Любой ценой!

В сложившейся суматохе затеряться в Порту было весьма просто, только сам Порт уже был небезопасен даже для Федора. За несколько часов перестрелка с наемниками успела сойти на нет, остатки Портовой Мафии считали трупы с обеих сторон и пытались наводить порядок, параллельно подготавливаясь к выполнению своих обыденных ночных задач. Достоевский знал, что связи с Портом до сих пор нет, лично Огай Мори сюда точно не заявится, ему по статусу не положено, а направить больше некого. Рассредоточенные по городу мафиози, отбившие Мимик, тоже будут заниматься уборкой и отчетностью. Все сложилось идеально, если не считать последствий насилия со стороны Осаму. По телу уже постепенно расцветали гематомы, да и голова до сих пор очень кружилась после удара о стену. Куда больше своего здоровья Демон беспокоился о состоянии спутницы. Василиса молчала, ничего не говорила, у нее не было сил на разговоры. Плакала, конечно, от боли, но продолжала двигаться вперед. Ей здорово досталось, судя по всему, она успела попасть в очень серьезную аварию и потерять много крови, не говоря уже о том, что ее правая нога оказалась очень серьезно повреждена. Наверняка приехавшим из капота в салон двигателем. Ну и методы у этих мафиози, какие же они отчаянные глупцы. Бедная Васенька. И заслуживала она всего этого? Наверное да. Или нет? Она определенно не заслуживала сейчас так мучиться, пытаясь выбраться, а вот всего остального…Достоевский пока не мог определиться. — Ты точно сможешь сама дойти? — молодой человек шел с Василисой под локоть, сама она передвигалась не так быстро, как ему было нужно, если у нее это и получалось, то она тут же стремилась упасть. Много крови потеряла, боль мешала ходить. Федор придерживал ее и был готов поймать в любой момент. Подбитая красавица зажмурила глаза, тихо зашипев от мучительных ощущений, разраставшихся где-то ниже грудной клетки, и устало согласно покивала. Ее дыхание становилось тяжелее. Ну беда. Тащить ее что ли на себе? Все-таки план сработал не так идеально. Все должно было получиться глаже. — Кто же смог так достать тебя? Такого ни разу не было на моей памяти, — одаренный слабо сжал ладонь Васи и погладил ее замерзшие пальцы своими. — Кто это был? — Сакуноске Ода, — Василиса все же смогла произнести имя. Они вдвоем двигались в сторону второго сектора Порта, откуда и планировалось сбежать. Николай должен был быть уже где-то неподалеку, да и по времени тоже все складывалось в пользу их встречи. — Он погиб? — серьезно спросил Федор. Хвост им не нужен. Тем более такой, который смог достать Васю. Это означало лишь то, что Сакуноске Ода обладал какой-то очень серьезной вредной способностью, которую не перехитришь. Обычный человек не смог бы. Да и обычный эспер тоже не справился бы. Вася только покачала головой и как-то совсем печально посмотрела назад. Что-то в ней поселилось, какая-то невнятная сумбурная тревога, девушка и сама не понимала, что это за чувство такое. Но ей так сильно хотелось остановиться хотя бы на минуту. Достоевского это раздражало, он волок красавицу дальше, искренне стараясь не замечать ее странного поведения сегодня. Пока не было времени с этим разбираться. — Плохо, — ответил Демон. Он вдруг посмотрел на Василису резким строгим взглядом. — Хватит уже, прекрати. — Но мы ведь… Эта черта всегда раздражала. Даже бесила. Выводила из себя. Федор ощутимо дернул спутницу, мигом избавив ее от всяческих недостойных глупых желаний. Требовалось как можно скорее покинуть Йокогаму, чтобы привести себя и свою темную головушку в порядок. Василиса, благо, в такие моменты всегда была легка и податлива, никогда не говорила ничего против, если понимала, что дело такой блажи не позволяло. Она смиренно поковыляла дальше, периодически замедляясь, чтобы поскулить от боли и отдышаться. Судно отплывет по графику, уже через двадцать минут пара добралась до пункта назначения. У них оставалось еще две минуты. Федор планомерно перенял тревожное настроение своей пассии, а всему виной Сакуноске Ода. Кто таков? Как так вышло, что Достоевский ничего не узнал об этом человеке раньше? Он ведь в подробностях изучал всех персонажей Йокогамы еще до того, как впервые оказался в ней. Впрочем, раз этот Сакуноске мафиози, то информации о нем и не найти, пока не узнаешь о существовании такого человека в принципе. Так было и с мракобесом Осаму. Пока Федор не вышел на него лично. Дерьмо. Очень плохо. Оставалось надеяться на то, что они первым делом побегут искать Дазая, а не Васю. Или на то, что сам этот мужчина хотя бы пострадал. Он создаст проблему. Мог ли он что-то понять? Какая у него способность, раз он не погиб? Почему Василиса не добила его сама? Чем больше Федор размышлял о потенциальных последствиях такого глупого идиотского упущения, тем шире раскрывались его глаза, а взгляд становился все более и более напуганным. — Вот эдакая какая-нибудь глупость, какая-нибудь пошлейшая мелочь, весь замысел может испортить... — тихо произнес одаренный, смотря при этом куда-то в пространство перед собой. Привычка болтать что-то самому себе преследовала его всю жизнь, он с ней смирился и принял, даже порой переставал замечать, когда такое происходило. И эта глупость может обойтись ему очень дорого. А где же Николай? Наверняка прячется где-то неподалеку, поджидает удачного момента для злорадства и кривляний, сучий сын. А этот одноглазый точно сдох? Да должен был, как же там от таких ударов можно было ласты не склеить? Хотя Дазай живуч как глист, может ему и повезло. Да нет, точно нет, такого не может быть. При всей сложившейся ситуации Достоевского калило и отношение Василисы. Она, конечно, всегда вела себя именно так, каждый раз одно и то же, странно было ожидать от нее чего-то другого. А Федора это злило всегда как будто впервые. Уникальная пара, сам Бог нашел двух тварей и привязал друг к другу такими необыкновенными узами. Внезапно Федор услышал рев колес, он повернулся и увидел, как к ним приближалась машина. Не