Между нами

      Неуемное счастье распирало грудь Вэй Ина, и он даже не пытался скрыть широкую улыбку. Лишь смущенно прятал взгляд и продолжал улыбаться, когда мама, хитро прищурив глаза, спрашивала, не влюбился ли он. Конечно, влюбился. По уши! Лань Чжань, нервно кусающий губы, когда Вэй Ин приближался к его лицу слишком близко, был ярким тому доказательством, ведь при виде него, такого неловкого, не знающего, что с собой делать, внутри становилось тепло, и сердце щемило от нежности. Хотелось громко смеяться, не спать ночи напролет, думая о том, какой он красивый, а на утро вскакивать с постели и целый день мучиться мыслями о новой встрече. Конечно, они и так виделись довольно часто, но теперь Вэй Ин ощущал, что что-то в их отношении друг к другу неуловимо поменялось.       С каждым днем ему сильнее начинало казаться, что до их первого поцелуя оба притворялись. Странно было бы назвать их дружбу обманом: они все-таки дорожили друг другом. И, несмотря на это, и он, и Лань Чжань прекрасно понимали, что, будучи только друзьями, прятали свои настоящие чувства, которые в понятие «дружба» вписываться перестали. Открытые, понимающие взгляды, влюбленные улыбки, поцелуи украдкой, пока никто не видит, жаркий шепот на ушко и смущенное хихиканье. Вэй Ин временами чувствовал себя очень глупо, сравнивая себя с одноклассницами, которые краснели и так же хихикали, когда он проходил мимо, но в конечном счете пришел к выводу, что выглядит ничуть не лучше.       «Это мило. Ты милый», — как-то сказал ему Лань Чжань, когда он поделился с ним своим наблюдением, и тотчас отвернулся, покраснев. Вэй Ин тогда понял, что влюбляться в него может сколько угодно.       Осень была в самом разгаре, мрачные улицы наводили тоску на его друзей, и, наверное, только Вэнь Нин и Вэй Ин выглядели чересчур счастливыми. Вэнь Нин — потому что любил ветер, противную морось и красные листья. Вэй Ин — потому что Лань Чжань, когда получалось, встречал его после школы, и они допоздна бродили по городу, и тогда Вэй Ин мог смело выклянчить у Ван Цзи его куртку, закутаться в нее и вдыхать аромат его одеколона, оседавший на одежде. На самом деле Вэй Ин делал так только в особенно теплые дни: не хотел, чтобы Ван Цзи заболел. Зато, когда ветер прошибал насквозь, так, что, казалось, даже кости заледенели, он любил нырнуть в объятия Лань Чжаня, который специально распахивал борта пальто и укутывал в них тянущегося за теплом паренька.       Вэй Ин все еще со злорадством вспоминал, как в один осенний день утащил Лань Ван Цзи из-под носа у любопытных девушек из своей школы. Вэнь Нин только вопросительно приподнял бровь, когда Вэй У Сянь решительно обхватил обеими руками руку высокого красивого студента, которого и он, и остальные их приятели видели впервые, а Вэй У Сянь одними губами произнес «потом» и подмигнул ему. Вэнь Нин, пожав плечами, схватил А-Ло и А-Ди, которых тоже распирало от любопытства, за шиворот и потащил в противоположную сторону. Поздно вечером он слушал лепетание Вэй Ина о любви всей своей жизни и, как оказалось, он вполне себе знал, кем был тот божественно красивый парень, чье появление вызвало настоящий ажиотаж среди учеников.       Вэй Ин часто рассказывал ему о Лань-гэ, который был сыном их соседки, тети Сю Ин, которая присматривала за Вэй Ином и его братом, когда оба их родителя отсутствовали в городе. Бывали дни, когда Вэй Ин не затыкался даже на уроке их ведьмы-Цинь, которая вела математику, и все говорил, говорил и говорил о Лань-гэ. Ведьма-Цинь, заметив их возню на последних рядах, выходила из себя, и в наказание и Вэй Ин, и Вэнь Нин вместе с ним получали в два раза больше заданий, чтобы поисправлять наставленные неудовлетворительные оценки. Вэй Ин даже в те моменты духом не падал; бормотал себе под нос: «Попрошу Лань-гэгэ помочь», и на следующий день приходил счастливый донельзя с идеально выполненным домашним заданием. Ведьма-Цинь хмурилась, спрашивала, откуда списал, но, когда Вэй Ин мастерски разыгрывал оскорбление, успокаивалась и обводила в кружочек сто баллов красным стержнем на листах с тестовыми заданиями. На самом деле, Вэй Ин не был глупым, и она прекрасно знала, что тот и сам может писать тесты на баллов восемьдесят-девяносто, однако принесенные решения дополнительных задачек выглядели слишком мудреными для ученика средней школы.       