Темно-зеленые кислотные волны светящегося вещества неясного происхождения ласково облизывали древние кости и приятно шумели. Глубоко внутри расползались длинные кроваво-розовые щупальца, обхватывающие целую планету, словно опухоль.
Ишин, размеренно вдыхая ядовитые химические пары, стоял на размеренно плывущей в пространстве белоснежной грудине одного из скелетов древнего существа, что когда-то жило здесь. Сейчас мир был полностью мертв и затоплен до состояния супа, кишащего костями и остатками того, что было тут ранее.
— Чем-то могу помочь, Ардраксония? — Ишин равнодушно уставился в черное небо, где алела одна странная несимметрично ромбовидная звезда.
Голос, на удивление чистый и приятный, приглушенно зазвенел из-под глубины зеленого химического моря:
— Беобар должен был забрать кое-что для меня из мира людей, но… — огромные щупальца под водой шевелились, светились розовым неоном сквозь пелену вещества, но не выныривали на поверхность.
— Беобар мертв, — вместо него закончил Ишин, вздохнув. — Что он должен был забрать и откуда? — он посмотрел себе под ноги, где море нежно омывало почти затонувшую кость, игриво пытаясь достать ноги демона. Вскоре на костях начали образовываться буквы на ардраксонском.
Ишин слегка нахмурился, вчитываясь и запоминая.
— Мне принести это тебе? В этом твой заказ? — уточнил он.
— Да, будь любезен, — отозвался океан. — Смерть Беобара была по твоей вине. И раз уж так вышло, ты должен взять на себя его обязательства.
Ишин всмотрелся в черноту горизонта перед собой.
— Почему ты просто не дождешься его воскрешения?
Реальность подернулась, словно в старом черно-белом телевизоре. Океан зашипел, закипая. Ишин моргнул, улавливая напряжение, повисшее в воздухе. Сын Короля Демонов закатил глаза.
— Прекрати драматизировать, — он махнул рукой. — Дождись его воскрешения и получи все через него, в чем проблема?
— Нет! — Ардраксония умудрился повысить голос так, чтобы продолжить шептать. — Это… Это нужно мне… Сейчас! Я не хочу ждать… У меня мало… Времени. А время… Время… — волны ударили с такой силой, что залили костную грудину, облив Ишина кислотой.
Сын Короля Демонов вздохнул, вытер лицо и тряхнул мокрыми волосами. Вокруг стояло кислое зловоние разложения, смерти и насыщенного химического запаха.
— У меня… Совсем нет времени, — хрипло уронил Ардраксония и замолк.
Ишин закатил глаза. Для него само понятие и понимание «времени» некоторыми из демонов оставалось одной большой загадкой. Он выдержал спокойный взгляд на горизонте, показывая, что его это никак не убедило.
В противовес этому море вокруг заорало, разбушевавшись.
— Я не могу угрожать тебе… — прошипел Ардраксония. — Но…
Пожалуйста. Я готов преклонить голову, если нужно…
Ишин закатил глаза. Дно морское ходило ходуном, готовясь вот-вот рассыпаться на сотни трещин, явив миру магму и плазму. И тогда Ардраксонии нужно будет искать новый дом, что грозило очередным потенциально неудачным локальным Апокалипсисом на какой-нибудь отдаленной планетке.
— Хорошо, — вздохнул Ишин. — Я доставлю тебе это, — сдался он, чтобы просто убраться отсюда как можно дальше. Ардраксония замер и сжался, крепко обхватив себя всеми конечностями. — Просто… Дождись меня, — Ишин шагнул с грудной клетки в воду, открыв в ней Бездну и тут же проваливаясь. Мироздание не прощало убийств высших демонов, так что смерть Беобара, рано или поздно, все равно аукнулась бы последствиями. Осталось только понять их масштаб.
— Все взаимосвязано… — буркнул Ишин, шагнув под ливень в человеческом мире. Он оказался в переулке между серых трехэтажных домов, укрытых пустым ночным небом. Все вокруг казалось каменным, бетонным и заасфальтированным и, скорее всего, так и было. На всю улицу работающий фонарь был лишь один и он зловеще мерцал, едва освещая заливаемую дождем дорогу. Свет был нетипичным для человеческого мира: неоново-зеленоватым и будто бы рассеянным, процеженным сквозь тонкое сито.
Ишин нахмурился, не совсем понимая, почему он не оказался прямо там, где должен был, а потом понял. Бездна не открывалась в Ад. Нужно было дойти самому. Демон окинул взглядом дома и выцепил одно из окошек, где тихо пульсировал фиолетово-холодный свет. Ишин поднялся по ступеням, и его шаги во тьме и пустоте отзывались бетонным стуком.
Ишин открыл дверь в квартиру, сломав дверной замок одним поворотом ручки.
— Блять, — выругался он шепотом, глядя на так и оставшуюся в своей руке круглую ручку двери. Использование дверей было для него чуть более неестественно, чем все остальное в человеческом мире. Он шагнул внутрь квартиры, где ему тут же предстал коридор. Серый и немного плывущий. Дверь за спиной медленно, с тугим противным скрипом захлопнулась. Ишин ощутил холод, ударивший в лицо.
Ему редко доводилось видеть человеческий Ад. Демон шагал по коридору с любопытством, раздумывая над владельцем этого места. И над тем, что могло сподвигнуть его к такому
выбору. Из прохода в стене коридора лился приглушенный фиолетовый свет, и демон свернул туда, чтобы тут же замереть, уставившись на открывшуюся ему картину.
В небольшой комнате, заставленной странными сундуками и коробками лежало тело мертвой женщины. Дощатый деревянный пол был испачкан красками, забросан бутылками алкоголя и по нему расчерчивались кровавые разводы от чужих рук и маленьких детских ножек, что наступали в холодную лужу крови.
Ишин изогнул бровь, чуть наклонил голову вбок, рассматривая, и подошел к телу. Неоновый фиолетово-белый свет исходил из широко распахнутых глазниц и рта женщины. Она, по всей видимости, вскрыла себе вены и лежала сейчас на полу боком, из ран на ее руках вытекала такая же слегка светящаяся кровь. Вокруг красовались сотни рисунков, и Ишин невольно удивился, увидев, что изображено на них. Он поднял с пола альбомный лист, где черными, синими и грязно-желтыми красками вырисовывалась костная маска древнего демона, в которой Ишин без труда узнал своего дядю. Соответствующие адские символы и буквы Пророчества дополняли рисунки.
Чужие ладошки шлепнули по луже, погрузившись в нее. Ишин медленно опустил взгляд и увидел рядом с трупом женщины мальчика лет пяти.
— Это ты нарисовал? — спросил Ишин, но ребенок проигнорировал его, вытащил вымазанные кровью руки из лужи и, подойдя к серой бетонной стене, начал вырисовывать очередную картину. — Выглядит неплохо, — задумчиво проговорил Ишин. — Кто это? — он кивнул на тело женщины.
