мог бы объяснить, как именно наложились процессы, образуя ту роковую ошибку в алгоритмах, но факт оставался фактом — он облил Хлою, заставил испытать негативные эмоции, возможно, испортил платье. Одним словом, сделал то, от чего, по мысли конструкторов, был создан защищать — причинил ущерб морально и физически. Возможно, напугал. РК900 слышал, что для девиантов все человеческие чувствования имели смысл, так что оценивать вред, причиненный Хлое морально, следовало бы подобно человеческому — а людей РК900 пугал незапланированно, незамысловато и регулярно. Главное — непонятно чем. Напарник утверждал, что больше всего внушает страх взгляд без выражения, сами подозреваемые — сила и размеры андроида, РК900 склонялся к версии, что имеет место совокупное воздействие всех замеченных фактов и каких-нибудь не замеченных тоже. Поэтому вторая картина, из постоянно напоминающих о себе, включала закольцованное видео с Хлоей, всплескивающей руками, отряхивающей платье и повторяющей «Ужас! Кошмар! Ужас!» до бесконечности (пока не остановишь видео, конечно). В третьей картине РК900 держал Хлою за талию, просушивая платье «Фея» и пользуясь уникальной возможностью воспринимать эстетически однозначный вид Хлои вблизи. В подробностях таились незаметные мелочи, детали, которые РК900 в силу профессиональной программы собирать нравилось. Некоторые подробности, правда, опять добавляли проценты стресса, например, видеозапись того, как Хлоя его оттолкнула, очень однозначно расценивалась системой как «Критическая ошибка выполнения миссии», хотя никакой миссии у РК900, кроме как присутствовать на мероприятии, не было. «Айзек» не смог бы даже объяснить, почему для мероприятия выбрали его, одного из почти восьмидесяти действующих РК900. Задание было максимально простым: быть в конкретном месте определенный промежуток времени, потом вернуться в департамент. РК900 завершил реконструкцию и открыл глаза, вдыхая воздух для вентиляции системы — ошибки в системе он не нашел, однако функционирование все еще было неоптимальным. Как исправить вчерашнюю критическую ошибку инструкций не существовало. Зато на рабочем месте уже присутствовал напарник, причем, сидел напротив, с интересом разглядывая самого РК900 в упор. — О, очнулся, спящая красавица, пошли, нам тут убийство подкинули, на нас рассчитывает начальство, двинули, — Гэвин всегда был очень энергичным, сразу встал и отправился в сторону стоянки. РК900 поднялся с места осторожно, аккуратно задвинул за собой стул, в пару шагов нагнал напарника. Неоптимальное состояние системы усугублялось тем, что он пропустил появление напарника в отделе. Последние сутки РК900 как-то очень плохо работал. — Чего такой мрачный? — Гэвин не оборачивался, шел себе и шел, но спросил почему-то. — Система недоотлажена, дефрагментация и спящий режим разрешили не все ошибки, — РК900 от детектива Рида свое состояние не скрывал: при неисправном андроиде возникала опасность для жизни напарника, которого следовало заранее ознакомить со всеми рисками. Гэвин, что поразительно, в такие моменты совсем не боялся. И сегодня РК900 решил спросить — почему? — Это нехорошо, неоптимально для взаимодействия, возможный риск в работе с недоотлаженным РК900 вырастает на полтора процента, — догнал напарника и заглянул ему в лицо, охотясь за информацией. Гэвин нехотя покосился, явно не выспавшийся, фыркнул устало, несмотря на то, что было всего-то утро: — Ты надеешься испугать меня напарником, который встал сегодня не с той ноги? Или что? Поехали, Айзек, нас ждет омерзительно свежий жмур! На месте преступления, по-утреннему холодном и туманном, РК900 в первую очередь оценил периметр, во вторую озаботился кофе для напарника, и только в третью, после мятого «спасибо, железо», приступил к оценке случая. По предварительной информации, которую сам собрал утром, он знал, что убит родственник работника «Киберлайф», а именно отец одного из инженеров отдела пост-профилактики. Как сказал Гэвин «батя вашего железного врача». Пока случай не получил огласки, следовало раздобыть как можно больше информации. Всё указывало на большую потерю крови, но не здесь, тело явно