Out of Time

Когда заработал транспортер, Маккой ощутил привычное напряжение в теле и закрыл глаза. Через несколько секунд он вместе с остальной группой высадки уже стоял в большой комнате, отделанной полированным, похожим на мрамор камнем. Прямо напротив него оказался одетый в темную одежду мужчина, весьма невысокого роста, с бледной кожей и шестипалыми руками. Также про себя Маккой отметил и другие отличия от людей - отсутствие волосяного покрова и чрезмерно квадратная линия челюсти. Бросив взгляд на иных членов встречающей делегации, он убедился, что эти черты были общими для всех жителей Эду. Какое-то время все молчали – очевидно, эдувианцы рассматривали новоприбывших столь же внимательно. И, как подозревал Маккой, основная часть этого внимания, наверняка, достается именно ему. Он, конечно, не был первым оказавшимся на Эду землянином, но, беременного мужчину им, похоже, довелось видеть впервые. Из-за нехватки времени он не озаботился изучением особенностей репродуктивной системы местных жителей, а потому мог только гадать, насколько шокирующим для них является его состояние. Но он точно помнил, что Спок им об этом сообщал, а потому особо париться на эту тему ему не стоит. Главное сейчас – приступить к работе. - Добро пожаловать на Эду, - наконец, произнес глава делегации. – Мы знаем, что вам это далось нелегко, - его взгляд упал на внушительный живот доктора, но, прочистив горло, он закончил, - однако от имени нашей планеты мы благодарим вас за то, что вы здесь. В его голосе явно послышалось отчаяние, а руки слегка дрожали, когда он отвесил Маккою неглубокий поклон. Леонард ощутил, как рассеивается копившееся уже несколько часов, раздражение, но ему все еще не терпелось как можно скорее взяться за дело, а не тратить время на все эти церемонии. - Где мои пациенты? - буркнул он - Да, конечно-конечно. Следуйте за мной, пожалуйста. Мужчина развернулся и открыл двери комнаты. Маккой шагнул в них и застыл. Оказавшись в огромном коридоре, который, насколько хватало глаз, был заполнен многоярусными и обычными кроватями всех размеров и моделей, на которых лежали больные и умирающие. Все ведущие в него двери были распахнуты, и в каждой из комнат царила та же картина. Кровати и горы сдвинутой в углы прочей мебели, чтобы можно было поставить еще больше кроватей. Последние остатки его раздражения угасли, как брошенный в воду уголь. - В больницах стало не хватать места, и мы начали использовать под них прочие общественные здания. Когда-то это было ратушей, - невесело улыбнулся эдувианец. – Сейчас это центральный госпиталь. Следуйте за мной, я покажу вам ваше рабочее место. В молчании вся группа высадки последовала за ним, пробираясь между постелей. Маккой на мгновение оглянулся на Чехова. Хоть тот уже давно не был ребенком, Леонарду все еще было трудно воспринимать его иначе. Судя по выражению широко распахнутых голубых глаз, младший омега был потрясен увиденным, но флотская выучка заставляла держать себя в руках. На мгновение их глаза встретились, и Маккой практически ощутил испытываемую мальчишкой жалость к этим людям. - Сюда, - указал их провожатый на лестничный пролет. При взгляде на винтовую лестницу Маккой едва сдержал стон - надеясь, что ему не потребуется взбираться по ней на несколько этажей вверх. Ребенок немилосердно давил на диафрагму, отчего сделать глубокий вдох у него не получалось чисто физически. К счастью, пройти потребовалось всего один пролет. Осмотревшись, Леонард понял, что весь этот этаж был отведен под лаборатории. - Вы будете работать здесь, доктор, - привлекая внимание взмахом руки, эдувианец позвал одного из работающих здесь медиков, с которым они были похожи, как две капли воды. - Это мой сын, Баду. Он возглавляет здесь исследовательскую работу, и он работал со всеми специалистами, которых присылала Федерация. Он ответит на любые ваши вопросы. - Мы рады вас видеть, доктор Маккой, - автоматически произнес Баду, куда больше в этот момент