Мальчик не ответил, продолжая жесткими и резкими движениями выводить что-то на стене. Он не доставал до верху и ему приходилось подпрыгивать. Сундуки и коробки тряхнуло, словно вся комната была вагоном поезда, наехавшим на камень. Ишин подошел к одному из сундуков и раскрыл крышку. На него воззрились сотни глаз Бездны. У сундука не было дна, это были прямые дыры в мироздании, дыры в чужом Аду, ведущие напрямую в Бездну.
Ишин понял, почему Ардраксония не мог попросить никого кроме него и Беобара забрать нужную ему картину — он бы попросту не смог пролезть сюда, это был один из тех уровней Ада, что мешаются с реальностью, но в то же время частично происходят вне ее: по большему счету это Ад внутри, опасный разлом в человеческой психике, способный породить чудовищ.
Черные костлявые руки, окровавленные, в гноящихся червивых струпьях, высунулись из сундука и чужая пасть с сотнями зубов дыхнула в лицо Ишина зловонием самых темных глубин Ада. Демон поморщился и захлопнул крышку, прищемив чужие руки. Дикий вопль боли и злости сотряс стены, но лишь Ишин вновь обратил взор на мальчика. Тот застыл у стены, а затем медленно повернул голову и в упор посмотрел на демона провалами ничего не выражающих глаз.
— Мне нужно выше, — он показал пальцем на стену вверху.
Ишин задумчиво покусал губу. Взгляд у ребенка был далеко не человеческим. Это был пронзающий, полный злобы и ненависти взгляд, который смотрел исключительно на демонов и предназначался им. Ишину он почему-то напомнил Баградиеля. Он подошел ближе и взял ребенка на руки, чтобы тот мог дорисовать картину. Мальчик тут же прильнул обеими окровавленными ладонями к стене и продолжил выводить мазок за мазком.
Они несколько раз наклонялись, чтобы макнуть ладони в кровь, и с каждым мгновением рисунок становился все отчетливее. Он светился в некоторых местах фиолетовым неоном и словно пульсировал и расплывался, двигаясь и оживая.
Ишин с удивлением смотрел на вырисовывающуюся картину ужасающих пыток, которую устраивал Король Демонов своему брату.
— У меня непростые отношения в семье, — задумчиво уронил Ишин. Мальчик на его руках тяжело дышал, уставший, он смотрел на кровавые разводы зверем и тяжесть его взгляда могла бы разрушить стены. — Красиво, — похвалил Ишин, повернув к нему лицо. Ребенок медленно посмотрел в ответ, моргнул, запоминая черты лица демона, обвел взглядом его рога и обожженную сторону лица.
— Мама больше не будет кричать, — уронил он с совершенно не читаемым выражением лица.
Ишин бросил взгляд на труп женщины и пожал плечами.
— Вероятнее всего, — согласился.
Они рисовали здесь порядка трех часов по человеческому времени, и если для Ишина это было почти что мгновение, для мальчика, очевидно, данное действие было выматывающим. Он тяжело сглотнул и облизал сухие губы, после чего обнял демона за шею и уткнулся лбом ему в плечо, прикрыв глаза.
Ишин подумал, что если оставить его тут, он, скорее всего, перешагнет границу между реальностью и Адом и окажется в Аду навсегда. Демон поднял взгляд к потолку, с которого медленно капала грязная жижа.
— Ладно, — Ишин вспомнил себя в Красной Пустыне, своего дядю и принял решение. — Давай подыщем тебе более уютное местечко, — он распахнул Бездну ровным и уверенным движением. Все вокруг слегка завибрировало, из сундуков и коробок донеслись крики, но демон, не оборачиваясь, скрылся в Бездне и вынырнул уже под дождь.
— В какое человеческое место относят детей, у которых умерла мать? — спросил он у ребенка, задумчиво глядя на него. У мальчика были светло-русые волосы, которые быстро намокли под дождем, потемнели и облепили череп.
Ребенок не проронил ни слова, уставившись в одну точку, его взгляд остекленел, стал пустым и будто бы постепенно угасающим. Дождь ударил об асфальт сильнее, Ишин почувствовал, как ледяные капли, скатываясь по рогам вниз, холодят кожу головы. Вокруг густела, дрожала и насмешливо скалилась, перешептываясь, темнота человеческого мира, полная грязи и уродства, совершенно не родная для Ишина, но в то же время понятная ему. Она лилась на асфальт, прямо из глаз ребенка.
— Ты вытащил человека из Ада и теперь понятия не имеешь, что делать с этим, — констатировал спокойный женский голос. Ишин поднял взгляд и увидел, что на бетонном заборе напротив стоит, сложив руки на груди, смуглая девушка. Ее отливающие синевой яркие крылья, брючный деловой костюм и ничего не выражающее выражение лица ярко контрастировали со всей этой тьмой, грязью и сыростью. Девушка стояла в том месте, где на заборе ядовито-зелеными и малиновыми красками был нарисован череп и крупными буквами написано то ли название банды, то ли псевдоним художника.
Ишин чуть наклонил голову вбок, рассматривая ангела перед собой. Он прекрасно знал, что существо перед ним может быть совсем не тем, чем кажется: у ангелов было слишком много рас, видов, гендеров и прочего, чтобы давать им оценку лишь по внешности.
— Меня зовут Нелестия, — представилась ангел и спрыгнула с забора. — А ты, надо полагать, знаменитый сын Короля Демонов, — вновь констатировал она и сузила глаза. Она была одета в плотный черный костюм, с двубортным жилетом и красивым галстуком, расписанным в узор бордовых райских цветов. На руках девушки сидели белые перчатки. Ее короткие волосы забирались в странного плетения косы и были намного светлее, чем у Баградиеля. На правой стороне подбородка красовалась небольшая родинка.
— Что собираешься делать с детенышем? — Нелестия смотрела холодно и строго, ее голос был отчетливым и звенящим, словно разрезающим тишину. Она сделала шаг к Ишину, засунув руки в карманы и остановившись в слегка расслабленной позе, чуть наклонила голову. Демон увидел, что ее глаза полностью лишены радужки, это был один сплошной белок с десятками кристаллов-ромбов разных цветов, заполняющих все пространство в глазу. Скорее всего, этот облик не был ее истиной формой, а был лишь оболочкой, скрывающей под собой древнюю, темную суть.
— Не знаю, — честно ответил Ишин, вдруг прекрасно понимая, что ангел не видит и не чувствует того, что видит он. Она не видела Ада. Для нее, скорее всего, это был лишь человеческий мир.
Нелестия пронзила его взглядом и нахмурилась.
— Тогда зачем спас? — в ее словах дернулось неодобрение.
Ишин вскинул брови.
— А я обязан отчитываться? — спросил он больше с недоумением, чем с вызовом. Ребенок в его руках отвернулся и начал смотреть демону за плечо, предпочитая не видеть Нелестию.
Нелестия поджала губы, ее глаза чуть расширились, словно она была удивлена такой дерзости и явно не поощряла ее.
— Конечно, нет, — тем не менее, сдержанно произнесла она. — Однако это нетипично. Для таких как ты, — она отвела взгляд в сторону, ее лицо приобрело болезненный оттенок задумчивости. — Впрочем, кто знает. Ты ведь в единственном экземпляре, да, Избранный? — поддела она и странно ухмыльнулась, словно это было шуткой.
