Такая, блин, вечная "Молодость"

      Помимо сгоревшего санатория ─ единственного источника дохода, ─ в числе убытков у Пала Саныча было возвращение денег за оставшиеся дни путёвки всем отдыхающим, которые отправились домой. Да, в «Молодости» случались небывалые оказии, но, чтоб такого масштаба, даже на веку Ефима Валерьича не было.       Настроение у всех было максимально подавленное. Многим сотрудникам санатория вслед за Гречкиным грозит потеря работы и, следовательно, ведущий за собой крайнюю степень уныния кризис. Страдали все без исключения и в одинаковой степени. Кириллу в голову пришла мысль, что его ничто и никто не желает видеть, а пожар ─ ещё один знак того, что ему здесь больше нет никакого места. Провал плана, разоблачение всем старческим составом, увольнение и теперь это ─ ему явно тут не рады.       ─ Ты тоже уедешь? ─ глядела на чёрные от копоти обломки здания Наташа.       Парню сделалось невыносимо гадко и больно на душе, глядя на неё, убитую горем. Гримаса боли мельком ударила по лицу: брови стянулись друг к другу, а губы поджались в тугую дрожащую линию. Однако девушка не позволяла горячим горьким каплям тропинкой сползти по щеке, возведя глаза к небу и часто-часто моргая. Как же хотелось Гречкину утешить её, унять муку и хоть как-то помочь, вот только объятиями здесь мало поможешь, да и Пал Саныч давно велел ему выметаться.       ─ Я не знаю. ─ честно ответил он, ведь действительно понятия не имел, что должен делать прямо сейчас и должен ли вообще делать что-либо. Похлопав себя по бокам, Кирилл протяжно ахнул и устремился в сторону оврага.       Трясущиеся руки мотали телефон изо всех сил. Пальцы судорожно набирали заученный ещё с детства номер. Встав на цыпочки, блондин поднял высоко вверх средство связи, поставив на громкую.       ─ Ну, давай, давай! ─ вслушивался он в монотонные долгие гудки.       ─ Да.       ─ Ало, пап! ─ впервые Кирилл искренне обрадовался голосу отца. ─ Выслушай, это очень важно!       ─ У тебя 3 минуты. ─ на первый взгляд показалось, что мужчина недоволен, что его отпрыск после месячного отсутствия отвлекает от крайне важных дел, но в голосе всё же слышалась заинтересованность.       ─ Пап, я всё это время работал в санатории в Кисловодске. Здесь очень хорошие люди, им нужна помощь, так как здание сегодня сгорело. ─ прострекотал наспех Гречкин, где-то в уме отсчитывая отведённое время. ─ Прошу тебя, сделай всё, чтобы санаторий вновь заработал, это единственная хорошая вещь, которую я могу оставить после себя!       На том конце тяжело вздохнули ─ видимо, переваривали информацию, вылетающую изо рта юноши, как из П 90¹.       ─ Значит, ты хочешь, чтобы я проспонсировал какой-то там санаторий, просто потому что в нём работают классные ребята?       ─ Пожалуйста, я очень тебя прошу. ─ Гречкин не знал, как ещё уговорить отца.       ─ Знаешь, сын, ─ парню вспомнилось, как папа месяц назад отказался говорить это слово, ─ я впечатлён: ты сам зарабатывал себе на жизнь, сейчас хочешь сделать доброе дело. Ты даже не позвонил ни разу! ─ Кире хотелось прыгать на месте, ведь он давненько не становился поводом для родительской гордости. ─ Признаюсь честно, я думал, ты позвонишь попроситься назад буквально через пару дней, но сейчас, положа руку на сердце, я с радостью приму тебя обратно.       ─ Что? В смысле? Правда? ─ не верил Кирилл. Радость захлестнула его с головой, хотя и сменилась почти сразу печалью: неужели он и вправду «тоже уедет» и оставит Наташу и всех этих людей? Да, безусловно, его широкий жест в виде реконструкции сгоревшей «Молодости» оценят абсолютно все, вот только ему самому было дурно от мысли, что он просто-напросто покинет это место, будто никакого месячного приключения и не было.       ─ Ну, конечно! Надеюсь, твоё нестандартное поведение не одноразовая акция?       ─ Пап, я перезвоню. Спасибо, что согласился помочь. ─ Гречкин замешкался на мгновение. ─ Люблю тебя.       Повесив трубку, парень припустил в сторону санатория, чтобы найти свою возлюбленную. Она видна издалека: стоит на том же самом месте, поставив руки в боки.       ─ Стой. ─ плеча уверенно коснулись, потащив назад в кусты. ─ Надо поговорить.       Перед Гречкиным стоял Лёша, робко переминаясь с ноги на ногу. У него был болезненный вид: мальчик явно был чем-то обеспокоен и напуган.       ─ Говори.       ─ Это… ну, это я-я санаторий поджёг…       Брови Кирилла сомкнулись друг к другу.       ─ Нахрена? ─ время будто остановилось. Гречкин совсем не понял подростка.       ─ Чтоб мы больше никогда не виделись. ─ на глазах у парнишки выступили слёзы.       ─ Это из-за Лизы, что ли? ─ юноша кивнул. ─ Во ты идиот!       Парень сдержанно прыснул, приобнимая шею Макарова и ероша ему каштановые вихры кулаком.       ─ Меня ж уволили из-за тебя, дурной! Я б и так уехал.       ─ Че-чего? ─ не поверил своим ушам мальчишка.       ─ Того. ─ теперь Гречкин вовсю передразнивал Лёшу. ─ Эх ты, поджигатель недоделанный. Хотя горело знатно.       ─ И что теперь делать? ─ Макаров, видимо, только сейчас понял, что рассказал о преступлении, вроде как, своему заклятому врагу. И у Кирилла, и у Лёши в головах не укладывалось, почему подросток решил исповедаться и почему именно Гречкину?       ─ Держи язык за зубами. Если надо, отмажу, благо щас бабло вновь в наличии. ─ кратко подмигнув, блондин вновь пошёл к Наташе. ─ Если что, обращайся, только постарайся больше ничего не учудить, ладно?       Они оба поняли, почему Макаров обратился именно к Кире. Деньги?       Человечность, глубоко покоящаяся в Гречкине.       Всё же есть в «Молодости» хорошее.

