Там могут водиться драконы.

      — Да я и рад бы… Да только корабля-то нет!              Блум дернулась. Посмотрела под ноги. О чем-то подумала.              — Вакши проблемгры.              Она держала новорожденную тварь так, будто бы она была ребенком. Ривен сглотнул. Матери так прижимали к себе своих чад, когда колоны специалистов возвращались в Магикс. Тогда, когда судьба улыбалась людскому роду, воины приходили с добычей, и сотня мелюзги жадно смотрела на них, тайно желая оказаться на их месте. Ривен вспомнил эту картину и пошатнулся, не в силах выдержать груз накативших воспоминаний. Ведь все могло оказаться так, что больше никаких парадов специалист не застанет. Он не просто не станет героем дня, а превратится в кучку костей на отдаленном каменном булыжнике.              «Эта еда воняет кровью» — зловещим эхом раздался голос Тимми в голове. Друг ошибся. Еда не пахла кровью. Она, целиком и полностью, состояла из нее. Давно переваренные овощи попросились назад. На языке защипало. Невидимая кровь мгновенно заполнила рот, стекла в глотку и просочилась прочь, заливая собой губы, подбородок, и грудь. Неожиданно в памяти всплыли лица тех самых специалистов, которым не повезло сгинуть вдали от дома.              «Да нас прикармливали, как скот!» — Но тут же эта мысль померкла. — «Нет-нет-нет, мисс Фарагонда любит нас. Она не могла так с нами поступить. Это все остров. Он давит на голову»              — В-вы схами винохкварты.              Ривен подавился воздухом. Спорить было не с чем. Это действительно было их проблемой и виной, но не то что признавать, но и думать в подобном ключе было ничуть не легче, чем о том, что Красный Фонтан сознательно выбросил одних из самых перспективных специалистов на милость дикой планете.              «Но этого быть не может. Мы же крутые. Лучшие из лучших! Нас тупо невыгодно выбрасывать!»              — Ты хоть помоги! — Собственный голос показался до жалкого отчаянным. Дышать становилось все сложнее и сложнее. Ривен растерянно посмотрел под ноги, словно ища ответ в разбросанном мусоре. — Корабль разрушен.              Лицо феи исказилось. Раздражение в ее взгляде смешалось с каким-то странным, неведомым презрением. Крольчонок издал беззвучный крик, но Блум не шелохнулась. Лишь вложила свои пальцы в маленький рот.              — Знхай сквое местро.              Комок плоти тут же замолчал, а Ривен сжал руки в кулаки. Они встретились только во второй раз в жизни, но эта девчонка его уже отчаянно бесила. И пугала. Второе превалировало. Впервые в жизни Ривен увидел кого-то, кто был настолько выше по социальной иерархии. Даже короли вымирающих мест казались незначительными перед гордой феей в голубых блестящих одеждах.              — Эй, но ты же тут главная! — Не было ясно, что стоит делать. В голове бешеной вереницей мелькали разные варианты развития событий. Хотелось крикнуть, пнуть камень, разрезать валун саблей — показать силу, но голос разума, обычно негромкий, набрал силу. — Слушай, мы с парнями не хотим проблем.              — Тхак не содхвай их-х.              «Что сделал бы Тимми, вляпайся он по самые уши?» — Наверное, он бы поступил как Скай. Приготовил бы какую-то бурду, расшиб лоб в поклонах и нес такую форменную чушь, что Ривен не понял бы ни единого словечка. Голос разума снова дал о себе знать. — «А Тимми бы так и не вляпался. Он-то умный. В отличие от вас».              — Мы можем договориться! Слушай-…              Блум сощурилась, и в этом прищуре не было ничего хорошего. Ривен осекся.              — …те. Слушайте, Вашество. Вы не хотите видеть вас на острове, а мы не хотим видеть остров вообще. Давайте поможем друг-другу?              То, как сморщилось девичье лицо, стало ответом. Она его и за человека не считала. Ривен беспомощно огляделся. Блум с большей нежностью смотрела на камни под ногами, чем на него, живого человека. В таких ситуациях положен был обмен. Ривен вспомнил, как Тимми вечно менял ответы на теоретические части контрольных на безделушки из экспедиций. Ничего особенного в этом не было. Маленькие фигурки из глины, дряхлые книги и прочий мусор становились разменной монетой для целого потока.              Специалист похлопал себя по карманам. Те были пусты.              — Сх чхебы мхне тебхе помогра-а-а-ать?              