Ишин покусал губу, глядя словно сквозь девушку и пытаясь все же найти ответ на ее предыдущий вопрос хотя бы для самого себя.
— Я не спасал его, — наконец, отозвался он. И это было правдой. Ишин понимал, что больше
обрек, чем спас.
Нелестия тут же прекратила улыбаться. Ее лицо заледенело, взгляд стал острым и тяжелым, и от нее дыхнуло тяжелой аурой силы.
— Ты. Спас. Ему. Жизнь, — с нажимом и расстановкой проговорила она. — Не смей теперь снимать с себя ответственность за это.
Ишин промолчал, с легким удивлением глядя в ответ. Нелестия смягчилась и выдохнула.
— Я понимаю, — нахмурившись, проговорила она, и Ишин подумал, что все же она менее опасна, чем Баградиель. Он не видел в ней ни жажды убийства, ни склонности к беспричинному насилию, напротив, от Нелестии вело мягкой и вполне доброжелательной энергией, несмотря на ее, казалось бы, холодность.
Ангел продолжила:
— Для тебя это ничего не стоит: ты словно убрал букашку с асфальта, но на деле… — она опустила взгляд и поджала губы, справляясь с болезненным понимаем. — На деле каждое твое действие имеет слишком большие последствия для всех, — и вновь строго посмотрела на Ишина. — Я помогу тебе с ним, сын Короля Демонов, — она распахнула Бездну и развернулась на каблуках. — Пойдем, — бросила она из-за спины, прежде, чем шагнуть во тьму.
Ишин шагнул за ней в Бездну, так как других альтернатив не было. Они вынырнули на крыльце кирпичного особняка, огороженным высоким железным забором.
Нелестия нажала на звонок сбоку деревянных дверей и жала его до того момента, пока внутри не послышались тихие шаги.
— Это одно из мест в человеческом мире, где берут на попечение детей, чьи матери по какой-либо причине не могут делать этого сами, — объяснила она. — О нем позаботятся, — ангел кивнула на мальчика в руках Ишина.
Демон опустил ребенка на крыльцо, поставив на ноги. Дверь в дом открылась, и какой-то человек с сероватым лицом уставился на мальчика. Нелестия отступила на шаг, а затем вновь распахнула Бездну.
— Идем, сын Короля Демонов, — позвала она. Ишин пронаблюдал, как взрослый человек прикасается ко лбу мальчика, как его лицо становится обеспокоенным и он что-то спрашивает, а затем осторожно заводит нежданного гостя в дом. Ребенок обернулся на Ишина перед тем, как дверь захлопнулась и одарил последним жутким, пронзающим взглядом, полным слез черноты. Демон проследил за ним взглядом, а затем тоже шагнул в Бездну. Все не будет в порядке. Ишин знал, что все имеет последствия, и этот инцидент, скорее всего, пошатнет мироздание тем или иным образом. Или уже пошатнул, учитывая, что он встретил ангела. Или все пошатнулось еще в тот момент, как Баградиель убил Беобара? Или в тот, когда Ишин и Баградиель встретились?
Они вынырнули из Бездны и оба оказались в месте, которое Ишин ожидал увидеть меньше всего. Яркое удивление проступило на его лице и отразилось в болезненном сожалении взгляда Нелестии, когда она обернулась. Свет бил так ярко и ослепляюще, что даже сквозь веки казалось, что он может выжечь глаза. Ишин закрыл лицо ладонью и сжал зубы.
Да, пошатнул. Отец будет в восторге. Или в ярости. Никогда нельзя судить достоверно, если речь идет о психически неуравновешенном Короле Демонов. Его психотерапевт, вот кто точно будет не в восторге. Ишин мысленно пожелал удачи этой смелой женщине (и всем последующим).
— Не пойми меня превратно, — начала Нелестия, отвлекая Ишина о размышлении о причинах и следствиях своего поведения. — Я бы этого не сделала, если бы не знала, что так будет лучше для Баградиеля. И если бы не увидела, как ты сейчас спас человека, — в ее глубоких, невероятно пронзительных глазах мелькнула вкрадчивая надежда.
Ишин потер переносицу и поморщился от легкого раздражения, накатившего странно и немного неожиданно.
— Я не совсем понимаю, что ты хочешь и кто ты, — произнес он. — Да и в целом, у меня есть другие занятия, чем прогулки с ангелами… — он обвел взглядом кроваво-красное поле цветов, — по Райским Кущам. Или что это?
— Я прошу вас, как Короля, — взгляд Нелестии засверкал яркой и благородной яростью.
— Я не Король, — тут же отрезал Ишин и его слова звякнули куда большей жесткостью, чем он хотел бы.
Нелестия сжала зубы и выдохнула носом, после чего медленно, глядя глаза в глаза, преклонила колено, положив на него согнутую в локте руку, а другой уперлась в землю, чтобы сохранить равновесие.
— Тогда я прошу вас, как Бога, — ее взгляд сверкал, темнота сочилась с синевы перьев, капала с ресниц. — Как Избранного. Как Уничтожающего и Воссоздающего. Великого Непрощенного и Непрощающего, как Милосердного палача, карающего огнем, как Закованного цепями Проклятия сына…
— Стоп, — Ишин вновь поморщился и выставил руку вперед, отвернулся. Метки против воли отзывались на слова призыва, тьма на тьму, и сын Короля Демонов никогда не любил это ощущение. — Я понял. Ты читала Пророчество. Здорово. Не продолжай. И… Встань, — он помрачнел. — Не стоит падать на колени, если в этом нет необходимости.
Свет все еще резал глаза Ишина своей белизной, и это заставляло все внутри него гореть пробуждающимся раздражением. Хотя, конечно, вовсе не это. Скорее, слова Нелестии, которые уж точно не были ни к месту, да и вовсе…
Не к нему.
— Ты привыкнешь, — Нелестия встала и положила руку ему на плечо, и Ишина почти передернуло, он отнял руку от лица и одарил ее красноречивым взглядом. Ангел убрала ладонь.
— Все же, где мы? — поинтересовался Ишин, вздохнув.
Повсюду цвели красные пышные цветы, их было целое поле вокруг величественной белокаменной часовни, построенной в готическом стиле, пики которой уходили высоко в нежно-коралловое небо. С него падал мягкий снег, который застилал поле цветов, но при этом не причинял им никакого дискомфорта. Звезды, от которой могло бы исходить свечение в небе не было, как не было и облаков. И Ишин узнал это место. Он видел его в воспоминаниях Баградиеля.
— Сады Гвидерии, — подтвердила его догадку Нелестия.
Ишин посмотрел на нее оценочно и спокойно, пару раз медленно моргнул.
— Ты осознаешь, насколько это плохая идея? — осторожно спросил он, раздумывая на тему вменяемости ангелов, как вида. — Это Рай. А я сын Короля Демонов, если вдруг ты пропустила этот момент в Пророчестве. Как думаешь, к чему это может привести? — он изогнул бровь.