В общем, Вэнь Нин, выслушав болтовню взбудораженного друга и с улыбкой повздыхав в динамик телефона, пожелал им любви, согласия и сто лет счастливого брака. Вэй Ин радостно посмеялся и, отвернувшись от телефона, сказал кому-то: «Слышал? Тебе теперь сто лет от меня никуда не деться!». Вэнь Нин, поняв, что У Сянь все это время был со своим взрослым парнем, смутился и быстро попрощался.       Вэй Ин думал обо всем этом с мечтательной улыбкой, и Лань Ван Цзи, когда видел его таким, не мог прекратить любоваться.       Иногда их ловила мама Ван Цзи. Нет, не за поцелуями, вовсе нет… Просто порой они сами не замечали, как жались друг к другу, сидя в гостиной, и У Сянь хохотал над чем-нибудь, вытирая проступающие на глазах слезы, а Ван Цзи не мог удержаться от того, чтобы коснуться его красных щек.       Лань Сю Ин ничего не говорила. Только загадочно улыбалась и уходила заниматься своими делами. В такие моменты Лань Чжань был особенно растерян. Кажется, он сам до сих пор не понял, что сделал в тот летний вечер. Молодой человек не успевал следить за всеми переменами, которые происходили в их с Вэй Ином отношениях сами собой. Они тянулись друг к другу всегда, но сейчас, кажется, их столкнуло вместе со всей силы.       Лань Чжань никогда не позволял себе лишнего. Он был нежен, заботлив и любил всем сердцем. Плохо знающий его человек никогда бы и не догадался, что он чувствовал, когда Вэй У Сянь оказывался в поле его зрения. Именно поэтому семье было невдомек, что второй наследник витает в облаках вместо того, чтобы прилежно учиться. Заметил это лишь Лань Си Чэнь, вернувшийся домой по приказу отца. Все его плохое настроение улетучилось, стоило взглянуть на младшего брата, рассеянно крутящего в руках телефон.       Лань Чжань сидел в своей комнате, дверь была открыта (он всегда закрывался, терпеть не мог, когда кто-то нарушал его личное пространство); Лань Си Чэнь зашел к нему, чтобы поздороваться, — он только что с самолета, ужасно уставший, но соскучившийся по брату, — но Ван Цзи даже не обратил внимание на короткий стук по открытой двери. Он сидел на незаправленной кровати (уже давно перевалило за полдень), смотрел в никуда до тех пор, пока телефон в его руках не завибрировал. Тогда-то Ван Цзи и приметил удивленно наблюдающего за ним брата в дверях, но, кажется, тот, кто ему звонил, был важнее, потому что Лань Чжань, сдержанно кивнув Лань Хуаню, ответил на звонок. Обычно состоящий из «мгм/да/нет/понял» разговор, начался с ласкового «привет», а закончился «я тоже… потерпи немного… мгм, до встречи». Лань Хуань тут же забыл, для чего его вызвали в Китай. Брат повернулся к нему, теперь готовый предоставить ему свое внимание, но Си Чэнь молчаливой статуей врос в пол. — Подружка? — Произнес он, наконец, отмерев. — Друг. — В той же манере ответил ему Лань Чжань, и Си Чэнь оценил язвительное замечание (именно, Лань Си Чэнь на тысячу процентов был уверен, что младший брат ему съязвил, все еще обиженный на редкое общение). Именно в тот момент до Лань Хуаня дошло, что брат не шутил, и «друг» на самом деле был другом, а вовсе не «подружкой». Си Чэнь усмехнулся и покачал головой. Все-таки они с Ван Цзи похожи как две капли воды даже в любовных делах.       