переместили. РК900 принялся методично обследовать тело, и выяснил, что транспортировали его в багажнике устаревшего (винтажного) спорткара. Осталось выяснить, у кого была подобная машина или доступ к ней в течение последних часов. В багажнике все должно быть просто залито… Облито… Пропитаться… «Айзек» потряс головой, прогоняя опять неуместно всплывшие видеофрагменты Хлои в мокром платье. Багажник будет весь в крови. И точка. Гэвин тоже времени не терял — опросил свидетелей, нашедших тело, и работников заправки, на которую оно оказалось подкинуто. После смс от «Айзека» Гэвин стал предметно спрашивать о винтажных спорткарах, но нечего было ожидать от преступника подобной оплошности — на заправку за бензином он бы точно не заехал. Оставались наружные камеры с их ужасным качеством съёмки. РК900 не смог удержаться от укоризненного, но движения в сторону устаревшей техники. Не всякая, конечно, старая техника, была некачественной или устаревшей, взять, к примеру, винтажный спорткар или СТ200… Или, например, не брать первую из андроидов. Не брать! Гэвин недоуменно покосился на РК900, поблагодарил за сотрудничество последнего свидетеля (андроида-техника ДБ600), и отошёл к «Айзеку». — Знаешь, теперь я понял твои предупреждения про «встал не с той ноги». Поправь меня, если я ошибаюсь, Айзек, но ты бесишься, натурально бесишься, ну, в своем темпераменте! Очевидность собственных багов не прибавила системе спокойствия, и РК900 пожал плечами. Гэвин ещё насторожился. — Слушай, а есть у вас какие-нибудь, не знаю, аналоги кофе? Чтобы я тебе тоже ожить помог, а ты поуспокоился? РК900 отрицательно покачал головой и постарался взять ошибки под контроль, локализовать и устранить под колпаком, не привлекая более ничьё внимание. — Я плохо работаю сегодня, извините, детектив Рид, но единственное, что вы можете для меня сделать — не заострять на этом внимания. Недовольство пользователей вносится в отдельную строку ежедневного системного отчёта. — Ох, мужик, — Гэвин, вероятно (77,08%) собирался посочувствовать, но на полпути осознал все сказанное и передумал. РК900 посмотрел на падение собственного стресса и признательно кивнул детективу. — Спасибо, сэр. — Я тебя в плохие дни и похвалить могу, если для отчёта надо. Это поможет? — Есть такая вероятность, однако это не необходимо, спасибо. Я ценю, что вы уже для меня делаете. Лучше всего будет вернуться к работе, знаете, статистика времени, и подобные показатели… Детектив Рид в очередной раз показал себя прекрасным напарником и эффективным сотрудником — следующие пять часов они плотно занимались исключительно расследованием. Перерыв настиг их только в обед, и то потому, что РК900 настаивал на регулярном времени приема пищи для своего напарника. Однажды даже поспорил на данную тему с капитаном — совсем по неопытности, но поступок запомнился и помог наладить социальный контакт с неожиданным количеством людей, включая, что интересно, самого капитана. РК900 очень уважал своего напарника и имел все возможности наблюдать неутешительный режим дня, приводящий к износу нервной системы, понижению жизненного тонуса и ухудшению качества сна. По мере сил РК900 старался обеспечить детектива Рида тем, чем мог: заслуженным временем отдыха на рабочем месте и вне его, если коммуникация осуществлялась посредством него, всегда находящегося в участке. Гэвин подозрительно остановился возле киоска фаст-фуда, покосился на РК900: — И что? Не будешь отговаривать? — Зачем мне вас отговаривать, детектив, вы взрослый человек, если отдаете предпочтение крысиному мясу, я всего лишь учту информацию в графе «предпочтения напарника». Детектив прошипел «засранец», но поехал дальше и взял в семейном ресторанчике еду на вынос — то мясо РК900 охарактеризовал, наверное, аппетитнее. Обедал Гэвин, как обычно, когда они были посреди расследования, в парке. Этот раз не стал исключением — им оставалось посидеть тут всего полчаса от предусмотренного перерыва. Сегодня Гэвин выбрал почему-то не обычную лавку, а круговую лавку под козырьком, которая была оснащена ещё столом, но главное, по документам, инструкциям и характеристикам относилась к элементам детской