— Это ради Баградиеля, — Нелестия ответила прямым и уверенным взглядом, затем развернулась вокруг своей оси совершенно солдатским отработанным движением и начала подниматься по длинной лестнице, ведущей ко дверям часовни.
Ишин уставился ей в спину с неверием.
— Ну конечно, — кивнул он, вложив весь яд в свои слова. — Раз так, риск оправдан, — он начал подниматься вслед за девушкой. — Все отлично. Продолжай. А куда еще мы сходим? К Ядру или типа того?
Нелестия удивленно обернулась на него через плечо.
— И Баградиель просто терпит это? — спросила она с таким искренним изумлением, что Ишин даже застыл на секунду, полностью ошарашенный и лишенный способности вдохнуть. Он замолчал, глубоко погруженный в свои мысли и недоумевающий по поводу всего происходящего.
— Извини, это было грубо с моей стороны, — заметив его молчание, произнесла Нелестия. — Однако замечу, что представляла тебя другим, — она подождала, когда они поравняются и внимательно всмотрелась в профиль демона. — Ты сын самого жестокого из демонов и демоницы, равной которых нет ни в одном из существующих миров, сложно было думать о тебе, как о чем-то столь… Нейтральном.
— Да, в моей семье есть проблемы, — не стал отрицать Ишин, глядя вперед. — Но слишком поверхностно судить о ком-то по родителям, не находишь? Или тем более по тому, что написано в Пророчестве, — мрачно буркнул он.
— Знаю, — взгляд Нелестии прояснился. — Ты спас человеческого ребенка. Сочувствие не чуждо тебе.
Ишин скосил на нее полный сомнений взгляд. Он даже не знал значения этого слова и его точно не значилось в доступном эмоциональном диапазоне сына Короля Демонов.
— Позволь лучше узнать, зачем мы здесь? — спросил он нарочито вежливо в тон Нелестии, больше для поддержания реноме, продолжив подниматься по лестнице и решив, что эту тему лучше оставить. — Или это твое хобби таскать демонов в Рай? Баградиелю нравятся «персонажи» с хобби, так что наверняка так и есть, — вставил свою шпильку Ишин, и с удивлением замолчал, осознав, что мысль о том, как и почему знакомы Нелестия и Баградиель сводит его эмоции к нелогичному раздражению.
— А ты сложный ребенок, — сухо констатировала Нелестия, окинув Ишина спокойным взглядом, и никак больше не прокомментировав его выпад. — Хотя и не такой сложный как Баградиель, — они остановились, дойдя до конца лестницы и обернулись, чтобы посмотреть на вид, открывающийся с платформы часовни. Под ними шуршало лепестками кроваво-алое море Гвидерий, постепенно засыпаемое снегом. Не было видно ни берегов, ни конца цветам. Горизонт полностью утопал в полях алых бутонов, ничего кроме них тут будто бы и вовсе не существовало. Ишин выдохнул и справился с волной накатившего ощущения простора, что заполнило его грудь.
— Ты совершенно верно заметил: нельзя судить кого-либо по родителям, — понизив голос, произнесла Нелестия. — Но у ангелов нет родителей. Мы рождаемся из Ядра, только для определенной цели и воспитываемся себе подобными, кому была отведена такая роль. И я была той, кто воспитывала Баградиеля с детства вместе с другими ангелами, — глядя вдаль, задумчиво проговорила Нелестия. — Он всегда был сложным ребенком, — она усмехнулась, произнеся это, и в тоне ее голоса и в выражении лица едва уловимо скользнуло что-то почти ласковое. Однако Ишин не мог понять должным образом ни одной из ее эмоций. Он видел Нелестию не так хорошо, как видел Баградиеля в их первую встречу, возможно, из-за яркости ощущений Баградиеля и его эмоционального фона, способного, скорее всего, при желании, разрушать какие-нибудь планетки.
— Но он стал еще сложнее после битвы на Борвилии, — Нелестия шагнула вперед, дошла до часовни и распахнула белоснежные каменные двери, которые с тяжелым скрипом отворились вовнутрь, демонстрируя гостям всю первозданную красоту ангельской архитектуры. Внутри простирался купол с витражными стеклами, полными света, что играл разноцветными красками. Стены были расписаны древними защитными молитвами, что благословляли каждого входящего. Ишин замер на пороге, глядя, как свет падает на белоснежный пол с изображениями святых кругов Ихтиора — одного из высших райских божеств.
— Заходи, сын Короля Демонов, — Нелестия шагнула внутрь и приглашающе поманила рукой. — Это место благословит тебя вне зависимости от происхождения. Ты заходишь сюда уже ни в чем не виновным, — ее стальной голос звонко отскакивал от стен.
Ишин шагнул внутрь. Он не почувствовал ровным счетом ничего. Все же для него эта часовня была не более значимым и святым местом, чем любое другое в любом другом из миров. Нелестия подвела его к центру часовни, где располагалась круглая каменная чаша, диаметром около метра. В чаше плескалась красная вода и плавали странные, поблескивающие светом существа, напоминающие длинных, телесного цвета червей с фонариками в конце туловища.
— Это Грааль Вечности, — Нелестия изящным жестом указала на воду. — Умой лицо, Избранный, — она посмотрела на Ишина спокойным и одновременно требовательным взглядом. Демон всмотрелся в алую воду, где, медленно извиваясь, плавали то ли змеи, то ли все же черви.
— Еще раз, позволь узнать: зачем? — с максимальной вежливостью поинтересовался он, решив никак не комментировать столь вычурное название. В любых других обстоятельствах он, скорее всего, выругался бы на этом моменте, но сквернословить при Нелестии отчего-то не хотелось, возможно, сказывалось действие ее явно богатого педагогического стажа и опыта воспитания трудных ангелов вроде Баградиеля.
— Это позволит тебе увидеть события, которые смогут многое прояснить. И узнать больше о Баградиеле, — терпеливо объяснила Нелестия, так же глядя на воду. — Не переживай, это абсолютно безопасно, — она осторожно положила руку на плечо Ишина, и демон повернул голову, недовольно уставился сначала на руку, потом на ангела тем же взглядом, что и ранее. Нелестия вновь убрала руку, сдерживая внезапную улыбку и уважительно кивнув на чашу. — Прошу, Избранный.
— Прекрати меня так называть, — все же хмуро буркнул Ишин. — Зачем мне вообще знать больше? — он смотрел в эту алую воду и прекрасно понимал, что дна в чаше нет. Это было одно из выражений Бездны, только со стороны ангелов. Бездна была многолика и открывалась по-разному и разными сторонами, словно кубик-головоломка, хотя такой вариант был несколько необычен. И черви, что плавали внутри, были никем иным, как существами, что жили в Бездне.
— Это нужно, чтобы ты понял, почему ты так важен для него, — Нелестия так же посмотрела на воду, она говорила сдержанно и явно не собиралась торопить Ишина в принятии решения, но тем не менее, подталкивала в нужном направлении. — И ты сможешь понять кое-что и о себе.
Ишин помрачнел еще больше.
— Разве Баградиель не должен сказать все сам, если это так важно? — прохладно спросил он.