Лань Ван Цзи, как мог, прятал Вэй Ина от брата. Было ощущение, что нельзя позволять этим двоим сойтись, иначе будет катастрофа. Вэй Ин первое время обижался (он только на словах знал, что из себя представляет Лань Си Чэнь, а его детские фотографии в доме тети ничего ему не говорили; да, он был красивым ребенком, но Вэй Ину было интересно взглянуть на взрослую версию); но быстро потерял интерес, решив, что Лань Чжань просто ревнует. А Лань Чжаню и ревновать бы, только он, увидев брата спустя долгое время, понял, что тому не до любовных дел брата, — со своими бы разобраться, — а в том, что Лань Хуань страсть как хотел увидеть Вэй Ина, не было и не могло быть ничего предосудительного: интерес и проверка, в чьих руках находится искреннее сердце Лань Чжаня. И все равно Ван Цзи знал, что быть беде, если Лань Хуань и Вэй Ин друг другу понравятся, — было предчувствие, что тогда эти двое не дадут ему спокойной жизни уже как парочка закадычных друзей, несмотря на разницу в возрасте.       Лань Хуань каким-то образом чувствовал его метания и лишь усмехался, но настаивать на знакомстве не стал: специально выбрал время, когда этих двоих не было дома, чтобы встретиться с матерью, после чего вернулся в резиденцию, настроившись решать собственные проблемы с помолвкой. Семейству Лань предстояло вытерпеть настоящее шоу, каких оно ранее не видывало.       Лань Чжань в тот день предусмотрительно остался у матери, чтобы не попадаться под горячую руку. Знал: старшие будут в бешенстве от того, что устроят Лань Хуань, которого довели до ручки, и его «невеста». Вэй Ин, которому Лань Чжань рассказал о грандиозном плане брата и его нареченной, которая, как оказалось, тоже не спешила связывать себя узами брака, смеялся до слез и от радости сучил ногами по кровати Лань Чжаня, пока тот сидел рядом и, глядя на его ребячество, улыбался. — То есть, получается, зря мы на эту девушку наговаривали. — Отсмеявшись, произнес Вэй Ин и, перевернувшись на спину, наконец, лег спокойно и посмотрел на Лань Чжаня. — Знаешь, если тебя тоже заставят жениться, мы можем повторить их фокусы. Правда, мне кажется, второго раза твой дядя точно не выдержит.       (По уверениям многих, именно дядю Лань Хуаня и Лань Чжаня было легко довести до белого каления подобного рода выкрутасами «неправильных» братьев). — Не нужно ничего повторять. — Хмыкнул Лань Чжань. — Хм? Но когда-нибудь они захотят женить тебя. — Мгм.       Внезапно все веселье Вэй У Сяня сошло на нет. — И… Что мы тогда будем делать? — Неуверенно поинтересовался он, заглядывая Лань Ван Цзи в глаза. — Зачем ты… так далеко заглядываешь? — Как это далеко? — Вэй Ин подскочил на кровати и придвинулся к Лань Ван Цзи, серьезно вопрошая: — По-твоему, через два года они не скажут тебе: «Ван Цзи, знакомься, это твоя невеста»? Да как же! Если твой брат наотрез откажется от свадьбы, они будут только спать и видеть, как женят тебя с мыслью о том, что хоть из тебя что-то толковое выйдет, раз со старшим сыном не получилось! — Но два года ведь… — Ты думаешь, это долго? — Мгм. — Лань Ван Цзи, ты дурак? — Вэй Ин, — Лань Чжань медленно поднял руку и погладил его по голове, — ты себя накручиваешь. Что на тебя нашло сегодня? — Ничего. — Буркнул Вэй У Сянь и отпихнул его руку, отвернулся и лег, обхватив подушку руками и уткнувшись в нее лицом, зло, тяжело засопел.       Лань Чжань какое-то время следил за ним непонимающим взглядом, но, в конце концов, решил не трогать Вэй Ина и дать тому немного подуться. Такое бывало и не раз: Вэй Ину становилось скучно, и он находил повод, чтобы немного побесить Лань Ван Цзи и побеситься самому. Наверное, это был непонятный Лань Ван Цзи способ выпустить пар, поэтому, наученный, он, в противоположность ему, старался не давать Вэй Ину повода испытать его нервы. Если он игнорировал Вэй Ина, которому в голову взбрело поссориться, чтобы разнообразить атмосферу, вскоре тот прекращал дурачиться и снова ластился к нему.       