заинтересованный не приличиями, а разглядыванием живота омеги, чем изрядно действовал ему на нервы. - Если у вас есть какие-то вопросы, лучше задавайте их прямо! – чуть ли не рявкнул Леонард. Баду быстро отвел глаза, закрыл рот и поспешил к своему рабочему столу. - Простите за бестактность, доктор, но вы действительно беременны? – Пауза. – Я не хотел вас задеть своим любопытством. - Да, действительно. Как я понимаю здесь другая система размножения? – ответил Маккой, наблюдая за раскладывающими доставленное с «Энтерпрайз» оборудование безопасниками. Чехов выглядел несколько потерянным, но у него хватило знаний, чтобы помочь с настройкой. Маккой смутно задался вопросом, почему Спок отправил с ним именно его, но решил, что, скорее всего, парень сам напросился, чтобы получить больше опыта. - Рожают только женщины. - Ясно, - кивнул Маккой, обращая теперь внимание на расставленные на его столе образцы крови. – Как давно они были взяты? - Эти от утра, из третьей палаты. Там сейчас находятся самые тяжелые пациенты, - Баду передал Боунсу карту с текущим распределением больных и их расположением. - Ваш отец упомянул, что в городе есть еще больницы? - Да, и все они устроены одинаково. В них переоборудовано почти каждое общественное здание. По сути, сам город теперь - один большой госпиталь. Леонард покосился на молодого эдувианца. Его печаль была ощутима просто физически, но в нынешней ситуации это не могло помочь ничем. Понимая его эмоции, Маккой не мог позволить себе их разделить – от него требовалось иное. - Баду, мне нужны новые анализы. Аналогичные этим, но свежие, плюс от тех, у кого признаки заболевания только начинают проявляться. Также мне требуется биопсия раковых тканей. И еще – сведения о возможных экологических изменениях, произошедших в последние годы, которые могли стать причиной. - Я организую сбор анализов. Прочее же вы сможете узнать через научную станцию и компьютер – доступ вам предоставлен. Просто включите его, все необходимые файлы и ярлыки находятся на рабочем столе. Маккой щелкнул клавишей включения не самой, мягко говоря, новой модели. Оказавшись, наконец, предоставлен сам себе, он рассеянно подумал, как там Джим и Спок, и его сердце сжалось. Он позволил себе на мгновение использовать связывающие их узы и улыбнулся сам себе. Похоже, на «Энтерпрайз» все шло неплохо. Он мог ощутить полную сосредоточенность Джима и старательно скрываемую, но все же ощутимую гордость Спока. Джимми, конечно, был слишком занят, чтобы заметить это его прикосновение, но от Спока никогда ничего не укрывалось. Леонард успел почувствовать подобие объятий, прежде чем они оба «отключились». У него была работа. Много работы.

***

- Хорошо, капитан, немного отдохните, а потом нужно снова потужиться, - в который уже раз произнес М'Бенга, вновь поднимая взгляд на монитор с показателями. Кирк честно пытался не раздражаться. Получалось с переменным успехом. Боунс их покинул уже более полусуток назад, а он все еще никак не мог разродиться. Однообразие происходящего, собственная уязвимость и всё никак не наступающее завершение этого всего бесили неимоверно. В конце концов, он уже просто устал. Хорошо хоть боли не было. Следуя указаниям доктора, он с помощью Спока, все это время сидевшего рядом и держащего его за руку, улегся чуть иначе. - На счет три. Один, два… Дальше Джим не слушал. Он просто не нуждался в этом, так как тело само отлично давало понять, когда ему нужно выталкивать из себя ребенка. Это была не боль, но своего рода настойчивое давление, которое он не смог бы проигнорировать при всем желании. - Так-так! Отлично, капитан! Показалась головка. Еще несколько таких толчков и мы закончим. Джим снова не слишком обратил внимание на эти слова, занятый тем, что судорожно хватал воздух ртом. Уже чувствуя подступающую следующую схватку, к которой едва успевал приготовиться. О небо, как же он устал… До него снова донеслись слова доктора, пытающегося его подбодрить, но в этот момент он