* * *

      ─ Так красиво! ─ скакала на бегу девушка, восхищённым взглядом внимательно осматривая каждый фонарик, каждую колонну зданий.       Вечерний Петербург пах по-разному: здесь ─ сыро и холодно, тут ─ юностью и романтикой, там ─ музыкой, простором. Синее небо было отнюдь не тёмным, однако всюду горели полночные фонари, заливая спящий город ярким огнём. Даже в позднее время суток было местами шумно, но ребята не обращали на ревущие мотоциклы и пьяненькие компании никакого внимания.       ─ Да подожди же! ─ бежал вслед за весело визжащей Наташей Кирилл.       ─ Я так счастлива, ты даже не представляешь! ─ бросилась ему на шею она, заглядывая в блестящие серые глаза.       ─ Почаще бы ты говорила это своему отцу. ─ пробурчал он.       ─ Да успокойся, ─ засмеялась она, ─ он не держит на тебя зла!       Кто ж знал, что Наташа, как и Леон, оказалась Павловна.       ─ Охотно верю. ─ сплетая пальцы, взял Гречкин её за обе руки, не давая вновь отбежать.       Как хорошо было на душе, словно всего этого кошмара и не было. Кирилл укрепил приятельские отношения с Лёшей и наконец-таки избавился от сосущего жизненные силы чувства вины перед Лизой, когда та хорошенько всыпала парню, услышав его очередные самоуничижающие слова. Возвращаться к прежнему образу жизни не было никакого желания, оттого отношения с отцом резко улучшились.       ─ Пойдёшь за меня?       ─ На смену? ─ бородато отшутилась девушка.       ─ Замуж.       Зачастую люди боятся ночи, так как она несёт за собой темноту, неизвестность, страх. Но как же прекрасна сегодняшняя ночь в Петербурге со своими особым запахом, светлым небом, компаниями выпивох и обнимающейся посреди улицы бесконечно влюблённой парой.