Однако в этот раз он, видимо, ошибся, потому что спустя пять минут, когда Ван Цзи уже устроился с книжкой за рабочим столом, в его голову прилетела подушка. Он повернулся к Вэй Ину, который сидел на его кровати, сжимая вторую, и вопросительно изогнул бровь. — Ну да чего же ты тупоголовый! — Выкрикнул Вэй У Сянь, и Лань Ван Цзи окончательно разуверился в том, что научился понимать его спустя долгие годы. — Что такое? — Спокойно спросил он, и Вэй Ин еще больше разозлился, и запустил в него вторую подушку, которую Лань Ван Цзи поймал и положил себе на колени. — Лань-гэ, возраст уже, а? Забыл, как себя парочки ведут? — Я знаю, как ведут себя парочки. — Лань Ван Цзи нахмурился. — Но я не знаю, почему ты себя так ведешь. — Ты!..       Вэй Ин, тяжело дыша от злости, спрыгнул с его кровати и стал собирать свои вещи, остервенело запихивая их в рюкзак. — Куда ты? — Домой! — Рявкнул Вэй Ин, отвернувшись от него. — Вэй Ин. — Лань Чжань поднялся с места, аккуратно положив на стол книгу и закинув подушки обратно на кровать, подошел к Вэй У Сяню, уже намеревавшемуся открыть дверь, и выхватил рюкзак из его рук. — Остынь. И объясни, из-за чего ты так бесишься. — Просто так! — Это не ответ. — Слушай, прекрати разговаривать со мной фразами моей мамы! Отдай рюкзак сейчас же!       Лань Ван Цзи, вздохнув, резко прижал потянувшегося за вещью юношу к двери, и тот болезненно ойкнул. Раздался глухой звук падающего на пол рюкзака, который Лань Ван Цзи раздраженно отбросил в сторону, и из него, вместе с учебниками, вывалились мятые бумажные конверты. Вэй Ин рванулся к ним, но Лань Ван Цзи, скользнув по юноше нечитаемым взглядом, уже поднял один из цветных конвертов и, не говоря ни слова, распечатал его. Вынул аккуратно сложенный лист, развернул и начал читать. Вэй Ин не стал забирать письмо из его рук. Только следил за тем, как глаза Ван Цзи бегали по строчкам, и кусал губы. Дочитав, Ван Цзи посмотрел на него поверх письма и спросил: — Откуда это у тебя? — Ты… Ты даже оправдываться не собираешься?! — Вскричал Вэй Ин. — Да в чем мне оправдываться?! — Вэй Ин вздрогнул: Лань Ван Цзи за все время второй раз повысил на него голос. Вдохнул, прикрыв глаза, выдохнул, и уже спокойно продолжил: — Вэй Ин… Я не знаю, кто она. Здесь даже подписи нет. — Я зато знаю. — Прошептал Вэй У Сянь и, зажмурился, вспомнив, как неделю назад, когда он уже подходил к дому после школы, его вдруг остановила девушка.       Красивая. Изящная. Одета сдержанно, но оттого элегантно и… подобающе. Под стать семейству Лань. На вид ровесница его Лань Чжаня. Она мило улыбнулась и сказала, что часто видела его вместе с Лань Ван Цзи, который в его присутствии всегда казался живым и свободным, вот и решила, что они близки. Возможно, он его младший братишка? Родственник? Нет, не угадала, Вэй Ин хмыкнул. Да ей и без разницы. Девушка расстегнула молнию на своей сумочке и достала злополучный конверт. Сказала: «Я знаю, что он сегодня придет сюда. Пожалуйста, передай ему это. Ты ведь увидишь его сегодня? Я знаю, что увидишь, ты всегда забегаешь домой к его матери. Только ни в коем случае не читай, ладно? Тебе еще рановато знать, о каких вещах разговаривают взрослые». Впихнула конверт в руки опешившего Вэй Ина и ушла.       Конечно, Вэй Ин ничего не отдал Ван Цзи. Более того, он не был послушным ребенком. Поэтому, зайдя домой, уже порядком разозленный, он бросился в свою комнату и, закрывшись, неаккуратно распечатал конверт, доставая письмо. Быстро пробежался глазами, и с каждой строчкой его лицо становилось мрачнее, так что, дочитав, юноша с рычанием разорвал письмо вместе с тошнотворно розовым конвертом, отправляя клочки в мусорное ведро.       