Прелюдия летнего заката

Последующие пять дней девочка старательно пряталась и скрывалась, выходя из дома лишь по крайней нужде. Встречаться с учителем вновь не было никакого желания, и Хару вообще была бы рада не видеть его до самого сентября, но судьба коварная штука, и решила столкнуть их в месте совершенно неожиданном – кондитерской на другом конце города. Хару задумчиво выбирала себе пирожное, когда краем уха уловила знакомый голос. Поворачиваться не было нужды – она узнает этот голос из тысячи, но звонкий женский смех заставил чуть навострить уши и прислушаться к тому, что происходит за спиной. Учитель, несомненно, был с женщиной. Хару чуть повернулась, и про себя отметила, что с очень красивой женщиной. Стоило признаться себе, что и сам учитель был далеко не дурен собой, ведь не даром остаток учебных дней все девчонки только его и обсуждали. Только вот наличие рядом с ним этой красивой женщины почему-то вызывало странные чувства, хотя по идее ей должно было быть все равно. Женщина складывала красивые пухлые губы в очаровательную улыбку и изредка поправляла длинные густые волосы. Она держала учителя под руку и что-то негромко говорила, а потом смеялась, и Хару вдруг пришла к мысли о том, что ей не нравится эта красивая женщина рядом с учителем. Она собралась было выйти, но тут учитель заметил ее и расплылся в улыбке. - Миура-кун! – он высвободился из хватки своей спутницы и ринулся к Хару, словно к соломинке спасения, а красивая женщина только устало вздохнула и покачала головой. Она подозвала продавщицу и показала на какой-то торт, доставая из сумочки кошелек. - Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть! – радости Гокудеры-сенсея не было, казалось, предела. Он схватил Хару за руку и поинтересовался, не хочет ли она прогуляться. Она, конечно, не хотела, но кого это вообще интересовало? Около трех часов учитель водил ее по городу, что-то весело рассказывая и изредка о чем-то спрашивая. Наконец они остановились на мосту над рекой, но тут послышался радостный возглас, и Хару мысленно простонала. - Посмотри! Посмотри же, Миура-кун! – учитель дергал ее за руку и тыкал пальцем в сторону заходящего солнца. – Красота какая, скажи же! Хару лишь пожала плечами, равнодушно наблюдая за тем, как солнце медленно тонет в алой воде. Учитель внезапно замолчал, и Хару почему-то стало не по себе. Взгляд изумрудно-зеленый глаз будто прожигал насквозь, и впервые она увидела в них столько тоски, что у нее самой защемило в сердце. Но только от этого ли? - Ты любишь закаты, Миура-кун? – очень тихо спрашивает учитель, и Хару впервые в жизни не знает ответить. Да, она любит закаты, очень любит, но почему-то сейчас, в кроваво-алых лучах ей видятся отражения того, чего никогда не было, и сердце наполняется печалью. Она молча кивает и недоуменно замечает, что по щекам ее текут слезы. - Хару… -слышится его тихий голос. – Хару. Хару. Хару… Он повторяет ее имя, как заклинание, и ей хочется попросить его замолчать, но вместо этого она лишь молча плачет, судорожно сжимая и разжимая кулаки. - Хару… - теплые, нежные губы скользят по щекам в немом отчаянии, и ей кажется, что она сейчас умрет, что ее сердце не выдержит того напора чувств, который она испытывает в этот момент. - Я нашел тебя, Хару… Она знает этот голос. Знает давно. И кажется, будто она знала его еще до своего рождения – этот теплый, до боли родной голос. Ей хочется спросить, кто он такой и зачем он вообще появился в ее жизни, но вместо этого почему-то судорожно цепляется пальцами за его рубашку, будто в давно потерянного, но вновь найденного любимого. «Кто же ты? Кто?» Слезы душат, и она плачет, не понимая от чего. Его прикосновения кажутся знакомыми, но она в жизни не была с мужчиной так близко, никогда в жизни она не видела этих глаз и не слышала этого голоса. Но она знает. Знает его, знает...