***
Впервые за многие годы я прям с нетерпением летел в школу, чуть не подкурив по запаре свой осточертевший Беломор вместо нормальных, даже восхитительных, сигарет Данилы. И дело было, как вы уже поняли, далеко не в последнем учебном дне перед новогодними каникулами, а в том, как сильно я соскучился по своему парню всего за сутки. Придя раньше всех в класс, я отписал Арсению, что жду его, но ответа так и не получил. Может, телефон дома забыл или не слышит — не страшно, все равно, скоро уже совсем увижу его лично. Я распаковал рюкзак и переложил во внутренний карман пиджака коробок с перстнем. Да, это был подарок на Новый Год, но, также очевидно было, что не факт, что я смогу увидеть Попова на праздниках, что уж говорить про детские фантазии о том, чтобы встретить вместе Новый год — они богачи, а богачи все уезжают на курорты, и, как я понял по разговорам Алисы Алексеевны о покупке для сыновей новых плавательных шорт, их семья не являлась исключением. Собственно, поэтому я намеревался подарить подарок именно сегодня, после уроков. В идеале, заманить к себе домой и, напоследок, над ним надругаться. Думать о том, что все каникулы, включая сам праздник, мне проводить в одиночку, я не хотел совсем, даже на секунду не допускал подобные мысли. Интересно, а кто-нибудь встречал новый год на кладбище? Нет, ладно, плохая идея, я же не чокнутый. А время шло. Класс постепенно заполнялся, да только к звонку ни Журавлева, ни Воли, ни Кузнецовой, ни самого Попова так и не возникло. Я достал телефон, проверяя смс и, не найдя ничего непрочитанного, отложил гаджет на край парты, на случай, если Арсений все-таки ответит. Но он не ответил. Первый урок, его обожаемая информатика, осталась без лучшего ученика, посему на последнее в году задание отвечать пришлось самому лучшему, то есть мне. Где же все это время был Арс — оставалось загадкой. Мысль, что случилось что-то ужасное, немного ковыряла черепицу, вместе с мыслью, что меня тупо бросили, или же, что лучше — Арсений — мой Тайлер Дерден. Усмехнувшись своей же мысли, я перевел взгляд на двери, в которые, после звонка на перемену, просачивались мои одноклассники, дабы пострадать хуйней в коридоре, а не при всех в кабинете. И какого было мое удивление: Мой парень, напряженный, в расстегнутом пиджаке, держит руки в карманах брюк и хмуро смотрит на меня. Я вопросительно смотрю ему в глаза, но он не заходит, кивая мне в сторону и исчезая за углом. Это что, игра какая-то? Теперь хмурюсь уже я, но послушно поднимаюсь на ноги и следую за парнем, что широкими шагами направляется в сторону лестниц. Пытаюсь его догнать, но снующие повсюду младшеклассники путаются под моими длинными ногами, и я с трудом успеваю поймать Попова за локоть уже на третьем этаже, у входа в его обитальню. — Арс, что происходит? Почему тебя не было на уроке, и зачем мы… — но я не успеваю договорить, когда он второй рукой толкает дверь и, вывернувшись из захвата, молча заходит внутрь. В его губах в два счета появляется сигарета, и рука какого-то еще незнакомого мне парня подносит к его лицу зажигалку, от которой Арсений тут же подкуривает. Он облегченно выдыхает дым из легких и проходит в глубь помещения. На этот раз на диване свалены рюкзаки и сумки всех присутствующих, на подлокотнике, сложив ногу на ногу, сидит Ира, а рядом с ней — Воля. Они оба увлечены, разглядывая что-то на ее телефоне, когда как остальные члены группировки растасованы по мелким группам в 2-3 человека, так же обсуждают и смеются над своими локальными темами. Он же не станет опять меня бить? Да и за что? Мы же, ну, пара? — Я