черная. Она явно не имела отношения к Портовой Мафии, но кто это?? Василиса тоже напряглась, она вышла из какого-то легкого печального транса и тут же вошла в тонус. Девушка почувствовала серьезную угрозу и не зря. Кто бы мог подумать, что в такой неоднозначный для истории эпизод ворвется и третья сторона. Она появилась в Йокогаме относительно недавно, о ней еще мало кто знал, но те, кто знали, не рисковали связываться без серьезной причины. Из машины вышли два молодых человека. И оба они были хорошо знакомы Василисе. Девушка медленно вышла на передний план, закрыв собой Федора. Тот замер в ожидании. — Так это вы тот самый международный русский террорист? Федор Достоевский, также известный миру как Демон Достоевский, — твердо и четко объявил внеплановый участник событий. — Меня зовут Куникида Доппо, я детектив из Вооруженного Детективного Агентства. Поскольку наша организация одаренных сотрудничает с правительством Йокогамы, мы не могли остаться в стороне от тех событий, что учинили вы своими действиями, а именно массовые беспорядки, перестрелки по всей территории города, взлом базы данных МВД, кража информации, хищение имущества, а также… — на этих словах молодой человек очень серьезно нахмурился, — похищение человека. Все выложил как есть, многое даже решил опустить и не заострять внимание, потому что настолько оно было жалким в сравнении с тем преступлением, что было сотворено сегодня. Целая совокупность самых страшных злодеяний, спровоцированных одним лишь только Федором Достоевским. Так быстро. Так быстро его нашли, но кто? Кто они? Что еще за Вооруженное Детективное Агентство? Организация одаренных, данных о которой тоже еще нигде нет! Стало быть, что-то новое? И так невовремя! Именно сейчас! Когда все уже почти закончено! Когда план почти завершен! Достоевский на это представление только начал как-то странно улыбаться, выражение его лица при этом сменилось с удивленного на изумленное, глаза вновь широко-широко раскрылись от какого-то низменного болезненного удовольствия, удовлетворения на грани с ужасом и агонией. Неужто все так просто закончится? — Василиса, отойди от него, — попросил Катай, его настрой, в отличие от друга, был не таким твердым и уверенным, скорее тоже взволнованным. Они-то еще не знали. Совсем не знали! Как же они не знали! Вопрос, только, откуда они знали Василису, но это мелочи, ведь другого-то они не знали! Может, их и напрягал багрянец в глазах девушки, но времени на размышления и разгадку простой задачи у них не было, не заострят они на этом внимания. Ну глупцы же! Ну какая же позорная участь их ждет! Зря Федя так с ума начал сходить, все идет как надо. Едва ли когда-то было по-другому! Вот только Федор тоже еще не знал. И не знал он, пожалуй, настолько сильно и губительно для себя, что лучше бы ему было не праздновать победу раньше времени. А не знал Достоевский как минимум того, что Куникида один единственный за всю историю имел с Василисой связь, из-за которой теперь девушка никогда не воспримет его как врага, даже если тот начнет махать кулаками прямо перед ее лицом. Почему так? Ну, наверное, он просто был слишком хорош. Вася и сама не успела понять, когда еще была в уме, много месяцев назад, почему все случилось у них так, а не по-другому. Им просто захотелось, эта порочная связь не имела никакого потенциала, да и предпосылки у нее были самыми легкомысленными и простыми. А итог вот такой. Странные люди. Странные и непонятные, но зато близкие до потери пульса. Сюр. У Таямы оружия не было, во всяком случае, визуально не прослеживалось ничего подозрительного. А вот у Куникиды пистолет имелся, причем было непонятно, пушка создана его способностью или изъята из арсенала агентства. В общем, никто тут ничего не знал, оттого нервничали все сразу. Кроме Василисы. У людей инстинктов нет, но в ней один такой будто зажегся с новой силой. Игнорируя всю боль в своем теле и явное недомогание, красавица аккуратно и ненавязчиво преградила путь Федору своей рукой, вытянув ее рядом с ним. Тем самым она обозначила, что Достоевскому лучше ретироваться, пока она отвлечет противников. Но такой расклад не устраивал Федора, потому что он, в отличие от подруги, понимал, что та безоружна и шансов у нее, тащемта, маловато для таких подвигов. Да и что еще за позорище, девчонка защищать его будет, а он сбежит как крыса?! Да, он бы так и сделал, если бы этой девчонкой была какая-нибудь другая. А тут все-таки Васенька. Ну разве оставит он ее? — Что с тобой?!.. — Катай откровенно не понимал поведения Фокс. — Рампо-сан предупреждал, что ты будешь не в себе, но я даже не думал, что все будет настолько плохо, — Доппо сохранял твердое холодное спокойствие, он прекрасно понимал, что врагу, если он не безумец, деваться некуда, а время до прибытия сил Портовой Мафии у них еще было. — Я не могу навредить тебе, так что попрошу в последний раз – отойди сама. Девушка не двинулась с места, готовясь решительно защищать Федора до самого конца. Куникида цокнул и направил пистолет на Достоевского. Детектив знал, что если выстрелит, то Фокс словит пулю собой. Так нельзя. Но не стрелять же ей в ноги? Она и так вся битая и униженная, куда еще-то! Как вообще сознание до сих пор не потеряла?! — Не знаю, что сейчас с твоей головой, но это точно пройдет когда-нибудь. — Вась, без глупостей давай, — Федор уже примерно понял, что с ними двумя будет, если их поймают сейчас. Такой исход был нежелателен. — Коля уже рядом, давай потянем время и дождемся его? Это лучше, чем если нас сейчас повяжут. — Корабль вот-вот уплывет, некогда нам его ждать, — Лиса не сводила взгляда с Доппо. Рев колес внезапно послышался и с другой стороны. А это уже Мафия. Точно Мафия. Четыре авто, все наверняка забитые доверху Черными Ящерицами. Ублюдство! Теперь шансов точно не оставалось! Еще и судно загудело на весь Порт, сообщая о скорейшем отправлении. Выбора нет. Федор и Василиса переглядывались еще с две секунды, а после этого, взявшись за