Бумеранг

Находился сверху, упираясь ладонями в кровать. Смотрел на неё, через раз целуя в губы. Ловил вздохи, молящие о чём-то секретном. Любил её. Любил так, как не любил ни разу в жизни. Чувствовал её тепло. Её тело. Входил в её тело, соединяя пазл. Она смотрела на меня своими голубыми, казавшимися карими в ночной темноте. Хотел её. Хотел, чтобы она была моей и не смела допустить фантазий о другом. Сжимал её от безумных мыслей, в которых она представляет другого, когда рядом я. — Тише… — шёпот с её губ напоминал мне о детях, спящих в доме. — Люблю, — почти беззвучно отвечал я. — Люблю… — поддавался женский голос, слетая стоном с небольшого рта.

***

Я вошёл на кухню, когда Альбина суетилась у плиты. Шёлковый халат, подчеркивающий стройную фигуру, стал огромной преградой между нами. Никогда бы не подумал, что буду так ненавидеть то, что ещё ночью очень возбуждало. Что-то напевая под нос и полностью погруженная в свои мысли, она не заметила, как я вошёл. Улыбнулся. Такая смешная. Тихо подойдя, приобнял её со спины: — Доброе утро… — теплый воздух коснулся её плеч. Испугавшись, она резко обернулась. Поймал её испуганный взгляд, не скрывая улыбки. — Валер, ну совсем дурак так пугать? Заметив моё расслабленное выражение лица, она снова отвернулась, начав переворачивать что-то в сковородке. Поймала меня в сети. Мне ничего не оставалось, как преданно ждать её свободной секунды, параллельно вдыхая запах её рыжеватых волос и не смея открыть глаза. — Ну убери ты эту сковородку… — Валер, сейчас мальчики проснутся, нужно завтрак приготовить. Насильно повернул её в свою сторону, заглянув в глаза. Руки сами (честное слово!) полезли к поясу её телесного халата. — Ну чего ты делаешь? — Хочу, как ночью, — прошептал ей на ухо. — Валер, дети, — проговорив мне в губы, она снова отвернулась. Пришлось сдаться: отпустил её тело, опустив руки. Небольшая мысль в попытке ранить проявилась в голове на мгновение — легкая обида, которой я не позволил проникнуть в сердце. Улыбнулся, отпустив жену, и сел за стол: — Дети… Дети… А как же муж? — в шутку поинтересовался я. — А муж вчера вроде уже получил свою порцию любви, — повернув голову в мою сторону, она прикусила губу — заигрывала. Я всегда знал, что и для чего она делает. Спустя несколько лет был готов написать инструкцию по её приручению. Как ребенок, который уже давно выучил стихотворение, выучить которое обязали родители, я снова и снова перечитывал что-то знакомое и уже родное, хотя иногда и сбивался. Приходилось повторять всё сначала. — А мужу, который только приехал с гастролей и не видел жену уже две недели, мало. Да, представь себе. В ответ она уколола меня своим взглядом, что-то пробубнив под нос, и отвернулась. — Чего ты там ворчишь? — Говорю, разошёлся ты что-то у меня… На гастролях случайно никого не…? — поставив тарелку с завтраком на стол, она села напротив. Приподняв бровь, искренне удивился. Ревнует? Нет. Ревность — это о тех, кто только начинает отношения. Наши отношения стабильно закреплены годами. — Никого не… что? — Ну это… — в попытке подобрать удачное слово, она слегка выпучила губы, — Не подцепил? — Ты сейчас серьезно? — потянувшись в общую тарелку рукой, спросил будто невзначай. Её нежные руки ударили мои грубые: — Детей дождись… Да, я серьезно. Валера, в глаза мне смотри. — Да Альбин, что за бред? У меня есть только ты и ты это прекрасно знаешь, — провёл большим пальцем по тыльной стороне её ладони, — Всё, не говори глупости. Успокоилась. Слегка поджала уголки губ, подарив мне улыбку. Поймал себя на мысли, что появилось дикое желание нажать на «стоп» и вот так смотреть на неё, держа за руку. Рассматривать. Приглядываться к веснушкам, которых на деле толком и нет, к синякам под глазами после бессонной ночи, к горящим глазам. Желание нажать на «стоп» и застыть в таком спокойствии вместе с ней на целую бесконечность. * Удивительно неправильно я живу — делаю всё не по правилам, но чувствую себя самым счастливым. Это мужская беззаботность или банальная глупость? Я подходил к репетиционному залу, когда меня окликнул женский голос где-то