Она даже чуть наклонилась вперед. Лунный луч бегло пробежался вдоль лица, делая кратеры веснушек еще темнее. Голубые глаза превратились в почти прозрачные кристаллы, а темные зрачки вытянулись так сильно, что заметить их оказалось трудно. Ривен сглотнул. Он уже успел пожалеть, что избавился от оружия.              — Чем быстрее мы уйдем, тем быстрее ты нас не увидишь. Не?              Страх защекотал горло. В какой-то момент Ривену показалось, что из его рта вот-вот выскочит крупная жаба. Страх сдавливал глотку, мешал собирать слоги в слова и постоянно давил на глаза. Ривен хотел отвернуться. В глубине нечеловеческих глаз нельзя было увидеть ничего хорошего. Тем не менее, потусторонняя сила мешала это сделать.              Шея Блум дернулась. Фея сглотнула.              Все в порядке. Все хорошо, — специалист попытался себя успокоить. — Она тебя боится. Может, даже больше, чем ты ее. Возьми себя в руки, тряпка. Не смей обделаться прямо перед ней.              Специалист осторожно сделал шаг вперед. Блум тут же отступила. Как бы Ривен не хотел прогуливать лекции по основе человеческого поведения, мисс Фарагонда строго наблюдала за посещаемостью и успеваемостью. Именно она как-то сказала, что в какой-то момент главными противниками специалистов станут не монстры и эпидемии, а люди. Чтобы не пасть под их клинками, нужно уметь их читать.              Ривен снова приблизился. Потерянная уверенность в себе начала потихоньку возвращаться назад. Словно ничего и не произошло.              Она меня боится. — Вновь подумал специалист, но на этот раз с большей уверенностью. Маленькое, почти ничтожное преимущество легло на его чашу весов.              Он приближался, точно хищник. Ривен смутно представлял, как именно все выглядит со стороны. Какие бы крылья не сияли за тонкой спиной, эта девушка была…девушкой? Такой же, как Барбатея. Тонкая, длинная Барбатея, вечно снующая от стола к столу в поисках помощи.              Да и крылья могут быть ненастоящими. — Про себя специалист прыснул. Окажись эта теория правдивой, все телодвижения Ская тут же потеряют всякий смысл. — Их можно вырезать из сетки, натянуть на проволочный каркас и смолой прицепить к спине. В чем проблема?              Но, справедливости ради, Блум была куда лучше Барбатеи. Она выглядела более красиво. Было что-то такое в сочетании цвета глаз и волос. Ривен никогда не видел рыжих и голубоглазых. Это даже звучало противоестественно, не говоря уже о виде.              Фея вздрогнула, когда он приблизился так близко, что до ее макушки оставалось совсем немного. Для того, чтобы смотреть ему в глаза, Блум пришлось задрать голову.              — Никто из нас не хочет тут торчать, принцесса. — Специалист понизил голос так сильно, чтобы он звучал максимально угрожающе.              Иногда страх действовал даже лучше, чем угрозы. Ривен выдал самую устрашающую ухмылку из своего арсенала. Юношеская рука, едва дрожащая, потянулась вперед. Блум вздрогнула, когда подбородка коснулись чужие пальцы.              — Просто наколдуй чудо-портал и дело с концом. — Ривен покачал головой. Теперь он говорил иначе. Ласково и тепло. По тактике «плохой и хороший специалист» у него стояла твердая четверка. — Ну же, принцесса.              — Вхаше Велхирчество…              — А? Млять!              Специалист тут же рухнул на землю, когда в ногу со свистом влетел каменный шип. Босая стопа тут же запылала огнем. Ривен попытался крикнуть, но крик застрял в глотке. Колдовские голубые глаза просто не дали открыть рта.              — Вхаше Велхричество. — Повторила Блум. Брови Ривена заискрились.              Крольчонок раскрыл пасть, чтобы закричать, но и его крик исчез, не успев появиться. Блум махнула рукой. Земные породы задрожали. Ривен рухнул на землю, когда прямо под ногами появилась огромная трещина.              — Есчо однха ошибха — и тхвои друхзья умхрут.              Ривен попытался закричать, но снова ничего не вышло. В бледном лунном свете специалист видел кровь, медленно стекающую вдоль стопы. Камень пробил кожу.              Блум хмыкнула. К онемению пришло и оцепенение. Ривен замер. Его нога была протянута к небу, когда спина лежала на камне. Сквозь растопыренные пальцы и кровавые ручейки виднелась луна.              — У вхас естьх врхемя до трехтьего захтмения. — Фея прижала ладонь к чужой ране. Ривен смог коротко вскрикнуть. Ему показалось, что к стопе прижали раскаленный прут. — Не уйхдете — пожахлеете.