площадки. Свой выбор он объяснять не стал, просто похлопал по месту рядом и сосредоточился на еде. РК900 очень аккуратно присел. Ощущения ничем не отличались от взрослой скамейки, даже материалы, теоретически, рассчитанные на детский вес, демонстрировали завидную прочность. — Что, удивляешься, как под тобой сиденье не треснуло? — Гэвин съел примерно 33% от обеда и пришел в благодушное настроение. — И, главное, чему удивляешься, ты же никогда на моей памяти ничего случайного не ломал, продуманное железо. Неотлаженная система спроецировала на внутренний экран трагическую гибель супницы. РК900 закрыл глаза, не удовлетворился результатом (картина не пропала), поэтому закрыл их ещё рукой, на время уподобляясь человеку, не властному договариваться со своей программой: картинка на внутреннем экране застыла, зловеще подергиваясь. — Да не-е-ет, да не может быть, — Гэвин подвинулся по кольцевому сиденью чуть ближе. — Сломал? И что ты сломал, боюсь спросить? РК900 открыл глаза, поморгал, отчего проекция сместилась ниже, но совсем не пропала. Прищурился в наивной попытке перестать замечать эту глупость. Гэвин смотрел с интересом, пил свой кофе на вынос, доедал мясо с гарниром и выглядел страшно довольным. В общем, оставался самим собой — товарищем и напарником. РК900 взвесил все шансы на дельный совет, но решил, что хуже не будет: Гэвин обладал очень живым умом и относился к РК900 удивительно хорошо. — Айзек, да не стремайся, что там такого должно было случиться, чтобы вывести тебя из равновесия? Может, я что-то посоветую? — Я сломал посуду, — РК900 попытался описать словами. — Разбил? — Гэвин случайно задел плошку с соусом, макнул туда рукав. РК900 отрицательно покачал головой и полез в карман за платком — уже привычно. Пальцы схватили воздух. В правом кармане тоже было пусто. РК900 осторожно положил руки на стол, провентилировал биокомпоненты продолжительным вдохом и сжал кулаки. На левой четверти видимого пространства в 360° (дополнительные микрооптические блоки под волосами расширяли обзор) Гэвин вздрогнул. РК900 старательно отодвинул от себя очередную осознанную глупость: платок он нашел случайно, хранил как что-то человеческое и интересное, развивал социальное взаимодействие, а потом бездарно потерял в бесполезном жесте. — Слушай, Айзек, — детектив бесстрашно похлопал теоретически «поехавшую машину» по плечу. — Что бы ни стряслось, это можно пережить, ну? Что там такое могло произойти на обычном мероприятии «Киберлайф»? Айзек представил, как будет описывать и без того не дающие покоя картины, поэтому решил отделаться малой кровью: — Я лучше покажу, детектив, — сложил ладони вместе и на них развернул небольшой голоэкран. События на голоэкране развивались в прекрасном разрешении, детектив мимоходом похвалил качество съёмки, отметил, что Хлоя красивая, платье у нее неприлично дорогое, а сам РК900 типичный зануда-на-вечеринке. Когда РК900 успел прийти к неутешительным выводам относительно своей системы, детектив утешил его в весьма странной манере: — Да не стремайся, я в юности тоже таким был, потел, прятался по углам, боялся показаться на глаза классной девчонке из приличной семьи, сечешь? — Нет, но продолжайте, пожалуйста, — РК900 был доволен устранением ошибок, почему-то светящихся в системе как ачивки: «первыйнах», «король вечеринок» и «разбей меня всю». — Так вот, разумное железо, — Гэвин снова похлопал по плечу. — Через это проходят все, кроме, конечно, признанных красавчиков, а за этим, конечно, к Коннору. — Через что «это» и за чем «этим» к Коннору? — РК900 сильно терял в стрессе от общения с напарником даже не на рабочие темы, не следовало пренебрегать возможностью. — «Это» — позорная часть взросления, когда ты стремаешься всех, и особенно самого себя, в отдельных случаях, прям до конца стремаешься, — детектив помрачнел, — но мы не о том. А за «этим» к Коннору, ну, за красотой, ясное дело, он же из вашего брата, сволочь, подо все заточен, в том числе, обаять с первого взгляда. Так что за пояснениями как жить, если ты ослепительнее Аполлона, это к нему, не ко мне. — Термин «взросление», к сожалению, не применим к нашим