руки, убежали на корабль. Куникида так и не смог позволить себе выстрелить, Фокс специально бежала чуть позади, чтобы в случае чего принять пулю на себя. — Не дай кораблю уйти, а я пока найду их, — указал Доппо. Катай с этим согласился, так они вдвоем точно так же умчались на судно. Способность Катая без труда позволила бы вывести всю автоматику посудины из строя, вот только где чертова рулевая рубка? Почему на этих баржах так тяжело ориентироваться? Они такие огромные! Таяма остановился где-то за углом одного из многочисленных коридоров и достал свой телефон. Дар тут перехватил сигнал со всех видеокамер корабля и передал его на телефон, а дальше дело времени. Примерно таким образом молодой человек и составил для себя план перемещения. Он побежал в нужном направлении, умело избегая встречи с кем-либо, однако в какой-то момент люди закончились. И стало как-то слишком тихо. Это тут же напрягло Катая, он заподозрил неладное. Быть не может, чтобы на стадии подготовки к отправке на судне было так тихо. Обычно рабочие носятся туда-сюда ежеминутно, проверяют контейнеры с грузом, закрепляют их, да много задач выполняют! Почему же вдруг так тихо? Ответ возник так же быстро, как и вопрос. Чем ближе была рубка, тем больше по дороге встречалось трупов. Убитые кем-то рабочие. Служебные проходы были залиты кровью работников, на лицах трупов застыл ужас. Так много Катай еще никогда не видел. Он замер на месте, оказавшись совершенно наедине с этим кошмаром. Даже не верилось в то, что все это – реальность. Нет, он детектив, он должен быть готов и не к такому, но пока он еще не имел столько опыта, чтобы никак не реагировать на подобное. Кто мог их убить? Федор и Василиса убежали совсем в другую сторону, значит были еще враги. Но зачем?? Зачем?! Для чего? Внезапно Таяма почувствовал, как кто-то прикоснулся к его плечу. Одаренный дернулся и резко обернулся, но за спиной никого не оказалось. Причудилось от страха? С ума начал сходить что ли? Что это было?? И снова! Снова кто-то дотронулся со спины, и опять там никого нет! Да что за чертовщина?! Теперь еще и смех такой противный. Но кто смеялся? Никого же рядом нет! Совсем! Прибывшие в сектор мафиози стремительно рассредоточились по пространству, все они были вооружены и ожидали команды, а еще врагов. На корабль они не успели, тот уже начал выходить из Порта, будучи приведенным в движение, оставалось рассчитывать на снайперов. Куникида преследовал террориста с Василисой очень долго, баржа была огромной и загруженной донельзя, различных поворотов, закутков, коридоров, проходов и прочего тут имелось предостаточно, из-за чего русской крысе удалось без проблем затеряться. Доппо прекрасно помнил слова Рампо-сана о том, что Достоевского поймать не выйдет в любом случае, даже если получится подобраться к нему ближе – появится еще один участник действа, который всех убьет. Однако как же хотелось! Ведь она цель, практически на расстоянии вытянутой руки, как ухватить бы этого зяблика и придушить на месте! И все-таки детектив пытался думать и действовать рационально. Хотя бы спасти Василису и вернуть ей здравый рассудок. Это главное. Об этом просил заказчик. И этого очень хотел сам Доппо. С балкона второго технического этажа грузового отсека Куникида увидел, наконец, убегавшего в другую сторону Достоевского, тот мчался по первому этажу и явно стремился спуститься еще ниже, на основной уровень судна. Но зачем? — Стоять!!.. Но террорист даже не обернулся, хотя явно заметил. Куникида нахмурился и за пару секунд создал с помощью страницы из блокнота рабочий гарпун. Клешня зацепилась за перило балкона, а сам молодой человек стал быстро спускаться вниз, совершенно не боясь ни скорости, ни высоты, ни потенциального столкновения с каким-либо элементом конструкции помещения. Достоевский заметно уступал в скорости бега, его вытянутый силуэт в темном пальто с мехом и белой шапкой на голове не пропадал из поля зрения, а постепенно даже увеличивался, значит Куникида бежал быстрее. Повезло, что враг ранен. Детектив прицелился и выстрелил, пуля попала прямо в плечо, что заставило террориста остановиться и резко схватиться за руку. Доппо оставалось только добежать до него и схватить окончательно. Судно отдалилось от стоянки совсем немного по своим меркам. Но вошло в зону течения, так что бегством с таким ранением спастись будет тяжеловато. Практически невозможно. И тем не менее, одаренного это не остановило. Прямо на глазах Куникиды Федор добежал до края и сиганул за борт, здоровой рукой сжав свое пальто. Шапка слетела в полете, но это было уже неважно. Важно то, что безумец все-таки отчаялся и решился на такую глупость! Идиот! Ведь занесет под гребной винт посудины и в труху перебьет! И течение такое сильное! Что с ним теперь делать? За ним нырять? Глупость! И пошел к черту тогда, предстояло еще найти Василису. Все равно мерзавец примкнет к суше на территории Портовой Мафии, где его уже ищут и знают внешность. Не сбежит далеко, если доберется до берега. Доппо отправился на поиски Василисы и Катая, найти нужно было обоих. И друг нашелся первым. Таяма, весь в ужасе, мчался по одному из коридоров на главную палубу, там они с Куникидой и встретились. — Беда, Куникида, это какой-то кошмар! Там!!.. Тако-о-о-е!.. Ужас!!.. — коллега запыхался, ему не хватало воздуха, чтобы высказаться в полной мере. — Успокойся! Что там? — Доппо панике не поддавался, но напрягся. — Ты не смог найти Фокс по камерам? — Не, — Таяма быстро покачал головой, он серьезно посмотрел на товарища и поправил очки на носу, — там все в трупах. Тут кто-то есть. Кто-то одаренный. Его способность, не знаю, как будто делает его невидимым и неуловимым! Треть команды, наверное, перебил! Тут очень опасно, нам уже пора! — Чего? Все-таки не успели, — Куникида со злостью ударил кулаком по стене. — Но без Фокс нельзя, вот никак нельзя! Достоевский сбежал в воду, нам нужно как-то связаться с береговой охраной, чтобы они помогли нам сойти с корабля, пока