Через день девушка снова поймала его, когда он заворачивал за угол, чтобы после пройти мимо дома Лань Сю Ин и, перейдя дорогу, оказаться у ворот собственного дома. Он уже два дня не заходил к тете, а с Лань Чжанем лишь переписывался, бросая сухие фразы. И так как Лань Ван Цзи был из неразговорчивых, когда и Вэй Ин не стал проявлять рвения, долго болтать у них уже не получалось. Конечно же, девушка и знать не знала о том, что ненароком посеяла зерно сомнения между ними, поэтому продолжала радостно щебетать что-то на ухо Вэй Ину, пока тот сверлил ее хмурым взглядом. После непродолжительной, но чувственной речи она снова всучила ему конверты. На этот раз целых три штуки.       «И скажи, чтобы на этот раз обязательно все прочитал!». — Почему ты сразу не показал мне их? — Лань Ван Цзи устало помассировал переносицу, комкая в пальцах письмо девушки, по всей видимости, его однокурсницы. — А ты бы показал? — Прошептал Вэй У Сянь, глядя в пол.       Лань Чжань подумал, что нет, конечно. Никогда в жизни он не предоставил бы Вэй Ину шанса выбирать между ним и кем-то еще, раз уж теперь он стал только его, Лань Ван Цзи, второй половинкой. Одно дело, если бы они до сих пор метались, не решаясь признаться в чувствах, и совсем другое — дать возможность выбирать, будучи в отношениях. Лань Ван Цзи с горем пополам признавал в себе собственника. Наверное, таким был и его пока-еще-не-совсем-взрослый мальчик. Правда, у того не хватило терпения делать вид, что все в порядке. К тому же, он был слишком чувствительным, чтобы просто выкинуть из головы и девушку, и ее письма. Лань Ван Цзи хмыкнул. Ну, не чудо ли?       Письмо и оставшиеся конверты снова полетели в мусорное ведро. Ван Цзи сделал несколько шагов в сторону Вэй Ина, вжавшегося в дверь его комнаты, протянул руку и мягко обхватил запястье Вэй Ина, большим пальцем поглаживая кожу. — Прекращай. — Шепнул он, становясь вплотную и обдавая теплым дыханием его ухо. — Хватит дуться на меня по таким пустякам. Ты же видел: я все выбросил. — Проблема, что ли, большая, новые написать… — Пробурчал ему в плечо Вэй У Сянь, и Лань Ван Цзи не сдержал смешок. — И новые выкину. — Пообещал он. — Не веришь? — Не верю… — Что мне сделать, чтобы ты поверил? — Он обнял Вэй У Сяня за талию, скрепляя руки за его спиной в замок. Вэй Ин отстранился и, все еще обижаясь и отводя взгляд, положил руки на грудь Ван Цзи. Немного подумав, легко ударил его. — Ну… Сделай уже хоть что-нибудь… — Неловко пробормотал он. — Теперь смущаться будешь? — Хочу и буду! — Мгм…       Лань Ван Цзи наклонился, захватывая его губы своими, и Вэй Ин охнул, почувствовав, как между губ, дразня, проходится влажный язык. Лань Чжань никогда не целовал его глубоко, всегда уходил от прикосновений, когда Вэй Ин сам пытался углубить поцелуй, и только говорил, что не нужно спешить. Вэй У Сянь не понимал, почему они не могут целоваться «по-взрослому», но стоило Лань Ван Цзи показать ему, как это ощущается, его тело тут же отозвалось: сердце забилось быстрее, приятная дрожь прошила его тело, которое начало обмякать в руках Лань Ван Цзи, и, не зная, как контролировать себя, Вэй Ин застонал. — Тш-ш-ш… — Гэ…       Выдохнул он, цепляясь за плечи Лань Чжаня. Тот подхватил его на руки, и Вэй Ин вскрикнул, когда комната вдруг закружилась, и головы коснулась подушка. Сбившееся дыхание, покрасневшие щеки, прикрытые глаза, в которых уже нельзя было прочесть ничего, кроме любви, в которой он сам топил Вэй Ина, — Лань Чжань так сильно любил это, что сдерживаться становилось невыносимо. Хотелось… много чего хотелось. И постоянная близость Вэй Ина не упрощала ему задачу. Но пока он мог довольствоваться только нежными объятиями и поцелуями, и даже так он не должен был переходить черту, чтобы не сорваться самому и не заставить Вэй Ина потерять голову от новых ощущений.       