Когда пыль оседает

— Ты перестанешь, наконец, волноваться? Джейме отцепляет свой палец от застежки плаща и с застенчивой улыбкой гладит переднюю часть куртки Бриенны. Он не может с этим ничего поделать, он ужасно нервничает, и (видят Семеро!) у него есть для этого веская причина. — Почему бы нам просто не пропустить эту церемонию и не остаться здесь всю неделю? — он медленно подходит к ней, отмечая тот жар, которым наполняются ее глаза, когда она осматривает его с головы до ног. Не для того, чтоб казаться высокомерным, но одет он сейчас в красивый костюм розового и синего цвета, украшенный солнцем и звездами Тарта, что смотрится на нем намного лучше, чем прежние малиновые или белые цвета. С тех пор, как он покинул корабль, Джейме полон сил, каждое утро он тренируется с Бриенной на мечах, а уж плавание по острову, когда у них остается время, означает, что чувствует он себя да и выглядит как-то вообще моложе на несколько лет. С серебром в его волосах и бороде мало что можно сделать, но это заставляет его чувствовать себя достойным зрелым мужчиной, а вовсе не стариком, во всяком случае, именно так он и считает. — Тогда никакая одежда не будет нам вообще нужна... Он прижимается к ней как можно сильнее, и изгиб ее живота означает, что ему приходится подняться на цыпочки, чтобы хотя б дотянуться до ее подбородка губами. Бриенна смеется над ним, слегка наклоняясь, чтобы кратко прижаться к нему губами, а затем отталкивает его. — Перестань быть идиотом и готовься, пока королева не прислала капитана своей гвардии, чтобы притащить тебя в тронный зал. "Санса..." — он даже не сомневается в этом. Эта маленький волчишка, уже не девочка, а взрослая и опасная женщина, определенно сделает именно так. — Хорошо, но если они потребуют мою голову, когда увидятся со мной, ты должна будешь как-то защитить меня, — шутит он, снова суетясь с плащом. Большую часть двора ожидает сюрприз, когда леди Ивенстар и лорд Тарт впервые появятся со времен своего бракосочетания на острове, на котором не могли присутствовать король с королевой, но могли похвастаться ими перед несколькими избранными членами небольшого совета и своими гостями. Из того, что уже слышали гости, было много пересудов о том, кто же наконец-то покорил сердце леди Ивенстар, которая никогда не скрывала, что была любовницей печально известного Джейме Ланнистера и отказывалась вступать в брак ради чего-то, кроме любви. Все, кто их знал, соглашались хранить тайну до того момента, когда лорда Тарта официально представят при дворе. Большинство жителей Семи Королевств все еще верят в его смерть, но это скоро изменится, и Джейме уверен, что никакие песни и баллады о нем не заставят людей воспринимать его иначе, чем многократного Цареубийцу, независимо от того, что скажет им Бриенна. — Я не могу бороться в таком состоянии, помнишь? — со смехом возражает она. В течение последних недель Джейме отказывается сражаться с ней на мечах, но Бриенна упряма и продолжает жаловаться на это ежедневно. Они покидают свои комнаты в гостевом крыле восстановленной Красного замка и направляются к Тронному залу. — Но обещаю быть скорбной вдовой и научить нашего малыша всему, чему мог бы научить отец, клянусь. Они все еще с насмешкой смотрят друг на друга, когда добираются до главных дверей Тронного зала. Королевский церемонимейстер удивленно смотрит на них и даже бросает странный взгляд на Джейме, который просто улыбается и хитро приподнимает бровь, глядя на свою жену. Представление обещает быть веселым. — Леди Ивенстар и лорд Тарт, — провозглашает церемонимейстер, открыв двойные двери. С помпой и церемониями прибытия, можно подумать, что это их представление суду, а не просто показ племянника и наследника престола. Возможно, об их прибытии будут вообще говорить дольше, чем об этом ребенке. Приглашенные лорды и дамы немедленно начинают шептаться. Боги, он ненавидит всякую публичность. — Это Джейме Ланнистер? — Разве он не должен быть мертв? — Лорд Тарт? Ну что ж... это все объясняет. — Нет, вы только посмотрите на этого мертвого пиздюка! — в последнем возгласе безошибочно узнается Бронн, который уставился на него прищуренными глазами. Джейме делает все возможное, чтобы игнорировать все эти шепоты и взгляды, его рука уверенно обнимает жену, плащ Тарта развивается позади, а взгляд прикован к единственным людям, имеющим сейчас значение: к его брату и его маленькому племяннику. Они обменялись несколькими посланиями воронами, но прошли уже годы с тех пор, как Тирион и Джейме Ланнистеры встречались в последний раз на палубе корабля контрабандистов, пока вокруг горел