он не уплыл слишком далеко. И чтобы они оцепили весь берег. — Я уже сделал. Пошли! В процессе очередной дислокации на палубу, Катай рассказал, что ему удалось втихаря через радиорубку выйти на канал береговой охраны и попросить о содействии Вооруженному Детективному Агентству. А втихаря, потому что судно принадлежало Портовой Мафии. И посторонним тут оказались очень сильно не рады. Доппо удивился, потому что он думал, что Мафия таким не занимается, что перевозкой занимается другая организация посредников. Вот это влияние и масштабы! Времени не было. Совсем не было. Либо на них сейчас нападут всей толпой и убьют, либо им удастся сбежать. Но что делать с Василисой? — Вон, к нам движется катер! — Таяма указал рукой по направлению обратно к Порту. — Уплывем с ним. Другого выхода нет. — А Фокс? Она нам нужна! Это и есть цель миссии, забыл? — Цель – это здорово, но умереть тут сейчас вот так глупо и бестолково – нихрена не здорово! Не переживай об этом. Она найдет, где затеряться, а уже через пятнадцать минут капитану поступит сигнал остановиться и вернуться в гавань в связи с угрозой теракта. Фокс найдут, мы дождемся спецназ и вместе с ними вернемся сюда. Только уже в безопасности и не под угрозой расстрела. В критические моменты Катай вполне мог выдавать что-то годное и работоспособное, хотя обычно ему для этого требовалась максимальная концентрация и полное душевное спокойствие, комфортные условия и абсолютное отсутствие даже намека на гормоны стресса. В предложенный план Куникида был готов поверить, друг был объективно прав. Их двоих тут сейчас убьют либо контрабандисты под крылом Портовой Мафии, либо неизвестный невидимый враг. Но не доберется ли он до Василисы раньше? Не убьет ли ее? Рампо-сан обещал, что они союзники с девушкой точно ничего не произойдет, можно ли верить этому? Ужас! Ну и отвратительный моральный выбор! Все вроде и по плану, а вроде и чертовски сильно нет. Пришлось пойти на сделку с совестью и рискнуть. Катер береговой охраны приблизился на максимально доступную дистанцию, Куникида и Катай сошли с судна и направились в Порт. Параллельно Доппо с невероятной тяжестью на душе то оглядывался на корабль, то вглядывался в воду, в надежде обнаружить в ней Достоевского. Но того и след простыл. И в чем же состоял его план? Зачем он пошел на такое? По итогу Василиса осталась на корабле с кем-то неизвестным, зачем ему это? А сам он вот-вот угодит в руки либо мафиози, либо властей. Дерьмово вышла миссия, заказчик останется недовольным. Разочарования на этом не заканчивались. Прибыв в док, детективы и представитель береговой охраны обнаружили кучу трупов Черных Ящериц на том самом месте, откуда уходило судно. Кто-то перебил их всех, а это, по меньшей мере, восемнадцать человек. Кровь и трупы были повсюду. Да что же тут произошло? К месту уже подъезжали полиция, скорая, спецназ, а судно действительно перестало отдаляться и как будто остановилось. На маневр с разворотом потребуется время. — Что за день сегодня такой?.. — Катай впадал в какую-то прострацию. По нему было видно, что такое количество убитых людей серьезно напугало его. Как и неизвестный одаренный. — Таков Федор Достоевский? Он спланировал все так? Столько жертв, но ради чего?.. — Держи себя в руках, — строго потребовал Куникида. Ему тоже было не по себе, но его рассудок уже был готов начать привыкать к таким картинам. Таков путь детективов из Вооруженного Детективного Агентства. Такова борьба с теми, кто обладает даром и амбициями. — Мы знали, на что шли. Нас предупреждали. И вообще, мы еще очень легко отделались! — Как ты можешь говорить об этом так спокойно?!.. — А мне расплакаться тебе на потеху?! Вот чем вселенная действительно должна была гордиться, так это тем, что она так и не получила такого учителя математики. Деткам серьезно повезло. Вода была безумно холодной и такой тяжелой, беспощадной, всепоглощающей. Мне казалось, что я плыла целую вечность. Мне было так тяжело и больно двигаться, силы покидали меня стремительно, я захлебнулась как минимум пять раз, пока плыла до суши. Ноги отказывали, я ощущала ауру приближающихся от холода и усталости судорог. И плечо так чертовски болело, горело, хоть вой и скули во всю глотку! Как же больно было двигаться! Клонило в сон, в беспамятство. И в то же время меня будто начинало тянуть на дно, я со всех жалких остатков своей энергии и ресурса пыталась барахтаться и грести до берега, оставалось не так уж и далеко. Не знаю, сколько я уже проплыла, но заветная земля была ко мне ближе, чем когда-либо. В какой-то момент ноги почувствовали дно, обрадоваться я не смогла. Меня настигало изнеможение. Я кое-как смогла с невероятной тяжестью в ногах и плечах выбраться на самый берег, где трупом упала на траву и закрыла глаза. Дышать очень больно, на грудь что-то сильно давило, меня как будто пытались задушить. Пусть. Плевать. Пусть делают чего хотят, я уже все. Я все. Я не могу больше. Настолько ужасно я себя никогда не чувствовала. У меня так сильно болела каждая часть тела, что лучше бы меня убили, чем я продолжала бы терпеть это дальше. От недостатка кислорода голова кружилась, я вроде лежала на месте, а чувство было такое, будто все вокруг меня вращалось. В носу кололо от недавнего присутствия в нем воды и мерзкого промышленно-морского запаха, хотя моря тут и не было, это, вообще-то, океан. Даже лежать больно. Я не могла и глаз открыть. Не могла пошевелиться. Что со мной? Кажется, я пролежала так минут пятнадцать точно. Безумно холодно, меня всю затрясло, зубы застучали, конечности начинали неметь. Я так точно умру от холода, если не совершу над собой усилие. Надо как-то сделать…как-то постараться хотя бы сесть. Умирать-то, на самом деле, совсем не хотелось! Я сделала несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы задать себе ритм и заставить сердце гонять кровь по венам и артериям активнее. Мне это понадобится. Превозмогая боль и сильное головокружение, я все-таки смогла сначала