Они искали грань, и каждый раз будто ходили по лезвию ножа, пробуя больше и испытывая себя. Кажется, Ван Цзи уже научился по голосу Вэй Ина определять, когда им стоит прекратить. И все же Вэй Ин никогда не давал ему остановиться вовремя, поэтому Лань Чжаню насилу приходилось отрывать себя от него. Ему казалось, что с каждым разом он затягивает петлю на собственной шее еще туже, и сладкое мучение заставляло думать, что он в каком-то роде мазохист. Вэй Ин просил большего, и Лань Ван Цзи был в состоянии дать ему то, чего он хочет, но только поступившись собственными принципами, и эта двойственность ломала его изнутри. Порой останавливала только мысль, что Вэй Ин вряд ли понимает, что произойдет, если Ван Цзи перейдет черту. И, хотя скорее всего так оно и было, Ван Цзи всем сердцем желал дать ему понять другое: отказ вовсе не значил, что его разлюбили.       Наконец, успокоив Вэй Ина нежностями, Лань Ван Цзи устроился в кровати вместе с книгой, которую ему не дали дочитать. Вэй У Сянь прижался к нему, положив голову ему на грудь и обхватив руками за пояс, и тихо сопел, то краем глаза скользя по строчкам книги, то изучая уже давно знакомую комнату. Ван Цзи уже надеялся на спокойный вечер и совсем расслабился, когда Вэй Ин внезапно подскочил, макушкой выбивая книгу из его рук, и, болезненно шикнув, проговорил: — Ты не предлагал мне встречаться. — Что?.. — Лань Чжань недоуменно захлопал ресницами и даже привстал от удивления, однако не забыл погладить ушибленное место, мягко помассировал голову Вэй Ина, вплетая пальцы в пряди длинных волос. — Официально я до сих пор не знаю, мы встречаемся или просто… — Проворчал паренек и отвел взгляд. — Ты… Вэй Ин… — Лань Чжань был уверен, что в его жизни было всего пару случаев, когда он безумно хотел высказаться, но просто не знал, с чего начинать, потому что голова полнилась самыми разными ответами. От нецензурных до вполне презентабельных, но слишком длинных.       Вэй У Сянь все-таки соизволил посмотреть на него и заметил его состояние. Несмотря на это, он решил идти до конца, потому что… просто не мог успокоиться.       Неуверенность. Она почти не давала ему дышать, хотя головой он понимал, что все в порядке: Лань Чжань любит его, они вместе и не расстанутся до тех пор, пока их чувства взаимны. Если бы кто-то сказал ему, что однажды он станет так переживать из-за отношений, Вэй Ин рассмеялся бы в лицо этому глупому человеку.       Хотя, возможно, дело было в Лань Ван Цзи.       Возможно, встречайся Вэй У Сянь с какой-нибудь девчонкой из школы, ему бы действительно было все равно на такие мелочи, но, когда дело касалось Лань Чжаня, он не мог игнорировать ни одну мысль, которая заставляла его сомневаться в их отношениях. В отношениях с Ван Цзи хотелось контролировать все, каждую мелочь, на первый взгляд глупую, а может быть и смешную. Потому что все должно было быть правильно, идеально. Только будучи уверенным во всем, он сможет спокойно спать и отдавать всего себя отношениям. — Я… Я хочу… — Вэй Ин прикусил губу, не зная, как объяснить Ван Цзи свои переживания. Он вдруг подумал, что Лань Чжань посчитает его глупым.       Вэй У Сянь прикрыл глаза, вновь открыл, вздохнул и подался вперед, ладонью проводя по щеке Лань Чжаня и доверчиво заглядывая ему в глаза. В них он, к счастью, не увидел отражения своих страхов: Лань Ван Цзи слушал его, терпеливо ждал, когда он соберется с мыслями, чтобы объяснить, что с ним происходит. И только проблески беспокойства изменяли привычно спокойный взгляд и безэмоциональное лицо.       