целый мир. Увидев их сейчас, будет сложно поверить, что это одни и те же люди... Хотя Боги и были добры к ним. Тирион поднимается со стула, также как и Санса. После того, как расплавился Железный Трон у королевской четы было два обычных простых сидения, одно было украшено ужасными волками, а второе — львами, но оба сдержанные и красивые. Джейме и Бриенна останавливаются перед троном и глубоко кланяются ему, настолько глубоко, насколько позволяет живот Ивенстар. — Ваша величество... — начинает Джейме, но потом его обнимает брат, в то время как королева обнимает его жену. — Брат, — говорит Тирион, крепко обнимая его, и делает глубокие вдохи, словно задыхается. — Джейме, — голос его звучит тяжело. — Проходи и познакомься с маленьким Эддардом. Джейме с удивлением смотрит на маленького пухлого малыша, спеленатого в малиновые и серые покрывальца. Он выглядит довольно красивым, с каштановым волосами, бледной кожей и темно-синими глазками, которые, вероятно, станут голубыми. Джейме надеется, что его ребенок будет таким же красивым, как и этот, и знает, что, без сомнения, в его глазах он и будет таким. — Добро пожаловать в ваше королевство, сир Эддард Старк. * * * Вечер уже подходит к концу, они даже смогли провести несколько минут с Тирионом и Сансой, хотя далее им и пришлось общаться с придворными. К сожалению, это означало, что Джейме и Бриенне приходилось общаться и с остальной частью двора, и хотя в нем были некоторые люди, с которыми они были не прочь провести время, например Давос или Сэм, но были и некоторые другие, которых Джейме предпочел бы больше в своей жизни не встречать, например, Эдмура Талли. Он признает, что Бриенна была права: если кто-то все еще и называет его Цареубийцей, они не настолько смелы, чтобы дать услышать себя не только королеве с королем, но и его жене, которая, вероятно, была самой грозной из всех. Даже несколько лун своей беременности она отказывалась переставать носить Верного Клятве, заказав новый более широкий пояс, чтобы носить его с подходящими для беременности платьями. Вдовий вопль тоже до сих пор так и опирается на его правое бедро, и вес этого меча утешительно знаком всем желающим посплетничать. И это еще одна вещь, о которой он не думал, что скучает, пока не осознал, что получил его обратно. — Я вижу, Боги были благосклонны к тебе, — говорит Эдмур, и его губы с отвращением кривятся. Это чувство более чем взаимно, Джейме всегда находил этого человека напыщенным и страстным, и мало способен терпеть те завуалированные оскорбления, что исходят от него. — Интересно, почему, когда они оставили в живых так многих... Ведь было очень много гораздо более достойных... — он замолкает, но Джейме все еще слышится продолжение. — Возможно, им и нужен был кто-то, кто не дрогнул бы, чтобы поступить правильно с королевством, даже если б и потерял в этом процессе жизнь и репутацию, — твердо отвечает Бриенна, прежде чем у Джейме остается хоть один шанс, голос ее холоден, а взгляд устремлен на Эдмура. — Милорд давно утратил свою честь, чтобы избавить Семь Королевств от одного Таргариенского тирана, возможно, Боги захотели, чтобы он сделал это снова, — ее взгляд становится холодней на несколько градусов, и Джейме хочет отвести ее куда-нибудь и трахнуть там на первой же доступной поверхности. — Не забывайте, что если бы не мой лорд-муж, мы бы сейчас развевали знамена Таргариенов, а вы хоронились бы в своей крепости или сгибали б колени перед Безумной королевой. Эдмур еще больше краснеет от негодования, и его рот открывается для ответа. Джейме берет Бриенну за руку и начинает тянуть на себя. — Извините, милорд, — говорит он, и голос звучит низко и жарко. — Но мне срочно нужно отвести жену в наши комнаты. — Джейме! — протестует Бриенна, но не останавливает его. — Мне срочно нужно поцеловать тебя, а желательно попробовать на вкус прямо сейчас, — шепчет он, и Бриенна вздрагивает. — Я заставлю выкрикивать свое имя при ушах хоть всех придворных, и хочу, чтобы они знали, насколько большое удовольствие доставляю тебе. — Джейме, — говорит она, и голос звучит почти как стон. По тону ее голоса и по темноте глаз он может сказать, насколько она уже влажна для него, так, что почти может чувствовать ее вкус на своем языке. Он чувствует, как член увеличивается и набухает при мысли о том, как дрожит она от его ласк, что это почти сводит его с ума, заставляя ругать слишком длинное расстояние до их комнат. Как только они оказываются там, он не теряет времени, закрывая дверь и прижимая Бриенну к ней, его рука хватает ее за шею, чтобы заставить согнуться для поцелуя, в то