не обращал внимания даже на Спока. Уже даже не тело, а вся его сущность теперь сосредоточилась на одном существе в мире – его ребенке. И на том, чтобы помочь ему появиться на свет. Давление стало спадать, и перенапряженные мышцы начали расслабляться. Чьи-то заботливые руки пытались снова уложить его на спину, и он вяло пытался им сопротивляться. Все равно долгий отдых ему не светит. Вскоре, как Джим и ожидал, живот свело новой судорогой. Напрягая последние оставшиеся силы, он почувствовал, как из его тела что-то выскользнуло, и в полном изнеможении откинулся назад. Кто-то – скорее всего, Спок – подхватил его за плечи, осторожно укладывая на постель. Откуда-то с правой стороны донесся тихий плач. Этот звук тут же сорвал с его мыслей дымку усталости – заставляя распахнуть глаза, чтобы отыскать его источник. Широко улыбаясь, доктор положил Джиму на грудь теплое и влажное тельце. Показавшее таким крохотным, что омега инстинктивно протянул руку, чтобы его придержать – боясь, как бы то не упало. До него не сразу дошло, что это его ребенок, его сын. Плотно сомкнутые веки младенца разомкнулись, и на Джима уставилась пара ярко-карих глаз. Кирк все еще пытался осознать происходящее, когда медсестра Чепел наклонилась, чтобы забрать ребенка. Он тут же обхватил малыша еще крепче, не желая его отпускать. Спок что-то сказал – мягко и ласково убеждая его и словами, и через узы – что ребенка нужно обтереть и спеленать, иначе он простудится. Это имело смысл, но все равно далось нелегко. Да и ребенок, едва их разделили, тут же снова тихонько заплакал. Джим потянулся за сыном, но доктор и Спок уложили его на место. Капитан смутно осознавал, что ему говорят – что-то о том, что ему нужно отдохнуть. Сильно клонило в сон, и Джим всячески пытался ему сопротивлялся, хоть только об этом и мечтал все последние сутки. Но сон оказался сильнее, и Кирк провалился в него под тихий детский плач, проникающий эхом в его сознание.

***

Джим медленно выплывал из сна в смутно знакомой, залитой приглушенным светом, комнате. Через мгновение он понял, что находится в спальне их каюты, но по какой-то причине ему показалось, что это неправильно. Что он должен быть не здесь. Только тогда к нему вернулись воспоминания о последних сутках, заставив вздрогнуть и сесть. Точнее попытаться, так как против такой ретивости запротестовала каждая клеточка его тела. - Все хорошо, Джим, лежи, - тут же присел рядом Спок, прижимая к груди маленький молчащий сверток. Оперевшись на руки, Кирк подтянул себя чуть выше к изголовью, чтобы можно было улечься на подушки. После чего Спок передал сверток ему и Джим нетерпеливо его подхватил. Снова на него в каком-то даже удивлении уставились огромные карие глаза. Омега откинул с головы малыша пушистое покрывало и осторожно провел пальцами по тончайшей кожице, покрытой легким темным пушком. Улыбнулся про себя, зацепившись взглядом за крохотные, но совершенно точно заостренные уши. Не было никаких сомнений кто тут был счастливым папочкой. - Ты думал об имени? – тихо спросил Спок. Кирк неохотно отвел взгляд от ребенка, который все же выглядел чрезмерно внимательным для новорожденного, что не могло ни вызывать любопытства пополам с умилением. - Честно говоря, не всерьез. В смысле у меня были варианты, но я так и не понял, какой из них подойдет лучше… - Джим снова взглянул вниз, на круглое милое личико сына. - Поскольку ребенок обладает всеми физическими характеристиками вулканца, могу ли я предложить вулканское имя? - Подозреваю, что ты уже выбрал конкретное? – усмехнулся Джим. - Так точно. Считаешь ли ты приемлемым имя «Селик»? - Селик, - повторил Джим, пробуя имя на вкус. – А что это значит? - «Душа звезды». - Ну, мне нравится, пожалуй, - улыбнулся он, и Спок скользнул двумя пальцами по всей его руке к ладони, после чего Джиму показалось, что этот вулканский поцелуй коснулся самой его души. Раздавшееся тихое пыхтение заставило их вновь сосредоточить все внимание на младенце. - Похоже, Селик