Я с тобой? Да никогда!

Сульфус Школьный день ещё никогда не пролетал так незаметно. Каждую перемену я виделся с Васильком, и тогда время буквально ускоряло свой бег. На уроках я не слушал, сидел в телефоне на задней парте и думал о ней. Даже сейчас, находясь за рулём, я думаю о том, что этой светловолосой девчонки здесь отчаянно не хватает. А ещё у меня не выходит из головы наш последний небольшой разговор. Нет, я всегда знал, что эта девчонка немного (много) странная, своеобразная и себе на уме, но это... после своего последнего урока она подошла ко мне и прижалась так сильно, будто меня через час в армию отправляют. Подумаешь, пару часов не увидимся. Но зачем так обнимать то? «— Ты чего? — спросил я, когда она уткнулась носом в мою грудь и глубоко вздохнула. — Запоминаю, — ответила Раф. — Что запоминаешь? — Твой запах, — услышал я. — Всё-таки, ты немного сумасшедшая. Я же и так всегда с тобой буду, разве нет? Она не ответила, только сильнее прижалась. Может, настроение было плохое, кто знает? К тому же, мне приятно столько внимания к себе. Прозвенел звонок, я слегка оттолкнул её от себя, потому что опаздывать не хотелось. — До встречи дома? — Улыбнулся я. — Я люблю тебя, — без каких-либо интонаций в голосе ответила Раф. — Прощай.» Это очень, очень, очень странно. Меня не покидает ощущение, что что-то не так. Будто это всё не с проста. Так люди обнимают когда расстаются, когда знают, что вряд ли потом увидятся. Но... Это не наш случай с Раф. Наша с ней история только началась и будет продолжаться долго, я уверен. Вхожу в дом и вижу за столом родителей. По их лицам сразу понимаю, что что-то случилось. Раньше мне было бы всё равно, но не сейчас. Сажусь рядом с ними и обеспокоено смотрю на них. У мамы в глазах такая печаль, будто кто-то умер. Последний раз она так плакала, когда сестра погибла. И отец сам не свой. Хмурый, несчастный. Может, я бизнесом что-то? Или с тётей? Нет, только ни это. — Что случилось? Кто-то умер? — спросил я самый страшный исход, на мой взгляд. Страшнее потери ещё одного близкого человека для меня нет. — Нет, — в голосе матери слышалась печаль. Он был слегка надломан. — А что тогда? — спросил я, не находя себе места. Что за тайны тут у них? — Поднимись наверх, — на этот раз ответ прозвучал от отца. Я сначала медленно направился к лестнице, а потом быстро заскочил в свою комнату, поймав их взгляды. Сначала таращился минуту и не понимал, что не так. Кровать, шкаф, стол, телевизор... матраца нет. Но его мы убрали ещё утром. Мы. В голову будто молния ударила, я подскочил на месте. Раф. Её нет. Ни рюкзака, стоящего обычно у стола, ни тетрадей, ни учебников, ни любимой мягкой игрушки на кровати. Нет ничего. Подлетел к шкафу, там тоже не было её вещей. Ничего. Что произошло? Я пошарил по комнате и наткнулся на кулон, лежащий на полу. Наверное забыла. С силой сжал предмет в руке и положил в карман. — Где она? — заорал я, вновь влетая в гостиную. — Нам бы тоже хотелось узнать. Что между вами произошло? — в голосе отца слышалась сталь. Он злится на меня? За что? — Я не знаю! Ничего! Всё было хорошо, у нас только всё наладилось! — Но она ушла. Буквально за двадцать минут до твоего прихода. Сразу после школы. Сказала, что так будет лучше для вас обоих, — объяснила мама. — Отсюда вопрос. Что случилось? Ты обидел её? — Нет! — Продолжал орать я. В моей голове не укладывалась мысль, что мой светловолосый ангел может куда-то пропасть. — Нет! Нет! Нет! Всё было прекрасно. Она не могла уйти, не могла! Я сел на пол и закрыл лицо руками. Кажется, в моём сердце только что что-то лопнуло. Оборвалось. Сломалось. Как хотите. Смысл один - мне плохо. Очень плохо. Без неё нет ничего. Ни моей жизни, ни мира в целом. Без этой маленькой девочки я не хочу существовать. Кажется, я заплакал второй раз в жизни. — Сульфус, — мама опустилась ко мне и прижала к себе. — Я знаю тебя. И я знаю, что эта девочка тебя изменила. Мы видели, как вы смотрите друг на друга. Как общаетесь, как дотрагиваетесь. Мы видели ваши чувства. И мы не можем позволить вашей любви вот так просто испариться. Сынок, милый, ищи её. Ищи и не сдавайся. Я верю, ты сможешь её вернуть. Мы верим. И ты верь. Не отчаивайся. Пока человек жив, исправить можно всё. — Ты