перевернуться со спины на бок, а затем, уперевшись рукой в траву, и приподняться. Да, сесть получилось, пускай и не совсем так, как мне хотелось, но это уже серьезная победа. Тяжесть на плечах раздражала, кажется, это мое пальто. Я решила скинуть его, вмиг стало еще холоднее, чем было. Предмет верхнего гардероба упал рядом со мной, я подтянула пальто к своим ногам. А дальше со мной сделалась какая-то дурь. Это не мое пальто! Мое было черным! И без меха на воротнике! И с рукавами! А это!.. Это же!!.. Это!!.. — Федор… — одними губами произнесла я, замерев в ужасе. Господи! Так это же пальто Федора! Я сама и предложила нам поменяться, чтобы сбить детективов с толку! Голова начала раскалываться от количества обрабатываемой информации. Все разом пришло, все события, посекундно. Каждое мое действие, каждое слово, каждый человек, которого я видела, все! Да все! Все здесь, в моей треклятой голове! Все помню! И нет, это не сон и не шутка, это реальность, в которой я оказалась не по своей воле! Как такое могло произойти со мной?! А что со мной произошло?! Что случилось с моей головой? Вот этого не пойму никак! Федор! Федор, мерзавец, это все он! Ублюдок! Это он со мной сделал, это его стараниями я!.. Я!.. С глаз потекли слезы, в груди все ужасно сдавило. Люди. Сколько людей я погубила? Сколько их, непричастных, погибло из-за меня?! Сама лично ведь застрелила, все помню! Одасаку пытался остановить меня, а я даже от него ушла! Что со мной было?? Как будто какой-то транс! Вроде и все помню, а вроде и не помню, муть такая, сумбур! И вдруг в голове все начало растворяться, все события перемешались в одну кашу, как я ни пыталась разложить все по своим местам – ничего уже не получалось, только болеть все начинало сильнее. Я смогла только закричать и горько разрыдаться, вся моя сущность находилась в агонии. В кошмарной беспощадной агонии. Боль тела не отрезвляла, а только ухудшала мое положение, как же мне сделалось плохо. Что же я натворила?.. Как я могла? Кто он? Зачем я ему?? Зачем он сделал это?! А Дазай??!.. Человеческий организм всегда найдет сил на истерику, меня накрыла паническая атака. Я что, убила его? Своими руками убила Осаму? Он ведь!.. Он же!.. Как же невыносимо стало разрывать сердце, мне казалось, что я даже ослепла от перенапряжения. Меня всю не просто трясло, меня уже по-настоящему дергало, я начала задыхаться. Мучение. Хоть голову расшиби, лишь бы освободиться. Господи, Боже, простите меня все. Простите меня все за тот ужас, что я сотворила! В уме-не в уме, а оправданий мне быть не может! Никогда не искупить такой тяжкий грех! Никогда! Даже если сама тут сейчас так позорно мучительно сдохну, то и на жалкую долю не искуплю всего того зла! Дазай!.. Дазай… как же все так получилось? Мы же только!.. Наша жизнь только начиналась, наш путь!.. А я все так… Господи. Господи! Все что у меня было – все так печально трагично пропало! Земля из-под ног ушла, за которую я так отчаянно боролась целый год, если не больше! Столько чужих стараний и надежд, столько веры в меня и любви ко мне, а я вот так! Ну почему же это произошло именно со мной? Почему я такая неудачница?? Почему именно мне было суждено стать виновницей?! И что я теперь могу?? Могу ли вообще? Нет. Помру тут сейчас точно. Как горячка наступила. Ничего уже не вижу, а чувствую только страшную острую боль. Внезапно меня кто-то взял за плечи. Я подняла взгляд и увидела перед собой мужчину с серебряными волосами и такими же глазами. Строгий такой взгляд, требовательный, холодный. Он что-то сказал мне, я не поняла ни слова, даже не услышала, только увидела. Убьет меня? Кто он? Что-то знакомое в нем, образ явно не новый для моей памяти. Но голова не соображает. — Стойте… — сдавленно произнесла я, вытягиваясь всем избитым израненным тельцем, чтобы ухватиться за руки незнакомца, — помогите…сейчас поднимусь и… Если смогу подняться на ноги, хоть и с чужой помощью, то, может, и рано мне пока умирать? Если было бы пора, то уже, наверное, умерла бы много раз. Но ведь добралась же я как-то до берега? Хотя должна была утонуть, точно должна была. Откуда-то силы у меня на это взялись, такое расстояние вплавь пересечь! Что, неужели теперь не хватит сил, чтобы просто подняться? Должна же я сделать хоть что-то хорошее перед тем, как умереть тут! Ну хоть что-нибудь! Одни только беды от меня, никого я не сделала счастливым! Никому ничего полезного! Только брала и брала бесконечно, как будто даже у судьбы в долг брала, а теперь пришла пора расплачиваться. Нельзя так. Нельзя сейчас так все оставить, я должна все исправить! Должна исправить все, что натворила! Стыдно как, кошмар, как же мне плохо и больно от одной только мысли! Но я уже не могу себе позволить убегать от этого и бояться, закрываться, как маленький ребенок. Я обязана встретиться с этим лицом к лицу и принять свое наказание, а затем исправить все. Нельзя мне умирать, пока не отплачу за все хорошее, что мне подарили, и за все плохое, что сделала сама. Где бы только сил найти? Где же на меня прольется столько света, чтобы я нашла ориентир и последовала за ним? Пощады. Господи, пощады мне! Раскаиваюсь во всем, но кому это раскаяние поможет? Кому оно сделает лучше? Лучше могу сделать только я сама! Надо сделать все лучше. Все сделаю, все смогу, только бы сил… Пока я думала об этом, я даже не заметила, что уже давно стояла на ногах. Не совсем сама и не совсем стояла, но подняться смогла. Как-то так вышло, что я уже не просто держалась за руки незнакомого мне мужчины, а в каком-то отчаянии прижималась к нему и пыталась согреться, ощутить хоть что-то теплое и живое, что напомнило бы мне о том, что и я сама еще жива. — Возьми себя в руки, — строго потребовал незнакомец и отстранил меня от себя. Поздно, я уже все равно успела немного согреться. Понимаю, ни одному человеку в мире не было бы приятно, если бы его трогала какая-то мокрая окровавленная девица, да еще и ревела там о чем-то. Так-то он меня от себя отвадил, но