Вэй Ин улыбнулся и поцеловал его в уголок губ, после чего прошептал: — Хочу, чтобы все знали, что ты мой. Хочу, чтобы ты сам сказал мне это. И повторял каждый день. Повторяй, а я буду слушать и… — Он коротко рассмеялся тому, как сладко и смущающе звучали его слова. — Тогда мне будет спокойно, и я буду счастлив. — Ты разве не знаешь этого? — Тихо ответил ему Лань Ван Цзи. — Тебе что, сложно? — Вэй Ин снова надулся. — Несложно, но… Почему ты так не уверен во мне? В нас? — Не знаю. Просто хочу подтверждения всему, что между нами происходит. Хочу, и это меня мучит. Ты знаешь, как я страдал из-за этих писем всю неделю? — Ты мог сразу показать мне их. — Вздохнул Лань Ван Цзи. — Неделю назад я бы сделал с ними то же самое, что и сегодня. — Откуда мне было знать, что ты с ними сделаешь? — Вэй Ин повысил голос, волнуясь, потому что они вернулись к тому, с чего начали. Он чувствовал упрек в словах Лань Чжаня, и, кажется, от этого весь его запал выяснить все раз и навсегда начал исчезать. — Ван Цзи, я… я же не девушка… — Я знаю. — Да послушай ты! Я не девушка, и… я прекрасно понимаю, что отношения с парнем подпортят тебе репутацию. Но… раз уж мы вместе… Раз мы начали это, и ты согласен быть со мной, я хочу быть уверенным в том, что ты со мной и только со мной. Хочу, чтобы наши отношения не отличались от отношений между парнем и девушкой. Хочу, чтобы это было нормальным. Хочу, чтобы ты напоминал мне о том, что это нормально — любить тебя.       Он подавленно замолчал, и мгновением позже ойкнул от неожиданности: Лань Чжань обхватил пальцами его подбородок и поцеловал его. Отстранился и сказал: — Я люблю тебя. — Снова поцеловал. — Тебя люблю, а не какую-то ненормальную, которая заставила тебя сомневаться во мне.       Поцелуй. Еще один. Вэй Ин заскулил, когда Лань Ван Цзи резко прижал его к своему телу и пересадил к себе на колени. Руками заскользил по телу юноши, пальцами пересчитал ребра, заставив Вэй Ина хихикнуть. Вэй Ин обхватил его руками, сжав коленями чужие бедра, и с радостью подставил лицо под чужие нетерпеливые губы.

***

      И если кто-то подумал, что на этом Вэй Ин окончательно успокоился, то это, очевидно, человек наивный и плохо знающий, что такое упрямство. Потому что Вэй Ин действительно задался целью сделать его отношения с Лань Ван Цзи… идеальными. Когда он снова поднял этот вопрос, Лань Чжань, будучи неуверенным в том, что именно это значит, начал ему возражать и снова разозлил своего беспокойного в последнее время возлюбленного.       Так они и пришли к тому, что Вэй Ин, пышущий гневом, ляпнул что-то компрометирующее в присутствие мамы Лань Чжаня. Ван Цзи впервые не знал, куда себя деть от пожирающего его стыда. Смерив Вэй Ина (который сам притих, ужаснувшись тому, что сделал) обиженным взглядом, он повернулся к замершей на месте матери и… Увидел, что Лань Сю Ин, сперва удивленно похлопав ресницами, спрятала улыбку за ладонью. — А-Чжань, тебе стоит быть более открытым с тем, кого любишь. — Ласково сказала она и потрепала сына по волосам. — Тетя… — Ошарашенно промямлил Вэй Ин. — Вы… Вы не против?.. — С чего мне быть против? — Женщина вопросительно наклонила голову набок. — Главное, что вам хорошо вместе. Знаете, лучше… лучше идти по жизни вместе с тем, кого искренне любишь, и тогда никакие трудности вам не страшны. Если вы по-настоящему любите, со всем справитесь и будете счастливы. Поэтому больше доверяйте друг другу и гоните прочь неуверенность. — Она посмотрела на Вэй Ина, который залился краской. — Так ваша любовь станет только крепче.       Когда они остались наедине, поднявшись в комнату Лань Ван Цзи, Вэй Ин, чувствуя его замешательство, преувеличенно бодро воскликнул: — Ну, в итоге все же замечательно получилось!.. Ай, Лань Чжань!.. Ах… Что ты… Мнх-…       Позже он явился домой, и мама охнула от ужаса, увидев его губы, а Вэй Ин поперхнулся чаем, услышав ее вопрос: «Ты же говорил, что будешь дома у А-Чжаня. Вы там что, целовались? Почему у тебя такие страшные губы?».       Ся Юймин даже не представляла, насколько ее слова оказались правдивыми.