Ангел подняла задумчивый взгляд к витражному куполу и выдержала паузу, прежде, чем произнести:
— Он никогда не сделает этого. Ты поймешь, если увидишь.
Ишин бросил на нее быстрый взгляд, после чего вздохнул и наклонился к чаше, зачерпнул руками красную воду. На ощупь та оказалась приятно прохладной, пахла свежестью и цветами.
— Все равно не уверен, что хочу знать, — тихо проговорил он прежде, чем умыться. — Что теперь? — Ишин выпрямился, вытирая лицо ладонями от воды и раскрыл глаза. — Оу, понял, — он без удивления, скорее с легким недоумением уставился на разворачивающуюся перед ним во всей красе картину.
Святая земля Ихтиора или Борвилия, как называли ее ангелы, подвергалась жесточайшей атаке со стороны Адского Легиона. Ишин стоял прямо в воздухе, а под ним черным пламенем полыхало море и земля, ангелы и демоны резали друг друга тысячами. Здесь были и Радмор и сам Король Демонов. Демоны знали, что если возьмут этот предел, то все будет кончено: Рай падет. И ангелы так же знали это, а потому отдавали свои жизни до конца, не смея покидать поле битвы, не смея сдавать позиций. Это была первая попытка устроить Конец Света, инициированная самим Королем Демонов.
Ишин слушал, как грохочет война и как безликий голос Короля Демонов отдает приказ за приказом, как умирают один за одним ангелы в огне, а их трупы падают в море, прямо к божеству, что не должно быть пробуждено. К божеству, подобному Ардраксонии, чье пробуждение будет вестником Апокалипсиса.
Ангелы пребывали и пребывали, но демоны, во главе Короля, продолжали ожесточенно наступать. И Ишин явственно видел, что рано или поздно, Рай падет — здесь был весь Легион, собранный от начала до конца, в своей самой мощной составляющей, в которую больше никогда не собирался. И сил ему противостоять у ангелов явно было недостаточно.
Но за их спинами был Рай. И весь мир. Победа демонов сейчас означала был Конец живому и массовое истребление всего, что может дышать. И это знали обе стороны, а потому бойня была ожесточенной и последней. Это была битва за жизнь в прямом смысле этого слова. Последний рубеж, что отделял мир от полного уничтожения.
Ишин уловил знакомую вспышку света сбоку и увидел Баградиеля. Юного, чуть старше, чем того, что он видел в Рорариле, с платиновыми волосами до плеч, с косой, больше него ростом и абсолютным безумием в глазах. Крылья Баградиеля были окровавлены и сломаны так, что местами виднелись кости, но он продолжал использовать их в прыжках и бою, продолжал нападать и вставал раз за разом. Боль, ненависть, злоба и жажда убийства переплетались в его взгляде, окрашивали юное лицо в маску убийцы. Именно это видел Ишин в день их первой встречи: этот жуткий, отчаянный образ чудовища, который наслаждается бойней, несмотря ни на что. Баградиель смеялся с болью и истерикой.
Он был дьявольски силен и убивал так, как не убивали и более взрослые ангелы, и явно был создан для таких вот сражений. Улыбался своей окровавленной улыбкой хищника, наслаждался, нанося удар за ударом.
И Ишин в какой-то момент подумал, что, возможно, у ангелов есть шансы удержать свой последний рубеж.
«Хватит»
Голос глашатая волной кровавых конвульсий прошелся по рядам, как ангелов, так и слабых демонов. Ишин обернулся, выискивая его в толпе демонов, и увидел окровавленную скалящуюся пасть.
«Пора уже подохнуть. Сегодня вы встретите свою последнюю ночь…»
Голос почти тонул в резком крике тысяч голосов, но слышался словно где-то в черепе, отчетливой дробью выбивая мозг и лишая способности контролировать себя.
«Вам… Не… Отстоять… Рубеж»
По спине Ишина прошла дрожь. В голосе глашатая отчетливо звякала уверенность, которая передавалась всем вокруг и которая была способна сломить волю каждого, кто сражался, не жалея жизни и видел, как умирают один за одним его товарищи. В мозгу ангелов поселилась жуткое осознание неизбежного конца. Кто-то выронил из окровавленных рук меч. Все словно застыло, битва на мгновение застряла в воздухе, оставшись сбитым дыханием пока еще живых воинов. Время будто бы замедлилось и прекратило свое существование.
Король Демонов медленно поднял вверх руку и сжал в кулак, знаменуя еще одно нападение. Ишин явственно увидел торжествующий звериный оскал на его лице. От Короля разило темной утробной силой, что сочилась в воздух отравой и сбивала с ног.
Ишин вновь нашел взглядом Баградиеля. Тот смотрел в упор на Короля. На лице ангела не было ни единой эмоции, в глазах зияла пустота и ледяное спокойствие. Он выдохнул и крепче сжал белоснежную рукоять косы. Развернул лезвие острой стороной к Королю Демонов и рванул вперед. Время словно возобновило движение вместе с ним. Баградиель молчал и шел вперед в одиночку, прямо в объятия смерти, прямо к Королю Демонов.
Ишин застыл, глядя на это. В рывке, в замахе ангела, в его жажде убийства не было ни намека на страх. Баградиель точно знал, кого хочет достать и не боялся этого, возможно, не осознавая еще в полной мере силы, с которой ему придется столкнуться. Он был, словно чудовище, сопоставимое в своей жажде крови с самим Королем Демонов.
Король Демонов посмотрел на него. И время вновь застыло. Ишин ярко увидел, как он убивает Баградиеля, не позволяя ангелу даже коснуться себя оружием. Это был единственно возможный исход. Ни у кого не хватит сил противостоять Королю Демонов. Даже у кого-то вроде Баградиеля с его выносливостью и умением терпеть, судя по всему, просто запредельную боль.
Ишин дернулся раньше, чем успел подумать об этом и взвесить последствия. В очередной раз, решив раньше, чем обдумав. Он остановил удар Баградиеля, буквально встав между ним и Королем Демонов. Время окончательно прекратило движение. Удар Короля Демонов Ишин так же остановил и сам оказался не мало удивлен этому. А еще тому, насколько легко это оказалось сделать.
— Назад, — Ишин обернулся к отцу, удерживая лезвие косы ошарашенного, застывшего Баградиеля. Черная сила яркой волной, словно взрывом, отбросила назад сначала взрывную волну чудовищной силы Короля Демонов, а затем и весь Легион. Король Демонов успел лишь выдохнуть, а Ишин вдруг отчетливо ощутил,
что может сделать сейчас. Мироздание начало трескаться с глухим ломаным звуком, с каким нога ступает на стекло. А уже через мгновение оно лопнуло и проломилось. Небо заполнила чернота. Все вокруг исказилось и начало осыпаться сотней осколков. Легионы Ада, ангелы, Ихтиор — все вдруг перестало иметь вес или значение. Рев и мощь океана, треск небесного свода, сотни криков ангелов и демонов заполнили все вокруг, наполнив воздух визжащей дрожью, разрывающей уши любого, кто мог бы это слышать.