голоден. - Эм… Откуда ты знаешь? - Через нашу с ним связь. - Оу. - Не волнуйся, ашаям, между вами она тоже имеется. Только тебе – как и в случае нашей и доктора - потребуется время и практика, чтобы научиться ее использовать. Ведь ты не обладаешь врожденными телепатическими способностями, - объясняя все это, Спок расстегнул пижамную рубашку Джима, обнажая небольшую грудь с раздутым соском, и чуть иначе уложил малыша у него на руках, чтобы тот смог обхватить его ртом. Джим наблюдал за всем этим с молчаливым весельем и любопытством. - Ты ведешь себя так, будто тебе это не в новинку, - заметил он. - Я уже кормил его, пока ты спал. - О, - Джим не был уверен, отчего именно, но отчего-то его щеки вспыхнули румянцем. И тут же вздрогнул – когда малыш уже крепко вцепился беззубыми, но сильными деснами в чувствительную плоть соска и сделал первый глоток. Впервые Джим ощутил, как из его груди потекло настоящее уже молоко, и резко выдохнул. Это было странное ощущение, не совсем приятное, но едва ли невыносимое. - Ты в порядке, Джим? - Ээээ, да, думаю да. Просто странно. Комната снова погрузилась в тишину, пока они оба смотрели за тем, как Селик сосет грудь. - Как бы я хотел, чтобы Леонард был здесь. -Я тоже, Джим, я тоже.

***

Маккой потер глаза. Он просидел тут уже столько часов, но к решению не приблизился ни на шаг. Предоставленная ему информация ничем не помогала, а каждая попытка узнать что-то еще просто вела всё к тому же замкнутому кругу, только большего размера. Тяжело вздохнув, доктор потянулся, пытаясь размять затекшую спину. - Как у тебя дела, малыш? Чехов отвел глаза от своего экрана, в который тоже пялился все это время. - Всё идет как надо. Сейчас Леонард уже был в курсе, почему Спок послал с ним именно это юное дарование, и был искренне рад предусмотрительности мужа. Как только они тут устроились, Чехов тихонько шепнул ему, что со временем сможет взломать все здешние системы безопасности и достать все, что требуется. А вот целый взвод безопасников вокруг Маккоя искренне напрягал. Вот на кой ему здесь десять бойцов? В конечном итоге он разогнал всех, кроме двоих, отправив на другие этажи. Выделенное ему для работы место и так не могло похвастаться просторностью, плюс Леонард терпеть не мог, когда на него смотрели во время работы. - Так когда у нас будет хоть что-то, кроме этого пропагандистского дерьма? - Уже скоро. Их защиту не так уже сложно обойти, но я должен сделать этот так, чтобы этого не заметили. Это требует больше времени. - Спасибо, Чехов, - Маккой медленно поднялся. - Я сейчас вернусь. И бросил свирепый взгляд на одного из охранников, который явно собрался за ним последовать. Тот понимающе кивнул и вернулся к стенду с образцами крови. - Да, сэр, - ответил с легкой улыбкой Чехов, от него эта выразительная пантомима не ускользнула. Маккой направился к ближайшему туалету. День на планете уже успел смениться ночью, и в здании стояла непривычная тишина. Скорее всего, из-за того, что он настоял на большей дозе болеутоляющего для пациентов, чтобы те могли отдохнуть. За окном бушевала начавшая еще днем буря. И судя по всему, ослабевать или прекращаться не собиралась. К счастью, стекла были толстыми и не позволяли грохоту дождя и вою ветра тревожить больных. Заперев за собой дверь, доктор открыл кран и плеснул себе в лицо холодной водой, пытаясь прогнать накатывающую сонливость. Еще недолго – и будет сутки, как он покинул корабль. Обычно Леонард легко переносил подобные нагрузки, но на двоих его резерва энергии уже не хватало. Оставалось надеяться, что у Чехова что-то выгорит уже в самое ближайшее время. Разработать лекарство и составить план лечения можно и на корабле. А именно там ему сейчас хотелось быть больше всего на свете. Закрыв глаза, Маккой обратил свои мысли внутрь себя, отыскивая нить, ведущую к Споку, а через него и к Джиму. Альфа ответил мгновенно, окутывая любовью и теплом, заключая в бесплотные, но вполне ощутимые объятия. Благодаря