думаешь? — Я знаю, милый. Иди. Я сорвался и сел в машину. Сначала проверил её квартиру, но соседка сказала, что она не возвращалась. Тогда позвонил нужным людям и узнал адрес её лучшей подруги. Больше ей уйти не к кому. Эта, вроде как Лили, жила в самом центре в огромной многоэтажке. Мне повезло, что какой-то парень входил в нужный мне подъезд. Не помню, как поднимался до шестого этажа. Кажется, я просто пролетел. Но вот я уже долблю кулаком в дверь и мне открывают. Передо мной возникает среднего роста миниатюрная девушка, брюнетка с карими глазами. Кажется, я её где-то видел... И тут до меня доходит. — Ты? — Ошарашено спрашиваю я. — Ага, — отвечает она, улыбаясь. Выходит на лестничную площадку и закрывает дверь, чтобы я не смог попасть в квартиру. — Её здесь нет. — А где она? — Я схватил девушку за плечи. — Отвечай, дрянь! Что ты ей сказала? Отвечай! — Да ничего! — Она усмехается. — Я ничего ей не говорила! — Говори мое правду, сволочь, — припечатываю её к стенке. — Ну же! — Хочешь правды? — Коварно усмехается. — Тогда ты её получишь. Мы постебались над тобой, дружок. Видишь ли, примерно неделю назад мы в столовой разговаривали о вашей компашке. Думали, а не стоит ли вас проучить за то, что вы делаете с девушками? И в тот же день Раф попалась подработка у тебя. Какое классное совпадение, не правда ли? Так вот. После того, как вы с ней заключили пари, мы с Раф сразу же придумали план. Её задача была в том, чтобы влюбить тебя, а потом бросить. Как ты других, понимаешь? — Девушка начинает хохотать. — Классно получилось, не правда ли? — Я тебе не верю, — осипшим голосом ответил я. — Раф не могла так поступить со мной. Она не могла. Это всё твои козни! Ты мне мстишь за то, что было тогда? За то, что я не повелся на твои ухаживания и не стал с тобой спать? — Много чести для тебя, мальчик, — она стала серьезной. — А на счёт Раф, то ты ошибаешься. Моя подруга ходила в театральную школу шесть лет и была там самой талантливой, кстати, так что может изобразить всё что угодно. — Врёшь! — Да? Слушай, дай я угадаю, она изобразила сочувствие к тебе, когда вы ходили на кладбище? Поддержала тебя, пока ты изливал душу про любимую сестрёнку, потом слёзы и выбила из тебя ими признание? Потом согласилась стать твоей девушкой, пару раз поцеловала и сегодня ушла? Сказав напоследок «прощай»? — Откуда ты знаешь про кладбище? — я не мог поверить в то, что говорила Лили. Моя Раф не могла так поступить. Она ангел. Эта тварь всё выдумывает. — Она рассказала. Она мне всё рассказывала. И про то, что ты классно целуешься, — на этих словах она вцепилась руками в воротник рубашки с силой прижала к себе, страстно целуя. Я настолько опешил, что не сразу нашёл в себе силы оттолкнуть её. Отошёл на пару метров и выругался, стирая со рта её блеск, но она лишь смеялась. И тут я почему-то понял, что она не врёт. Лили наверняка рассказала события прошлого, Раф пожалела её и согласилась помочь. Но... почему? Ведь её слёзы, слова... всё выглядело до жути натурально. Она не могла так поступить... или... Могла. Если бы любила, не рассказала бы про сестру. Она знала, что это моя тайна. Что об этом никто не знает. Лили не могла узнать ни от кого, кроме неё! — Передай ей, — стальным голосом сказал я, протягивая кулон. — И передай, что я ненавижу её. И никогда не любил. — Погоди, дай запишу, — она достала с кармана телефон и включила диктофон. — Больше никогда, слышишь, никогда не приближайся ко мне! Ты мелочная, отвратительная тварь, играющая на чувствах других! Я ненавижу тебя, слышишь ты? И никогда не любил. Это была всего лишь игра! И хорошо, что ты ушла, мне стало легче. Не пришлось объясняться, — злобно выхватил я телефон, говоря прямо в динамик, а затем добавил: — Жаль, что я не успел тебя трахнуть. Думаю, ты очень хороша в постели. И, отдав телефон Лили, я развернулся и ушёл. Моё сердце только что разбили. Раф умерла для меня. Я потерял ещё одного человека, которого любил. *** Раф После успокаивающего зеленого чая с мелиссой, который мне любезно налила Лили, я задремала. Проснулась, когда подруга хлопнула дверью и прошла в свою комнату с хмурым лицом. Остатки сна как ветром сдуло. Я поняла, что приходил Сульфус. — Он приходил, да? Лили, не молчи, я вижу! Что он сказал? — я