Око Апокалипсиса распахнулось в небесах, закапало кровавыми вязкими слезами со слипшихся черных ресниц, нашло взором Ишина и вонзилось в него, расширившись.
Ишин смотрел как сыпется мир с несколько равнодушным удивлением, осознавая, что на самом деле значит его сила. От него ждали, что он поведет Легионы Ада, ждали, что он будет сжигать миры, но на деле Ишин мог лишь моргнуть и вселенная прекратила бы существовать. Без войн, без насилия, она бы просто померкла, была стерта, словно напечатанный кем-то текст. Пророчество не лгало в одном: кажется, он действительно был Богом, Избранным и всем таким прочим, но вот всемогущим не был. Хотя бы потому что не мог контролировать собственную реальность. Ишин не мог контролировать то, что не позволит Баградиелю умереть и не мог контролировать ситуацию, когда облажался с Концом Света 2.0, а значит он тоже действовал по правилам Вселенной и был лишь частью ее. Дьявольски могущественной, но все же частью. Это осознание заставило все встать на свои места. Он посмотрел в Око, разглядывая Бездну внутри него. И вдруг отчетливо увидел тех же червей, что плавали и в Граале Вечности. Цикличность и закономерность — вот законы, по которым живет этот мир.
Все было связано. От Бездны к Бездне. От Демона к Демона. От Ангела к Ангелу. От Ишина к Баградиелю.
Голос Ихтиора пронзил виски басом, раздался из-под тонн воды. И чудовищная сила буквально растолкала все вокруг, являя из волн огромного монстра с тысячами голов, похожими на драконьи и собачьи, с тремя хвостами и сотнями жирных золотых щупалец, что обвивали плотное шарообразное тело. Глаза твари горели черным светом, его тело кровоточило от оков и цепей, тех же, что заковывали Беобара, только куда более прочных и тяжелых. Они с металлическим плеском тянулись из воды, являя собой верховного Бога всего Рая.
—
Пламенем и кровью я забираю причитающееся мне и дарую вечную свободу Тебе! Да окрепнет имя Твое, да прибудет воля Твоя, да вознесется слава под именем Твоим! Восславься, ибо плотью своей я дарую волю, силу и благодать Тебе! Да падут замертво враги Твои, мой Король! — зычно рычал Ихтиор тысячами голосов, признавая за Ишином божественные права. Его головы постепенно сливались в единую пасть, с невероятного размера клыками. Звук его баса сотрясал пространство.
Ишин закатил глаза, слушая слова собственного призыва.
— Да-да, Пророчество, — поморщившись, отозвался он и махнул рукой. — Я понял, — он обернулся к Баградиелю и посмотрел сверху вниз. — Два спасенных ребенка за один день, — задумчиво произнес он, окидывая взглядом окровавленное лицо ангела. — Ты бы посмеялся с этой иронии.
Баградиель моргнул, в его глазах отразилось счастье, быстро переходящее в восторг. Они стояли под тенью нависшего над ними Ихтиора, и мир дрожал.
— Ты пришел… — выдохнул Баградиель, опуская руку с косой, а затем и вовсе выпуская оружие из рук. — Я знал! Знал, что это не было сном! — он заулыбался. Совершенно другой улыбкой: счастливой, добросердечной, полной яркой и теплой радости.
Посреди окровавленного поля боя, с отброшенными назад демонами, с пробужденным и ревущим Ихтиором, вокруг абсолютного хаоса и смерти, Баградиель стоял со сломанными крыльями, из которых выходили кости, а перья были насквозь мокрыми от крови, наверняка, терпя невероятную боль, в тяжелых доспехах, совсем ребенок, и улыбался так, словно Ишин мог компенсировать все произошедшее одним лишь своим присутствием.
— Ты не помнишь? — Баградиель склонил голову набок, его глаза светились теплом искреннего обожания, не заметить которое не смог даже опешивший Ишин, он снял шлем и просто отбросил его за спину. — Там, в Рорариле! Мы были вместе, помнишь? Я знал, что ты был реален! — восторжествовал он, сокращая расстояние между ними.
Ишин окончательно понял, что произошло. Все, что происходило сейчас — не было прошлым для Ишина. Оно было и прошлым, и одновременно настоящим и будущим. Он был существом совершенно другого порядка, и время для него не было константой. Он существовал всегда, во всех временных отрезках, но каждый раз по-разному: с разными воспоминаниями, с разным пониманием ситуации. Баградиель действительно знал его с детства. Для Ишина события Рорариля произошли буквально несколько дней назад, он стал ребенком, а для Баградиеля это было самое детство и очень далекое, возможно, уже полузабытое воспоминание, а не произошедшее здесь и сейчас возвращение в детство. Они первый раз встретились одновременно в Рорариле, но первый раз и в Чертоводчине. Все было замыкающим и конечным. Без одного не было бы другого, и трудно было понять, что именно было началом. Возможно, Рорариль, возможно, этот самый момент, а, возможно, их встреча в Чертоводчине. Ишин не знал этого, но точно понимал, что если из этого клубка выдернуть хотя бы одну нить, ничего этого бы не было. И это еще раз доказывало, что он лишь часть всей этой реальности.
Баградиель шагнул еще ближе, его глаза сияли искренней любовью. А затем Ихтиор медленно произнес:
—
Веди меня за собой, сын Короля Демонов…
И после этой фразы стало ясно, что он обращается именно к Ишину. По крайней мере, на лице Баградиеля это проступило отчетливо и быстро. Он прекратил улыбаться, побледнел и посмотрел нечитаемо, пронзительно и остро своим тем самым взглядом, которым мог бы вскрыть кому-нибудь череп.
Ихтиор заметался и принялся уничтожать и ангелов и демонов, извергая из пасти черное пламя. Ишин окружил их с Баградиелем стеной такого же огня, защищая от обезумевшего существа.
— Ты… — произнес Баградиель, не шелохнувшись и по-прежнему глядя только на демона.
Ишин взглянул ему в глаза и увидел там… То чувство, с которым истинно верующий смотрит на лик своего святого.
— Это что-то меняет? — Ишин смотрел ему в лицо и не знал точно, что сейчас должен чувствовать. Он и так знал, что не встретит во взгляде Баградиеля ничего иного.
— Нет, — Ангел вновь улыбнулся ему, а затем вздрогнул от очередного рева и посмотрел за спину демона. — Никогда и ничего не поменяет того, что я чувствую к тебе, — уверенно и спокойно произнес он, глядя в упор на Ишина.
Сын Короля Демонов опешил и промолчал. Он не знал, что сказать, лишь смотрел в ответ слегка ошарашенно, но, наконец, понимая. Баградиель заметил это выражение лица, его взгляд сверкнул сталью, он оскалился шире и посмотрел за спину демону, на ревущего Ихтиора.
— Ну и тварь, — презрительно бросил он. Коса вновь легла в его руку, ангел сжал рукоять крепко и сильно, сплюнул кровь в бок и откинул волосы назад. Ишин невольно залюбовался этой острой пугающей красотой. — Заткнем ему рот? — предложил Баградиель, весело сверкая бешеной сталью глаз и улыбаясь так, что у Ишина перехватило дыхание.