все еще держал меня за плечи, наконец-то появилась хоть какая-то возможность рассмотреть незнакомца. Фукудзава Юкичи! С ума сойти! А откуда он тут? Что он тут делает? Что вообще происходит, сколько времени прошло? На улице уже почти стемнело, сумерки заканчивались и плавно перетекали в ночь. Так вот откуда взялись Куникида с Катаем, они теперь детективы, а Фукудзава Юкичи их директор! Вот оно как. А зачем они?.. — Василиса Ольгимская, — представилась я и слабо-слабо поклонилась, ниже не могла, иначе рухнула бы на землю с позором. — Фукудзава Юкичи, — представился в ответ мужчина, — директор Вооруженного Детективного Агентства. Наш заказчик попросил найти тебя и спасти от Федора Достоевского. — Ваш заказчик?.. — неуверенно повторила я, хлопнув глазами. Голос так слабо и хрипло звучал, кажется, я, если выживу, очень серьезно заболею. — Кто он??.. — Танеда Сантока, руководитель отдела по делам одаренных министерства внутренних дел. Он сказал, что ты, возможно, слышала о нем раньше, — спокойно объяснил Фукудзава. Да, этого человека я знаю, но не лично, а, скажем, через одно рукопожатие с Анго. А вот Танеда наверняка знал меня и очень хорошо. Но как это все вообще произошло? Ничего не понимаю. Я слишком многого не знаю, да сейчас и возможности узнать нет. Да и так ли это важно вообще? Постойте. Так меня же сейчас МВД сдадут? А там казнят?? Я широко раскрыла глаза и испуганно дернулась, собираясь бежать хоть обратно в воду, хотя какое там! Куда мне бежать! Я стою-то еле-еле! Да я и до казни своей недоживу, помру раньше! Так нельзя! Надо по-другому все! Юкичи насупился и одним четким движением принудил меня стоять на месте ровно и никуда даже не порываться. От этого человека исходила какая-то особенная аура, которой невозможно было не подчиниться. Страшно. — Зачем я им? Убить меня хотят, да?? Нет, нельзя меня убивать! Нельзя, понятно? Кто им разрешил? Папенька позволил отдать меня под суд и застрелить, после всего того, что я сделала? Не дамся! Еще рано! Так им и передайте, директор Фукудзава, а сейчас у меня другое дело! — не знаю, как мне хватило смелости это все проговорить, но я себя за это мысленно похвалила. С чего-то нужно было начинать. — Никто не хочет тебя убить. Детективное Агентство здесь по другой причине. Ты, наверное, помнишь величайшего детектива Йокогамы… — на этих словах Юкичи как-то странно отвел взгляд и практически устало многозначительно вздохнул. Величайший детектив Йокогамы – это только Эдогава Рампо, мы помним, да. А он тут как оказался вплетен? По моему утвердительному взгляду самурай все понял. — Рампо рассказал мне о том, что в ближайшее время от отдела в агентство поступит заказ. Детективам предложат посодействовать поимке международного террориста Демона Достоевского, но целью заказа будет вовсе не он, а спасение похищенного им человека. Некой Василисы Ольгимской. Так все изначально и было, но обстоятельства изменились. Так Рампо все знал. Он, наверное, узнал еще тогда, когда мы с ним встретились в аптеке. С ума сойти. Я не верю, что это обыкновенная дедукция. Не верю. Это рояль, который Кафка оставил себе в качестве инструмента для продвижения сюжета. Иначе такой дар прорицания не объяснить. Как Эдогава мог такое узнать? Логически не дойдешь никогда! — Пару часов назад мне позвонил один из работников отдела, он представился как Анго Сакагучи, помощник Танеды-сана, — Юкичи серьезно посмотрел мне в глаза, — кто-то из Портовой Мафии передал ему, что наша цель, Василиса Ольгимская, под влиянием вражеской способности учинила серьезный переполох в рядах Мафии и примкнула к террористу. — Так все и было… — голос сошел на нет. Анго. Кто позвонил Анго? Кто это мог быть? Ода? Или же…Дазай?.. Я снова широко распахнула глаза и с надеждой посмотрела на Фукудзаву, хоть и понимала, что про Дазая он мне ничего не скажет. Но почему-то информация, которую передал директор, так воодушевила меня и подарила надежду! Может, Дазай не умер? Может, ему удалось как-то выжить? Кто-нибудь оказал помощь? А если это все-таки Одасаку? Ох… Мне уже так неспокойно! — Нет!.. — решительно заявила я. — Не примыкала я к террористу! Это он примкнул меня к себе! Я не знаю, как, но это не я сама так захотела!.. — Как раз поэтому я сейчас здесь, — мужчина отпустил мои руки, я с удивлением обнаружила, что могу стоять и сама. Немного нестабильно, но могу! — Это способность внутри тебя. Не ты сама. Это она все сделала твоими руками. Охуеть. Способность? Но у меня же ее нет и никогда не было! Хотя…Дазай пытался убить меня различными способами и не смог. Даже напрямую. Сейчас я тоже вся в ужасных ранах, но еще не умерла, даже стою на ногах сама, а ведь одна из них так серьезно пострадала после аварии. Может быть?.. Вспомнила! Тот самый злосчастный подвал. Я пришла в себя на какое-то время. В свой ум! Я помню теплые объятия Федора и его ласковый голос, а еще я помню отчаянные попытки Дазая дозваться до меня. До того, как Федор ударил его в последний раз, Осаму успел схватиться за мою израненную ногу. И тогда я пришла в себя! А почему это произошло? Потому что способность обнулилась об Дазая! Вот это до меня озарение снизошло! Так вот что это было!!.. Но почему со мной случилось все именно сейчас? Неужели это из-за непосредственной близости Федора? А сейчас он далеко. Сейчас я в уме. — Я… чувствовала за несколько дней до этих событий, что за мной следил кто-то. Будто кто-то постоянно рядом со мной, преследовал меня всюду и не давал ни минуты побыть наедине с собой. Теперь я поняла…это из-за Достоевского. Это из-за него я стала такой! Это помешательство…какой кошмар! Что мне делать?? Вы знаете? — я с отчаянием взялась за руки Фукудзавы, он обязан был срочно что-то придумать. Ну, так у меня сложилось в голове. — Это ведь повторится когда-нибудь! И он снова заставит меня сделать что-то ужасное! Фукудзава-сан, я не хочу убиваться сейчас!.. — все, я снова начала лить слезы, но не плакать. Это не истерика и не рыдания, это слезы