Я с тобой? Да никогда!

*Раф* Мы ехали в автобусе практически одни. Как оказалось, этот Одуванчик не пошутил, и на наше «не свидание» потащил меня на кладбище. Что мы там будем делать, я так и не узнала, хотя на протяжении двадцати минут усердно спрашивала и доводила парня. Но он оказался крепким орешком, поэтому мне оставалось только обиженно смотреть в окно, на проносящиеся мимо сначала дома, а затем деревья. — Ты обиделась? Очень, очень, очень странный вопрос. Неужели по моим надутым губам и сердитому виду нельзя было догадаться? Или он просто в очередной раз решил поиздеваться надо мной? Что ж, не выйдет, я докажу, что со мной так нельзя. Специально не буду с ним разговаривать на протяжении всей поездки! — Значит да, — вздохнул парень, но я уловила в его голосе нотки веселья. Конечно, ему весело. Не его же тащат непонятно куда, да ещё и ничего не говорят. — Ну хорошо. Тогда разбуди меня, как остановимся на конечной. Я успею подремать. И не вздумай мешать мне спать, а то оставлю ночевать среди могилок. И, откидываясь на спинку удобного сиденья, прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. Нет, ну что за индюк такой? Я, главное, должна следить за дорогой, при этом не издавать ни звука? Да пошёл ты, Сульфус. Мне проще просто выйти сейчас и оставить тебя одного в пути, а самой вернуться домой. Отличный вариант. И, стараясь не издавать громких звуков, я поднялась с сидения и уже хотела пролезть дальше, как почувствовала на своей талии. Тут же меня потянуло обратно и я приземлилась прямо на колени юноши. — Сидеть. Никуда ты не пойдёшь, — прозвучала команда. — Теперь я твой ремень безопасности. Он произнёс это, не открывая глаза. И как только почувствовал, зараза? Я же практически не издавала звуков, да и машины за окном шумят. Нет, ну точно дьявол. Самый настоящий. — Что? — практически закричала я, пытаясь отцепить его руки от себя. —Отпусти меня, идиот! На нас таращились все немногочисленные пассажиры транспортного средства. Их, конечно, забавляла данная ситуация, а вот меня — совсем нет. Скорее, наоборот, мне хотелось поскорее скрыться отсюда, чтобы перестать чувствительно смущение и неловкость. — О, оказывается, твой игнор достаточно просто прекратить, — самодовольно ухмыльнулся. — Вот и хорошо. А теперь, пожалуйста, помолчи. Я правда хочу отдохнуть. Сначала я хотела продолжить попытки вырваться, но потом передумала. Какая разница, как ехать, если осталось всего ничего? Ладно, потерплю немного. Да и, к тому же, так ехать гораздо теплее и уютнее. Особенно, если забыть, с кем именно ты едешь. — Ох. Милые бранятся – только тешатся, — послышалось где-то в глубине автобуса. Две старушки умилялись, глядя на то, как моя голова опускается на его плечо. — Молодость сразу вспоминается. Эх, любовь... И никто не знал, что на самом деле нас связывает уговор, стечение обстоятельств и дурацкий спор. А мне очень хотелось об этом забыть. *Сульфус* Когда она опустила свою белокурую голову на моё плечо, то в нос сразу ударил запах шоколада и кокоса. Её шампунь, который она привезла с собой. Очень сладкий запах. Но не приторный. Как и она сама. Слишком прекрасное создание. Мне нужна прививка от неё, иначе я заражусь и стану таким же. А мне не хочется снова возвращаться к прежнему Сульфусу. Легче выстроить вокруг себя острые шипы и изображать безразличие ко всему миру, чем принимать на сердце каждый удар. Эта поездка — всего лишь способ расчистить путь к её сердцу и душе. Я совершенно не хочу ехать на кладбище, потому что там слишком много воспоминаний. Но пусть так. Такие девушки, как она, обязательно расчувствуется, когда увидят страдания других. Она увидит, что не такой уж я и козёл, начнёт присматриваться и влюбится. Я никогда не проигрываю. — Эй, Василёк, вставай, нам пора, — не узнал собственный голос. В нём сейчас было столько искренности и... нежности? Нет, нет, нет. Это бред. Мне просто кажется. Я сонный и ещё не до конца проснулся. — Ммм, — промычала она, видимо, тоже находясь где-то в сладких облаках сна. Поморщила носик и зажмурила глаза. — Не хочу. — Тогда я понесу тебя на руках. — Ну уж нет, — моментально вскочила. Я знал, что это сработает. — А, то есть как ехать на моих коленях, так это нормально, а как очутиться в моих руках, так мы бежим? — Уронишь, — буркнула она. Я прошёлся взглядом по её фигуре. Да её же ветром может спокойно сдуть. — Наверное, ты права. Слишком уж ты толстая. — Что?! — Что? Мы вышли из автобуса под хохот водителя. Похоже, не часто ему встречаются такие веселые парочки. Я купил цветов у милой бабульки, одетой как настоящая цыганка, а потом повел Раф вдоль оградок внутрь леса. Ощутимо ощущалось напряжение между нами. Я чувствовал, что ей ужасно некомфортно здесь, поэтому незаметно взял за руку. Это тоже всегда работает. — К кому мы идём то хоть? — спросила она, не отрывая взгляда от засыпанной листьями земли. — Увидишь, — коротко бросил я. На самом деле, я уже сам хотел бросить эту затею и вернуться домой. — Ладно, — не стала спорить. Не