Демон не успел среагировать (или лучше сказать не захотел), когда Баградиель сжал его запястье и, оттолкнувшись от неустойчивой поверхности, что вот-вот грозила рухнуть в пропасть, взмыл ввысь. Ишин обхватил его запястье, прекратил дышать от удивления.
— Твои крылья? — осторожно поинтересовался он. — Так и должно быть? — демон видел, как сильно выпирали сломанные кости, как кровь лилась с перьев, как крылья дернулись от перегруза, но продолжали совершать сильные махи.
Баградиель расхохотался. Это был живой и искренний смех, как и всегда, и Ишин рад был услышать его, особенно посреди всех этих рек крови, лавы и чудовища, что, обезумев, давило и ангелов и демонов своей поистине божественной силой разрушения.
— Боишься, что уроню? — Баградиель оскалился, посмотрел с весельем и, закинув косу за спину, протянул Ишину вторую руку. Ишин руку принял, сжал слегка скользкую от крови ладонь Баградиеля и почувствовал, как с того капает кровь. Она падала прямо на лоб демона и скатывалась по переносице и щекам, но Баградиель словно и вовсе не обращал на это внимания. Ишин не мог представить, какой на самом деле у него болевой предел.
— Давай убьем его, — предложил Баградиель, набирая высоту быстро и достаточно ровно для раненного. Они пролетали менее чем в двадцати метрах от Исхока, который сжигал все пламенем на своем пути.
— Давай, — равнодушно пожал плечами Ишин, решив, что, наверное, так надо. Так требует существующая реальность. — Есть идеи, как? — он изогнул бровь и взглянул на Баградиеля.
— Однозначно, — кивнув, плотоядно и дико оскалился тот. Видно было, что он в предвкушении. — Сможешь достать до его мозгов? — спросил он, а затем, окончательно набрав высоту и так и не получив утвердительного ответа от ошалевшего от такой перспективы Ишина, разжал руки и отпустил демона прямо на самый верх Исхока.
— Блять, — выругался сын Короля Демонов, проваливаясь по колено в вязкую, зловонную плоть божества и увязая в ней. Она была темно-зеленой, напоминающей невероятно мягкий кожаный покров. Ишин выжег вокруг себя круг диаметром километров в десять, а затем еще, и еще, погружаясь в плоть все глубже. Ихтиор закричал тысячами голосов и начал извиваться.
— Пойдет! — проорал тем временем Баградиель откуда-то сверху. Он поднялся чертовски высоко, на несколько километров над выжженным местом и смотрел сейчас на чудовище с высоты, осматривал взглядом завоевателя. Он выдохнул, улыбнулся и рухнул вниз, сложив крылья. В его руках материализовалось длинное копье с заостряющимся наконечником. Ишин, засунув руки в карманы, смотрел, как ангел расправляет крылья и ускоряется, достигая, судя по всему, своей предельной скорости.
Копье пронзило оголенный темно-синий с лавовыми прожилками мозг Ихтиора. Баградиель смеялся, вдавливая оружие все глубже и глубже. Все вокруг визжало и дрожало, Ишин наблюдал за тем, как буквально рушится мир: от Ока в небе пошли огромные трещины, из которых зияла чернотой кровоточащая Бездна. Копье Баградиеля, войдя в плоть до середины, надломилось со звучным каменным треском и разлетелось напополам, навсегда застряв в мозгах Верховного Бога.
Ихтиор вопил совершенно диким звериным криком боли и отчаяния, но вскоре стих. Он медленно, словно в замедленной съемке начал заваливаться назад и падать в океан, его пасть при этом была широко раскрыта, глаза закатаны и залиты темно-фиолетовой кровавой пеной.
Баградиель нашел взглядом Ишина и, тяжело дыша, шагнул к демону, но тут же припал на одно колено, не в силах стоять. Ишин шагнул в его сторону, раздумывая, насколько правильно будет открыть здесь Бездну и вытащить их с Баградиелем отсюда.
А потом ангел все же встал. Опалил взглядом, раскрыл сломанные крылья, убрал волосы за ухо и в одно мгновение достиг Ишина, вновь протянул к нему обе руки.
— Святые церберы, — выдохнул он, расплываясь в улыбке и осматривая демона. — Мы та-а-ак плохо себя вели! — он расхохотался и взял Ишина за руки, пачкая их кровью божества и заслонив собой Око. И он пугал по-настоящему и в то же время изумлял. Они постепенно уходили под воду, темно-синий океан затягивал Ихтиора в ледяную Бездну, вода достигла лодыжек Ишина, и он посмотрел вниз, на эту жижу, а потом поднял взгляд на буквально светящегося изнутри Баградиеля.
— Мы увидимся позже, — произнес Ишин. — Сейчас мне нужно уходить, — он смотрел в лицо ангела, и увидел, как резко сменились эмоции на его лице. Слишком откровенно.
— Нет, — тут же ощетинился ангел и впился руками в его предплечья, его взгляд потяжелел, стал снова жестким и ледяным. — Не уходи, — хватка стала стальной, болезненной.
Ишин чуть наклонил голову, всматриваясь в его юные черты лица и против воли улыбнулся, а затем протянул руку, повинуясь внутреннему позыву, и положил ладонь на щеку ангела, стер кровь и осторожно провел большим пальцем по нежной коже под нижним веком. Баградиель тут же прильнул к руке, судорожно выдохнул и зажмурился. В этом жесте с его стороны было столько нежности и ласки, что не заметить такого открытого проявления любви было попросту невозможно. Ишин понял, что не знает, что делать с этим знанием теперь.
— Не уходи, — прошептал Баградиель, отчаянно сжимая ладонь Ишина и так и не раскрыв глаз. — Я прошу тебя. Я с ума сойду, если ты снова исчезнешь. Не оставляй меня. Я прошу тебя, — его голос становился все тише, а брови болезненно ломались.
Ишин почувствовал, с каким трепетом ангел произносит это и вскинул взгляд к трещинам в небе и к Оку. Воздух пах влагой, кровью, смогом, жженой плотью и был слегка разряжен.
— Мы встретимся чуть позже, — вновь тихо произнес Ишин максимально мягко. Это была жестокость в самом первозданном ее проявлении, и сын Короля Демонов не без сожаления осознал это.
Баградиель открыл глаза, стиснул зубы и сжал руку демона до ощутимой боли. Его взгляд пронзал, был ледяным и диким.
— Почему? — жестко, явно сдерживая злость, процедил он. И теперь в его взгляде чернела, проступая, угроза. Ишин с облегчением подумал, что все в порядке, это его ангел.
— Ты взрослый будешь невероятно зол, если я останусь здесь, — демон легко пожал плечами. — А мне бы не хотелось тебя злить, ты очень… — Ишин обвел взглядом пространство, которое вместе с трупами постепенно тонуло в мертвой воде. — Непредсказуемый в гневе, — он улыбнулся и убрал руку. Баградиель тут же дернулся следом, пытаясь ухватиться за нее, но Ишин уже распахнул Бездну и нырнул в нее прежде, чем юный ангел смог бы что-то сделать.
