***
Рейес сжимает ручку двери, собираясь с мыслями. Краска в подъезде облупилась, появилось больше надписей про Шарлотту с пятого этажа, все больше мусора на лестничной клетке, всё тот же запах дешевого алкоголя в подъезде, перемешанного с запахом мочи и краски. Какой-то идиот пытался разбавить все слабеньким освежителем воздуха, от чего у девушки легкий приступ тошноты. Уборщица, судя по всему, никогда не приходила в этот подъезд, оно и понятно. Алкаши, наркоманы, неблагополучные семьи. В голову закрадываются сомнения, стоит ли заходить? Что она хочет застать? Женщину, сидящую на прогнившем кресле, смотрящую очередное тупое телешоу, где баба ищет кто отец её восьмерых детей? Или компанию пьяных людей, мирно спящих на полупрогнившем полу? Но нет, ничего этого уже не будет. Разве не об этом мечтала маленькая Рейвен в детстве, прятавшись под одеялом, проливая слезы на старую подушку? Разве не этого хотела Рейвен лет в двенадцать, когда наблюдала за избиением девочки и ничего не могла сделать. Никто не мог. Все просто стояли и смотрели, словно это был спектакль, постановка, зрелище. Все притворялись, что нет дела. — Давно тебя не было, Рейвен, — женщина лучезарно улыбается, спускаясь по лестнице с мусорным ведром в руках. — Как ты? — слишком приветливая, неужели пронюхала о «новых родителях» Рейес и решила подмазаться? Что ж, это будет в её стиле. — Да нормально, — пожимает плечами девушка, оглядывая собеседницу с ног до головы: старая потертая кожанка, нелепые лосины, пожелтевшая футболка. Рей мысленно усмехается, вот он — домашний наряд обычного среднестатистического человека! Не то что Кларк, носящая брендовые вещи даже дома, где никто, кроме родителей её не видит, — ты как, Дийоза? — Рейвен дожидается, когда Дийоза спустится к ней. — Всё также, — она крепко обнимает Рейес, словно они были давними подругами и не виделись год. — Хоуп пошла в первый класс… Несколько минут Дийоза увлеченно рассказывает о своей дочери, муже, от которого ей наконец удалось избавиться, и пособии в связи со смертью последнего, Рейвен только кивала, почти не вслушиваясь в слова. Её душу грела лишь одна мысль — мудака Маккрири больше нет на этом свете. Минус ещё один алкаш, отравляющий жизнь людям. Всё же есть справедливость, ну или карма. — Ну ладно, я побежала, — женщина позволяет себе легкую наглость — коснуться волос девушки. — Ты заходи, чаю попьём. — Да, конечно, — пожимает плечами Рейвен, мысленно радуясь, что избавилась от компании Шармэйн. Предложили из вежливости, из вежливости Рейес отказалась. Всё правильно. «Когда-то ты меня терпеть не могла», — мысленно обращается к Дийозе, смотря ей в спину. Их квартирка кажется просторной, возможно из-за выброшенного мусора. Беллами, Октавия, Кайл вместе с Рейвен потратили много часов, денег и сил, чтобы навести порядок, убрать паутину, отмыть полы, которые не мылись годами, перебрать вещи, выбросить старую мебель, купить необходимую на первое время, переклеить обои или просто разрисовать стены, заменить полы. Теперь на кухне вместо нудных и приевшихся обоев было граффити, выбранное Рейвен, воплощенное вместе с Мерфи. Лампочка на потолке мигает несколько секунд, прежде чем осветить всю прихожую и коридор, тяжёлый рюкзак с грохотом падает на пол, рядом садится Рейес, протягивая ноги вперёд. Здесь, в этой проклятой однушке, прошло её детство, часть юности. Здесь она пролила все свои слезы, желая смерти матери или себе, в чертовой ванной одиннадцатилетняя Рейвен закрывалась с ножом в руках, пытаясь перебороть страх перед смертью и болью. Вещи матери были выброшены спустя день после похорон, когда ощутилась вся горечь потери, пускай и неблизкого лично для неё, человека. С фотографий Рейвен вырезала лицо женщины, загубившей ей детство, сжигала, а после кричала, что есть сил, била себя по лицу кулаками, била по ребрам за то, что сделала. — В детдоме есть курсы домоводства, Рейес? — В приюте, Кларк, не путай тёплое с мокрым. Рейвен соврала, она никогда не была ни в приюте, ни в детском доме. Полтора месяца она жила с Беллами и его семьёй. Поправка, со своей семьёй. Беллами, Октавия, Аврора стали для нее родными, близкими людьми, которых она не может перечеркнуть при всем желании. Но кажется это сделают они в скором времени.***
Счастливая невеста уже в сотый раз крутиться возле зеркала, рассматривая свое отражение под разными углами, любуясь открытой спиной, длинным шлейфом, узорами на платье, корсетом, различными аксессуарами, что дополняют образ. Но все не так: то не подходит фата, то цвет платья, то фасон платья, материал. Один полнит, другой сливается с кожей, третий похож на штору из дешевого ресторана. — Чего Рейвен не позвала? — рядом с Эмори стоит девушка, держа в руках две куртки, одна из которых точно не её. — Рейвен… Джозефина, там долгая история, давай не будем о ней? — Эмори кусает губу, перебирая юбку платья, дабы успокоиться. Может стоит взять другого цвета платье или менее длинное? Кого она хочет вообще впечатлить? Джона, друзей, родственников? Они итак знают её, видели в