системам, простите, — РК900 пожал плечами. — Однако аналогию я воспринял. — Угу, вы сразу самостоятельными вылупляетесь, птенцы, ха, — Гэвин посмотрел на часы, сосредоточился. — И чего тебя тогда штырит? Мы три месяца работаем вместе, Айзек, но я ещё ни разу не видел, чтобы ты так бесился. — Я вообще не предрасположен к проявлению эмоций, вы знаете… — Только гадостного характера, ага, — Гэвин вставил ремарку, покачал рукой. — Продолжай-продолжай, Айзек, я весь внимание. — Так вот, эмоций нет, — «Айзек» помолчал, выжидая новой ремарки, но ее не последовало. — Но есть ошибка от невыполненной миссии. Я должен внести коррективы. Изменить данные, — фронтальный оптический блок слегка коротнуло. — Исправить! — Ок, ок, не бесись, мужик, раз твой перфекционизм того требует, надо принести ему жертву! — и заухмылялся. — Жертву? — РК900 провел быстрый поиск. — Следование оккультным практикам официально запрещено инструкцией и порицается руководством компании «Киберлайф»! Тут Гэвин рассмеялся в голос. РК900 провел повторный поиск, результат не изменился. — Я не предлагаю тебе резать козла, Айзек, побойся бога, я скучный христианин, — Гэвин покачал головой. — Ну, насколько могу им считаться. Короче, не углубляясь в религию, нет, нет и нет. Жертва будет только фигуральная. Если ты чувствуешь себя серьезно проштрафившимся, это мешает тебе жить и работать, Айзек, тогда… РК900 недовольно моргнул на Гэвина и возобновил имитацию дыхательных движений: бесполезная программа сама скипнулась, чтобы за фоновыми шумами не пропустить важную информацию. — Мда, мужик, серьезно тебя той супницей задело… Так вот, надо просто извиниться. РК900 провел новый поиск. — То есть, сказать словами, что мне жаль? Но мы больше не увидимся. СТ200, Хлоя, состоит личным помощником при самом создателе, а к моменту следующего подобного мероприятия я, вероятнее всего, 93,58%, буду деактивирован. — Ох, как у вас всё сложно, — Гэвин покачал головой. — Тебя, конечно, перезапишут, но ждать столько времени в принципе тупо. Извинения надо приносить, по горячим следам. — Как осуществлять преследование? — Я работаю с маньяком, прошу записать это в твой протокол, — Гэвин хохотнул и выкинул упаковку обеда прицельным броском. — Шутка, шутка, не записывай. Да. Как осуществлять преследование. Некоторые даже заранее извиняются, собираясь гадость сделать, но это надо быть совсем отбитым, ага? — Думаю, я понял, — Айзек кивнул, — надо найти способ связаться с СТ200, передать ей свои извинения и считать инцидент исчерпанным? — Ловишь на лету, — Гэвин встал и потянулся. — И, кстати, не стремиться к деактивации, это что за план у тебя такой на полгода, сдохнуть с вероятностью девяносто три с половиной процента? Хреновый план, Айзек, я работаю в полиции давно и знаю, о чем говорю, верь мне! — Я вам безусловно верю, детектив, не примите мои слова за сомнения, — РК900 поспешил за напарником. — Однако данная вероятность в девяносто три целых, пятьдесят восемь сотых процента является результатом простой статистики. Изначально в эксплуатацию было введено сто РК900, номер от 87-го до 186-го, на данный момент, как вы верно заметили, через три месяца, функционирующих моделей всего 79. Неутешительная статистика деактивации. — Стоп, стой, стопэ, — Рид в самом деле остановился. — Вас же перезаписывают? — Модель РК900 абсолютно резистентна к девиации по ряду революционных решений, сэр, — «Айзек» тоже остановился, пять минут до конца обеда у них ещё было, а в парке всегда очень хорошо. — Таких, например, как хранение деактивированных копий в общем облаке для моделей РК900, тип виртуального пространства «дзен-сад», а также абсолютная замена поврежденного деактивацией сознания андроида. — Да в смысле?! — детектив Рид поразительно лично воспринял информацию. — Вам просто пришлют нового напарника, сэр, — РК900 стал медленно продвигаться к машине. — Который, если вы его попросите, сможет сообщить моей последней копии в дзен-саду, что вы считаете меня… Какое слово вы тогда использовали на задержании? «Мудозвоном»? — Ах ты засранец… — больше детектив Рид ничего на эту тему не сказал, и они отправились всё-таки работать дальше.