схватила присевшую на кровать подругу за руку. — Не буду говорить, — прошептала она. — Я не хочу делать тебе больно. Я увидела в её руках телефон и выхватила. Разблокировала и увидела запись, сделанную совсем недавно, пару минут назад. Лили взяла телефон, не давая мне послушать и отошла. — Нет, Раф. Тебе будет ужасно больно это слушать. — Дай, — в моих глазах стояли слёзы. — Он сказал, что любит меня, да? Что не сможет жить без меня? Что я его предала? Лили, пожалуйста, не молчи! Дай послушать. — Нет, там другое содержание, — она шумно вздохнула. — Держи, а я за валерьянкой. Сердце билось со скоростью двести ужарив в минуту, не иначе. Тараканы тонули в собственных слезах и искали материалы для ковчега. А я дрожащим пальцем ткнула на красную кнопку и приложила динамик к уху. — Больше никогда, слышишь, никогда не приближайся ко мне! Ты мелочная, отвратительная тварь, играющая на чувствах других! Я ненавижу тебя, слышишь ты? И никогда не любил. Это была всего лишь игра! И хорошо, что ты ушла, мне стало легче. Не пришлось объясняться, — звучало на записи. Я перестала дышать. А через секунду и вовсе замерла, не в силах пошевельнуть даже ресницами. — Жаль, что я не успел тебя трахнуть. Думаю, ты очень хороша в постели. Телефон выпал из рук, вместе с ним на пол бухнулись и осколки моего сердца. Кажется, я только что умерла. — Что ж ты делаешь, он же новый, — Лил, держа в руке стакан, подлетела ко мне. — Раф? Раф! Меня трясло так, будто температура в комнате была минус двадцать, а внутри меня наоборот, подскочила до сорока. Из глаз текли слёзы, но меня это вообще не волновало. Я едва успевала всхлипывать. Наверное, задохнулась бы, если бы Лил не заставила меня выпить успокоительное. Стало чуть легче, но лишь физически. Внутри меня по прежнему зияла огромная дыра, с каждой секундой возраставшая в своих размерах в два раза. Хотела выдавить из себя что-то, но связки больно сдавило спазмом и даже малейшего звука издать не получилось. — Раф, милая, — Лили со всей силы прижала меня к себе. — Ты поплачь. Легче станет. Я с тобой. И никогда тебя не отдам ему. Никогда. Мне оставалось лишь уткнуться ей в плечо и зарыдать ещё больше. Я больше не ощущала себя. Ни тело, ни душу я не чувствовала. И я знала, что вряд ли смогу заново почувствовать что-то. Неужели, вот так и кончится наша короткая история? Неужели всё разрушится, даже не успев начаться? Неужели мы вот так вот всё отпустим? Я резко подскочила и бросилась к выходу. Не обуваясь, не накидывая на себя куртку, выбежала на улицу прямо так. Мне было всё равно. Я знаю, к чему приводит нежелание поговорить. Просто поговорить. Именно это мне сейчас и нужно. Я не хочу ходить в неведении и рыдать. Я не хочу жить с мыслью, что не знаю истинную причину нашего расставания. За любовь надо бороться. И я буду бороться. — Сульфус! — кричу я, приближаясь к силуэту парня. Он уже почти сел в машину. Парень поворачивается. Я натыкаюсь взглядом на его взгляд и мир превращается в огромное белое пятно. — Что? — выплёвывает он, не делая никаких шагов мне навстречу. Зато я делаю. — Я хочу поговорить, — вкладываю свою решимость в каждое слово. — И я не отпущу тебя, пока мы не поговорим. — А разве есть о чём? — А разве не о чем? Мы смотрим друг на друга, я отчаянно пытаюсь понять его намерения. Смотрю и не верю. Я не верю, что этот человек действительно врал мне и не любил меня. А даже если и так, то пусть скажет мне это в лицо! — Действительно, — безэмоционально пожимает плечами Сульфус. — Может, поговорим о том, как ты врала мне? — А может о том, как ты врал мне? — таким же тоном спрашиваю я. Наш разговор похож на партию в бильярд. Главное — метко попасть. — Конечно. Давай спросим твою подружку о том, как ты сливала всю информацию про меня и смеялась с ней за моей спиной? — Или о том, как ты переспал с моей, как ты выразился, подружкой, а потом бросил её? Мы стоим и сверлим друг друга взглядами, переваривая услышанное. Внешне мы были абсолютно спокойными и только глаза выдавали наши истинные чувства. Ярость, злость... непонимание? — Что? — одновременно спрашиваем мы. — Кто тебе это сказал? — снова в один голос. Наступает секундная пауза. А потом мы, со смесью осознания и ещё более сильной злости выдаём: — Лили!