время как она расстегивает ремни его крюка. Этот урок извлечен ею еще давно, когда они занимаются любовью, если хочет, чтобы одежда оставалась целой. Она бросает протез на пол, игнорируя его громкий стук, и оба спотыкаются об кровать, целуясь все время. Джейме слишком нетерпелив, чтобы возиться с одеждой, поэтому он просто толкает ее поверх пухового матраса и задирает ей подол платья. Бриенна и сама не бездельничает, опуская свою нижнюю сорочку вниз по длинным ногам и стонами подбадривая его. Он не знает, кто сказал, что беременные женщины менее склонны к занятиям сексом, но Бриенна оказалась ненасытной, а Джейме более чем готов потворствовать ей в этом столько раз, сколько ей хочется. Он падает на нее, как вконец оголодавший, прижимаясь губами к ее губам и всасывая грудь, пока она не кричит и не корчится под ним, ее руки не касаются его волос, а его лицо удушающе прижимается к ее лону. Джейме любит, когда она, такая свободная и дикая, берет от него все, чего хочется, и вдавливает два пальца во влагалище, в гладкое, горячее и нуждающееся в нем. Она сопротивляется ему, и ее кульминация сейчас острая и быстрая. Бриенна тянет его за волосы, пока он не поднимается, чтобы поцеловать ее рот, стараясь уравновесить себя на правом предплечье, пока она целует его промокшее лицо. Пальцы Джейме до сих пор еще пульсируют в ней. Она облизывает его губы, разделяя ее собственный вкус и прижимая одну из ног к его напряженной эрекции. — Хочу тебя внутри, скорей... — командует она. Джейме готов всегда подчиняться командам своей леди. — Перевернись, — говорит он ей, — будет лучше, если я не причиню вреда ребенку. Она подчиняется, становясь на колени на кровать и сгибаясь, чтобы прижать предплечья к кровати, ее красивые и мускулистые ягодицы напрягаются, а сочное лоно теперь просто блестит. И он не может не поцеловать ее в складки, но Бриенна хрипит, переходя почти на стон, когда он прижимается языком внутри. — Этого мало, Джейме, — стонет она, и просто для того, чтобы быть противным, он удерживается на мгновение еще, почти наслаждаясь отчаянием в ее голосе. — Войди в меня прямо сейчас. Тот издает короткий смешок и отстраняется, достаточно, чтобы можно было расстегнуть штаны и ногами толкнуть их вниз, освобождая член, а затем войти наконец в нее одним длинным ударом. Возможно, он слишком сильно дразнил ее, игнорируя всегда оказываемый на него эффект, и поэтому, оказываясь в ней, Джейме срочно нужно остановиться и сделать глубокий вдох, чтобы не излиться немедленно, оставив свою возлюбленную неудовлетворенной. Он медленно считает до десяти, прежде чем начинает двигаться глубокими и осознанными ударами. И это его рай. Ничто из созданного Богами не ощущается лучше, чем тело Бриенны. Ничто не может чувствоваться прекрасней, чем ее кожа, и ничто не звучит лучше, чем ее стоны, всхлипы и крики удовольствия. Он не может объяснить, как прожил два года без всего этого, познав это вновь лишь несколько недель назад, но знает, что скучал по ней даже больше, чем по руке с мечом. Она толкается к нему, побуждая двигаться быстрее и глубже, и Джейме подчиняется, потому что он больше ничего не может сделать, чтобы оттянуть свой апогей, но чувствует, как Бриенна начинает дрожать под ним. И он жалеет об отсутствии одной руки, чтобы снова поласкать ее, вынуждая кричать еще громче. В любом случае, она мышцами сжимает член и почти заставляет его пролиться. Джейме целует ее в шею, а затем падает в сторону, и Бриенна медленно поворачивается на живот, тяжело дыша, как будто они спаррингуются несколько часов. Потный, Джейме просто застрял в одежде со своим красивым плащом, который был все еще на его плечах. В своем стремлении заняться любовью с женой он даже не заметил, что тот оставался там. — Помоги мне с ним... — обратился он к Бриенне через минуту, когда жара стала совсем удушающей, поскольку завязки плаща — дело слишком сложное для кого-то с одной рукой. Бриенна оборачивается и со вздохом смотрит на него. — Ты не мог дождаться и снять плащ, что бы ты делал, если бы он порвался? Он улыбается своей самой очаровательной улыбкой. — Почему бы мне снова не жениться на тебе, чтобы ты смогла накинуть еще один на мои плечи? Она закатывает глаза и помогает ему снять плащ, а затем пытается задушить его им. Их смех разносится даже громче, чем предыдущие крики удовольствия Бриенны, не то чтобы они пытались снизить планку общественного интереса. В течение следующих лет их отношения нередко вызывают сплетни и завистливые комментарии. Но не то чтоб им было важно, что именно люди говорят об Ивенстар и Золотом Льве Ланнистеров...