сзади. — Валерий… Обернулся. Вставая с дивана, девушка, видимо ждавшая именно меня, всем видом показала свою заинтересованность: — Добрый день, вам фотографию? Блондинка слегка нахмурилась, а после расслабленно рассмеялась: — Вообще, было бы супер… Но я, на самом деле, по работе. Я связывалась с Вашим директором, меня зовут Ольга… Чёрт. Вылетело из головы. Так вот для чего мне нужна была помощница — чтобы не забывать этих нюансов. — Ольга, да, простите, мне Сергей передавал. Мы должны были увидеться в… — В четыре… — с улыбкой проговорила девушка. Посмотрел на часы — циферблат был явно не на моей стороне. — Без пятнадцати шесть… — добавил я, — Вы меня простите, я только приехал из тура… Заправив за ухо прядь, она понимающе моргнула: — Всё в порядке. Для этого вы и искали ассистентку. — Помощницу, — быстро исправил я, улыбнувшись, — Ассистенты — слишком по-медицинскому, а я человек творческий. Не из тех, кто режет. Ей понравилась эта фраза — заметил по серо-зеленым глазам, которые внезапно загорелись. * Жуткое чувство усталости смешалось с первым рабочим днём после тура. Копится, копится, копится — выливается волной в виде плохого настроения. Поймав себя на мысли, что сам день будто против меня, попытался поменять отношение к ситуации. Вошёл в дом, когда две стрелки часов соединились в одну. В такое время уже все спят. Ровно двенадцать ночи — Альбина убьёт. Попытался негромко разуться, параллельно стягивая с себя куртку. Если всё сделать тихо, то, может, она и не заметит. Щелчок. Кто-то нажал на выключатель и лампочки осветили коридор. — Папочка… — сонный ласковый голос поманил к себе. — Лука, — заметив сына, я, преодолев расстояние в один шаг, схватил ребёнка на руки, — Ты чего не спишь до сих пор? — А мы папулю ждём… — вышла Альбина с книжкой в руках, держа палец на последней прочитанной странице, — А папуля где-то пропадает. Сын прислонил голову к моему плечу, закрывая глаза. Он всегда засыпал на моих руках за пару мгновений. Я так же засыпал на руках своего отца в его возрасте. — Привет, — потянувшись за поцелуем, свободной рукой приобнял её за талию, — Сегодня просто тяжелый день был… А вот чего вы не спите? — посмотрел на ребенка, изменившись в голосе, — Давай быстро дуй спать, сейчас Луку уложу и приду. — Давай скорей… Сыночек, — Альбина ласково прикоснулась к голове Луки, почти спящим на моей руке, — Спокойной ночи… Их лица соприкоснулись: поцелуй матери перед сном — детское счастье. Я невольно улыбнулся, но не помешал, испугавшись потревожить. Когда она отпустила сына, мы, встретившись глазами, поняли всё без слов. Разошлись в разные комнаты и сошлись в одной спустя пару минут. Закрыв за собой дверь спальни, прошёл внутрь. Альбина стояла у туалетного столика и мазала руки кремом, создавая иллюзию поглаживания. От своих же глупых мыслей я улыбнулся, и, пройдя к ней со спины, чмокнул в шею: — Я соскучился… Моя ладонь коснулась её живота, притянув стройное тело ближе. В отражении зеркала увидел её улыбку. Закрыла глаза. Расслабилась. Пришлось остановиться и посмотреть на эти манящие ямочки — иначе никак. — Так где ты был? — негромко спросила она. — Да как обычно… — спуская лямки её ночной рубашки, попытался сказать как можно более равнодушно, — Порепетировали, изучили весь график, все расписание… Ещё и новенькой пришлось все объяснять, разъяснять… Веки на её лице разомкнулись в одну секунду. Она своё не упустит: — Какой ещё новенькой? — посмотрела на меня в зеркале, поймав взгляд. — Мне Сережа наконец нашёл помощницу… Невозможно уже: он всё не успевает делать, на мне висят организаторские моменты… Короче, забудь, всё отлично, — губами коснувшись её плеча, я постарался тернистым путём выйти из этого разговора. — Меладзе, зубы мне не заговаривай. На меня посмотри. Развернув её стройное тело к себе, положил руки на тонкую талию. — Ты поссориться хочешь или… — Или? — с хитрым прищуром не постеснялась посмотреть в глаза. — Или помириться? — Обещай хорошо извиняться, — прошептала она мне на ухо и самостоятельно села на туалетный столик. Уже готова. Раньше её приходилось разогревать гораздо дольше.