от эмоций. — Я должна сделать что-то хорошее, чтобы искупить свою вину! Только потом можно убивать меня! Помогите мне, пожалуйста…я не знаю, у кого мне просить помощи, кто поймет меня? Я враг для всех сейчас, предатель! Так и есть, но я должна, понимаете, понести наказание за то, что сделала! Нельзя мне умирать! — Ты сможешь. Тебе необязательно умирать, чтобы усмирить свою составляющую. Я могу помочь тебе исполнить твое желание, но для этого ты должна вступить в Вооруженное Детективное Агентство и стать детективом. — Я согласна! Я все сделаю! — я даже не стала раздумывать, потому что понимание пришло ко мне сразу же. Вооруженное Детективное Агентство – именно то место, где я действительно смогу искупить свой грех. Где я смогу помогать нуждающимся людям. Там я обязательно смогу сделать что-то хорошее для других. Там будет мое место, потому что моя душа всегда стремилась к свету. Пора уже забыть о том, что я живу в мире, который когда-то считала выдуманным. Я уже давно стала его полноправной частью, а это значит, что сама могу строить свою жизнь так, как захочу того. И никто не обязан помогать мне. Портовая Мафия…я перед ними в огромном долгу. И отплачу его, как у меня появится возможность. А пока я должна сделать что-то хорошее. Мне все не давали покоя мысли о Дазае. Сердце так разрывалось и кровью обливалось от тревоги за этого человека. Он ведь мне так нравится, я ведь так хочу с ним встречаться! По-идиотски ходить за ручку по набережной, смотреть «Сумерки» и делать совместные селфи с фильтрами из Снапчата! И чем все закончилось! Я даже сказать ему ничего не успела! А я ведь еще обязана была вытащить его на свет! Какой ужас. Федор Достоевский лишил меня всего, что придавало мне сил и заставляло верить в светлое будущее. За что он так со мной? Зачем я ему? Кто я вообще такая? Я помню, как он целовал меня, как нежно обращался ко мне и как обещал, что все будет хорошо и я вернусь домой. Но что он имел в виду, когда говорил о доме? Мой дом не здесь. Того ли человека он нашел? Может быть, я вовсе не та Василиса? Или я чего-то не знаю? Возможно, Достоевскому известно что-то о моем истинном происхождении, ведь я еще никому не говорила, что я пришла из другого мира. Теперь даже знать не хочу. После всего, что произошло, я не могу даже думать о том, чтобы попросить у Демона помощи. Он мне не союзник. За все то зло, что он причинил мне, ему обязательно когда-нибудь вернется. Мое самочувствие замерло где-то на крайне низких показателях, но не ухудшалось. Хотя что-то мне подсказывало, что это только пока. Я ощущала очень сильную слабость, у меня болели все конечности и внутренности, а еще явно подступал жар. Вот к чему приводит купание в такой холодной воде. Да я же наверняка еще и заразу какую-нибудь подцепила. И плечо после выстрела Куникиды так разболелось. Я ни в коем случае не в обиде, я заслужила. А даже если не заслужила – Доппо не мог знать, что преследовал он не Федора, а переодетую меня. Пальто Достоевского осталось со мной. Сжечь? Об этом пока не думалось. Но план оказался по-своему гениальным, сработала же такая глупая уловка. Директор помог мне доковылять до пристанской железнодорожной станции, где вагоны загружали различными грузами. Эта станция была тесно соединена с Портом, оттого мы могли видеть со стороны всю суету, что происходила в доке. Всю территорию оцепил спецназ, где-то была и Портовая Мафия, но в меньшинстве. Судно, на котором притаился Федор, вернулось обратно, а следовательно, и сам Федор вместе с ним. Но я ничего не почувствовала. Если бы Достоевский был где-то близко, я бы уже начала сходить с ума, но со мной все было ровно. А значит кто-то помог сбежать ему. Кто мог? Только Николай Гоголь. Его способность работает отнюдь не так просто, как он сам о ней рассказывал, существовал там какой-то определенный фокус, который позволял обмануть ограничение в тридцать метров, какая-то фича или абуз. На этом самом месте состоялась встреча с Куникидой и Катаем. Таяма был, как всегда, в серьезном напряжении от событий, которые вытащили его из зоны комфорта, а Доппо строг, взволнован, категоричен и раздражен. Он посмотрел на меня ТАКИМ взглядом, что мне захотелось утопиться. Да ладно уж, я-то все знаю, каким бывает Куникидушка…что за мысли идиотские такие? Я, кажется, впадаю в горячку. — Фокс!.. Ты в себе? Наконец-то! — Катай очень осторожно взял меня за руку, он реально волновался обо всем на свете, в нем ощущался какой-то не вышедший импульс. Мне теперь прекрасно знакомо это чувство. Да оно и раньше было прекрасно знакомо, просто сейчас все ощущалось как-то иначе. — Он манипулировал тобой, чтобы ты помогла ему сбежать из плена Портовой Мафии. Это очень грязно! Но не вини себя ни в чем! Ты не виновата. — Виновата, — я отрицательно покачала головой. И это было зря, меня вот-вот начнет шатать. — Я же сделала. Не суть, что не в уме, но сделала ведь…да и… — я поджала губы и помолчала пару секунд, — не то чтобы и не в уме. Я все помню. — И что теперь? — Доппо скрестил руки на груди. — Что ты могла сделать, чтобы этого не произошло? Какие у тебя были шансы? Сейчас, когда ты четко помнишь каждое свое действие, скажи, могла ли ты сделать хоть что-нибудь? Могла ли? Я даже не знаю. Я все делала, как мне сказал Дазай. Я держалась своего телохранителя, я никому не мешала и сама не лезла вперед паровоза. Это произошло без моего согласия, без объявления войны. Просто как будто сработал переключатель, хотя предпосылки к такому состоянию были уже давно. Моя ошибка только в том, что я не смогла рассказать Дазаю о своих ощущениях правильно. Возможно, если бы я подала свое состояние другими словами, он бы понял что-то еще. Я не знаю, Боже, я не знаю, могла ли я! — Наверное нет. И вообще уже этими рассуждениями ничего не исправить, оно уже случилось, — я посмотрела в глаза Куникиды. — Ну вот и прекрати тогда обвинять себя. Как же он сейчас холоден и жесток с моей нежной измученной душой. Но он прав, да, он очень