Такая, блин, вечная "Молодость"

      ─ Наташа! ─ подорвался с места парень. ─ Я останусь ради неё! И ради Лизы.       За грудиной неприятно защемило. Было настоящим безумием, что он чувствовал вину перед бедной девочкой, и оттого хотел как-то осчастливить её, но ещё более странно, что сердце его трепетало от одного только вида Наташи. Влюбился. Так глупо, по-детски, точно мальчишка.       Если раньше Гречкин думал, что санаторий «Молодость» ─ это синоним невезения, то сейчас он забил на бессмысленные предрассудки и мысленно повернул успех к себе лицом. Тихо проговаривая слова поддержки одними губами, блондин бодрой походкой прогуливался в поиске двух представительниц прекрасного пола ─ Наташи и Лизы.       ─ Привет, я к тебе! ─ улыбка засияла на его лице. Парень подошёл к настороженной Лизе, не обращая внимания на её брата. ─ В клубе за кулисами есть много настольных игр, пойдём?       ─ Чего это вдруг? ─ скрестил руки на груди подросток.       ─ А зачем тут киснуть? ─ обвёл он взглядом большую комнату. ─ Ты тоже можешь пойти. ─ издеваться над мальчиком Гречкину было неинтересно и не очень-то на руку.       ─ Ну, спасибо, что разрешил.       Поставив на танцплощадке небольшой кофейный столик, ребята раздали друг другу карты настольной игры. Лёша был не воодушевлён проводить время вместе с Кириллом, но радостное лицо сестры сглаживало гнев мальчика. Девочка вправду увлеклась и безудержно хохотала, когда выигрывала.       ─ А можно эскимо? ─ Лиза подёргала тёмно-синие спортивные брюки Киры, который решил развлечь сироту ещё и мороженным.       ─ Конечно, можно, дорогая! ─ тётя Галя радушно подала упаковку девочке и повернулась к парню с протянутой рукой: ─ Денежки, пожалуйста.       Блондин, дёрнув глазом, с хлопком влепил купюру ей в толстую ладонь. Макаров взял сестру за руку и повёл прочь из магазина.       ─ Вы, где Наташа, не знаете? ─ постучал парень пальцами по своей груди. Тётка решила не надрывать горло на весь магазин, а просто отойти на мгновение в подсобку, чтобы вернуться оттуда уже с девушкой. Нежданно-негаданно к ним двум каким-то образом третьей затесалась подвыпившая Биби.       ─ Чего ты? ─ бегая пальцами по взъерошенной французской косе, вышла девушка из-за прилавка.       ─ Пойдём в большую комнату. ─ Гречкин приобнял её за плечо. Наташа шарахнулась вбок. ─ Да тише ты, лимонада выпьем и всё.       Состроив мнительную гримасу, косметолог лениво кивнула и пошла за Кириллом. Увидев поодаль сирот, Наташа ткнула юношу в бок:       ─ Ты с ними, что ли? ─ шёпот обжёг кожу где-то в области шеи.       ─ Так надо.       Когда пара, наконец, дошла до большой комнаты, их поразило до потери дара речи, что там оказалось помимо скучающих Макаровых ещё около 10 стариков во главе с Палом Санычем.       ─ Друзья! В связи со скорым окончанием сезона с сегодняшнего дня будут проводи-… Антонина Петровна, потише, сокровище моё.       Директор продолжил жужжать трубным басом о мероприятиях и праздниках. В одном из углов стояли Лёша и Лиза, внимательно слушающие развлекательную программу. Хоть они и приехали в конце отдыха, им предстояло провести ещё один месяц в санатории ─ подарок парню на выпуск из детдома. К ним, а точнее к Лизе сквозь престарелую толпу пробирался Гречкин.       ─ Давай уйдём, скучно же. ─ девочка бы с охотой согласилась, но в разговор шипящим шёпотом вмешался её брат: ─ Что ты домотался до моей сестры?! Отстань от нас!       ─ Я просто хочу поднять ей настроение. ─ звучало как оправдание, но Кирилл был серьёзен.       ─ Да что ты? А вот я не хочу, чтоб ей поднимал настроение ты! ─ подросток резко толкнул парня в грудь.       ─ Я её веселю целый день! Что я сделал не так?!       ─ Не так?! Ты, блин, сбил мою сестру!       Хриплый крик раздался, во-первых, громче нужного, а во-вторых, когда все как назло умолкли. Десяток разноцветных пар глаз уставились в место, где спорили юноши. Кто-то из бабушек ахнул, несколько человек начали шептаться.       ─ Ты сбил мою сестру, избежал наказания, а сейчас пытаешься загладить вину мороженым и ещё спрашиваешь, что не так?! ─ не унимался верещать Лёша. ─ Да всё супер! Просто класс!       Паренёк вцепился в ручку сестры и поплёлся к лестнице подальше от сборища стариков и Гречкина. Того не смущали грозные глаза Саныча, ведь больше тревожило помертвевшее лицо Наташи. Все узнали. Всё тайное становится явным, будь то манная каша, вылитая прохожему на шляпу, или авария с наездом на пешехода на бешеной скорости. Воздуха катастрофически не хватало: дрожащие губы двигались, как у рыбы на суше. По телу прошла волна одновременного жара и холода, в кончиках пальцев закололо.       ─ Прошу минуту. ─ директор тяжёлыми шагами вышел из комнаты, подзывая Кирилла пальцем. Оставшись наедине вне посторонних ушей, Пал Саныч выдал фатальное: ─ Собирай-ка вещички, и расстанемся полюбовно. Пару-тройку дней санаторий без посудомойки протянет.       Кирилл только хотел наладить жизнь, хоть как-то исправить ошибки прошлого и заложить фундамент счастливого будущего, как ему вновь обрубают крылья ─ теперь навсегда. Чемодана у него не было, как и вещей в принципе, поэтому он закинул в рюкзак всё, что осталось, и побрёл в столь полюбившееся ему место.       Спускаться в овраг и идти в поле один Гречкин не решился, ─ мало ли там собирают те огромные рулоны сена. Глядя на серую пыльную тропинку спуска и лишь начинающееся поле, уходящее вправо за ветхий домик, парень статуей прирос к земле. Внутри было невыносимо больно: что-то раздирало грудь изнутри. Нелепо, но он помахал ярко-золотым колосьям рукой, ─ попрощался. Прямо как в песне: «прости, прощай…» Вот такая вот музыка.       ─ Привет. ─ робко раздалось за спиной. Пришла всё же. Зачем, спрашивается? Такой подонок, что, заслуживает прощания? Прощения?       ─ Привет.       ─ Я верю тебе. Верю, что ты не злодей, Кирь. ─ до чего ж она замечательная. Вместо глупых вопросов из разряда: «Ты, что, реально сбил девочку?» Наташа просто-напросто поддерживает. Как обычно. Хоть ей тоже уже всё осточертело: старики, Саныч, санаторий ─, это светлое чудо не прекращает доверять людям, видеть в них лучшее.       ─ Почему? ─ юноша был очень тронут её словами: в глазах заблестела едкая влага.       ─ Потому что я доверяю своим глазам и слушаю своё сердце. Ну, ещё у меня мозг вполне сносно работает. ─ хмыкнула она.       ─ И что же они говорят?       ─ Что ты несчастен. ─ девушка мягко положила руку на его плечо. ─ И что ты пытаешься, нет, ты меняешься, причём в лучшую сторону. Повторюсь, ты не мерзавец и уж точно не главный злодей в нашем санатории. ─ ямочки на щёках дарили чувство успокоения. ─ Я была бы полной дурой, если бы влюбилась в отмороженного хулигана.       Гречкин единожды усмехнулся. Э-э, стоп, чт-…       ─ Влюбилась? ─ ошарашенно он вылупился на неё.       ─ А ты нет? Да я тебя насквозь вижу. ─ Кире стало страшно. Лишь до того момента, когда девушка бросилась в его объятия, прямо как в тот злополучный вечер.       Говорят, что, если расскажешь кому-то свою проблему, выговоришься, то станет легче. Это оттого, что ты делишь свою беду надвое: половину себе, а вторую ─ слушателю. Но Гречкин чувствовал себя так, словно никаких проблем и не было, а Наташа и вовсе была на седьмом небе от счастья. Ребята обнимались минуту, а то и две, да готовы были вечность бы так стоять и наслаждаться лёгкостью в душе от взаимной любви. Быть может, бог благосклонен к Кириллу и позволит ему остаться в этом чёртовом и в то же время замечательном месте ради Наташи?       ─ Э-эй! Голубки! ─ где-то вдалеке послышался звучный бас. ─ Вы чё там стоите-то?! «Молодость» ваша горит!       Г о р и т       Через торс будто пропустили заряд картечи. Захлёбываясь как недостатком воздуха, так и вздохом, пара не могла ни произнести ни слова, ни по-человечески дышать.       ─ Как горит? ─ по словам отчеканила Наташа, бросая холодный взгляд ужаса назад: белое панельное здание стояло, точно праздничный торт. Вот только свечи, видимо, всполыхнули: из окон валил угольный дым, загрязняя природно-чистую атмосферу.       Девушка бросилась в сторону санатория, гепардом обегая участкового. Гречкин, крича вслед, припустил за ней, роняя рюкзак на ходу. Возле здания уже стояла пожарная машина, и работники исправно старались спасти «Молодость».       ─ Никого в здании не осталось? ─ как по методичке спрашивал мужчина средних лет в форме пожарного.       ─ Нет, нет, точно нет! ─ как в бреду кричал Пал Саныч. ─ Я всех пересчитал, все уже друг друга пересчитали… Да сделайте вы уж хоть что-нибудь!       ─ Пал Саныч, успокойтесь. ─ закурил Семён Устинович. ─ Мужики уже 20 лет работают ─ профессионалы.       Участковый прохаживался взад-вперёд средь шумной и взволнованной толпы. Прошло пять минут, десять, здание горело вот уже как полчаса. Лишь спустя около часа из дверей, еле-еле передвигаясь на ногах, вышло несколько пожарных в обугленных костюмах, докладывая о счастливых новостях: санаторий потушен, пострадавших не обнаружено. Счастливые новости, значит…       Возбуждённая и неспокойная масса вдруг умолкла, глядя на опалённое полуразваленное здание. Даже Семён Устинович, шевеля усами, снял фуражку и приложил к груди:       ─ Вот тебе и… такая, блин, вечная «Молодость»…