привел Антона, рассказывай, — требовательно гремит Арсений, напряженно вглядываясь в Пашу сквозь пелену табачного дыма, — я не намерен здесь до ночи твои фантазии выслушивать. — Ну, Арс, как можно, — довольно замурлыкал Воля, плавно равняясь со своим лидером, — ты ведь знаешь, что я никогда тебя не обманывал. — Говори, — рычит, глядя ровно в глаза парню, на что тот усмехается и делает шаг ко мне: — Ну что, как спалось, красотка? Почему на смс мою не ответил? — На ка… а-а-а, так это был ты? — устало протянул я, — и как я сразу-то не понял? — Я с вами в шарады пришел играть или что, блять? Ты сказал, что у тебя есть информация про Антона, я слушаю информацию. Что, простите? — Антон, а расскажешь, каково это, мутить сразу с двумя братьями? М? Еще и ради денег? — Ты перегрелся что ли? — искренне прихуел я, — ты смотри, солярий вызывает рак кожи, хотя, в твоем случае, это уже рак мозга. — А ты все язвишь, карамелька моя, — Паша мерзко ухмыльнулся, махнув рукой Ире, подзывая ее. — Тогда расскажи нам всем, почему брат Арсения покупает тебе ювелирку? — Что? — потемнел в глазах Арсений, — какую ювелирку? — Вот такую, — Ира внезапно протянула Арсению экран своего розового мобильного, принимаясь комментировать то, что было изображено на экране, но скрыто от моего взгляда, — я гуляла в субботу по торговому центру и увидела, как Данила таскает Антона по разным брендовым магазинам, и решила проследить. В итоге, они вдвоем пошли в ювелирный магазин, где Даня что-то купил Антону, и в итоге вот, — она махнула пальцем по экрану, очевидно перелистывая фото, — они целовались прямо в магазине. — Ты ебу дала? Я обнял его, и все, — прихуел я. — Значит, ты не отрицаешь, что мой брат покупает тебе дорогие подарки? — поднял на меня горящий взгляд Арсений, и я откровенно выпал в осадок. Он что… Верит им? — Арс, — вмиг стушевался я, — это не то, о чем ты подумал. Это все Волины тупые интриги. Да когда я, блять, денег у Вас просил? Я… — Тогда это что? — он повернул ко мне Ирин телефон лицом, и я увидел, как, нависнув на теле друга, сжимаю его в руках, что видно только торчащую рыжую макушку. Понимая, что у меня больше нет никаких вариантов, я выудил из кармана пиджака коробок и протянул ему: — Я хотел купить тебе новогодний подарок, мы действительно прошли все брендовые магазины, чтобы найти что-то стоящее, но не вышло. В итоге, Даня завел меня в ювелирку, где я увидел это, — я открыл коробку, демонстрируя абсолютно охуевшей компании перстень с выгравированной короной, — я понял, что мне не хватает денег, и Даня предложил добавить. Всё. Арсений откровенно завис, однако Воля на это только звучно расхохотался, выуживая из кармана купюру в 2 косаря, и, подойдя ближе, протянул мне деньги: — Ты очень клево пиздишь, конечно, но давай так, вот тебе бабки, скину смской адрес, часам к 7 подъедешь. Только подмойся, я, обычно, без резинки трахаюсь. Посмотрим, на что ты способен. — Паш, — тихо окликает его Арсений, и тот спокойно оборачивается к нему: — Ау? Тонкий вскрик Иры, и громкий удар тела о пол. Арсений встряхивает кулак и, кинув докуренный бычок под ноги воющего от боли Воли, садится рядом с ним на корточки. У парня рассечен нос, кровь заливает губы и стекает по шее к вороту белой сорочки, когда Арсений выдергивает из его пальцев купюру, рвет ее пополам несколько раз, прямо перед глазами охуевшей шестерки, и кидает ему в лицо: — Я просил тебя засунуть свои интриги себе в задницу? Просил? — Арс, но… — Я не собираюсь слушать твои очередные оскорбления в сторону моего Антона, мне плевать на твои пожелания, мнение и прочее. Я