прав. Только это так сложно принять. Так сложно жить с этим дальше. Особенно когда думаю о Дазае. От этого очень больно. Я давно не испытывала никаких романтических чувств ни к кому. Последние мои романтические отношения были лет в шестнадцать, первая любовь и все дела. Мне нравится чувство влюбленности, если я вдруг начну ощущать намеки на влюбленность, я сама сознательно разовью это чувство до небывалых масштабов, потому что оно доставляет мне удовольствие. Думаю, я не одна такая. Но это чувство пропало из моей жизни так надолго, а потом внезапно вернулось и…закончилось вот так. Я даже не успела им насладиться. Хотя ту ночь с Осаму я не забуду никогда. Каким же он был тогда…живым, счастливым. Как у него горели глаза. Как же мы вдвоем были красивы в ту самую ночь, искренни, близки, открыты друг другу, такие светлые и теплые, необыкновенные. Я тогда поверила, что у нас вместе все получится, что я смогу помочь ему, а он мне. Это было так наивно. И как теперь горько вспоминать об этом. С моих глаз снова потекли слезы, я тихо всхлипнула и утерла их рукой. Хватит уже плакать. Что пропало, того не вернуть. Все наладится. Все будет хорошо. Нужно только пережить это, переболеть, время обязательно излечит все раны. Я справлюсь. Я всех сильно смущала своими эмоциями, но если не выпущу их, то они забродят во мне и превратятся в черную заплесневелую зловонную гадость, которая потом обязательно взорвется и попадет в вентилятор. Надо выпустить все, опустошиться, а затем вдохнуть свежего воздуха. Я похлопала ресницами и посмотрела куда-то в пространство, мой взгляд немного прояснился. И вдруг я заметила человека, образ которого мне тоже был смутно знаком. Я успела только осознать, а он уже выстрелил прямо в Катая. Все происходило как в режиме замедленной съемке. Пуля прошла по касательной и задела ухо Таямы, тот даже испугаться не успел. Все разом напряглись и посмотрели в то место, откуда раздался звук выстрела. А я замерла. Перед нами с Катаем появились пентаграммы. Пир во время чумы. Твою мать! — Какого… — только и успела прокряхтеть я перед тем, как начать валиться на землю. Фукудзава тут же подхватил меня за руку. Катаю тоже очень резко стало плохо, его поймал Куникида. Доппо всматривался в место выстрела, но там уже никого не было. Так вот почему мне было настолько плохо. Эта способность действовала на меня все это время! Но когда он успел? Когда я лежала не в адеквате на траве? Или еще раньше? Какого черта он тут вообще делает? Зачем это все? Достоевский приказал что ли? Для чего?! — Сашка…уебина кривая… — я кое-как выровнялась, но тут же упала снова. — Вражеская способность! — Юкичи взволнованно посмотрел на нас с Катаем. — Нужно найти его! — Куникида уже порывался умчаться. Кровь резко пошла вверх, я закашлялась и залила ею весь асфальт под собой. С Таямой происходило аналогичное, только он-то до этого события был практически невредим, отчего контраст получился уж слишком резким и страшным. — Что это… — молодой человек упал на четвереньки, ему стало совсем тяжко. Что-то подсказывало мне, что нам сорок восемь часов точно никто не даст. Мы оба вот-вот умрем. — Мы сейчас сдохнем, — поделилась информацией я. — Это способность одного из подсосов Достоевского, она связывает двух людей смертельным вирусом, полученным через ранение. Спастись может только один, убив второго. Иначе обоим конец. — Сколько у нас времени?! — спросил Фукудзава. — Мы еще можем найти его первее. У нас есть медик, она поможет вам! — Катай!… — я взяла его за руку и помогла подняться, — как ты себя чувствуешь? Я просто не знаю, я уже была… — еще одна щедрая доза кровищи вышла из меня неестественным путем через рот, у меня даже в глазах потемнело и в ушах зазвенело. — Ужасно, — парень очень тяжело зажато дышал, будто задыхался! — Медик не поможет нам!.. Эту способность не перебороть, я знаю, поверьте!.. — Ну тогда!.. — Таяма вдруг решительно выпрямился и выхватил у Куникиды пистолет. — Я пожертвую собой!.. Да, я так решил!.. Боже. Ну за что это все нам? Ладно я, но этим светлым людям за что? Господи, убьется ведь!! — Ты чего творишь!!.. — Доппо попытался забрать пистолет, но стоило ему применить чуть больше грубой силы, как дружочек тут же начал терять сознание. Куникида резко прижал товарища к себе и потряс его. — Нельзя так, должен быть другой выход! С ума что ли сошел?! Катай, нет! Ты не убьешь себя! Никто не убьет себя, понятно?! Я вам не позволю!.. Вы два несносных придурка!.. Это в Куникиде говорило отчаяние. Жизнь, я поняла твой намек. Вот он тот самый момент, чтобы отплатить хоть чем-то. Хоть кому-то и хоть как-то. Я, значит, на большее не способна? Больше от меня толку и не могло быть? Как же больно и страшно. Не хочется умирать, ой как не хочется! Как же ужасно! Я ведь только собралась с силами, только-только поверила в себя! Поверила, что даже у такой, как я, есть шанс сделать что-нибудь хорошее и быть счастливой! А все повернулось вот так вот! Что за несправедливость такая! Да разве так можно?! Но я все сделаю. Я не допущу, чтобы Катай умер. Светлейший персонаж, такой добрый и хороший человек, а сколько пользы он принесет миру и агентству! Он лучше меня во всем, он лучше многих людей. А я!.. Всем будет лучше, если я уйду. От меня одни только проблемы будут, рано или поздно Достоевский доберется и до агентства, потому что ему нужна я. Федор так возьмет измором каждого. Я буду всюду вести за собой смерть. Так нельзя. Нельзя! Вот это и будет моим хорошим поступком! Всего одним единственным! Но лучше я уже точно не смогу! Я резко выхватила пистолет из руки Доппо и приставила дуло к своему подбородку. Кто бы мог подумать, что моя жизнь закончится вот так. Но не бестолково! Едва ли такая жалкая и слабая я могла бы сделать за все свои года хоть что-нибудь полезнее этого! Катай будет жить, я так решила, я так хочу! Он достоин! — Всех люблю! Все – простите! Я надавила на курок и совершила выстрел. Вот так и закончилась Василиса Ольгимская.