нему, Леонард узнал о появлении Селика на свет почти сразу, как это произошло. При этом Спок снова и снова повторял, что у них с Джимом все в порядке – видимо, чтобы его успокоить. В тот момент Леонард готов был, если потребуется, бросить все и вернуться, но в конечном итоге поверил и с неохотой вернулся к работе. Когда Спок и - через него - Леонард смотрели, как Джим кормит малыша, Маккой сообщил вулканцу все, что ему было известно на данный момент. И то, как сильно его бесит нехватка информации. Получив в ответ заверения, что Спок не сомневается ни в его способностях, ни в талантах Чехова. Все же это было здорово – иметь возможность общаться друг с другом даже без средств связи. Хотя коммуникатор Маккой тоже с пояса на всякий случай не снимал. Что-то во всем происходящем ему не нравилось, и дело было не только в болезни. Наконец, Спок расцепил их сознания, напоследок дав понять, что слегка тревожится, чувствуя, что Леонард устал, и что ему нужно отдохнуть. Открыв дверь, Маккой наткнулся на пристальный взгляд Чехова, явно ждущего его возвращения. Свет от монитора падал на лицо лейтенанта, озаряя его причудливым ореолом. И впрямь – парень жестом поманил его к себе, и неожиданно для самого себя Леонард обнаружил, что еще вполне способен быстро передвигаться. -Сэр, - начал Чехов с резко усилившимся акцентом, что ясно указывало на сильное волнение. – Это мне удалось найти вскоре после вашего ухода. Похоже, что руководство планеты – хотя бы часть из них – знает об источнике проблем. Леонард уставился на мальчишку потрясенно: - Что ты имеешь в виду? - Ну, как только я обошел защиту, я тут же набрел на эти файлы – они идентичны тем медицинским документам, к которым нам дали доступ. То есть эта информация не черновая, а вполне подготовленная для отчета, только закрытая, - Чехов нервно оглянулся, когда мимо их закутка прошла медсестра. Подождав, когда она точно удалиться настолько, чтобы не слышать их слов, он продолжил. – Я мало что успел просмотреть, но из того, что успел, могу сделать вывод, что их маскировочное поле создает некие вредные отходы, а те, каким-то непонятным для меня пока способом, попадают в воду. И она-то и является источником канцерогенов. От этих слов Маккой явственно ощутил, как у него подскочило давление. От ярости. Если Чехов прав, то здешнее руководство просило помощи, даже не думая при этом прекращать медленно отравлять как свою планету, так и ее жителей. Но времени на то, чтобы бушевать, у него не оказалось. Внезапно тишину ночи прорезал вой тревожной сирены, крики и звуки, напоминающие выстрелы из устаревшего сейчас огнестрельного оружия. А вскоре содрогнулось и само здание – явно от взрыва. Не тратя время на разговоры, и быстро собрав с помощью охраны самые ценные инструменты, они начали эвакуацию. - Маккой - «Энтерпрайзу». Прием. Ответом стал только тихий треск помех. - Чехов - «Энтерпрайзу», пожалуйста, ответьте. Один из безопасников попытался связаться через свой коммуникатор – с тем же результатом. Ответа не было. Теперь они все четверо замерли, понимая, что звуки выстрелов стали звучать ближе. За окном снова полыхнула молния – свет в здании мигнул и погас, погружая все вокруг во мрак. Крики внизу и вокруг зазвучали громче. - Вперед, Чехов, - судорожно пытаясь вспомнить, где тут запасной выход, бросил Маккой, когда глаза привыкли к тусклому аварийному освещению. – Нужно выбираться. - Доктор! Маккой остановился, пытаясь узнать того, что пытался пробраться к нему сквозь мечущуюся толпу. Один из офицеров вышел вперед, закрывая Леонарда собой. - Доктор! Это я, Баду! – Эдувианец все же пробился к ним. Он явно задыхался, и лицо его было искажено от паники. - Доктор, я должен вывести вас отсюда. - Что происходит? Баду, склонившись почти пополам, уперся руками в колени, отчаянно пытаясь отдышаться. - Это повстанцы, сэр… Они прорвали нашу оборону… и захватывают город… Здесь вам оставаться опасно. - А какого черта они напали на больницу?!