предупреждал не лезть к нему, но ты ослушался. И каждый, — он оглянулся на кучку присмиревших парней, — каждый, кто хоть тронет пальцем, скажет слово или даже посмотрит на Шастуна, будет лежать на прилавке ближайшей бургерной в качестве свежего фарша. Уяснили? — громогласно прорычал он и, услышав покорное, хоровое: «да, Граф», наконец, поднялся на ноги, кивая Воле на выход: — Пошел вон с моих глаз. — Но… — Я сказал ПОШЕЛ! Паша, держа ладони у лица, с трудом поднялся и, пошатываясь, очевидно, из-за кружащейся головы, поплелся на выход из аудитории. Я же продолжал стоять как вкопанный, сжимая обеими руками коробок с перстнем, так и не закрыв его. — Прости, что засомневался в тебе, — выдохнул Арсений мне в скулу, притянув к себе за талию. — Я никогда не верил этим сказкам про тебя, но делить тебя, даже со своим братом, не хочу. — Когда-нибудь ты перестанешь ревновать меня ко всяким встречным Поперечным, — повторил я когда-то сказанную им самим фразу, — и у тебя отвалится жопа. — Иди уже сюда, — хрипло произнес он, наконец, накрывая мои губы долгожданным поцелуем с привкусом сигаретного дыма. — Так, пацаны, идем отсюда, пусть Граф дальше сам разбирается, — засуетился Матвиенко, ухмыляясь и подгоняя улюлюкающую компанию на выход. Всех, кроме… — Арсений… — тихий вслип, — а как же я? Я думала, мы… Арс нехотя оторвался от меня, разворачиваясь к ней корпусом, но не убирая левой руки с моей поясницы: — Ир, послушай, я тебе никогда ничего не обещал, более того, мы целовались-то всего один раз по пьяни, и то… — А я думал, ты с Даней встречаешься, — внезапно спохватился я, КАК МОЖНО НЕЗАМЕТНЕЕ щипая Попова за руку, чтобы заткнуть его, — он так много говорит о тебе. — С Даней? — внезапно подняла на меня заинтересованные глаза девушка. Ну, Тоха, давай, это твой звездный час. Не зря столько лет пиздеть учился. — Ага, я думал, ты знаешь, что он от тебя без ума. Прости, Амиго, но ты мне еще спасибо скажешь.Или нет.
— Если позволишь, я дам ему твой номер телефона, и вы… — Я согласна! — просияла девушка, в секунду расплываясь улыбкой. — Я сама ему напишу, я не гордая. И, выхватив свой телефон из рук все еще сжимающего его Попова, она вылетела из аудитории вслед за остальными. — Кажется, ей похуй, с кем из братьев заводить роман, — усмехнулся я, пока Арсений заходился истерическим смехом, — да че ты ржешь-то? — Блять, ты просто такую хуйню сейчас сморозил, — не унимался Арс, — ты бы знал, как он ее ненавидит. — От любви до ненависти, — пожал я плечами. — Я тебя, вообще-то, тоже сначала ненавидел. — О-о-о, даже так? — Ты был редкостным козлом. — И что же изменилось? — Ты стал моим козлом. Арсений усмехнулся, нагло выхватывая из моих рук свой подарок и принимаясь его разглядывать со всех сторон. — Это считается за то, что ты делаешь мне предложение? — хитро заиграл он бровями. — Это просто на Новый год тебе подарок, — я фыркнул, закатывая глаза. — Хотел подарить при других обстоятельствах, но тебе же надо было весь этот спектакль учудить. — Мне нравится, — игнорируя мои возмущения, он вытащил перстень из коробка и натянул прямо на безымянный палец правой руки. — Палец не попутал? — Нет, я тебе тоже подарю колечко с диадемой, знаешь, у девочек такие в моде. Чтобы мы официально были парой. — Совсем страх потерял, Попов? — Нет, но ведь логично, что корона — для короля. Он искренне улыбался, сверкая своими ямочками на щеках, и смотрел на меня так, словно я был самой огромной ценностью в его жизни, а я… Я понимал, что это финиш. Что с таким королем, я не против побыть и принцессой. Но об этом ему уже знать не обязательно.