похоже на неё. Не то, чтобы я хорошо знал характер Раф, просто за эти пару дней совместного жилья я успел привыкнуть и кое-что понять. Мы наконец дошли до нужной нам могилы. Красивый памятник в виде статуи ангела, опирающегося на надгробие. Красивое фото девушки. Широкая улыбка, чёрные кудри и солнечные глаза. Под фото написано: «Finis vitae, sed non amoris...». Я присел на лавочку и положил цветы рядом. — Мэнди Блэквуд, — прочла Раф, садясь рядом со мной. — 2001-2018. Это твоя родственница? — Это моя сестра, — отрешенно произношу, чувствуя, что сердце бухается куда-то вниз, а душа сжимается всё сильнее. Странно, а я думал, её у меня нет. — Как переводится фраза под фотографией? — Кончается жизнь, но не любовь, — терпеть не могу эту фразу. — Она погибла? Несчастный случай? — Если бы, — чувствую, как во мне закипает злоба. — Она с крыши бросилась. Из-за любви. Полюбила какого-то мудака, а он поигрался и бросил. Она не выдержала. Теперь до тебя дошло, почему я не верю в искренние чувства? Из-за них я потерял самого дорогого мне человека. Навсегда. Он свободно живёт, встречается с кем хочет, а она здесь лежит. Под землёй. И ничего уже не сможет. Чувствую, как дрожат руки. Мне плохо. Паршиво. Я уже жалею, что затеял всё это. Хочется уйти и не возвращаться сюда никогда. Но я не могу. Раф поднимается со скамьи, берёт цветы и кладёт и на холодную землю перед памятником, предварительно очистив пригорок от листьев. Прямо голыми руками, не боясь запачкаться. Садится на колени и принимается за уборку, протирая своим носовым платком фотографию. А я просто смотрю и не понимаю, зачем ей это. — Она очень красивая. И, наверное, ей было сложно в этом мире. — Она была как ты. Такая же наивная и глупая. Я пытался её уберечь, но не смог. Это моя вина. Раф не стала говорить мне, что это бред и я не виноват. Молча встала с колен и подошла ко мне. Я тоже встал. Тогда она протянула мне руку и глазами указала на мою. — Что ты хочешь? — Дай руку, — серьёзно сказала она. Я повиновался. Она с силой сжала мою ладонь, глубоко вздохнула и закрыла глаза. Сначала я не понимал, что происходит, а потом начал ощущать, как боль медленно утекает по венам к руке. А потом испаряется. Тогда до меня дошло. Она забирала мою боль себе. Чтобы мне стало легче. — Зачем? — когда она отступила на шаг назад и схватилась за виски, прошептал я. Она ничего не ответила, молча смотрела на меня своими огромными глазами и кусала губу. Мне стало жаль её. Не помню, когда последний раз кого-то жалел. По голове ударили несколько крупных капель. Начинался дождь. Нужно было быстро спрятаться где-нибудь, иначе мы просто простудимся. — Идём, — повёл её в глубь леса. — Я знаю, где мы можем переждать. Мы пять минут бежали, пару раз споткнувшись о массивные корни деревьев. Раф чуть не упала, но я вовремя поймал. Она не оставляла попыток узнать, куда мы направляемся, ведь остановка в другой стороне. В конце концов, мы остановились у огромного дуба, внутри которого было просторное дупло, если можно это так назвать. Скорее, небольшая комната, где можно было переждать дождь. — Это твое место? — догадалась девушка. — Да. Мы присели внутрь, я накинул ей на плечи свою куртку, чтобы было теплее. У меня иммунитет отличный, а она ещё простынет, тогда с меня мать три шкуры сдерет. — Тепло? — Ага, — кутаясь в одежду, кивнула она. На лоб прилипли несколько прядей, поэтому я аккуратно их убрал. — У тебя пальцы горячие. — Потому что мне не холодно. Я всегда такой. — улыбнулся уголками губ, двигаясь ближе. Аккуратно обнял её, боясь напугать. Прижал к себе, пытаясь согреть. Что со мной не так? Я не хочу её обнимать. Она меня бесит. Я терпеть её не могу. Зубрилка! Книжный червь! Сама наивность! Такая же как... как моя сестра. Только сейчас заметил, как они похожи по характеру. Абсолютно разные по внешности, но такие одинаковые внутри. Наивность, простодушие, открытость и нежность. Всё это было в моей сестре и есть в Раф. Так не бывает. Она дрожит, сильнее прижимается ко мне. Закрыла глаза, стараясь расслабиться и успокоиться. По обыкновению морщит нос, зато искусанные губы расслаблены. Ловлю себя на мысли, что ужасно хочу поцеловать... «Прости», — мысленно прошу я, после чего аккуратно целую девушку. Так, как ещё никогда и никого не целовал. Нежно и трепетно, словно бы она может разбиться от каждого движения. И чувствую, как внутри разгорается огонь. Сердце бешено колотится. Странно. Я думал, что оно давно умерло. Мой краткий миг блаженства прерывается, когда Раф отталкивает меня и смотрит полными слёз глазами. — Никогда больше не трогай меня. Никогда, — полным обиды голосом шепчет она, отодвигаясь от меня как можно дальше. Я перестал понимать этот мир. И главное, перестал понимать себя. Домой мы добрались только к ночи. В автобусе она сидела слишком далеко от меня. Не проронила ни слова. Дома приняла душ, переоделась и легла спать, даже не пожелав спокойной ночи. А я не пытался разговорить. И впервые хотел ударить самого себя за то, что обидел девушку.