платьях, знают какая она. Так зачем этот весь пафос? Нужен ли он, если будут только самые близкие? — Как хочешь, — Джозефина пожимает плечами, обходя манекены, изредка поглядывая на ценник. — Уверена, что хочешь быть в платье? — блондинка скептически смотрит на цену. — Я… прости, что ты спросила? — создавалось впечатление, что девушка находится не здесь, не в реальности, словно она закрылась в своем мирке, в котором нет места Джозефине. То ли Эмори настолько сильно увлечена своим платьем, то ли её что-то гложет. — Всё в порядке? — девушка поджимает губы, мысленно проклиная себя за этот вопрос. — Даже не знаю, — Эмори запускает руки в волосы, медленно оседая на стоящий рядом стул. — Скорее нет, — поднимает взгляд на подругу, — кажется я совершила глупость.***
Кларк с Финном поднимаются на крышу самого высокого здания, кажется в этом месте они ещё не были, что забавит Гриффин. Буквально за месяц Коллинз показал ей почти все красивые места города, о которых она даже не подозревала. Кто бы мог подумать, что озеро, находящееся в районе, где Кларк брезговала появляться, будет так прекрасно на рассвете? Или заповедник, в котором она была в далеком детстве с родителями. Все было похоже на сказку, не казалось реальным лично для неё. Порой Кларк хотелось ущипнуть себя, пробудиться от этого сладкого сна и вернуться в скучную реальность. Финн оставляет её одну буквально на пару минут, а после возвращается с кальяном в руках. — Курила когда-нибудь? — он не давит на неё, спрашивает без презрения, но Кларк почему-то неловко. Возможно потому, что за свою жизнь она ещё ни разу не пробовала курить, может потому, что не хочет упасть в его глазах. Все подростки, включая даже ненавистную Рейвен, курят в её возрасте, чем же она хуже? Может тем, что не хочет губить свое здоровье? Или не знает, где потом достать сигареты, мать ведь её убьет, если узнает. — Нет, — её щеки пылают, выдавая смущение. Она чувствует как руки предательски дрожат. Финн усмехается, убирая прядь волос за ухо, и пристально смотрит в её небесно-голубые глаза, словно пытается прочитать Кларк как открытую книгу. Девушка нервно сглатывает, чувствуя как тело сковывает лишь от одного взгляда этого парня. Мозгом она понимает, что Коллинз не причит ей вреда, не сделает больно, иначе бы давно бы уже сделал это. Но в памяти всплывают совет Беллами — быть осторожной с Финном. Но почему? Что такого Финн сделал для Беллами? Или это как-то связано с Октавией и Рейвен? — Ну и правильно, — на его лице широкая, кажется искренняя улыбка. Финн наклоняется чуть вперёд, к лицу Кларк, словно не уверен в своих действиях. — Хочешь попробовать? — не уточняет что именно, просто подается вперед, к её губам. — Не уверена, — тело словно пронзает током, приходит осознание, как ей казалось, очевидной вещи. «Чтобы не произошло, я не хочу терять его». Парень касается пальцами её губ, проводит большим пальцем по верхней губе, тяжело вздыхая. Кларк закрывает глаза, боясь пошевелиться, ожидая продолжения. В груди что-то трепещет, заставляя сердце биться чаще, дыхание участилось, все её нутро пробирает холод. Девушка нервно сглатывает, чуть подаваясь вперед. — Уверена, что хочешь этого? — обхватывает лицо руками, заставляя смотреть в глаза. — И не пожалеешь потом? — Не пожалею, — запускает руку ему в волосы, слегка касаясь губами губ Финна, замирает, ожидая дальнейших действий. Коллинз не отстраняется, лишь наоборот прижимает к себе ближе Кларк, усаживая девушку к себе на колени, продолжая страстно её целовать. Его руки блуждают по телу, изучая каждый изгиб. От прикосновений Финна пробегают мурашки по всему телу. Нет, это не сон, это всё происходит на самом деле: Финн рядом с ней, целует её, пока внизу шумят машины, люди спешат домой, а Солнце садиться. — Стой, — мягко отстраняется он, переводя дыхание. Коллинз отводит взгляд в сторону, поджимает губы. — Я не могу так… — Это из-за истории с Рейвен? — с сочувствием спрашивает Кларк, пытаясь прочесть бурю эмоций, проскочивших буквально на несколько секунд, но и этого было достаточно, чтобы понять — она права. — Я не поступлю так с тобой. — Дело не в тебе, — нервно сглатывает, отстраняясь от Кларк, — давай просто проведем эту ночь. — Кивает в сторону кальяна, — хочешь попробовать покурить? Сердце пропускает несколько ударов. Рейвен сильно задела психику Финна! Это же очевидно! Даже тут эта дрянь умудрилась вмешаться и помешать им. Ну ничего, сучку завтра ждет скандал.***
Рано утром Кларк через окно попадает в дом, стараясь делать все максимально тихо, дабы не разбудить родителей или того хуже — Рейвен, с ней она планирует разобраться чуть позже, без родителей. Стоит подняться по лестнице на второй этаж, Гриффин широко распахивает — дверь в комнату открыта, «сестренки» нет. Неужели одумалась и наконец сбежала? Это будет самым лучшим подарком для Кларк на предстоящее Рождество. Стоит приглядеться, как Гриффин замечает пустоту на полках — самого ценного для Рейвен нет — её книг по физике. Уголки губ непроизвольно поднимаются вверх, дрянь сбежала.