Ишин открыл глаза и тут же вынырнул из чаши с красной водой. Он был мокрый, капли стекали по щекам к подбородку, кончики кудрявых волос так же намокли и вились пружинистыми завитками. Сквозь витражи свет рассеивался, становился приятным цветным и теплым, тишина и благодать, царящие в часовне, наполнили Ишина изнутри чувством умиротворения и принесли полное понимание ситуации. Он, наконец-то, понял, кто он такой. Или хотя бы приблизился к этому пониманию.
Демон опустил взгляд в чашу, где медленно плавали длинные белесые существа. Демон выдохнул и вдохнул несколько раз, убрал челку со лба, поправил черный галстук и заозирался в поисках Нелестии, однако внутри часовни ее не было.
Ишин вышел нарушу и обнаружил ангела сидящей на ступенях с обращенным в горизонт взглядом и прямой спиной. Ветер теплотой мягко дул ей в лицо, трепал волосы и наполнял легкие кислородом.
— Почему он не рассказал? — Ишин так же посмотрел вдаль, а потом, помедлив, сел на ту же ступеньку, примерно в метре от Нелестии.
Ангел помедлила прежде, чем ответить.
— Он влюблен в тебя, — тихо отозвалась она, а затем повернула голову к Ишину. Разноцветные кристаллы в ее глазах заискрились. — С тех пор, как произошло это событие… Первый НедоАпокалипсис. Прошло больше тысячи лет по ангельским меркам. Баградиель больше ни разу не видел тебя. Он прошел через войны, через боль и смерть своих товарищей и все это время он испытывал жуткое одиночество, потому что тот, кого он любил, даже не существовал в привычном для нас понимании. Он искал тебя повсюду. Никогда не сдавался. Но со временем от боли и одиночества он стал еще более холодным, жестоким и отстраненным, чем был ранее. Понемногу, я думаю, он потерял надежду встретить тебя. И это было тяжело. Ты можешь увидеть если захочешь, а можешь просто поверить мне на слово: даже видеть это было невыносимо. Он не знал, зачем ему жить, — Нелестия отвернулась и отпустила взгляд. — А потом ты появился. Сын Короля Демонов. Он наблюдал за тобой почти с самого рождения и… И он был счастлив. Я никогда не слышала, чтобы он смеялся или улыбался так искренне. Я некоторое время наблюдала за вами, и то, как он смотрит на тебя… Я не знаю, заметил ли ты этот взгляд, но в нем живет самое светлое чувство, которое только можно вообразить, — она повернула голову и пристально, вдумчиво вгляделась в лицо Ишина.
Демон смотрел в ответ с легким недоумением.
— Я не заметил, — честно признался он, а затем вновь обернулся на горизонт. — Это не тот спектр чувств, которые я мог бы понять и прочувствовать.
— Тогда… — Нелестия косо усмехнулась. — Почему ты вмешался? Почему не дал ему умереть там? Почему именно он?
Ишин почувствовал себя так, словно ему дали пощечину.
— Потому что это Баградиель, — тем не менее, сохраняя спокойствие отозвался Ишин, внутренне понимая, что причина совершенна та же, почему он целовал его в Чертоводчине. — Не знаю причин лучше.
— Ты захотел, чтобы он жил, — констатировала Нелестия, кивнув, и замолчала на некоторое время.
Они оба сидели молча несколько мгновений, прежде, чем ангел, глубоко вздохнув, продолжила:
— Я показываю тебе это, потому что ему сейчас нужна твоя помощь, — тихо проговорила она. — Несмотря на то, что Рай кажется свободной и высокотехнологичной зоной, у нас действуют очень жесткие правила и протоколы, которых мы обязаны придерживаться. Совет узнал о привязанности Баградиеля к тебе и, как я полагаю, не пришел в восторг. Они вызвали Баградиеля на разговор, и я могу очень хорошо представить, что там будет происходить.
Ишин фыркнул.
— Я не уверен, что есть ангелы сильнее него. Он выжил после встречи с моей матерью и глашатаем моего отца, так что…
— Вот именно, — нахмурившись, согласилась Нелестия. — Когда Совет поставит его перед выбором, где на одной чаше весов будет Рай или даже мир во всем мире, а на другой ты, Баградиель даже не задумается, — она посмотрела серьезно и спокойно, повернув голову к Ишину, и демон с легкой дрожью внутри понял, что она права. — Он убьет Совет. Он уничтожит мир, если потребуется, — продолжила тем временем Нелестия, рисуя против воли очень яркие картины в голове Ишина. Распятые, окровавленные ангелы, прибитые к белоснежным стенам их собственными косами, и Баградиель посреди этого — жуткий, без единой эмоции, в крови, с прямой спиной и звериным взглядом.
Нелестия продолжила, с удовлетворением заметив понимание во взгляде Ишина:
— Когда он это сделает, Ядро начнет трескаться, согласно Пророчеству, свет померкнет, и из тьмы к нам придет… — она красноречиво посмотрела на Ишина.
— Да ебанный в рот, — застонал демон и закрыл лицо руками. — Почему?
— Не выражайся, будь добр, — сухо, но наставительно произнесла Нелестия.
— Да, конечно, это же сейчас самое опасное… — Ишин запрокинул голову, устремляя взгляд в бесконечное небо и пытаясь осмыслить ситуацию. — У нас есть хоть один сценарий, который не ведет так или иначе к Апокалипсису или к попытке его организации?
— К счастью, да, — кивнула Нелестия. — В Пророчестве, написанном с нашей стороны, есть кое-что, что поможет тебе, — она встала. — Есть еще около десяти минут до того момента, как Баградиель выслушает от Совета все, что те думают о тебе и о нем, и начнет действовать. Так что ты успеешь посетить Ядро и взглянуть на Пророчество, — она сверху вниз посмотрела на Ишина. — Ты справишься, — ангел улыбнулась ему своей спокойной и уверенной улыбкой.
Ишин понял, что ему раньше никто подобного не говорил, так что от этой фразы у него на мгновение пропал дар речи.
— И я надеюсь, ты все же не уничтожишь мир, — Нелестия вновь протянула руку, чтобы дотронуться до кудрявой макушки демона, и Ишин, возможно, даже позволил бы ей это, но ангел вовремя вспомнила, что лучше бы этого не делать и убрала руку. Ее лицо при этом по-прежнему не выражало ни единой эмоции.
— У вас с моим отцом был бы явный конфликт интересов, — наблюдая за ней, произнес в ответ Ишин и покусал губу, нахмурившись.
Нелестия не ответила, последний раз окинув демона внимательным взглядом, после чего начала спускаться вниз по лестнице.
— Как мне попасть к Ядру? — спросил он ей вслед.
— Бездна, — не оборачиваясь, бросила Нелестия. — Ты умеешь ей пользоваться во всей красе. Если тебе удалось использовать ее с Граалем, то сможешь и здесь.
Ишин медленно кивнул, пытаясь как-то состыковать в голове все услышанное. Он выдохнул, потер переносицу, покусал губу и открыл Бездну.
